В мире оружейных диковинок, где каждая винтовка или пистолет стремятся рассказать свою биографию клеймами и патентами, иногда появляется настоящий призрак. Оружие без прошлого, без родины, без имени создателя. Именно такой артефакт — двуствольное ружьё-буллпап с гениально-безумной изюминкой — недавно всплыл в каталоге аукционного дома Rock Island. Это не просто прототип; это оружейный ребус, брошенный в лицо консервативной оружейной мысли.
Анатомия аномалии
Взглянув на это творение впервые, опытный глаз отметит необычную компоновку: классический вертикальный двойник, но упакованный в схему буллпапа. Затворная группа и ударные механизмы отнесены далеко назад, к самому прикладу, что смещает центр масс в непривычную для дробовика точку — прямо в ладонь стрелка. Деревянная ложа, собранная из двух половин на десятках винтов, алюминиевая планка, простейшие мушки — всё выдаёт кустарное, возможно, гаражное происхождение. Ни клейм, ни серийных номеров. Лишь аккуратно выбитая на затворном блоке цифра «10», которая больше похожа на личную метку инженера-одиночки, чем на заводскую маркировку.
Но главная магия кроется не в компоновке, а в том, что происходит между спусковым крючком и дульным срезом. Изначально кажется, что стволы, выходя из казённой части, направлены вверх, будто создатель хотел придать ружью приподнятую линию визирования. Однако если проследить их путь, становится ясно: чтобы выйти вперёд, стволам приходится совершить невозможное — плавно изогнуться.
Искривлённая баллистика: гениальная ошибка или смелый эксперимент?
При детальном осмотре выясняется шокирующий факт: оба ствола этого дробовика имеют выраженный изгиб. Это не дефект и не результат повреждения — это deliberate design, преднамеренное конструкторское решение. Вероятно, стремление опустить линию приклада для идеальной планки прицеливания столкнулось с физическими ограничениями длины стволов в схеме буллпап. Вместо того чтобы изменить геометрию ложи или сместить ствольную коробку, неизвестный оружейник избрал самый радикальный путь: он изогнул сами стволы.
С баллистической точки зрения — это ход по лезвию бритвы. Для дробового снаряда, который не вращается в полёте, плавный изгиб может и не стать фатальным для кучности. Дробь, набрав скорость на прямом участке у казённика, проходит изгиб и вылетает по касательной к конечному направлению ствола. Теоретически, попадания в мишень на короткой дистанции можно добиться. Но каково воздействие на снаряд, на стенки ствола, на долговечность оружия? Это вопросы без ответов.
Единственной исторической параллелью этому смелому решению остаётся немецкая насадка Krummlauf для StG 44, созданная для стрельбы из-за укрытия. Но там изгиб был задачей — позволить вести огонь, не exposing стрелка. Здесь же изгиб — это, скорее, вынужденная жертва ради эргономической идеи.
Крипто-история: чья это работа?
Кто он, создатель этой необычной схемы? Любитель-оружейник послевоенных лет, экспериментировавший в домашней мастерской? Сотрудник закрытого КБ, тестировавший идеи для спецподразделений? Или, быть может, это студенческий проект инженерного вуза, затерявшийся во времени?
Отсутствие маркировок, кустарная отделка, но при этом сложная и отлаженная механика (оригинальный рычажный затвор с экстрактором, смонтированный прямо в затыльнике приклада) говорят в пользу талантливого энтузиаста с доступом к хорошей металлообрабатывающей базе. Время создания, судя по стилистике и материалам, можно предположительно отнести к 50–70-м годам XX века — золотой эпохе любительского технического творчества.
Наследие без имени
Это ружьё никогда не пойдёт в серию, не попадёт в каталоги и не станет чьим-то «рабочим инструментом». Его ценность — в самой идее. Это материализовавшийся момент «а что, если?», дерзкий вызов инженерным канонам. Оно напоминает нам, что прогресс в оружейном деле часто двигался не только военными заказами, но и титаническим упрямством одиночек, готовых согнуть даже ствол, лишь бы доказать свою правоту.
Этот буллпап остаётся загадкой. Но она красноречиво свидетельствует: самое интересное оружие — не всегда самое эффективное. Иногда это просто самая смелая мысль, заключённая в металл и дерево. И она ждёт своего исследователя, который, возможно, однажды раскроет её настоящую историю.