Когда Алексей Леонов возвращался из космоса в марте 1965 года, его скафандр раздулся так, что он еле протиснулся в люк. Врачи потом говорили: ещё минута — и всё. Он выжил там, где шансов не было.
Но тридцать лет спустя он стоял у могилы старшей дочери. И ничего не мог сделать.
Виктория родилась через несколько дней после полёта Гагарина, в апреле 1961-го. Отец тогда ещё готовился к своему выходу в космос, жил в Звёздном городке, тренировался по двенадцать часов в сутки. Девочка росла среди космонавтов, среди людей, которые верили, что невозможного не существует.
Её детство прошло в атмосфере абсолютной любви. Алексей женился на Светлане через три дня после знакомства — влюбился мгновенно и навсегда. Такая страсть не выгорает. Она просто становится частью жизни.
Виктория иногда попадала в хронику тех лет. Маленькая девочка на руках у отца-героя. Но космос её не увлёк.
Её тянуло к морю.
Она устроилась в Главное управление Морского флота. О её работе известно мало — семья Леоновых избегала публичности так же тщательно, как космонавты избегают ошибок на орбите. Личная жизнь оставалась за закрытыми дверями. Известно только одно: детей у Виктории не было.
В 1996 году она вернулась из рабочей поездки в США. Почувствовала недомогание. Решила, что переутомление. Подождала. Потом ещё подождала.
Когда наконец обратилась к врачам, было поздно. Вирусный гепатит осложнился пневмонией. Организм не справился.
Ей было тридцать пять.
Леонов пережил разгерметизацию скафандра на высоте пятьсот километров над Землёй. Пережил жёсткую посадку в тайге, когда капсула упала за две тысячи километров от расчётной точки. Пережил холодную войну, политические интриги, распад страны.
Но когда хоронил дочь, что-то внутри него сломалось навсегда.
Светлана почти не говорила об этом. Просто стала тише. В семьях космонавтов не принято показывать слабость — ни перед полётом, ни после трагедии. Но друзья замечали: что-то изменилось. Леонов всё так же выходил на публику, выступал, улыбался. Только глаза стали другими.
Оксана родилась в 1967-м, через шесть лет после сестры. К тому времени отец уже был легендой — человеком, который первым шагнул в открытый космос и вернулся живым.
Она росла в той же атмосфере любви и стабильности. Училась только на отлично. Закончила школу с золотой медалью. Увлекалась бальными танцами и мечтала об иностранных языках.
Родители отговорили от танцев и убедили поступить в Военный институт на переводчика.
Представьте: вчера ты в бальном платье на паркете, сегодня — в берцах на плацу. Маршировка вместо вальса. Устав вместо музыки.
Оксана получила диплом и сразу уволилась в запас.
Но языки остались. Она стала кинодистрибьютором, какое-то время жила в Лос-Анджелесе с мужем Сергеем Сендыком, главой киностудии. Занималась прокатом зарубежных фильмов на постсоветском пространстве. Это были девяностые — время, когда рушилось старое, а новое ещё не выстроилось.
В 2001-м она вернулась в Россию.
После смерти Виктории что-то изменилось в семье. Оксана стала правой рукой отца на всех международных мероприятиях, где требовался английский. Они вместе объездили полмира — встречи космонавтов, конгрессы, юбилеи. Она познакомилась с нобелевскими лауреатами, политиками, ведущими астронавтами планеты.
Но главное было не в этом.
Она уговорила Леонова записать его воспоминания. За трое суток наговорили шестнадцать часов эксклюзивного материала. Это легло в основу двух документальных фильмов — «Космос внутри» и «По самому краю».
Уникальность этих записей сложно переоценить. Леонов не любил распространяться о себе. Космонавты вообще не любят. Они привыкли, что главное — дело, а не слова. Но Оксана смогла его разговорить.
Она же обратила внимание на его живопись.
Мало кто знает, но Алексей Архипович был настоящим художником. Его работы висят в Третьяковке, в Музее космонавтики, даже в Дрезденской галерее. Он писал космос таким, каким видел его сам — не через иллюминатор, а находясь внутри этой бесконечности.
Оксана тоже рисовала. Получила второе образование — художник-декоратор. Особенно хорошо ей удавались ботанические рисунки. Пробовала и масло, и акварель.
Потом бросила. В одном интервью призналась: вдохновение ушло, и она больше не берёт в руки ни кисть, ни карандаш.
Может, после смерти сестры. Может, просто жизнь потребовала другого.
Когда в 2017-м вышел фильм «Время первых» про легендарный полёт Леонова, критики набросились на создателей. Мол, исказили факты. Упростили ради зрелищности. Превратили историю в боевик.
Оксана назвала фильм прекрасным. Отец тоже остался доволен.
Потому что главное было передано точно: невозможное возможно. Если не сдаваться.
У Оксаны двое детей. Сын Даниил работает журналистом, редактором «Спутника ТВ», переводит российские новости для иностранной аудитории. Дочь Карина родила пятерых детей и полностью посвятила себя семье.
Алексей Леонов прожил восемьдесят пять лет. Ушёл в 2019-м. Светлана пережила его на два года — умерла в 2021-м.
Оксана продолжает сохранять память об отце. Она искренне верит, что космическое воспитание — это часть патриотизма. Что нужно рассказывать детям о тех, кто шёл туда, где никто не был. Кто рисковал жизнью ради того, чтобы человечество сделало шаг вперёд.
Она права, конечно.
Но есть ещё кое-что, о чём она не говорит публично. Когда отец возвращался из того первого выхода в открытый космос, он думал, что самое страшное позади. Что он победил.
А потом жизнь показала: невесомость не самое опасное. Самое опасное — беспомощность перед болезнью дочери.
Виктории было бы сейчас шестьдесят четыре. Она могла бы стать бабушкой. Могла бы вместе с сестрой хранить память об отце.
Но она похоронена в Москве, и на её могилу Оксана приходит одна.