Алексей встретил меня в прихожей с улыбкой до ушей.
— Катюш, ну что? Сказали?
Я сняла туфли, поставила сумку на пол:
— Да. Сто пятьдесят тысяч.
Он обнял меня, поцеловал в макушку:
— Молодец! Я так рад! Ты заслужила!
Я устало прислонилась к его плечу. Три месяца работала над проектом — допоздна, по выходным, без отпуска. Вчера директор объявил результаты, сказал — премия в этом месяце.
— Пойдём поужинаем, — предложил Алексей. — Я макароны сварил.
Мы прошли на кухню. На столе лежал исписанный лист бумаги. Я присмотрелась — строчки, цифры, подчёркивания.
— Это что?
Алексей почесал затылок:
— Это... мама заезжала. Я ей про премию рассказал. Она обрадовалась.
— И что это? — Я взяла лист.
Сверху красивым почерком свекрови: "Юбилей Бориса Ивановича — смета расходов".
Дальше список:
— Аренда кафе — 25 000
— Банкет на 30 человек — 60 000
— Ведущий — 15 000
— Музыка — 10 000
— Фотограф — 12 000
— Украшение зала — 8 000
— Торт — 5 000
— Алкоголь дополнительный — 15 000
Итого: 150 000 рублей.
Я медленно опустила лист на стол:
— Алексей, это шутка?
Он виновато:
— Катюша, ну папе в следующем месяце шестьдесят. Мама давно хотела отметить. Но денег не было. А тут ты премию получила...
— И она решила, что я её на юбилей свёкра потрачу?
— Ну... она подумала, что можно совместить. Ты же всё равно на праздник пойдёшь. А так — красиво, в кафе, всей семьёй.
Я села на стул:
— Алексей, это моя премия. Я три месяца работала как проклятая. Приходила домой в десять вечера. По субботам сидела над отчётами. И теперь твоя мама составляет смету, как потратить мои деньги?
Он сел напротив:
— Катюш, ну ты же понимаешь. Папе шестьдесят — это важная дата. Мама мечтает устроить праздник. Мы не можем себе позволить, у них пенсия маленькая. А у тебя сейчас деньги есть.
— У меня? Или у нас?
— Ну, у нас. Мы же семья.
Я посмотрела на смету:
— Сто пятьдесят тысяч. Всё до копейки. Алексей, а на что мы будем жить до следующей зарплаты?
Он пожал плечами:
— Ну, как-нибудь. Потерпим.
— Потерпим? У нас коммуналка не оплачена — восемь тысяч. Кредит за машину — двадцать. Продукты на месяц — тысяч пятнадцать минимум. Это уже сорок три. Откуда возьмём?
— Катюш, ну попросим у кого-нибудь в долг.
Я встала, подошла к окну. За стеклом темнело, горели фонари. Я думала — три месяца вкалывала, мечтала, как потрачу премию. Хотела купить себе нормальное пальто — моему пять лет, затёрлось на локтях. Хотела отложить на отпуск — мы два года никуда не ездили. Хотела просто порадоваться, что заработала.
А получается — заработала на юбилей свёкра.
Утром позвонила свекровь Галина Михайловна. Голос бодрый, весёлый:
— Катенька, доброе утро! Ты смету видела?
Я наливала кофе:
— Видела.
— Ну как? Я всё рассчитала. Кафе хорошее нашла, недалеко от нас. Меню согласовала — салаты, горячее, десерты. Ведущего Алёша посоветовал — весёлый, говорят. Будет конкурсы проводить.
— Галина Михайловна, мы не обсудили, буду ли я эти деньги тратить на праздник.
Она замолчала. Потом осторожно:
— Катя, Алёша говорил, ты не против.
— Алёша ошибся.
— Как ошибся?
Я отхлебнула кофе:
— Я не собираюсь тратить премию на юбилей.
Тишина. Потом голос свекрови стал холоднее:
— Катя, ты понимаешь, что Борису Ивановичу шестьдесят? Это важная дата. Мы хотели достойно отметить.
— Отмечайте. Но на свои деньги.
— У нас нет таких денег!
— У меня тоже нет. Эта премия — единственное, что я заработала за три месяца переработок.
Галина Михайловна шумно вздохнула:
— Катя, я не ожидала от тебя такого эгоизма. Мы же семья. Борис Иванович тебе как родной отец.
— Он мне свёкор. И я его уважаю. Но я не обязана устраивать ему юбилей за сто пятьдесят тысяч.
— Мы тебя очень разочаровали, Катя.
Она положила трубку.
Вечером Алексей пришёл угрюмый. Бросил куртку на стул, прошёл на кухню. Я разогревала ужин.
— Мама звонила, — сказал он. — Плакала. Говорит, ты отказала помогать с юбилеем.
Я поставила тарелку на стол:
— Алексей, твоя мама даже не спросила — хочу ли я. Она просто составила смету и решила, что я заплачу.
Он сел, уставился в тарелку:
— Катя, это мой отец. Ему шестьдесят. Раз в жизни.
— Я понимаю. Но почему я должна платить? Почему не ты? Не твои родители? Не родственники вскладчину?
— Потому что у меня нет денег! У родителей пенсия! А у тебя премия!
Я села напротив:
— Алексей, это моя премия. Я три месяца вкалывала. Я заработала эти деньги.
Он поднял голову:
— И что, потратишь на тряпки?
Я вздохнула:
— Хочу купить себе пальто. Моему пять лет. Хочу отложить на отпуск. Хочу оплатить наши долги — коммуналку, кредит. Хочу просто знать, что у нас есть деньги на жизнь.
— А мой отец? Ему что, без праздника остаться?
— Не без праздника. Устройте скромнее. Дома. Или в кафе, но на меньшую сумму. Соберите в складчину.
Алексей встал:
— Знаешь что? Я думал, ты другая. Думал, семья для тебя важна. А ты просто эгоистка.
Он ушёл в комнату, хлопнул дверью.
Я сидела на кухне и смотрела на остывший ужин.
Галина Михайловна не звонила неделю. Потом написала в мессенджер: "Катя, мы с Борисом Ивановичем решили отметить юбилей дома. Скромно. Раз у нас нет поддержки от родных".
Я не ответила.
Алексей ходил мрачный, почти не разговаривал. Вечерами сидел в телефоне, на мои вопросы отвечал односложно.
— Алёш, давай поговорим.
— О чём?
— О нас. О ситуации.
Он пожал плечами:
— Говори.
Я села рядом на диван:
— Я не хотела обидеть твоих родителей. Но это правда мои деньги. Я их заработала. И хочу распорядиться сама.
Он молчал.
— Алексей, скажи честно. Ты считаешь, что я должна была отдать премию на юбилей?
Он повернулся ко мне:
— Катя, это моя семья. Мои родители. Они меня вырастили, дали образование, помогали всегда. А теперь им нужна помощь — и ты отказываешь. Как я должен это воспринимать?
— Как то, что у меня есть право распоряжаться своими деньгами.
— Значит, в нашей семье каждый сам за себя?
Я задумалась:
— Нет. Но должны быть границы. Твоя мама даже не спросила — она просто решила за меня. Составила смету, распределила всю премию до копейки. Даже не подумала, что у меня могут быть планы.
Алексей встал:
— Понятно. Значит, для тебя деньги важнее семьи.
Он взял куртку, вышел из квартиры.
Я сидела одна и думала — может, я правда не права? Может, надо было согласиться? Пожертвовать своими планами ради семейного мира?
Но потом вспомнила — как три месяца работала до поздна. Как отказывалась от встреч с подругами, от кино, от простых радостей. Как мечтала о премии. И как свекровь за один день распределила эти деньги, даже не спросив.
Я взяла телефон, набрала сообщение свекрови:
"Галина Михайловна, я готова помочь с юбилеем. Но не на сто пятьдесят тысяч. Могу дать тридцать. Остальное пусть соберут другие родственники. Если праздник важен — соберётесь вскладчину".
Ответ пришёл через час:
"Катя, спасибо. Но мы уже всё решили. Отметим дома. Не хотим быть обузой".
Я положила телефон.
Юбилей Бориса Ивановича отметили дома. Позвали только близких — человек десять. Алексей поехал один, меня не пригласили.
Вернулся поздно, молчаливый. Лёг спать, отвернувшись к стене.
Утром я проснулась первой. Заварила кофе, села у окна. Думала — что дальше? Будем жить в обидах? В молчании?
Алексей вышел на кухню, налил себе кофе. Сел напротив.
— Катя, мне мама вчера сказала странную вещь.
Я подняла голову:
— Что?
— Она сказала — Катя молодец, что отказалась. Я бы на её месте тоже отказалась.
Я замерла:
— Что?
Он кивнул:
— Да. Я удивился. Спросил — как так, ты же обижалась? Она говорит — я не обижалась. Я проверяла. Хотела понять, какая она. Будет прогибаться под нас или держать границы.
Я молчала, не веря.
— Мама сказала — если бы Катя согласилась, я бы потеряла к ней уважение. Потому что люди, которые не умеют отказывать, становятся удобными. А удобными пользуются.
Я поставила чашку на стол:
— То есть это была проверка?
Алексей пожал плечами:
— Похоже на то. Мама всегда такая. Любит проверять людей. Папа вчера тоже говорил — хорошо, что у Кати характер есть. Значит, тебя в обиду не даст.
Я не знала, что сказать.
Вечером позвонила Галина Михайловна. Голос спокойный, даже тёплый:
— Катенька, извини, если напугала. Я правда хотела проверить. Понять, сможешь ли ты отстоять свои границы. Потому что в нашей семье принято пользоваться мягкими людьми. Алёша такой — не умеет отказывать. Я боялась, что ты такая же. А оказалось — нет. И я рада.
Я не нашлась что ответить:
— Галина Михайловна, вы серьёзно?
— Абсолютно. Катя, я прожила шестьдесят лет. Видела много женщин, которые угождают всем вокруг и теряют себя. Не хочу, чтобы ты стала такой. Хочу, чтобы рядом с Алёшей была сильная женщина. Которая умеет сказать нет.
Я молчала.
— Ты обиделась? — спросила свекровь.
— Не знаю. Это странно. Проверять так.
— Возможно. Но честно. Я не хотела через пять лет узнать, что у моего сына жена-тряпка, которой все вытирают ноги.
Премию я потратила так — купила себе пальто за двадцать тысяч, отложила пятьдесят на отпуск, сорок тысяч ушло на долги — коммуналку и кредит, тридцать отдала родителям — у них как раз холодильник сломался, оставшиеся десять потратила на ужин с Алексеем в ресторане.
Мы сидели за столиком у окна, ели пасту, пили вино. Алексей взял мою руку:
— Катюш, прости, что давил. Не понимал, что мама проверяет. Думал, она правда обиделась.
— А ты сам как считаешь? Я правильно поступила?
Он помолчал:
— Знаешь, я долго думал. Сначала злился — думал, жадная, семью не ценит. А потом понял — ты просто честная. Не играешь в игры, не притворяешься. И это правильно.
Я сжала его пальцы:
— Алёш, я не против помогать твоим родителям. Но когда меня просят, а не ставят перед фактом.
Он кивнул:
— Понял. Больше не будет так.
Через месяц Галина Михайловна пригласила нас на обед. Готовила моё любимое — курицу с яблоками, запечённую картошку, салат.
— Катюша, садись, угощайся. Ты похудела, небось на работе не ешь нормально.
Я села за стол, улыбнулась:
— Ем. Просто много двигаюсь.
Борис Иванович наливал компот:
— Катюха, ты молодец, что тогда не согласилась. А то мы с Галкой уже боялись — думали, тихоня какая-то досталась Лёшке. А ты, оказывается, с характером.
Галина Михайловна кивнула:
— Вот именно. Я Алёше всегда говорила — женись на сильной. А то он мямля, сам знаешь. Его все используют — на работе, друзья. Надо, чтобы жена была с костяком.
Я смущённо:
— Я не такая уж сильная.
— Ещё какая! — Борис Иванович махнул рукой. — Смету нашу в топку отправила! Правильно сделала! А то мы тут размечтались — кафе, ведущий, фотограф. На пенсии-то такие деньги где взять?
Галина Михайловна засмеялась:
— Боря, мы и не собирались всерьёз. Я же говорю — проверяла. Хотела понять, прогнётся Катя или нет.
Я посмотрела на свекровь:
— Галина Михайловна, а если бы я согласилась?
Она серьёзно:
— Я бы отказалась. Сказала бы — спасибо, Катюша, но не надо. Мы сами справимся. А потом всю жизнь помнила бы, что ты слабая. И пользовалась бы этим. Не специально, просто так получается — видишь, что человек не умеет отказывать, и начинаешь просить всё больше.
Алексей налил мне компота:
— Мама всех так проверяет. Меня в детстве проверяла — давала деньги на игрушку, смотрела, потрачу ли или отложу. Если тратил — ругала. Если откладывал — хвалила.
Галина Михайловна кивнула:
— Вот. Надо же понимать, с кем живёшь. А то потом сюрпризы.
Мы уехали вечером. Алексей вёл машину молча, потом сказал:
— Катюш, я хочу сказать. Если тебе что-то не нравится в моей семье — говори сразу. Не терпи. Не играй в игры. Просто говори.
Я повернулась к нему:
— Хорошо. И ты тоже. Если я что-то не так делаю — скажи. Не копи обиду.
Он кивнул:
— Договорились.
С той истории прошло полгода. Галина Михайловна больше не составляет сметы на мои деньги. Иногда просит помочь — купить продукты, оплатить лекарства, привезти что-то тяжёлое. Я помогаю, но только когда могу и хочу.
Алексей научился отказывать родителям. Недавно мама попросила его каждые выходные приезжать копать огород — он сказал: "Мама, у меня своя жизнь, не могу каждую субботу тратить на грядки". Она обиделась на день, потом простила.
Сестра Алексея Марина до сих пор считает меня жадной: "Вот я бы на месте Кати отдала деньги на юбилей, не думая — семья же!" Брат Алексея Игорь, наоборот, сказал: "Молодец Катька, не дала себя использовать". Галина Михайловна теперь на посиделках с соседками хвастается: "А моя невестка — женщина с характером, не даст себя в обиду!" Борис Иванович посмеивается: "Лёшка, держись за Катьку, а то такая ещё не попадётся".
Мы с Алексеем научились разговаривать. Когда у него просьба от родителей — он спрашивает моё мнение. Когда у меня планы на деньги — я объясняю, почему не могу потратить их иначе. Мы стали честнее друг с другом. И это, как ни странно, началось с той истории про премию и смету.
Как думаете, права ли была свекровь, устроив такую проверку? Или это перебор — манипулировать и испытывать людей?