Звонок застал меня врасплох. Я как раз перебирала старые вещи в шкафу, пытаясь найти место для нового комплекта постельного белья, который купила по скидке. На дисплее телефона высветился неизвестный номер. Обычно я такие сбрасываю — мало ли, мошенники или реклама банков, но в этот раз внутренний голос почему-то шепнул: «Возьми».
Я нажала на зеленую кнопку и прижала трубку к уху.
— Алло?
— Вы должны увидеть запись, — раздался тревожный, настойчивый мужской голос. — Приезжайте одна. Ничего не говорите мужу. Ресторан «Орфей», через час.
Слова прозвучали как удар током. Сердце дрогнуло, а кровь, казалось, застыла в жилах. Я опустилась на край дивана, все еще сжимая в руке наволочку с цветочным узором.
— Кто это? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Какую запись? Вы о чем?
— Приезжайте, — повторил он. — Это касается вашего супруга. И прошу вас, никакой паники. Просто приезжайте.
В трубке раздались короткие гудки. Я сидела неподвижно несколько минут, пытаясь собрать мысли в кучу. Первая реакция была — отмахнуться. Глупая шутка, розыгрыш. Андрей? Мой Андрей замешан в чем-то тайном? Это казалось абсурдным. Мы прожили вместе двадцать лет, вырастили дочь, построили дачу. Он всегда был предсказуемым, спокойным, даже немного скучным в своей надежности. Никогда не давал поводов для ревности.
Но червячок сомнения уже начал свою работу. А вдруг? Почему голос был таким серьезным? Почему «ничего не говорите мужу»?
Я посмотрела на часы. Андрей должен был вернуться с работы только к восьми, у него сегодня совещание. Времени было достаточно. Я решила, что поеду. Не для того, чтобы уличить его, а чтобы доказать себе, что этот звонок — ошибка. Только так я смогу успокоиться.
Сборы прошли как в тумане. Я накинула плащ, схватила сумку и ключи от машины. Руки предательски дрожали, когда я пыталась попасть ключом в замок зажигания.
Когда я подъехала к ресторану, сердце стучало так сильно, что отдавалось в висках. «Орфей» был дорогим заведением, мы были тут всего пару раз на юбилеях друзей. Сейчас, в будний день, зал был почти пуст. Вечерняя тишина и приглушенный свет только усиливали напряжение.
Ко мне сразу подошел администратор — молодой человек с безупречной осанкой.
— Вас ожидают, — тихо произнес он, даже не спрашивая имени, словно знал, зачем я здесь.
Меня проводили в дальний угол, к небольшой закрытой кабинке. Там, за столом, сидел мужчина в строгом сером костюме. Перед ним лежал планшет.
— Присаживайтесь, — кивнул он, не вставая.
— Кто вы? И что все это значит? — я не стала садиться, чувствуя, как внутри закипает раздражение пополам со страхом.
— Я начальник службы безопасности этого заведения, — представился он. — И, поверьте, мне нет никакого удовольствия вмешиваться в чужую личную жизнь. Но запись попала к нам случайно, и мы решили, что вы должны это знать, прежде чем... прежде чем ситуация станет необратимой.
Он развернул планшет ко мне экраном. Палец завис над кнопкой воспроизведения.
— Вы готовы?
Я судорожно вздохнула и кивнула, опускаясь на стул.
На видео я увидела его. Моего Андрея. Он сидел за этим же самым столиком, но не один. Напротив него расположилась женщина — яркая, молодая, с копной рыжих волос. Я никогда ее раньше не видела. Они разговаривали. Андрей улыбался той особенной, мягкой улыбкой, которую я давно не видела обращенной ко мне. А потом он потянулся через стол и накрыл ее ладонь своей.
Этот жест был слишком интимным. Слишком нежным для коллеги или просто знакомой.
Я ощутила, как сердце сжимается в маленький комок, а к горлу подступает тошнота. Земля буквально уходила из-под ног.
— Включите звук, — попросила я хрипло.
Мужчина нажал на иконку динамика.
— ...ты же понимаешь, что я не могу вот так сразу все бросить, — голос мужа звучал виновато, но твердо. — Нужно время. Квартира, дача, обязательства... Лена ничего не подозревает.
— Андрей, я устала ждать, — капризно ответила женщина, поигрывая ножкой бокала. — Ты обещал, что к лету вопрос решится.
— Я решу. Обещаю. Просто потерпи еще немного, котенок.
«Котенок». Меня словно ударили под дых. Он называл так меня, когда мы только встречались. Двадцать лет назад.
Я закрыла глаза. Гнев, обида, удивление — все смешалось в жгучий коктейль. Слезы навернулись на глаза, но я сдержала их. Не здесь. Не перед этим чужим человеком.
— Как давно это было? — спросила я, глядя в сторону.
— Запись сделана вчера вечером, — ответил безопасник. — Они ушли около одиннадцати.
Вчера. Вчера он сказал мне, что задержится на отчете, и пришел домой уставший, сразу лег спать. Я еще пожалела его, накрыла пледом...
— Зачем вы мне это показываете? — я подняла на мужчину тяжелый взгляд. — Чего вы хотите? Денег?
Он покачал головой.
— Никаких денег. Просто... у этой дамы плохая репутация. Она уже разбила пару семей наших постоянных клиентов. Действует по одной схеме. Мы не любим скандалы в нашем заведении. Считайте это актом гражданской солидарности. Вам решать, что делать с этой информацией.
Я встала. Ноги были ватными, но я заставила себя выпрямить спину.
— Спасибо, — выдавила я. — Я могу... могу я получить копию?
— Я уже переслал файл на номер, с которого вы звонили, — кивнул он.
Выходя из ресторана, я чувствовала себя так, словно пережила бомбежку. Вечерний воздух, который раньше казался свежим, теперь душил. Я села в машину, но не смогла сразу завести двигатель. Руки тряслись, а перед глазами все еще стояла эта картина: его рука на ее ладони. «Котенок».
В голове крутились вопросы: «Кто она? Как давно? Почему я была такой слепой?»
Ведь были звоночки. Были! Он стал чаще задерживаться, стал больше следить за собой, купил новый парфюм, сказав, что старый надоел. Стал прятать телефон экраном вниз. А я, наивная дура, верила каждому слову. «Много работы», «Устал», «Нервы».
Я поехала домой не сразу. Просто не могла. Машина медленно колесила по знакомым улицам, а мысли переплетались в хаосе. Предательство. Шок. Непонимание. Я пыталась найти рациональное объяснение, но сердце и разум упорно сопротивлялись. Может, это монтаж? Может, ошибка? Но я знала его жесты, его мимику. Это был он.
Дома было тихо. Андрея еще не было. Я медленно вошла в квартиру, которая вдруг показалась чужой. Стены, которые мы клеили вместе, шторы, которые я так долго выбирала, — все это теперь казалось декорацией к плохому спектаклю.
Я уселась на диван в гостиной, не включая свет. Темнота немного успокаивала. Достала телефон и снова включила видео. Всматривалась в каждую деталь. Вот он поправляет галстук — так он делает, когда нервничает. Вот она смеется, запрокидывая голову, — вульгарно, наигранно. Неужели ему это нравится?
Звук ключа в замке прозвучал как выстрел. Я вздрогнула и быстро убрала телефон в карман.
— Ленусь, ты дома? — голос Андрея звучал бодро. Слишком бодро для человека, у которого весь день были «сложные совещания».
— Да, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — В гостиной.
Он вошел, включил свет, и я невольно зажмурилась.
— Чего в темноте сидишь? — он подошел, чмокнул меня в щеку. От него пахло тем самым новым парфюмом и... едва уловимо — чужими женскими духами. Или мне это уже кажется?
— Голова разболелась, — соврала я. — Как совещание?
— Ох, устал зверски, — он начал расстегивать рубашку, проходя в спальню. — Петрович опять всех гонял, цифры не сходятся... Есть что поужинать?
Я смотрела ему в спину. Двадцать лет я знала эту спину. Знала каждую родинку. И сейчас я смотрела на него и не узнавала. Как можно так врать? Глядя в глаза, так обыденно и легко?
— Котлеты в холодильнике, разогрей сам, пожалуйста, — сказала я.
— Без проблем, — отозвался он с кухни. — Тебе чаю сделать?
— Нет. Я пойду прилягу.
Я закрылась в спальне, легла на кровать и уставилась в потолок. Хотелось кричать, бить посуду, вышвырнуть его вещи с балкона. Но я понимала: истерика сейчас — худший враг. Если я начну скандал прямо сейчас, он все станет отрицать. Скажет, что это деловая встреча, что я все придумала, что я ревнивая истеричка.
Мне нужны были факты. Мне нужен был план.
Всю ночь я не сомкнула глаз. Андрей мирно храпел рядом, и этот звук, раньше такой родной и домашний, теперь вызывал отвращение. Я тихонько встала, взяла его телефон, лежавший на тумбочке. Пароль я знала — год рождения нашей дочери.
Разблокировала. Руки дрожали. Мессенджеры были чисты. Слишком чисты. Никаких переписок, кроме рабочих чатов и группы рыбаков. Неужели удаляет? Или у него есть второй телефон?
Утром я вела себя как обычно. Готовила завтрак, спрашивала о планах на выходные. Это стоило мне титанических усилий. Каждая улыбка была как маска, приклеенная к лицу.
— Ты какая-то бледная сегодня, — заметил Андрей, жуя бутерброд. — Точно не заболела?
— Просто не выспалась, — ответила я, наливая ему кофе. — Слушай, Андрюш, а ты не мог бы в субботу отвезти маму на дачу? Ей там рассаду надо перевезти.
Он на секунду замер, чашка застыла у рта.
— В субботу? Ох, Лен, я же говорил... У нас корпоративный выезд на природу. Тимбилдинг. Обязаловка.
— Ах да, забыла, — я улыбнулась, чувствуя, как внутри все холодеет. — Ну ладно, закажу ей такси.
Никакого тимбилдинга не было. Я знала это, потому что случайно встретила жену его коллеги в магазине пару дней назад, и та жаловалась, что никаких мероприятий фирма не оплачивает уже год из-за кризиса.
Значит, в субботу он поедет к ней. К этой рыжей.
Когда он ушел на работу, я не стала плакать. Время слез прошло. Пришло время действовать. Я позвонила подруге, которая работала юристом.
— Маш, привет. Мне нужна консультация. Нет, не по работе. По разводу.
Маша молчала пару секунд.
— Лена? Ты серьезно? Что случилось?
— Не по телефону. Давай встретимся.
Следующие три дня я жила двойной жизнью. Днем я собирала документы, делала копии счетов, выясняла, на кого записана машина и дача. Вечером я играла роль примерной жены, внимательно слушая рассказы мужа о «работе».
Я наблюдала. Я превратилась в шпиона в собственном доме. Заметила, как он прячет телефон под подушку, когда идет в душ. Как вздрагивает от звука уведомлений. Как странно улыбается, глядя в экран, когда думает, что я не вижу.
В четверг, когда он был в душе, его телефон завибрировал на тумбочке. Я рискнула. Экран загорелся. Сообщение от контакта «Борис Автосервис»: «Скучаю по твоим рукам. Жду субботу».
Борис Автосервис. Какая банальность. Я быстро сфотографировала экран на свой телефон и положила его гаджет на место.
В субботу утром Андрей собирался тщательно. Надел джинсы, новую футболку, взял спортивную сумку.
— Ну, я побежал, — он чмокнул меня в макушку. — Вернусь завтра к вечеру. Там ночевка в домиках планируется.
— Хорошо отдохнуть, — пожелала я, не отрываясь от книги. — Передавай привет Борису.
Он замер в дверях.
— Какому Борису?
— Ну, из автосервиса. Или куда вы там едете на тимбилдинг?
В его глазах промелькнул испуг, но он тут же взял себя в руки.
— А, ты про Петровича... Да, конечно. Пока.
Дверь захлопнулась. Я подошла к окну и смотрела, как он садится в машину. Он даже не оглянулся.
Как только его машина скрылась за поворотом, я начала действовать. Я не собиралась сидеть и ждать. Я знала, где находится этот «тимбилдинг» — в телефоне «Бориса» (я пробила номер через приложение) был адрес загородного клуба, совсем не того, где обычно гуляла их фирма.
Я вызвала такси.
Дорога заняла около часа. Я ехала и думала: зачем мне это? Зачем я еду туда, чтобы сделать себе еще больнее? Но я понимала — мне нужно поставить точку. Не многоточие, не вопросительный знак, а жирную точку. Я должна увидеть их вместе не на экране планшета, а вживую. Чтобы не осталось ни капли надежды, ни грамма сомнений.
Клуб был уютным, с небольшими деревянными домиками, разбросанными среди сосен. Я попросила таксиста подождать у ворот.
Найти машину мужа было несложно — она стояла на парковке у крайнего домика. Рядом была припаркована ярко-красная малолитражка.
Я подошла к домику. Сердце колотилось где-то в горле. Слышался смех, музыка. Дверь была приоткрыта.
Я толкнула ее и вошла.
Они сидели на веранде. Стол был накрыт: фрукты, вино. Та самая рыжая женщина сидела у него на коленях, обнимая за шею. Андрей что-то шептал ей на ухо, и она заливисто смеялась.
Увидев меня, они замерли. Смех оборвался, словно выключили радио. Женщина медленно сползла с его колен, поправляя короткое платье. Андрей побледнел так, что стал сливаться с белой стеной домика.
— Лена? — его голос сорвался на фальцет. — Ты... как ты здесь...
Я молчала. Я смотрела на него и с удивлением обнаружила, что не чувствую ни гнева, ни боли. Только пустоту. И какую-то брезгливость. Словно увидела таракана на кухонном столе.
— Значит, тимбилдинг? — спокойно спросила я. — С Борисом?
— Лена, я все объясню, — он вскочил, опрокинув бокал с вином. Красное пятно начало расплываться по скатерти. — Это не то, что ты думаешь... Мы просто...
— Не трудись, — прервала я его. — Я видела запись из ресторана. Я знаю, что это длится уже давно. Я знаю про обещания решить вопрос с квартирой и дачей.
Он замолчал, опустив плечи. Вся его бравада исчезла. Передо мной стоял не уверенный в себе мужчина, а нашкодивший подросток.
Рыжая женщина смотрела на меня с вызовом, скрестив руки на груди.
— Ну раз вы все знаете, — подала она голос, — может, перестанем играть в кошки-мышки? Андрей любит меня. Он давно хотел уйти, просто жалел вас.
— Замолчи! — рявкнул на нее Андрей, и она удивленно округлила глаза.
Он сделал шаг ко мне.
— Леночка, давай поговорим. Не здесь. Дома. Это была ошибка, я запутался... Кризис среднего возраста, черт бы его побрал... Я не хочу ничего менять. Ты — моя жена, у нас дочь...
Я смотрела на него и понимала: он боится. Боится потерять комфорт, налаженный быт, чистые рубашки и горячие котлеты. Эта рыжая — праздник, но праздник не может длиться вечно. А я — тыл.
Но тыл только что рухнул.
— У нас была дочь и семья, Андрей, — сказала я твердо. — Теперь у нас есть только бракоразводный процесс. Вещи я соберу. Заберешь их у своей мамы. Домой не приходи. Замки я сменю сегодня же.
— Ты не можешь так поступить! — воскликнул он. — Это и моя квартира тоже!
— Квартира досталась мне от бабушки, Андрей. Ты там только прописан. И мой адвокат уже готовит документы.
Я развернулась и пошла к выходу.
— Лена! Постой! — кричал он мне вслед. — Лена, прости!
Я не обернулась. Я шла к такси, чувствуя, как с каждым шагом мне становится легче дышать. Словно я сбросила тяжелый рюкзак, который тащила на плечах долгие годы.
В машине я наконец-то заплакала. Но это были слезы очищения. Я плакала не о нем, не о нас. Я плакала о той наивной Лене, которой больше нет.
Вечером я сидела на кухне. Замки были сменены, его вещи упакованы в мусорные мешки и вывезены к свекрови (я наняла грузчиков, чтобы самой не таскать тяжести). В квартире было тихо и пусто, но эта пустота меня больше не пугала. Она была чистой. Как белый лист бумаги.
Телефон пискнул. Сообщение от дочери: «Мам, папа звонил. Пьяный. Несет какой-то бред. Ты как?»
Я набрала ответ: «Я в порядке, родная. Лучше, чем когда-либо. Приезжай завтра на пироги».
Я подошла к окну. Город зажигал огни. Жизнь продолжалась. Мне было пятьдесят лет. У меня была любимая работа, взрослая дочь, уютная квартира и, как выяснилось, стальной стержень внутри, о котором я даже не подозревала.
Я вспомнила слова того мужчины из ресторана: «Прежде чем ситуация выйдет из-под контроля». Я взяла ситуацию под контроль. Я не позволила делать из себя дуру годами. Я не стала терпеть и делать вид, что ничего не происходит, ради сохранения видимости семьи.
Да, будет больно. Будет раздел имущества, неприятные разговоры, косые взгляды общих знакомых. Но это все временно. А уважение к себе — это навсегда.
Я налила себе чаю, достала из шкафчика шоколадку, которую берегла «на черный день». Откусила кусочек. Шоколад был горьким и сладким одновременно. Как и моя новая жизнь.
Я справилась. И я знала, что справлюсь и дальше. Потому что самое страшное — ложь — осталось позади. Впереди была правда. Пусть горькая, но моя.
Если вам понравилась история просьба поддержать меня кнопкой палец вверх! Один клик, но для меня это очень важно. Спасибо!