- К нам кто-то ломится, - сказала я мужу.
- Ломится? - недоуменно спросил Виктор.
- Ну да… Смотри. Там возле нашего дома люди какие-то крутятся…
- А… - Виктор наконец увидел их. - Ага… Вижу.
Мы возвращались из магазина и как раз подъезжали к нашему дачному домику. Ну, то есть юридически он был не наш, а свекрови. Но мы с ее дозволения жили там каждое лето вот уже пятнадцать лет.
Чужаков я заметила из окна машины. Мужчина и женщина, вышедшие из припаркованного неподалеку автомобиля, решительно направились к нашей калитке. Затем мужчина откинул щеколду, и они не менее решительной поступью пошли к домику…
- Сейчас разберемся, - сказал Виктор.
Мы вышли из машины и спешно направились к дому.
- Эм… - начал муж, и странные «посетители» тут же обернулись. - Добрый день.
- Добрый, - отозвался мужчина.
Он смотрел на Виктора так же хмуро и недоуменно, как и тот на него.
- Простите, а могу я узнать, что вы делаете возле нашего дома? - продолжил муж.
- Возле вашего дома? - вступила в разговор женщина.
- Ну да, - я тоже решила не оставаться в стороне, - возле нашего.
- Это наша дача, - пояснил Виктор. - Мы владельцы.
Женщина посмотрела на него так, как смотрят на городских сумасшедших, с какой-то брезгливой жалостью.
- Молодой человек, - четко и твердо проговорила она, - мы купили этот участок. Все документы оформлены, все законно.
Она взглянула на своего спутника.
- Вася, покажи им.
И Вася показал нам договор купли-продажи. Действительно, все было законно, и дом с участком принадлежал этим людям. Мы с Виктором переглянулись.
- Поехали к твоей маме, - сказала я.
- Едем, - кивнул муж.
***
Дорога до дома свекрови заняла сорок минут, и все это время мы молчали. Виктор вцепился в руль с такой силой, а я смотрела в окно на пролетающие мимо дачные поселки и думала о том, как интересно получается.
Пятнадцать лет мы вкладывали в эту дачу все - деньги, время, силы, душу. Виктор построил баню своими руками, я высадила яблони, три антоновки и две белых наливки.
Я обожала любоваться их цветением! А теперь, получается, эти яблони… и домик, и двор, и все остальное… принадлежат другим людям? Так, что ли?
Свекровь открыла дверь почти сразу.
- О, детки! - запела она. - Сколько лет, как говорится, сколько зим…
- Позавчера виделись, - буркнул Виктор, но она словно не слышала его.
- Проходите, проходите, я как раз пельмешки леплю. Минут тридцать, и все готово будет. Так что вы, можно сказать, аккурат к столу пожаловали!
И она засуетилась. Гремела кастрюлей, скакала от плиты к раковине и обратно, что-то тараторила про погоду, про соседку сверху:
- Ах, Маргарита Степановна меня опять залила, представляете? Уже третий раз за год! Ну что ж поделаешь, девяносто лет человеку… На орешину… Видите орешину? - она махнула на окно. - Как кошка залезает, а вот заливает…С нужником у нее что-то не то. Я сколько раз ей говорила, Рита, позови ты Сашку… Ну, сына ее… Пусть заменит тебе унитаз. Но она…
- Мама… - начал Виктор.
- А давление у меня, будь оно неладно, все скачет и скачет, - продолжила свекровь. - А врачи эти, ну что с них взять, ничего же не понимают нынче... Прописали мне таблеточки, так они что мертвяку припарка. А ноги у меня…
- Ма-ма, - повторил Виктор. - Мама, ты продала дачу?
Зинаида Павловна замерла на секунду, а потом снова заулыбалась, замахала руками, засуетилась.
- Ой, Витенька, ну что ты таким трагичным голосом об этом говоришь?! Ну да, продала. Мне деньги нужны были. Леночке надо помочь, ей же квартиру ремонтировать нужно, ты же знаешь, какие сейчас цены на все...
Леночкой звали младшую сестру Виктора. Леночка с ее неудачными браками и с прочими проблемами всегда была у Зинаиды Павловны в приоритете.
- Мама, ты нас удивила, - сказал Виктор, - ты пятнадцать лет говорила, что дача наша. Мы ее обустроили, вложили в нее кучу времени, денег.
Свекровь посмотрела на него во все глаза.
- Так она же на меня была оформлена!
- Да, но ты говорила…
- Мало ли что я говорила?! - рассердилась свекровь. - Моя дача, мое право! Что я хочу, то я и делаю!
- Да это понятно. Но… Ты хоть бы предупредила, намекнула как-то, - тихо сказал Виктор. - Хоть бы слово сказала. Мы же позавчера виделись...
- А зачем говорить? Чтобы вы мне мозги компостировали? Я свои решения сама принимаю! - Зинаида Павловна достала из шкафа чашки, начала разливать чай, как будто мы просто зашли в гости, как будто ничего не случилось. - Ладно уж… Давайте чайку попьем, что ли, успокоимся все.
Я понимала, что она действительно не видит в этом ничего страшного. Для нее мы были детьми, которым можно дать конфету, а можно и отобрать. А что такого, дети же, потерпят. И ведь она верила в свою правоту, искренне верила, и это было страшнее всего.
Пельменей мы дожидаться не стали, а поехали назад забирать свои вещи. Новые владельцы дачи смотрели на нас с искренним любопытством и пытались задавать вопросы.
Мы вежливо отвечали, люди-то ни при чем тут, у них все по закону, но на душе было тошно.
***
Неделю мы приходили в себя. Виктор почти не разговаривал со мной, уходил в себя, как в раковину, и я боялась за него, потому что сам он никогда никого не предавал и предательство матери воспринимал очень тяжело.
А потом мне позвонила свекровь.
- Катюша, - голос ее был тягучим. - Катюша, Витя со мной не разговаривает, поэтому я к тебе. Я тут подумала... Вы же знаете, я квартиру эту вам завещаю, все официально оформим, да?
- Угу.
- Так вот, я тут подумала… Может, ремонтик сделаем? А то обои у меня старые, да и сантехнику надо бы заменить... Вы же поможете, да?
Я слушала ее, слушала, и вдруг мне все стало ясно. Ничего она не оформит официально. Все будет как с дачей, только на словах. А потом, когда мы сделаем у нее ремонт, она возьмет и завещает квартиру Леночке. И точно так же скажет:
- Моя квартира, мое право.
- Зинаида Павловна, - сказала я очень спокойно, так спокойно, как никогда в жизни не говорила, - у вас же есть деньги от продажи дачи? Вот на них и сделайте ремонт.
Пауза была долгой. Я слышала, как она дышит в трубку, как пытается подобрать слова...
- Да ну, Катерина, - наконец сказала свекровь. - Эти деньги Леночке предназначены… Я же говорила уже…
- Значит, пусть Леночка делает вам ремонт, - сухо отозвалась я.
- У Леночки свой ремонт, - нетерпеливо сказала свекровь, - я же вам говорила уже, я для того дачу и продала, чтобы…
- Ну, значит, кредит возьмите, - сказала я. - Или… вот что, продайте лучше эту свою квартиру и живите у Леночки. Короче говоря, что хотите, то и делайте. Но мы больше в ваши проекты вкладываться не будем.
Сказав так, я повесила трубку.
На кухне появился Виктор. Он, разумеется, слышал, что я говорила. Когда я положила в сторону телефон, он сел рядом, взял меня за руку и тихонько сжал.
- Ты как? - спросила я.
- Нормально, - ответил он, - а ты?
- Будем жить дальше, - улыбнулась я.
С этой поры прошло чуть больше месяца. Свекровь до сих пор звонит нам и просит то одной помощи, то другой. Мы все время отказываем, но пока вежливо. А может стоит погрубее сказать, чтобы отстала?🔔ЧИТАТЬ ЕЩЕ👇