Российско-американские отношения напоминают, кхм, «американские горки». США и Россия / СССР официально были союзниками, а в другие периоды дело едва не доходило до конфликта.
Одним из ключевых и болезненных вопросов русского белого движения стала проблема международного признания.
Белые правительства — от А. И. Деникина до А. В. Колчака — остро нуждались не только в оружии и деньгах, но и в политической легитимации.
Однако, несмотря на военную и материально-техническую поддержку, ни одна из стран Антанты так и не решилась признать кого-либо из лидеров белого движения законным правителем России.
При этом, формальный Верховный правитель России А. В. Колчак пришел к власти путем переворота, мало того — не мог приказывать собственным атаманам.
Решение об интервенции принималось весной–летом 1918 года, когда Первая мировая война ещё продолжалась.
Россия рассматривалась прежде всего как «восточный фронт против Германии», а не как самостоятельный объект восстановления государственности. На который ещё и тратиться надо.
После Брестского мира поддержка западными державами антисоветских сил стала вынужденной мерой, но исключительно прагматичной и временной.
Америка против Японии, а не за белых.
Важнейшим фактором стала геополитическая конкуренция США и Японии. Франция и Великобритания, истощённые войной, не могли активно действовать на Дальнем Востоке и всё чаще смотрели в сторону Токио. Жорж Клемансо прямо заявлял: «Россия вышла из игры — Японии пора занять её место».
Для США это было неприемлемо. Япония открыто рассматривала Дальний Восток как зону будущей экспансии и часть проекта «Великой Японии».
Американцы, напротив, настаивали на принципе «открытых дверей» в Азии и недопущении создания «региональных империй».
Именно поэтому вмешательство США в Сибири было направлено прежде всего против японской экспансии, а не ради спасения белых режимов (тем более, что часть из них без японцев вообще не появилась бы).
Официальная позиция Госдепартамента США (3 августа 1918 года) формулировалась предельно осторожно: поддержка возможна лишь тем формам самоорганизации, которые «сами русские сочтут приемлемыми», без вмешательства во внутренние дела и без нарушения территориальной целостности России.
Омские надежды: ставка на Вашингтон.
В Омске эти формулировки воспринимались куда оптимистичнее, чем они были задуманы самими американцами. Надежды на Америку среди белых чиновников и военных были огромны. Прежде всего из-за того, что на Штаты смотрели как на «военный арсенал».
Временный военный министр генерал В. И. Сурин прямо писал, что нет смысла заказывать оружие в США, если достаточно признания России, чтобы получить уже оплаченные царским правительством винтовки.
Бедняга не знал, видимо, что многие такие винтовки уже были куплены... британцами и французами, в 1918 году, пока Первая мировая продолжалась. Кто-то явно заработал «два оклада» на одних и тех же винтовках.
Но именно непризнание Омского правительства делало невозможным ни кредиты, ни нормальное снабжение. В итоге, по выражению барона А. П. Будберга, Сибирскую армию снабжали «из-под полы». Американская помощь поступала эпизодически, фрагментарно и не системно. А основную массу поставок обеспечивали британцы.
Перемирие с Германией: конец иллюзий
При этом, ещё в ноябре 1918 года геополитическая ситуация радикально изменилась.
Перемирие на Западном фронте лишило Антанту главного мотива (и обоснования) присутствия в России. Белые больше не были нужны как «инструменты» местного влияния.
Хотя часть российских дипломатов надеялась, что окончание Мировой войны развяжет союзникам руки, на практике произошло обратное: интервенция потеряла смысл (плюс провалились французские замыслы на Юге России).
Тем не менее в Омске продолжали воспринимать само присутствие иностранных войск как признак поддержки и будущего признания — типичный пример принятия желаемого за действительное.
Почему США не доверяли Колчаку.
Продолжали ждать «чуда чудного» и от американцев, хотя это вообще было крайне нелогично: Вашингтон проводил довольно осторожную политику и не желал заниматься благотворительностью.
И менее всего следовало ожидать каких-то «личных симпатий» к казачьим атаманам и белым генералам от американцев, поздно вступивших в Мировую войну и не считавших себя «обязанными русским». Да и убеждения там совсем не подходили для «колчаковско-атаманских ценностей».
Американское руководство с самого начала не видело в белых надёжного партнёра. Генерал Уильям Грейвс, командующий американскими силами в Сибири, откровенно писал, что не может найти «достойный объект приложения сил».
Его особенно отталкивали действия про-японских атаманов — Г. М. Семёнова, И. П. Калмыкова и других, чьи методы не имели ничего общего с демократией и правопорядком. Более того, имелись столкновения между американцами и про-японскими атаманцами. Ближе к концу Гражданской «присоединились» и чехи (на стороне Штатов) с эсеровским Политцентром. Короче, та ещё мешанина была.
С партизанским движением американцы нередко поддерживали скорее нейтральные отношения, что бесило белых. Вот только Грейвс тут поступал в общем-то в соответствии с распоряжениями своей власти: пытался соблюдать нейтралитет. Более того, среди тех анти-атаманских партизан и большевиков толком не было (а иногда там были буквально вчерашние противники большевиков).
Для американской политической культуры белое движение выглядело реакционным, раздробленным, обреченным и морально сомнительным.
Сам Грейвс признавался, что в условиях Сибири слово «большевик» применялось ко всему населению подряд, а различие между сторонниками и противниками Советской власти часто было чисто условным.
Грейвс, конечно, фигура отчасти заинтересованная (и сам тоже хорош, восстание на Филиппинах подавлял и т.д.). Но с ним были солидарны и прочие американские представители, просто не видевшие в поддержке «Колчакии» смысла.
Колчак как «меньшее зло» и полное разочарование.
Тем не менее, другими американскими деятелями А. В. Колчак рассматривался в Вашингтоне как более приемлемая фигура, чем радикальные атаманы или крайние монархисты (особенно связанные с японцами). Он не декларировал реставрацию монархии и выглядел относительно умеренным.
Именно поэтому летом 1919 года США направили в Омск специальную миссию, включавшую в себя в том числе американского посла в Японии Р. С. Морриса и... будущего руководителя Управления стратегических служб (позднее — ЦРУ) в годы Второй мировой войны У. Д. Донована. Так что генералу Грейвсу в Вашингтоне никто на слово не поверил. Но... миссия в итоге также разочаровалась в белых.
Ключевым условием оставались военные успехи. Признавать Колчака «авансом» (и тем более полноценно снабжать) США не собирались.
«В телеграмме представителю Колчака и Деникина на Парижской мирной конференции С. Д. Сазонову от 29 июля 1919 года министр иностранных дел И. И. Сукин описывает свои впечатления от консультаций с американскими высокими гостями: "Моррис в пути проникся глубоким пессимизмом.
Хотя он и проявляет к нам большую предупредительность, однако по существу, по-видимому, скептически оценивает успех национального движения"...» (с) А. В. Долгушев. Американская интервенция на Дальнем Востоке и проблема признания правительства Колчака. Известия Самарского научного центра РАН, 2011.
Американская позиция была проста: сначала победа и устойчивость власти — потом дипломатия и помощь. Когда стало ясно, что армия разваливается, вопрос признания был фактически снят с повестки дня.
Касаемо же остававшегося на американских складах снаряжения, всегда вставал вопрос: кто будет платить? При этом, масса оружия на американских складах в 1919 году — это скорее преувеличение.
Многое уже продали британцам и французам, что-то пошло на снаряжение американских резервистов. Все-таки уже два года прошло с краха старой России.
Но белые не желали смотреть правде в глаза до самого краха, ждали от США поставок уровня Западного фронта Первой мировой войны:
«На созванное в конце июля 1919 года в Омске дипломатическое совещание прибыли главы всех гражданских и военных миссий союзников в Сибири. С русской стороны присутствовали Сукин, Будберг, министр путей сообщения Л. А. Устругов и министр финансов И. А. Михайлов.
Заседания продолжались до 19 августа, тема снабжения поднималась в полном объеме на четвертом заседании 29 июля.
Белые просили полное снаряжение, за исключением обуви, на 600 000 человек, 400 000 трехлинейных винтовок, 500 млн патронов к ним, 3000 пулеметов, танки, автомобили и другое имущество, причем практически все предполагалось получить из США...» (с) А. В. Шмелев. Внешняя политика адмирала Колчака.
Разумеется, американцы разве что у виска пальцем не покрутили. А французы с англичанами а) рассказали, что белые предыдущее снаряжение разворовали, потеряли, «отдали красным» и б) предложили свои «посреднические услуги» (давайте мы будем распоряжаться поставками для белых, нам виднее).
Итоги русско-американских отношения при Колчаке.
Политика США в отношении Колчака была выжидательной и предельно прагматичной. Тем более, что участие американцев в Интервенции не было продиктовано помочь белогвардейцам.
Падение Омска в ноябре 1919 года стало точкой невозврата. Американская пресса быстро утратила интерес к Сибири, а США начали подготовку к эвакуации.
К декабрю 1919 года союзники договорились о прекращении помощи белым, фактически предоставив Японии свободу действий на Дальнем Востоке.
Для меня в свое время стали удивительными упомянутые надежды офицеров и политиков российского белого дела на американцев.
Если французов и британцев пытались рассматривать в качестве «братушек по оружию», то США большую часть Первой мировой «пропустили». И потом довольно холодно относились даже к англо-французам.
Характерная черта политики русского белого движения — отказ трезво оценивать реальность.
Белые рассчитывали на союзников как на спасителей, тогда как для США и Антанты они были лишь временным инструментом.
Союзники помогали не из идейных соображений, а из расчёта — и ровно до того момента, пока этот расчёт имел смысл.
Надежда на иностранное не всегда может быть оправдана, не только в случае с белым движением.
Владельцам Android в 2025 году угрожает новый вирус, распространяющийся через фейковые вредоносные приложения YouTube и TikTok.
Злоумышленники маскируют троянские программы под «расширенные» и «18+» версии YouTube и TikTok, а также под навигационные приложения и сервисы оплаты штрафов, сообщили в компании F6.
С начала октября 2025 года обнаружено свыше 30 доменов для распространения вредоносного ПО, все они заблокированы.
Пользователям предлагают скачать специальные APK-файлы, обещая доступ к заблокированному контенту и его просмотру без всякой надоедливой рекламы.
Вместо этого на устройство устанавливается троян, способный читать сообщения, совершать звонки, собирать данные и даже действовать от имени владельца.
Комментирует ситуацию член Общественного совета при Минцифры России, директор департамента цифровых технологий ТПП РФ Владимир Маслов:
«Важно понимать, что бесплатный доступ к запрещенным ресурсам никогда не бывает безвозмездным. Реальная цена такого «сервиса» — контроль над устройством, персональные и финансовые данные, и именно поэтому её никто не озвучивает напрямую.
И прежде, чем пытаться получить доступ к запрещенному сервису, попробуйте воспользоваться российским аналогом — наверняка вы найдете то, что вам нужно, но при этом без рисков для своих финансов...»
Таким образом, надеяться на американцев (японцев, британцев и далее по списку, «заморских дядюшек», как их называл упомянутый колчаковский деятель А. П. Будберг) не стоит — лучше уж самим не плошать.
Если вдруг хотите поддержать автора донатом — сюда (по заявкам).
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на You Tube или на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!