(эпизод из жизни тюремного врача)
Раздался звонок с незнакомого номера. Рыбакову должен был позвонить новый деловой партнёр, телефон которого Женька пока не знал. Пришлось ответить. Голос в трубке «квакал», и определить кому он принадлежит было трудно. Казалось, что звонил знакомый, но уже почти забытый человек.
- Скорее всего это голос из лагерного прошлого, - тревожно предположил Рыбаков и вышел в коридор, где помехи в сотовой связи ощущались меньше. Теперь стало понятно, что звонил Игорь Пешков, по прозвищу Пешка. При знакомстве Игорь всегда подчёркивал, что ударение в его фамилии ставится на второй слог и звучит как ПешкОв. Таким образом он хотел избежать уничижительного прозвища каким являлось - Пешка, но данная интерпретация фамилии никогда не приживалась, и он ещё в детстве получил это прозвище.
Пешка радостно сообщил, что «откинулся», завис в городе у приятеля и предложил встретиться. Рыбаков хорошо относился к Пешке. В зоне они дружили, хотя были в разных отрядах, но виделись каждый день на работе и в библиотеке. Пешка был начитанным и остроумным, что Рыбаков всегда высоко ценил в людях, и тоже был из Москвы, что их особенно сблизило. Сейчас перспектива встречи с лагерным дружком Женьку не радовала, но отказ мог больно ранить Пешку, как всех, кто прибывал из «мест не столь отдалённых» и чувствовал презрение со стороны вольных людей. Подобное Рыбаков тоже испытал на себе после освобождения из лагеря. Однако, в случае с ним ситуацию скрашивало то, что рядом был отец. Кроме того, в небольшом посёлке, в этом медвежьем в прямом и переносном смысле углу, где Женьке предстояло жить и работать, наверное, каждый второй житель или сам когда-то «сидел», или кто-то из родни и знакомых, поэтому тех, кто освобождался воспринимали спокойно и даже сочувствовали им. В местной средней школе, например, было несколько учителей, которые в далёкие послевоенные годы «сидели» по политическим статьям, а когда освободились, остались жить в этих краях. В поселковом фельдшерском пункте долгое время работал древний старик, тоже из бывших политических. Говорили, что он имел высшее медицинское образование, и это он неоднократно доказывал на практике, когда выявлял у местных жителей редкие заболевания, диагнозы которых подтверждались потом в городской и даже республиканской больнице. Ставки врача в посёлковом фельдшерском пункте не было, и доктор работал как фельдшер. Жителей посёлка и старых, и малых он вполне успешно лечил, а некоторым даже спас жизни в экстренных ситуациях. Авторитет доктора был огромным и те, кому приходилось обращаться в медицинские учреждения в других местах, по возвращении в посёлок торопились к деду на приём, чтобы подтвердить или опровергнуть диагноз, полученный на чужбине. Доктор много раз собирался уйти на пенсию, но руководство посёлка умоляло старика не делать этого потому, что замены ему не было. Кто из молодых поедет в эту глухомань работать? Старик сопротивлялся, но в конце концов соглашался работать дальше до того времени, когда какой ни будь сумасшедший не приедет ему на смену. Он умер по дороге домой из своего медпункта. Сел на лавочку возле клуба, когда «прихватило сердце», и больше не поднялся с неё. Посёлок долгое время оставался без постоянного медицинского работника. Из городских поликлиник направляли врачей в командировки, а в неотложных ситуациях вызывали санавиацию.
В коридоре было темно, холодно. Шарить по стене в поисках выключателя не хотелось, а за стеной на улице Марковна громко разговаривала со своей новой подругой. Всё это не располагало к задушевной беседе, поэтому Женька быстро согласился на встречу с Пешкой в городе, согласовав время и место.
Вернувшись в комнату, Рыбаков позвонил Тане по городскому телефону и рассказал о предстоящем рандеву.
- Рандеву – это романтическая встреча, - ворчливым голосом сказала Таня. – Выражайся точнее, тебе предстоит сходняк. Этот твой приятель подтянет ещё кого-нибудь и всё превратится в обычную пьянку.
- Женщина, вам случайно не восемьдесят лет? – строго спросил Рыбаков. – Не придирайся к словам. Ворчишь как старуха! Ты что не в духе? Что–то случилось?
- Да нет, устала просто, - ответила Таня.
Ей не нравились встречи Женьки с лагерными приятелями потому, что она чувствовала в них угрозу их отношениям. Татьяна работала в больнице для осуждённых вольнонаёмным сотрудником, была хорошим врачом, пользовалась совершенно заслуженным авторитетом среди спецконтингента, но всё-таки для большинства «жуликов», как и все другие коллеги, она была ментом. Связь Татьяны с Рыбаковым являлась порочащей как в глазах сотрудников больницы, так и для лагерных приятелей Женьки.
– И как зовут этого рандевушника? – не унималась она.
- Игорь Пешков. Он тоже москвич, освободился, хочет встретиться. Я приеду на выходных, - ответил Женька, попрощался и положил трубку. – Как–то нехорошо расстались, - подумал он.
- Пешка, значит, - задумчиво сказала Татьяна. Игоря Пешкова она знала, и он ей запомнился.
* * *
Они познакомились несколько лет назад, когда Пешков впервые поступил в одно из туботделений больницы с подозрением на туберкулёз лёгких. Диагноз не подтвердился, и Татьяна Владимировна после консультации перевела пациента в терапевтическое отделение с диагнозом пневмония. Пешков лечился у Владимира Карповича, и Татьяна видела его только на общих обходах. Однажды пациент зашёл к ней в кабинет как к начальнику отделения, чтобы подписать какое-то заявление, и они разговорились. На полке, среди медицинской литературы стояла книжка, которую подарил Татьяне один из её пациентов. Отказываться от таких подарков было не хорошо, люди обижались, поэтому приходилось принимать подобные презенты, против которых не возражала даже оперчасть. Это была книга Владимира Кунина «Интердевочка», которая была очень популярна среди «жуликов».
- Понравился роман? – спросил Пешков, кивнув на книжную полку. Татьяна не поняла о каком романе он говорит, а когда увидела книгу, ответила, что не читала её, но смотрела по телевизору фильм с таким же названием.
- А фильм понравился? – опять спросил Пешка.
- Я думаю, что так показывать проституток, как сделали это авторы фильма и особенно артистка, сыгравшая главную роль, это преступление, - ответила Татьяна.
Пешка удивился и попросил, чтобы доктор объяснила свою позицию. Татьяна Владимировна считала, что именно после просмотра этого фильма, (книги сейчас молодёжь не читает), целое поколение девочек стало мечтать посвятить себя профессии «ночных бабочек».
- Это - растление молодёжи, то есть преступление, - сказала как отрезала Татьяна. - Наделить проститутку такими благородными чертами, представить её положительной героиней, как сделала это талантливая актриса, недопустимо.
Игорь с любопытством слушал рассуждения доктора. Ему, как умному человеку, Татьяна Владимировна, о которой он столько слышал, была интересна, и при любом удобном случае Пешка заходил в кабинет начальника отделения, чтобы что-нибудь спросить или просто поговорить с доктором «за жизнь». Не имея никакого образования кроме школьного, он - однофамилец Максима Горького, тоже прошёл университеты московских улиц конца девяностых и нулевых годов и так же, как великий пролетарский писатель хорошо знал жизнь и её изнанку. Игорь Пешков и Татьяна были ровесниками, но Таня несмотря на то, что уже много лет работала со спецконтингентом не знала многого из того, что Пешка усвоил в своих уличных университетах. С этой стороны Пешка был тоже интересен доктору.
Однажды Игорь показал Татьяне Владимировне фотографию своей жены. На фото была миловидная, миниатюрная женщина в короткой, распахнутой норковой шубке в эффектной позе сидящая в роскошном кресле. Пешка с видимым удовольствием продемонстрировал доктору её фото и рассказал о своей личной жизни. Выслушивать исповеди подопечных Татьяне иногда приходилось, однако, она скептически относилась к этим рассказам. Пешка заинтересовал доктора, но она была уверена, что многое, о чём живописал Игорь, плод его воображения.
* * *
Когда Рыбаков оказался в колонии, Игорь находился там уже три с лишним года. Они пересеклись в деревообрабатывающем цехе, где Женька вскоре занял место инженера, а Пешка стал его подчинённым. В колонии Пешка чувствовал себя как рыба в воде и помогал Женьке в его новой жизни.
Перед отправкой Рыбакова по этапу, отец настоял, чтобы сын выучил как «отче наш» правила, которые должен знать каждый, кто оказался в подобной ситуации. Обучение проходило по художественной литературе. Александр Александрович снабдил сына произведениями писателя Шаламова и академика Дмитрия Лихачева. В «учебниках» говорилось, что откровенничать ни на этапе, ни в колонии, ни с кем категорически не рекомендуется. Это распространялось в том числе и на друзей, которые появятся в зоне. Другое правило гласило, что доверять никому нельзя, особенно лагерным приятелям. Жизнь «за колючкой» настолько тяжела, что любые поблажки со стороны администрации в обмен на предательство являлись соблазном для большинства зэков. Следующее правило говорило о том, что никому и никогда не стоит рассказывать о себе. Молчание – золото. Но, если тебе кто-то другой рассказывает о своей жизни, это нужно обязательно выслушать и принять за чистую монету какими бы нереальными эти рассказы не казались. Сомневаться, конечно, можно и даже нужно, но так, чтобы об этом не догадался рассказчик. Люди склонны приукрашивать свою жизнь, особенно прошлую, а недоверие обижает. Обидится и станет врагом, в лучшем случае недоброжелателем. Оказавшись в лагере, Женька неукоснительно следовал рекомендациям и писателя, и академика в прошлом таких же зэков, как и он. Это оберегало его от ошибок и делало жизнь в суровых условиях более безопасной. Многие соседи по общежитию нашли в Рыбакове благодарного слушателя своих небылиц. В этих рассказах авторы представляли себя честными, благородными и «сидели ни за что». Такие басни были неотъемлемой частью жизни зэков.
За то время, которое они были знакомы, Женька узнал о своём друге многое, возможно даже всё. Таких знаменитых учителей как у Рыбакова у Пешки не было, поэтому он откровенно повествовал приятелю о своей жизни.
* * *
Игорь рассказывал, что хорошо учился в школе, участвовал в олимпиадах по физике и математике, посещал авиамодельный кружок в доме культуры. Он мечтал конструировать самолёты, но на дворе кипели девяностые годы, когда институтов этого профиля в стране почти не осталось, а нищие профессора, торговали на рынке турецким барахлом, отбиваясь от бандитов. Отец не смог пережить приватизацию своего знаменитого завода каким-то прощелыгой, начал сильно пить и вскоре умер. Семья влачила жалкое существование. Мать получала на заводе гроши, выплату которых постоянно задерживали. Когда Игорь закончил школу, эти страшные годы подходили к концу, но исполнение желаний пришлось отложить на неопределённый срок. Неправедно избранный президент-алкаш устал и передал свой пост никому неизвестному человеку, который как планировалось, продолжит ту же политику по окончательному разграблению и ликвидации великой державы. Оставалась крохотная надежда на то, что этот неизвестный, вышедший из советского комитета государственной безопасности - засланный казачок. Люди надеялись, что его внедрили в олигархическую систему для спасения страны. Однако, время шло, а изменений, о которых мечтал народ не было. Наметились кое-какие положительные сдвиги, но всё это происходило со скрипом и медленно. Образования, о котором Игорь мечтал, он не получил, нужно было думать о том, как прокормить мать и младшую сестру. С большим трудом он наладил связи с нужными людьми и крышевал на рынке мясные ларьки. Работы было много, приходилось не только охранять их, но и ездить за товаром, сопровождать грузы и при необходимости вступать в бои с конкурентами. Даже, стрелять однажды пришлось. Однако этот бизнес закончился довольно быстро. Хозяева разорились потому, что появилось много сетевых магазинов, соревнование с которыми мелкие собственники проиграли. Очень прибыльно, но крайне опасно было заниматься наркотиками. Попробовал, чуть не попался, откупился от ментов за большие деньги, напугался и «завязал с этой темой».
Как-то, проезжая мимо гостиницы, где стояли «ночные бабочки», Пешка увидел, как два мужика пинают одну из них. У него была младшая сестра, за которую он всегда переживал и в критические моменты представлял её на месте любой жертвы. Он выскочил из машины и бросился на выручку девицы, которая валялась на тротуаре, закрывала лицо руками и отчаянно визжала. Её товарки равнодушно курили неподалёку, а менты спокойно сидели в своей служебной машине и делали вид, что не замечают происходящего. Спортивный Игорь легко раскидал пьяных мужиков, избивавших женщину. Когда злодеи, матерясь удалились с места происшествия, менты оживились, вышли из машины, потребовали у Игоря предъявить документы и вызвали ГАИ. Пришлось оплатить штраф за остановку в неположенном месте, после чего Игорь собрался уезжать. К машине подошла незнакомая женщина и без разрешения, села рядом с ним. Игорь рассмотрел незваную гостью. Не молодая, прилично одетая, она представилась как «старшая» в этой группе проституток. Женщина попросила подвезти её до дома и по дороге рассказала, что такие издевательства над девушками, свидетелем которого он только что был, стали частыми, а заработки у девиц резко снизились. Несчастья навалились на ночных бабочек после того, как «хозяина» посадили. Она подробно расспросила Игоря о том, чем он занимается и предложила ему взять под свою опеку жриц любви этого района. Оказалось, что живёт женщина в соседнем дворе, заочно знакома с Игорем и его родом деятельности. Её мужа, хозяина этого предприятия, недавно «закрыли», а до этого он часто пересекался с Пешкой на криминальных дорожках. Она представилась Игорю Тамарой, для «своих» Томуля или просто Муля. Перспектива стать сутенёром Пешке не нравилась. Он иногда пользовался услугами продажных девиц и был о них самого ужасного мнения. Малограмотные и жадные, они вызывали у Игоря отвращение. Перед «работой» девицы требовали, чтобы их «угостили» в самом дорогом кабаке в округе, где заказывали самые дорогие блюда и напитки, наедались и напивались «от пуза» и Игорь всегда удивлялся как такое количество в них помещалось. Если кушанье почему-то не влезало «в организм», девицы намеренно портили его, или вино «нечаянно» выливали, или «случайно» роняли со стола. Эти девицы «с низкой социальной ответственностью» как их однажды назвал президент, знали, что это нетронутое дорогое блюдо, официанты обязательно продадут ещё раз. «Бабочки» были беспощадны ко всем, считая всех вокруг виноватыми в том, что они занимаются таким непотребным ремеслом.
В тот вечер Игорь ни о чём не договорился с Мулей, но она, почему-то уверенная в том, что он обязательно воспользуется её предложением, оставила в машине номер своего телефона. Однажды он позвонил, и они стали партнёрами по бизнесу. Пешка подобрал парней, готовых защищать девиц от извращенцев, выбивать плату за услугу, если клиент отказывался платить и в отдельных случаях развозить пьяных работниц по домам. Работать стали с интуристами и состоятельными деловыми людьми. Игорь был правой рукой Мули. Дела шли неплохо за счёт «качественного товара», который тщательно отбирали, и строгой дисциплины на предприятии. Приходилось наказывать недобросовестных девиц, уклоняющихся от исполнения своих обязанностей. Некоторые из работниц, чтобы не обслуживать клиента, подсыпали ему в алкоголь снотворное или клофелин. Это каралось на предприятии Мули и Пешки огромными штрафами. Самым злостным нарушением считалось сокрытие доходов от хозяев. За это наказывали особенно строго. Цена каждой «бабочки» была известна хозяевам, и большая часть «гонорара» каждой девицы уходило в карман Пешки и Мули. Однако, когда у девиц возникали проблемы, приходилось тратиться хозяевам. Именно для того, чтобы не возникало всевозможных конфликтных ситуаций необходимо было держать коллектив в ежовых рукавицах. Пешка с этим успешно справлялся, и значительно улучшил своё материальное положение. Он обзавёлся дорогой машиной и купил двухкомнатную квартиру. «Хата» правда, была «убитая», но в старинном трёхэтажном особняке на втором этаже. Игорь подозревал, что сделку он совершил с аферистами, которые обманным путём выселяли одиноких стариков из их квартир. Он старался не думать об этом. Каждый зарабатывает деньги как может. Как говорят в народе пусти душу в ад, будешь богат. Сделал в квартире ремонт, сам приоделся и стал выглядеть не как бандит в трениках, кроссовках и кожаной куртке, а как бизнесмен средней руки. Родительскую квартиру и отцовские «жигули» Игорь отдал сестре. Мать не дожила до этого времени, когда сын свой ум и организаторский талант применил в таком позорном деле. Сестра догадывалась, чем он занимается, но молчала потому, что её учёбу в институте оплачивал брат. Самого Игоря уже давно не смущала его деятельность, главное было то, что она приносила хорошие «бабки».
Все девицы, которых привлекала к работе Муля, были по теперешней моде высокими, часто на голову выше клиентов, симпатичными, обязательно с высшим образованием и знанием иностранных языков. Многие из них учились в престижных вузах или уже имели дипломы этих институтов. Игорь неоднократно беседовал с ними и убедился, что такие могли поддержать беседу на любую тему: о живописи, о театре, о любом виде искусства и о политике. Однако, и матерной бранью, и тюремным жаргоном они владели, как и иностранными языками тоже виртуозно. Некоторые из них становились содержанками у богатых «папиков», сопровождали их в деловых поездках, что вызывало бешеную зависть у остальных девиц. Тем, кому повезло, приходилось остерегаться мести неудачниц. С этим приходилось жестко разбираться вплоть до телесных наказаний и увольнений с «предприятия». Чего только не узнал Пешка о женщинах, работая с ними. Выглядели они, конечно, шикарно, однако, этих валютных проституток объединяло с дешёвыми девками на трассе безграничная любовь к деньгам, жадность и расчёт во всём вплоть до самых мелочей. Несмотря на роскошные туалеты и дорогую косметику они не брезговали после ужина в ресторане спрятать в сумочку что-то из закусок, забрать из отеля кусок мыла или умыкнуть у клиента дорогую зажигалку. Игорь их всех презирал, хотя в глубине души понимал, что как говорила Муля «сам недалеко от них упрыгал».
Однажды Игорь увидел новенькую, которая недавно вышла на работу и сидела с иностранцем в ресторане. От остальных «тружениц пола» она отличалась. Она была маленького роста, со смазливым личиком и выглядела совсем юной. Она непринуждённо болтала с молодым испанцем на его родном языке и мило улыбалась. Когда они вышли из ресторана, Игорь вдруг понял, что ему жаль, что на месте испанца не он. На следующий день он всё узнал о новенькой. Звали её Маша, кукла Маша, как в популярной песне «Иванушек». Игорь стал называть её Куколка. Он влюбился. Впервые в жизни Пешка испытал такие сильные чувства, а когда однажды «снял» её, совсем потерял голову. Маша после окончания университета в провинции приехала в столицу на заработки. Цель была поставлена ещё в школе. Выучить испанский язык, для чего и поступила в универ, который закончила с отличием, накопить денег и «свалить» из этой нищей страны, которую ненавидела. Она поставила себе цель разбогатеть любым способом и жить на берегу тёплого океана. В мечтах Маша видела себя на веранде роскошного особняка с бокалом дорогого вина, которое она смакует под шорох волн. Ещё одним вариантом было выйти замуж за богатого иностранца как в фильме «Интердевочка» и уехать. На предприятии Мули и Пешки Кукла стала одной из самых востребованных и дорогих работниц.
Ей повезло, на неё «положил глаз» сам «хозяин». Симпатичный, молодой, и состоятельный Игорь устраивал её как промежуточный вариант. Получив такое покровительство, Кукла стала отлынивать от своих обязанностей, подсыпала клиентам небольшую дозу снотворного, чтобы он уснул, а утром, получив деньги и пообещав новую встречу исчезала. Снотворные лекарства в аптеках отпускались только по рецепту и достать их было трудно. Проще было с клофелином, который был у каждой бабушки, но он был опасней. Однажды Маша не рассчитала дозу клофелина, подсыпав лекарство в виски, и пожилой клиент умер. Кукла сбежала из гостиницы, нашла Игоря и призналась ему в том, что случилось. Куколка билась в истерике, а Игорь, проник в номер и убедился, что старик мёртв. Он спрятал возлюбленную в своей квартире, но за ней скоро пришли. Сердце Пешки разрывалось от любви к Куколке, и он сказал ментам, для которых главным в происшествии была не истина, а возможность скорее закрыть дело, что это он убил старика. Хорошо, что клиент не был иностранцем, а богатым провинциальным стариком, которому бес ударил в ребро. Родные старика были в ужасе от предсмертных похождений деда и поэтому расследование и суд завершились в кратчайшие сроки. Игорь клялся следователю, что он не хотел смерти клиента, который вёл себя очень грубо с девушкой и когда она попросила защитить её, решил, что дедушке нужно немного поспать. Из-за множества заболеваний, принятого алкоголя и клофелина, дед не проснулся. Было доказано, что доза лекарства не была смертельной, но оказала, конечно, своё воздействие на старика. Пешку отправили в колонию строгого режима на восемь лет, но он чувствовал себя героем, пожертвовавшим свободой ради любви. Тогда он готов был отдать даже жизнь ради любимой женщины. Кукла Маша призналась себе в том, что тоже влюбилась. Она рыдала от благородства Игоря, писала ему в колонию нежные письма и даже дала согласие на брак, так как посторонним длительные свидания не разрешались, а она не могла жить без любимого мужчины. Они поженились в колонии, и он после трёхдневного свидания, которое даётся молодожёнам был счастлив. Со своим ремеслом Маша завязала, перебралась в квартиру Пешки и зарабатывала тем, что давала уроки испанского языка студентам, школьникам и деловым людям, работающим с иностранцами.
Однако, со временем всё изменилось. Своим знакомым, которые интересовались, где Машин супруг, она говорила, что он в длительной зарубежной командировке, а работает она только для того, чтобы не ощущать себя одинокой. Роль жены декабриста Маше наскучила уже через полтора года, а ролью жены преступника она стала тяготиться. Всё реже Кукла писала Игорю письма, под разными предлогами не приезжала на свидания, ссылаясь на то, что мужа перевели из колонии средней полосы на Север, а посылки Пешка получал только от сестры и Мули. Впоследствии, когда любовный туман схлынул и жестокая реальность прижала его к стене житейской прозы, Игорь никак не мог взять в толк как он мог обольститься одной из этих женщин, о которых знал всё. Его всегда удивляла их практичность, цинизм, мелочность, но всех этих качеств он не видел в своей Куколке, а они, как впоследствии понял Игорь, были. Как он мог допустить этот скоротечный роман и даже законный брак с проституткой, Игорь не понимал. Приходило на ум, что в этой ситуации не исключено было вмешательство потусторонних сил, в которые Игорь верил. Околдовала его Машка!
Самым верным другом оказалась Муля, которая не часто, но писала письма и исправно посылала посылки. Как-то она сообщила, что Кукла по-прежнему зарабатывает на жизнь репетиторством, совмещая его со своей прежней «работой». Она принимает учеников и богатых клиентов в квартире Игоря и по всему было видно, что дела её идут успешно. Однажды Муля написала, что встретилась с Машей и попыталась вразумить её. Приводила пример из собственной жизни, ведь она ждала супруга десять лет. Внушала, что нехорошо бросать человека, тем более любимого мужа в беде, не отвечать на письма и не поддерживать материально. Напомнила ей, какую жертву принёс Игорь ради любви, взяв на себя преступление, которое не совершал. При слове «любовь» лицо Куклы исказилось презрительной улыбкой. Оказалось, что никакой любви не было, а если и была, то очень недолго. Замужество пригодилось. Маша живёт в своей квартире, а не на съемной за сумасшедшие бабки. Это - во-первых, во-вторых - она планирует отсудить её у мужа при разводе всю или хотя бы часть. Было, скорее всего и в – третьих, но Муля после такого признания вцепилась Машке в волосы и, пользуясь тем, что они сидели на скамейке в уединённом уголке парка, врезала кулаком по смазливой физиономии, надеясь на то, что «фингал» под испуганным глазом у Куклы появится. Даже для Мули, которая прошла огонь, воду и медные трубы (так как была местной знаменитостью), такие откровения проститутки показались верхом подлости.
Однажды Муля сообщила, что Кукла исчезла. Ходили слухи, что она покинула страну, уехала то ли в Испанию, то ли в Португалию с одним из своих состоятельных любовников, но куда именно, никто не знает.
* * *
Когда Рыбаков слушал рассказы Игоря о его любви, закончившейся так трагически, он верил, что это правда. Перед ним был самый типичный романтик. Как можно было пройти такой путь полный опасностей, жестокости, подлости и лжи и остаться таким наивным, Женька не понимал и очень сочувствовал Пешке. Они часто вместе сидели в библиотеке, где Рыбаков читал историческую литературу, а Пешка поэзию. Он отдавал предпочтение Сергею Есенину. Рыбаков подозревал, что Игорь и сам пишет стихи, но признаться в этом стеснялся даже другу. На один из дней рождения Пешки Рыбаков преподнёс ему книгу Юрия Прокушева «Сергей Есенин. Образ. Стихи. Эпоха», которую Женьке по его просьбе прислал в посылке отец. Пешка был в восторге, прочитал книгу несколько раз и утверждал, что лучшего подарка ко дню рождения в своей жизни он не получал. Благодаря этой книге и изучению самой поэзии Есенина, друг стал настоящим знатоком жизни и творчества поэта. И вот Игорь Пешков на свободе. Женьке предстоит с ним встреча, против которой выступает его любимая Танечка.
* * *
Рыбаков появился у Татьяны в субботу утром и не застал её дома. Открыв квартиру своим ключом, Женька обнаружил на кухонном столе записку, в которой Таня сообщала о том, что её вызвали в больницу, а позвонить она не могла потому, что разрядился телефон, а на звонок со стационарного телефона Женька не ответил.
- Тоже мне звезда! Думает, что только её вызывают, только она незаменимый специалист. Меня вот тоже сегодня ни свет, ни заря выдернули на лесопилку. А в цехе телефона нет, вот и не ответил. – ворчал Женька. - Воображала! - клеймил он Татьяну. – И, как всегда, жрать нечего! – возмутился он, открыв холодильник. Женька накручивал себя перед неприятным разговором с Татьяной о предстоящей встрече с Пешкой. Очень хотелось есть, поэтому Рыбаков отправился в ближайший гастроном, нагрузил продуктами два больших пакета, не забыв прихватить бутылку водки и сухого вина. Дома он, немного подумав, приготовил бутерброды, рецепт которых недавно узнала Марковна от своей новой подруги, приехавшей в посёлок к родным из Ярославля. Подругу звали Еленой, она была ровесницей Марковны и у них было много общего. Обе были вдовами, имели взрослых детей и были одиноки. Они каждый день встречались у Марковны, много разговаривали, и вместе ходили в кино. Елена научила подругу готовить горячие бутерброды. Теперь каждый вечер Марковна, замирая от восторга, раскладывала на противне куски обжаренного хлеба с дольками яблок сверху, на них размещала кусочки сыра и ставила в духовку. Когда сыр размягчался и блюдо было готово, Альбина угощала им «оболтуса» Рыбакова. Это тебе не картошка с тушёнкой! Елена, жительница большого города, много рассказывала Марковне о знаменитом Ярославском театре, где она работала гардеробщицей. Альбина жадно слушала об артистах, спектаклях и, погружаясь в светскую жизнь, вновь почувствовала себя культурной женщиной. Она опять стала оттопыривать мизинец, когда держала чайную чашку, а в клуб, несмотря на морозы, ходила в шляпке, которую подарила ей Екатерина Семёновна, мама Рыбакова.
Новомодные бутерброды Женька приготовил, чтобы удивить Татьяну и подлизаться к ней, а себе пожарил яичницу на огромной сковороде. Когда Женька почти закончил завтрак, появилась Таня и в изнеможении остановилась в прихожей.
- Еле дотащила, - пожаловалась она Рыбакову показывая на большую сумку с продуктами. Женька помог ей раздеться, потом поцеловал и, кивнув на стол, где стояла сковорода сказал:
- Давай скорее, я яичницу приготовил.
- В доме тарелок что ли нет, - поморщилась женщина, глядя на этот натюрморт.
- Прости, барыня! В нашей-то деревне только одна культурная дамочка – Альбина свет Марковна, - начал паясничать Рыбаков, в разговоре напирая на «О». Он взял Татьяну под локоток и сопроводил на кухню - Мы всё по-простому со сковороды, да из кастрюли кушать привыкли, чтобы опосля меньше мыть. - Он усадил Таню на табуретку и продолжил: - Наша–то культурная Марковна вот такое мудрёное блюдо научила меня, оболтуса, готовить. Извольте откушать… - С этими словами Рыбаков с поклоном поставил перед Таней блюдо с бутербродами.
- Артист! – с восхищением глядя на Женьку сказала Таня. - Не понимаю, что ты торчишь на своей лесопилке? Немедленно в театр!
- Я даже знаю в какой, - схватил её в охапку Женька. - В первый русский, в Ярославский. Мне про него культурная Марковна все уши прожужжала.
- Ты про уши, а я про зубы, которые ты мне заговариваешь, - отстраняясь от него сказала Татьяна. – Когда и где ты встречаешься с Пешкой?
- Сегодня в восемнадцать нуль-нуль, - щёлкнул пятками Рыбаков. – Не переживай, - опять обнял он Татьяну. - Уверен, что не будет ничего криминального, будет просто вечер поэзии Сергея Есенина!
- «Года текли.
Года меняют лица -
Другой на них
Ложится свет», - так кажется, писал Есенин, - прошептала Таня, прижимаясь к Женьке. - И это он говорил не только о внешности. Не боишься в друге разочароваться?
© Елена Шилова
2025 год, ноябрь