Императорский флот приближался к берегам Османской империи. Ветер трепал паруса, а бьющиеся о борт волны подгоняли армаду из шести кораблей.
- Франсиско, посмотри, меня встречает сам Сулейман? Не думал, что буду так волноваться, чёрт побери, - беспокойно произнёс Карл и резким движением поправил головной убор.
- Ваше волнение вполне понятно, мой государь, - Вы же не на пикник едете к своему другу Фернандо Альваресу, простите меня, - поклонился Кобос и навёл окуляры на берег.
- Да-а уж, лучше бы я отправился к герцогу Альбы, чем в это пекло. Мне бы твоё спокойствие, - недовольно буркнул Карл, - ну что там? Говори быстрее!
- Султан Сулейман сидит на троне в окружении визирей, - медленно произнёс Кобос, пристально вглядываясь вдаль, - его взгляд непроницаем, как отшлифованный алмаз, - продолжил он.
- Слава Господу! - выдохнул Карл, - если бы он не соизволил встретить меня сам, я повернул бы обратно, и будь что будет.
Кобос искоса посмотрел на императора, но предпочёл промолчать.
Тем временем судно на слабом ходу заходило в порт Стамбула. Многочисленная свита во главе с императором заметно нервничала.
Наконец, главный корабль с императором на борту причалил к пирсу, матросы спустили трап, на который первыми шагнули стражники, а затем и остальные пассажиры.
Вскоре и сам император, окружённый свитой, ступил на набережную причала, где воздух был густо пропитан ароматами специй, кожи и чего-то неуловимо сладкого.
Карл шествовал в середине процессии. По правую руку от него шёл его верный секретарь Франсиско, по левую - старый советник, Дон Педро де Альваро, седые волосы которого уже давно уступили место блеску на макушке. Несмотря на свой возраст он всё ещё был умён и непоколебимо предан императору. Он видел Карла ещё юнцом и теперь, в зените его власти, чувствовал себя частью великой истории.
Ибрагим, находясь в числе встречающих, переглянулся со своими верными телохранителями и прошептал одними губами:
- Ну вот, ребята, начинается самое интересное.
Все трое негромко кашлянули в ответ. Это означало, что сигнал принят, включена готовность номер один.
- Кобос-де-Молина! Вот он, мозг императорского двора! - продолжил тихим голосом Ибрагим.
- Вы его знаете? - спросил Башат.
- Доводилось общаться, хи-и-трый лис, - прищурился паша.
- А это кто? – вновь задал вопрос Башат
- Где? - слегка наклонился к нему Ибрагим.
- Вон там, позади императора, но совсем близко от него. По этикету это должен быть кто-то близкий или важный.
Башат взглядом указал на место среди пышной свиты, чуть позади имератора, где выделялась девушка, утончённая как ветвь ивы с глазами, в которых читалась глубина вечернего небесного свода.
- Я её не знаю, возможно, дочь или фаворитка, - прошептал Ибрагим.
- Кого-то она мне напоминает, глаза такие…- вступил в разговор Гюрхан.
- Скажи ещё, что она напоминает тебе Мореллу, - с едва заметной улыбкой шепнул Башат на ухо другу.
- Балбес ты, - коротко ответил ему тот.
- Почему это я балбес? Не ты ли сам чуть что - сразу Морелла…
- Разговорчики! - шикнул на них Альпай, - совсем обалдели? Подеритесь ещё при римском императоре!
- А чего он…- обиженно прошептал Башат.
- Ты сам хорош, - цыкнул Альпай, и все продолжили молча наблюдать за сошедшими с корабля гостями.
Султан Сулейман выглядел настороженным и одновременно польщённым.
Он встретил Карла с подобающими почестями, но его взгляд был острым, пытавшемся разгадать истинные намерения европейского монарха.
Маргарита же, находясь рядом с императором, казалось, не сводила с него преданных влюблённых глаз, а сама, между тем, наблюдала за султаном, за его визирями, за придворными.
Она видела, что султан и его окружение ослеплены самим фактом визита императора, а также попытками понять, что же привело Карла к ним.
Великого визиря Ибрагима-пашу она узнала сразу, его миниатюру среди прочих ей показывал Кобос. По лицу визиря она прочитала его мысли о том, что среди этой блестящей свиты может скрываться тот, кто будет собирать информацию для своего государя.
Когда оба монарха поравнялись, они первым делом поклонились друг другу. Затем слуга с османской стороны передал Карлу турецкий ятаган, а слуга с габсбургской стороны вручил Сулейману меч. Раздались аплодисменты. После этого султан и император обменялись рукопожатиями и заключили друг друга в лёгкие объятия.
После приветственного церемониала император коротко представил своих советников и секретарей, которые поочерёдно с почтением поклонились падишаху.
Наконец очередь дошла до Маргариты. При взгляде на девушку Карл представил её, как свою любимую фаворитку, “драгоценный цветок, который он привёз из далёких земель, чтобы украсить этот в некотором роде экзотический визит”. Он также сказал, что бесконечно очарован её грацией и умом, и что часто прибегает к её советам по некоторым вопросам.
Султан Сулейман снисходительно отнёсся к словам Карла о фаворитке, однако дольше положенного задержал на ней заинтересованный взгляд, что тотчас с удовлетворением отметил про себя Кобос.
Из порта вереница карет направилась прямиком в Топкапы.
Стамбул, город двух континентов, дышал жаром. Солнце, пробиваясь сквозь узкие улочки, золотило минареты и купола, отражаясь в бирюзовых водах Босфора. Именно в этот бурлящий котёл жизни прибыл римский император Карл V Габсбург. Его визит был заявлен как дипломатическая миссия, призванная укрепить связи между Священной Римской империей и Османской Портой.
Для высоких гостей были подготовлены покои во дворце, в отдельном крыле. Сулейман поначалу не одобрил идею размещения императорского двора прямо в резиденции османских султанов, но доводы Ибрагима-паши и Хюррем-султан убедили его согласиться.
- Не слишком ли много ему чести? - с недовольством изрёк падишах.
- Повелитель, нам необходимо на время немного забыть о своих амбициях. Вы же сами сказали, что Карл неспроста едет к Вам, он затеял какую-то игру, причём, на кон он поставил всё, что у него есть, пошёл на риск, раз решился на такой неслыханный шаг. Эта загадка, скажу я вам, действительно непростая, такой мы ещё не встречали. Мы с моими людьми, разумеется, приложим максимум усилий, чтобы её разгадать. Однако нам будет намного легче, если враг не будет прятаться, а останется в поле нашего зрения, – убедительно произнёс Ибрагим.
- Сулейман, Ибрагим прав, давай, сделаем вид, что мы поверили Карлу, и проявим к нему должное уважение и гостеприимство, а паша тем временем проведёт расследование и разоблачит шпиона. И, потом, что может быть лучшим гарантом подписания важных договоров, как не тёплые дружеские отношения в общих стенах правителей договаривающихся стран? – поддержала Ибрагима Хюррем.
- Ну, хорошо, пожалуй, вы оба правы, - наконец, согласился султан.
И вот кортеж с гостями из далёкой Италии остановился у дворца Топкапы.
Стражники отворили тяжёлые ворота, и под бой барабанов и вой труб глашатай объявил о прибытии султана Сулеймана и императора Карла V.
Два монарха ещё раз обнялись, выражая взаимное уважение.
- Я рад, дорогой Карл, что ты смог найти несколько дней, чтобы посетить Османскую землю! – гордо произнёс Сулейман, - думаю, тебе сейчас очень нужен хороший отдых после столь утомительного путешествия. Впереди у нас достаточно времени для плодотворного делового и, надеюсь, приятного дружеского общения.
Карл Габсбург искренне поблагодарил Сулеймана, попрощался с ним и отправился вместе со своей свитой к месту своего временного проживания.
На следующий день прибывшая делегация во главе с императором Карлом отправилась в зал для аудиенций.
Кобос, человек прагматичный и дотошный, привыкший к холодным залам своих дворцов и шелесту пергаментов, ожидавший чего-то подобного, всё же был поражён. Стамбул обрушился на него со всей своей мощью - шум, краски, запахи, незнакомые языки, смешивающиеся в единый гул. Он чувствовал себя песчинкой, затерянной в этом океане жизни но его профессиональная выдержка не позволяла ему поддаться очарованию.
Его задача была чёткой и ясной: наблюдать, записывать, докладывать.
Султан Сулейман в окружении своих визирей уже ожидал высокого гостя. Встреча прошла в торжественной обстановке.
Кобос, облачённый в строгий, но богатый европейский костюм, держался с достоинством, его взгляд скользил по роскоши дворца Топкапы, отмечая каждую деталь.
С явным любопытством и интересом он задержал свой взгляд на великом визире империи Ибрагиме-паше. Этот человек был поистине живой легендой своего времени. Кобос слышал о стольких его достоинствах, что не удивился бы, увидев над его головой священный нимб.
Внезапно Молина ощутил лёгкий толчок в бок. Обернувшись, он увидел, что его сосед, третий советник императора, привлёк его внимание, указывая на Ибрагима-пашу, который пристально смотрел прямо на него. Не теряя ни секунды, Кобос сложил руки в жесте извинения, одарил визиря лёгкой улыбкой и почтительно склонил голову. Когда он снова поднял глаза, то заметил, что Ибрагим-паша ответил ему снисходительной улыбкой и приветствовал в ответ.
- Десту-у-у-р! - неожиданный громкий окрик стражника заставил всех вздрогнуть и посмотреть на него. - Хасеки Хюррем-султан Хазретлери! - ещё более громко и торжественно продолжил тот.
Присутствующие замерли, а члены османской делегации низко, чуть не до пола, склонили головы.
И тут в зал для аудиенций вошла она.
Это была не просто женщина, а воплощение силы и красоты, которая, казалось, могла затмить солнце.
Её волосы цвета спелой пшеницы на закате дня обрамляли лицо с приятными чертами и изумрудными глазами, и укладывались причудливым образом под высокую роскошную корону.
На ней было платье из тончайшего шёлка, расшитое драгоценными камнями, но даже эта роскошь меркла под естественным сиянием, которое излучала императрица Османской империи.
Между тем султанша гордой поступью прошествовала к центру зала. Она двигалась с потрясающей грацией, с поднятой головой и слегка опустив глаза.
Кобос, привыкший к тому, что женщины в его мире были либо объектами политических союзов, не выделяющимися особыми внешними данными, либо скромными спутницами мужчин, был ошеломлён. Он почувствовал, как по всему его телу пробежала крупная дрожь. Ничего подобного он никогда не испытывал. Даже встреча с падишахом не произвела на него такого сильного впечатления.
Тем временем Хюррем приблизилась к трону повелителя, остановилась и низко склонила перед ним голову.
Падишах, всё это время неотрывно глядя на супругу, красноречивым жестом позволил ей занять своё место. Хюррем, не поднимая головы, прошествовала к своему трону и изящным движением присела на краешек обитого красной парчой кресла.
Султан следующим жестом позволил придворным и гостям расслабиться.
Кобос мельком взглянул на императора и по его взгляду понял, что тот также поражён появлением супруги падишаха.
Карл V, не отрывая глаз от Хюррем, неожиданно направился к ней и протянул руку ладонью кверху.
Повисла неловкая пауза, во время которой Хюррем направила вопросительный взгляд на супруга, и после его поощрительного кивка, едва касаясь, вложила свою ладонь в ладонь императора. Тот склонился и поцеловал руку османской императрицы. Многие в зале обменялись незаметными взглядами.
- Ваше Величество, император Карл, - обратилась к нему Хюррем, произнося слова по-испански, - для нас большая честь видеть вас. Я надеюсь, за то время, которое вы проведёте с нами, вы ни в чём не разочаруетесь и останетесь довольны поездкой.
- Благодарю Вас, Ваше Величество, – с огнём в глазах ответил Карл и, не поворачиваясь к Хюррем спиной, возвратился на место.