У каждой точки в городе было своё детское применение. Школа — учиться, длинная горка вдоль лестницы — зимой кататься на санках, вылетая под колёса редких машин. А место рядом ними, у подножия косогора, — было особенным. Там стоял наш «Серп и молот». Это не была изящная скульптура. Его сварили из листовой стали
— грубо, но на века, как казалось тогда. Огромный, высоченный, громоздкий и вечный, как сама эпоха, его породившая. Он был центром притяжения не по плану градостроителей, а по воле детского племени. Зимой, когда лестница превращалась в ледяной жёлоб, он был стартовой чертой , точкой отсчета.
Разогнавшись сверху, мы выкатывались на проезжую часть, но редко кто
пугался — движение тогда было не быстрым и нечастым. Летом же монумент
становился главной декорацией детства. За его массивными стальными контурами можно было уединиться от всего
мира. Сюда бегали на переменах, здесь, спрятавшись от бдительных
учителей, учились курить первые сигареты. А уж «выяснить отношения»
с