Дело, собственно говоря, житейское. Денежное, одним словом. А в таких делах, как известно, всегда две стороны: одна — умная и пострадавшая, а другая — глупая и мошенница. Только вот какая которая — это ещё бабушка надвое сказала. Я вам сейчас случай один расскажу, уморительный, прямо анекдот. Слышали мы его и по телевидению и стотысячпятьсот статей по нему уже было.
Жила-была в нашей стране певица (догадались кто? А я вот не скажу!). Ну, когда-то певица. Звали её в артистических кругах — Ляля Бум-Бум. Откуда прозвище — история тёмная. Говорят, в молодости так эффектно с микрофоном обращалась, что он у неё то бухал, то взрывался. Ну, в общем, Ляля.
Возраст у Ляли был, что называется, интеллигентный. То есть про пенсию говорить не принято, но и про двадцать пять уже как-то неловко. Зато денег — хоть завались. Не столько от песен, сколько от умных вложений и, как она выражалась, «мужской признательности». Всё это богатство она направляла на дочь и внучку. Дочку учила, внучку в каком-то невероятном детсаду, где, говорят, детей на горных лыжах катают и с психологом модным беседуют. Правда у дочки толк-то – только вокруг мамы ходить и внучкой заниматься, и зачем было столько в ее учебу вкладывать?
И вот, проживая такую красивую жизнь, Ляля Бум-Бум чувствовала себя, конечно, особой приближённой к солнцу. Звонил ей кто-нибудь, она трубку брала с такой томной нежностью, будто это не сантехник требует долг за работу, а поклонник из 1985 года напоминает о себе.
А тут как раз звонки участились. То банк какой-то «сверхвыгодный», то наследство на Багамах. Ляля, натурально, всем интересовалась. А чего? Человек с положением должен быть в курсе финансовых потоков.
И решила она, в рамках оптимизации этих самых потоков, продать одну свою квартиру. Не ахти какую, но в приличном районе. Вызвала риэлтора, одного из лучших, кстати, и выставила квартирку на продажу.
- У меня только два условия: выписка после регистрации и деньги наличкой.
Покупательница нашлась быстро — женщина с двумя детьми, зарплата скромная, но с помощью родственников, ипотеки и накоплений — тянет. Ляля на сделку явилась, как на благотворительный вечер. Мило улыбалась, говорила что-то возвышенное про «семейное гнездо» и «энергию детского смеха». Деньги положили в банк в ячейку, всё честь честью, Ляля нашу расписку написала.
- Может, еще справочку от психиатра? – заикнулась покупательница.
- Я великая актрЫса, педагог. Вы что, во мне сомневаетесь? – хорошо поставленным голосом возмутилась Ляля.
Ну вот, квартира, продана.
- Выезжайте, - пишет покупательница, - ремонт хочу делать.
- Я на гастролях, я занята, - важно пишет Ляля, нежась в ванне в той самой квартире. – Всё потом.
Она убрала телефон, да и внесла покупательницу в черный список. А потом потянулась, отдохнула, да и закатила родным слезоразливную истерику:
— Вы знаете, со мной беда! Те деньги… эти несчастные деньги… я их, кажется, отдала!
— Куда? — спрашивают родственники.
— Да вот звонили… из банка безопасности… сказали, счёт взломают, надо срочно перевести на защитный… я переволновалась… всё перевела! Всю сумму! Еще и доченьке моей и внученьке угрожали, что плохо им сделают.
- Мама, почему вы сразу в полицию не позвонили? – всплеснула руками дочка.
- За вас боялась.
- Так боялись бы с деньгами, без денег и без квартиры бояться хуже, чем с чем-то одним.
Ляля окинула взглядом квартиру, всхлипнула:
- Ну да, бояться с квартирой и деньгами лучше.
Тут, как вы понимаете, начался форменный базар. Ляля быстренько отправилась в полицию, сделав предварительно пару звонков, затем ответила покупательнице:
— Послушайте, милая женщина, — говорит. — Давайте без истерик. Квартира теперь ваша только по бумагам, это да, временно, деньги ваши ушли к мошенникам. Я здесь ни при чём, я — жертва. Вы же видите, я вся изнервничалась! Так что ситуация патовая.
— Какая ещё патовая? — кричит в трубку покупатель. — Вы отдайте квартиру или деньги!
— Какие деньги? — удивляется Ляля. — У меня их нет. А квартиру отдавать… это, знаете ли, смешно. Я что, должна вам жильё просто подарить? На халяву? Из-за того, что какие-то жулики меня, великую певицу ртом, обманули? Нет уж. Вы теперь идите и у этих жуликов свои кровные требуйте. А я — сторонний пострадавший человек. Мне ещё к психологу надо, я после этого стресса вся на лекарствах.
И представьте себе, она действительно так и считала. В полном, значит, сознании. Что раз деньги ушли куда-то в сторону, то и квартира должна за ней остаться. А покупатель пусть судится с ветром, то есть с теми самыми телефонными аферистами, которых и не сыщешь.
Вот такая, понимаете, арифметика. С одной стороны — логика дикая, с бредом. А с другой — попробуй её переубеди, когда у человека вся жизнь выстроена по принципу: «Мне — можно, потому что я — Ляля Бум-Бум».
Покупательница суд затеяла. Но Ляля, кажется, даже обрадовалась: новый повод для разговоров в обществе, новая роль — не жертвы мошенников, а жертвы несправедливых притязаний. Основа для нового романса, что ли.
Человеческая натура, граждане, это самый сложный музыкальный инструмент. Иной на нём не то, что бум-бум, а целую какофонию жизненную исполнить может. И сам при этом будет считать, что играет прекрасную, высокую музыку.
Но народ Лялю как-то не очень поддержал. Секта бабушек – последователей Ляли организовалась. Им бы песни с ней петь, подпевать, а они дружно по судам пошли, скандируя: «Мы не хуже Ляли».
И чего-то народ обозлился, плеваться начал, вопросы Ляле задавать. Оскорбилась Ляля:
- Я великая актриса, я далека от этих земных трагедий. А если вам так жалко покупательницу – скиньтесь ей по 100 рублей, да отдайте, пусть квартиру купит. Ха-ха
Но никто эту шутку престарелой мадам не оценил.
Ну, а дальше, как вы понимаете, началась судебная тяжба. Та самая покупательница не на шутку взъерепенилась, подала в суд. А наша Ляля Бум-Бум, натурально, не растерялась. Позвонила одному своему знакомому, человеку, что называется, не последнему в определённых кругах, рассказала ему всю эту грустную историю про мошенников и свою артистическую ранимость.
Знакомый, выслушав, фыркнул в трубку:
— Лялечка, успокойся. Вздор! Какие тут могут быть вопросы? Ты — пострадавшее лицо, тебя обманули. Квартира, значит, твоя. А эта… как её… пусть сама разбирается со своими финансами. Ей, как покупателю, и карты в руки — иди, милая, ищи этих жуликов, раз тебе деньги нужны. А ты ни при чём. Юристов тебе дадим, всё будет путем.
Обнадёженная такими речами, Ляля и вправду успокоилась.
- Вот, — думает, — умные люди всегда помогут умному человеку.
И понеслось. Суд районный, потом городской. Судьи, должно быть, слыхали пластинки Ляли в молодости, потому как решили дело в её пользу. Мол, гражданка Ляля действовала под влиянием «существенного заблуждения», на неё давили, она не ведала, что творила. А посему: сделка — недействительна! Квартиру надо вернуть законной владелице, то есть Ляле! А деньги, мол, вы, гражданка покупательница, ищите у тех, кому их передали, то есть у неизвестных мошенников. Что, трудно? А кто вас, покупателей, неосторожных, просил?
- Так не я передавала мошенникам, - изумилась покупательница. Я отдала этой Ляле, а куда она их дела, я не знаю. Пусть отдаст мне квартиру, а сама ищет мошенников, деньги у них требует. Я-то тут причем?
Казалось бы, торжество здравого смысла по-лялиному распространялось по стране, секта бабушек-последовательницы все росла, общество гудело как улей растревоженных пчел.
Но покупательница оказалась женщиной упрямой и до Верховного Суда дошла.
И вот там-то, в самой высокой инстанции, мудрые судьи, почесав затылки, вынесли такое определение, которое нам, простым обывателям, трудно понять.
Постановили они, в общих чертах, следующее:
Во-первых, заблуждаться — не вредно, но и не бесплатно. Если взрослая, дееспособная гражданка, да ещё и предприниматель, подписывает договор купли-продажи, получает в банке чемоданы денег, а потом заявляет, что она «не думала, что это по-настоящему» — это, извините, не «существенное заблуждение», а так, легкомыслие. Все мы понимаем, что такое продать квартиру. Это вам не конфетку на фантик поменять.
Во-вторых, покупательница вела себя честно и по закону. Она всё проверила, деньги заплатила полностью и открыто. Никакого коварства с её стороны не было. И нельзя наказывать добросовестного человека за то, что продавец попался на удочку телефонным жуликам. Это, товарищи, было бы верхом несправедливости и подорвало бы всякое доверие к сделкам вообще.
В-третьих, самая железная логика: если уж признать сделку недействительной (чего здесь делать не стали), то надо возвращать всё как было. То есть Ляля должна была бы вернуть деньги. А раз деньги она, по её же словам, кому-то отдала, то это её личные проблемы и её убытки. Нельзя придержать и квартиру, и сослаться на то, что денег нет. Такой фокус, граждане, закон не должен пропускать. Это называется «безосновательное обогащение», и строго-настрого запрещено.
Вывод Верховного Суда был таким: все предыдущие решения — отменить! В иске Ляле Бум-Бум — отказать. Квартира остаётся в собственности у той самой женщины, которая её честно купила. А вопрос о выселении Ляли и её семьи из этой квартиры отправили на новое рассмотрение, уже с учётом этого решения.
Вот так-то. Знакомый с должностями, может, и хотел как лучше, но против Верховного Суда, как говорится, не попрёшь. А закон, он, хоть и записан заковыристыми словами, а в основе-то здравый смысл держится. Нельзя, чтобы один гражданин и от пирога откусил, и пирог целым остался, да ещё и за счёт другого гражданина, который ни в чём не виноват.
Так что наша Ляля, выходит, сильно промахнулась со своей арифметикой. Но где теперь эти сто миллионов? Увы, это уже вопрос не к гражданскому, а к уголовному суду. А это, как вы понимаете, совсем другая история.
А что же наша героиня, спросите вы? Сидит Ляля в той самой спорной квартире, которую уже по решению самого что ни на есть Верховного Суда ей и не принадлежит. Но психология-то, понимаете, вещь инерционная. Раз уж она себе внушила, что квартира — её крепость, то так тому и быть.
Сидит, значит, и расстраивается. Но не о судьбе тех миллионов, которые уплыли в телефонную мглу, и не о бедной покупательнице. Нет, расстраивается она о несправедливости мира. Как же так: она, Ляля Бум-Бум, артистка всероссийского масштаба, не может оставить за собой законно проданную жилплощадь? Какая-то там судебная коллегия… Да они песен её, наверное, не слышали!
И мысли её, окольными путями, снова бредут к единственной светлой цели: как бы квартиру-таки за собой оставить. Ну, может, не навсегда, но хотя бы ещё на годик, пока шум этот не уляжется. А там, глядишь, и новый закон примут, о моральном ущербе для артистов эстрады.
Но общество, понимаете, не дремлет. Соседи, наслушавшиеся этой истории, смотрят на неё уже не как на экс-звезду, а как на мошенницу, пусть и странную, обманутую самой собой, шепчутся в лифтах, назвали её между собой «сектой одной бабушки». И вот Ляле уже чудится, что этот взбешённый народ вот-вот посягнёт на её покой.
Что делает здравомыслящий человек в такой ситуации? Правильно, нанимает охрану. Так и поступила наша героиня. К подъезду теперь приставлен суровый мужчина в костюме, который зорко следит, не идут ли на штурм возмущённые обыватели с тапками.
А для верности, чтобы укрепить свои «корни» в жилплощади, Ляля проявила стратегическую гениальность. Срочно вызвала с дачи дочку, а из элитной школы — внучку. И всех их, недолго думая, прописала в злосчастной квартире.
- Пусть, — думает, — теперь попробуют выселить мать с ребёнком, да ещё и несовершеннолетним. Это ж целых два поколения невинных жертв судебного произвола.
Так и живёт в осаждённой крепости в ожидании то ли чуда, то ли приставов. Дочка грустно смотрит в окно на московский двор, внучка спрашивает, когда же они поедут кататься на горных лыжах, а Ляля Бум-Бум поглаживает взъерошенного котёнка (его тоже, на всякий случай, прописала) и думает свою неизменную думу:
- И чего они все от меня хотят? Неужели я, вся такая творческая и пострадавшая, должна бесплатно отдавать своё же законное жильё? Нет, этого допустить нельзя. Надо просто подождать, всех пересидеть. Они не понимают тонкой артистической натуры.
А жизнь, между тем, идёт своим чередом. Но это, как говорится, уже совсем другая, и оттого не менее занятная, история.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайно. Юридическая часть автором честно утащена из Определения Верховного суда РФ от 16.12.2025 по делу № 5-КГ25-174-К2
Пы.сы. Пошалила, больше эту тему не беру. Надоела, если честно.