Елена резала овощи для салата, когда в дверь позвонили. Она вытерла руки о полотенце, глянула в глазок. На площадке стояла Ирина, сестра мужа. В руках пакеты с продуктами, на лице усталость.
— Ириш, привет, — Елена открыла дверь. — Заходи. Что-то случилось?
— Да нет, просто мимо шла, решила заглянуть, — Ирина стянула ботинки, прошла на кухню. Поставила пакеты на стол. — Вот, купила яблок. Сладкие такие, думаю, вам понравятся.
— Спасибо, — Елена заглянула в пакет. — Ой, сколько же ты взяла! Это килограммов пять точно.
— Ну, они со скидкой были, я и набрала побольше, — Ирина села за стол, провела рукой по лицу. — У тебя чай есть?
— Конечно. Сейчас поставлю.
Елена включила чайник, достала чашки. За окном накрапывал октябрьский дождь, листья падали с деревьев и прилипали к мокрому асфальту. В квартире было тепло, батареи уже включили. Елена насыпала заварку в чайник, разложила печенье на тарелке.
Ирина сидела молча, крутила в руках телефон. Елена поставила перед ней чашку.
— Ириш, ты какая-то не такая. Что-то случилось?
— Да так, голова болит, — Ирина отпила чай. — Работы много. Устала.
— А дети как?
— Нормально. Старший в школе целыми днями, младший в садик ходит.
Они помолчали. Елена села напротив, налила себе чай. Смотрела на золовку. Ирина всегда была собранной, энергичной. А сейчас сидела сгорбившись, с синяками под глазами.
— Ирин, правда всё в порядке? Ты на себя не похожа.
Ирина подняла голову, посмотрела на неё. В глазах что-то мелькнуло — растерянность, может быть.
— Лен, можно я тебе кое-что скажу?
— Конечно. Говори.
Ирина покрутила чашку в руках.
— Только ты не подумай ничего такого. Я не хотела от тебя скрывать. Просто… так получилось.
Елена насторожилась.
— Ирин, о чём ты?
Золовка выдохнула.
— Твой муж мне уже два года помогает деньгами. А ты и не знала, да?
Елена замерла. Чашка в её руках покачнулась, чай плеснул на блюдце.
— Что?
— Дима мне переводит каждый месяц. По десять, иногда по пятнадцать тысяч. Я думала, ты в курсе.
Елена поставила чашку на стол. Руки дрожали.
— Ирина, ты о чём? Какие деньги?
— Ну… — золовка замялась. — На детей. На продукты, на одежду. Я же одна с двумя детьми. Зарплата маленькая. Вот Дима и помогает. Я правда думала, что ты знаешь.
Елена откинулась на спинку стула.
— Два года?
— Ну да. С того момента, как Серёжка от меня ушёл.
Елена молчала. В голове крутились мысли, сбивались, путались. Дима переводит сестре деньги. Каждый месяц. Два года. И ни разу не сказал.
— Ирин, а почему ты мне не сказала раньше?
— Я думала, ты же в семье всё ведёшь. Думала, ты и отправляешь. Или хотя бы знаешь. А тут вчера Дима звонил, сказал, что в этом месяце сможет только пять тысяч перевести. Я спросила, почему. Он ответил, что у вас с ремонтом расходы. И добавил: «Только Лене не говори, она и так переживает из-за денег». Вот тогда я и поняла, что ты не в курсе.
Елена прикрыла глаза рукой. Дыхание сбилось.
— Лен, прости, — Ирина потянулась через стол, коснулась её руки. — Я правда думала, что ты знаешь. Я бы не стала от тебя скрывать.
— Ты не скрывала, — Елена убрала руку. — Это Дима скрывал.
За окном дождь усилился. Капли барабанили по подоконнику. В коридоре тикали часы.
— Лен, не злись на него, — Ирина заговорила тише. — Он же из лучших побуждений. Хотел помочь мне, не расстраивать тебя.
— Не расстраивать? — Елена посмотрела на неё. — Ирин, он два года от меня прячет, что отдаёт кучу денег. Это нормально?
— Ну… Я понимаю, что ты расстроена, но…
— Но что? — перебила Елена. — Ты знаешь, сколько раз мы с Димой ругались из-за денег? Сколько раз я спрашивала, куда уходит зарплата? Он говорил, что на кредиты, на коммуналку. А деньги шли тебе. И я об этом даже не подозревала.
Ирина опустила голову.
— Прости. Я не хотела создавать проблемы.
— Ты не создавала, — Елена встала, прошлась по кухне. — Проблемы создал Дима. Когда решил всё делать за моей спиной.
Она подошла к окну, уставилась на серое небо. Думала о том, сколько раз она спрашивала мужа, почему денег всегда не хватает. Сколько раз они ссорились, когда она хотела купить что-то для дома, а он говорил: «Подожди, сейчас денег нет». А деньги были. Просто уходили Ирине.
Елена повернулась к золовке.
— Ирин, а сколько он за эти два года перевёл? Примерно?
Ирина посчитала в уме.
— Ну… По десять-пятнадцать тысяч в месяц. Получается… Двести, может, двести пятьдесят тысяч за два года.
Елена прислонилась к стене. Четверть миллиона. Она могла бы сделать ремонт в ванной. Купить новый диван. Съездить в отпуск, о котором мечтала три года.
— Лен, ну пойми, — Ирина встала, подошла к ней. — У меня правда было тяжело. Серёжка ушёл, алиментов не платит. Зарплата копеечная. Я едва на продукты хватало. Дима увидел, что я в беде, и помог. Это же хорошо, что он не бросил меня?
— Хорошо, — согласилась Елена. — Но почему от меня скрывать?
— Наверное, боялся, что ты не поймёшь.
— Не пойму что? Что мой муж помогает его сестре? Ирин, я не монстр. Я бы поняла. Но я бы хотела знать. Участвовать в решении. Это же наши общие деньги.
Ирина кивнула.
— Ты права. Дима неправильно поступил.
Елена вернулась к столу, села. Допила остывший чай. Ирина села напротив.
— Лен, что ты теперь будешь делать?
— Не знаю. Поговорю с ним.
— Не ругай его сильно, ладно? Он правда хотел как лучше.
Елена посмотрела на золовку. Увидела, что та виновато смотрит в стол. И вдруг поняла — Ирина тоже чувствует себя плохо. Тоже понимает, что получилось некрасиво.
— Ирин, я не виню тебя. Ты не виновата.
— Я могла бы спросить. Убедиться, что ты в курсе.
— Могла бы. Но не спросила. Бывает.
Они помолчали. За стеной соседи включили телевизор, слышался голос диктора. Елена встала, убрала чашки в раковину.
— Мне пора, — сказала Ирина. — Детей из садика забирать надо.
— Хорошо.
Золовка надела ботинки, накинула куртку.
— Лен, ещё раз прости. Правда.
— Всё нормально. Иди уже.
Ирина вышла. Дверь закрылась. Елена осталась одна. Прошла в комнату, села на диван. Смотрела в потолок. Думала.
Дима вернулся в семь вечера. Мокрый, с пакетом в руках.
— Привет, солнышко, — он разулся, повесил куртку. — Дождь такой, еле доехал. Вот, купил хлеба и молока.
Елена вышла из комнаты.
— Дим, нам надо поговорить.
Он насторожился.
— Что случилось?
— Иди сюда. Сядь.
Дима прошёл на кухню, сел за стол. Елена села напротив.
— Ирина сегодня приходила.
— Ага? И как она?
— Нормально. Рассказала интересное.
Дима нахмурился.
— Что именно?
— Что ты ей два года помогаешь деньгами.
Он замер. Лицо стало каменным.
— Она тебе сказала?
— Да. Случайно. Думала, что я и так в курсе.
Дима провёл рукой по лицу.
— Лен, я хотел сказать. Правда хотел.
— Когда? Через пять лет?
— Нет, просто… Не знал, как начать разговор.
Елена скрестила руки на груди.
— Дим, ты два года отдаёшь ей деньги. Каждый месяц. И ни разу не сказал мне.
— Потому что знал, что ты не поймёшь.
— Не пойму что? — голос у неё стал жёстким. — Что ты помогаешь сестре? Я бы поняла. Но ты решил, что лучше прятать.
Дима встал, прошёлся по кухне.
— Лен, у неё двое детей. Бывший муж алименты не платит. Зарплата копеечная. Я не мог не помочь.
— Я не говорю, что не надо было помогать. Я говорю, что надо было сказать мне.
— Ты бы начала спорить. Говорить, что у нас самих денег нет.
— У нас правда денег нет! — Елена повысила голос. — Потому что ты их ей отдаёшь! Дим, ты понимаешь? Я три года мечтаю о новом диване. Мы откладываем на ремонт в ванной. А ты тем временем переводишь сестре по десять тысяч в месяц!
— Это мои деньги. Я зарабатываю.
Елена встала.
— Твои деньги? Серьёзно? А кто тут стирает, готовит, убирает? Кто экономит на всём, чтобы уложиться в бюджет? Я, Дима. Я. И эти деньги — наши общие.
Он опустил голову.
— Ты права. Прости.
— «Прости» не вернёт четверть миллиона.
Дима вскинул голову.
— Четверть миллиона? Лен, ну не преувеличивай.
— Я не преувеличиваю. Ирина сама сказала. Двести-двести пятьдесят тысяч за два года. Это много, Дима. Очень много.
Он сел обратно за стол.
— Что ты хочешь? Чтобы я перестал ей помогать?
Елена села напротив.
— Я хочу, чтобы ты со мной советовался. Чтобы мы решали вместе, сколько мы можем дать. Не ты один. Мы.
— Хорошо. Буду советоваться.
— И я хочу знать, куда уходят наши деньги. Все. Без исключений.
Дима кивнул.
— Ладно. Договорились.
Они сидели молча. Дождь за окном стих. Елена смотрела на мужа. Видела, что он виноватый, растерянный. Но злость внутри не проходила.
— Дим, а ещё что ты от меня скрываешь?
— Ничего.
— Точно?
— Точно, Лен. Больше секретов нет.
Она хотела поверить. Но что-то внутри сжалось. Что если есть ещё? Что если он опять решит, что лучше промолчать?
Елена встала, начала накрывать на стол. Дима сидел, смотрел, как она достаёт тарелки, раскладывает еду.
— Лен, ты на меня злишься?
— Злюсь.
— Сильно?
— Сильно.
Он подошёл, обнял её сзади.
— Прости. Правда прости. Я больше не буду.
Елена вырвалась из его объятий.
— Дим, отойди. Мне надо подумать.
— О чём?
— О нас. О том, что ты считаешь нормальным прятать от меня деньги.
— Я не прятал. Я просто… не говорил.
— Это одно и то же.
Дима отступил.
— Что мне сделать, чтобы ты простила?
Елена поставила тарелки на стол.
— Не знаю. Может быть, начать говорить правду. Всегда. Не выбирать, что мне знать, а что нет.
— Хорошо. Буду говорить.
Они поужинали молча. Дима пытался завести разговор несколько раз, но Елена отвечала односложно. Она не хотела разговаривать. Хотела побыть одна.
После ужина Дима ушёл смотреть футбол. Елена осталась на кухне. Мыла посуду, смотрела в окно. На улице было темно, фонари светили тускло.
Телефон завибрировал. Сообщение от Ирины:
«Лен, прости ещё раз. Не хотела создавать проблемы. Если хочешь, я скажу Диме, чтобы больше не переводил».
Елена посмотрела на экран. Набрала:
«Не надо. Помогайте, если нужно. Просто теперь я буду в курсе».
Отправила. Положила телефон. Вытерла руки. Прошла в спальню.
Легла на кровать, уставилась в потолок. Думала о том, что Дима два года прятал от неё правду. Что он решал за неё, что ей знать, а что нет. Что он считал её не партнёром, а… кем? Ребёнком, которого надо оберегать от неприятностей?
За стеной Дима кричал что-то на футбол. Где-то внизу хлопнула дверь подъезда.
Елена закрыла глаза. Хотела заснуть. Забыть. Но сон не шёл. Она лежала в темноте, слушала звуки квартиры. И думала о том, что доверие — это не то, что можно вернуть одним «прости».
Дима пришёл в спальню через час. Лёг рядом, попытался обнять. Елена отодвинулась.
— Лен, ну не злись уже.
Она промолчала.
— Я правда больше не буду ничего скрывать. Обещаю.
Елена открыла глаза, посмотрела на него в темноте.
— Дим, обещать легко. Сложно делать.
— Я сделаю. Поверь мне.
Она повернулась на другой бок, спиной к нему. Слышала, как он вздыхает, ворочается. Потом затихает.
Елена лежала без сна. Дождь снова начался. Капли стучали по окну тихо, мерно. И в этом стуке было что-то грустное, бесконечное.
Она думала о том, простит ли его. Наверное, простит. Со временем. Но что-то сломалось. Что-то, что раньше было целым.
И она не знала, как это починить. И знала ли вообще, как.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: