В Евангелии от Марка Христос говорит слова, которые звучат неожиданно резко: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8:38). Речь здесь идет не о страхе, не о сомнении и даже не о слабости, а именно о стыде – внутреннем согласии с тем, что быть со Христом неловко, неудобно, неприлично по меркам окружающего мира.
Священное Писание показывает, что стыд – не просто эмоция и не только социальное переживание. Впервые человек испытал стыд сразу после грехопадения. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (Быт. 3:7). Стыд возникает как следствие разрыва с Богом: человек теряет внутреннюю цельность, перестает чувствовать себя защищенным и начинает прятаться – сначала от Бога, затем от другого человека и, наконец, от самого себя. В этом смысле стыд – симптом поврежденных отношений, а не их причина.
Однако Писание различает стыд. Есть стыд, который свидетельствует о живой совести. Человек стыдится потому, что понимает: он переступил границу, нарушил меру, поступил неверно. Такой стыд еще связан с истиной и способен привести к покаянию. Но есть и другой стыд – когда человек перестает краснеть перед злом. Пророк Иеремия с горечью говорит о людях, которые «делая мерзости, нисколько не стыдятся и не краснеют» (Иер. 6:15). Это уже не борьба, а состояние ожесточения, когда нравственный ориентир утрачен.
Христос говорит о стыде особого рода – о стыде за Него и Его слова. Этот стыд возникает не потому, что человек не знает, во что верит, а потому, что мир живет по иным законам. Апостол Павел описывает это состояние так: люди не только делают зло, «но и делающих одобряют» (Рим. 1:32). В такой среде стыдно быть честным, стыдно быть целомудренным, стыдно отказаться от выгодного, но неправедного решения. Стыдно не потому, что это плохо, а потому, что это выбивается из принятой нормы.
Именно здесь начинается опасная подмена. Человек перестает воспринимать веру как истину и начинает воспринимать ее как социальную неловкость. Становится неловко перекреститься, неловко сказать, что ты не можешь так поступить, неловко признать, что для тебя важны заповеди. Такой стыд означает не просто внешнее давление, а внутреннее принятие логики мира как более "правильной". И Христос предупреждает об этом прямо, не смягчая слов.
Важно, что Господь не оставляет учеников с этим предупреждением наедине. Сразу вслед за ним Он дает обещание: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9:1). В евангельском повествовании это обещание связано с Преображением – тем моментом, когда ученики увидели, что под внешней неприметностью и уязвимостью Христа скрыта подлинная слава. «Господи! хорошо нам здесь быть» (Мф. 17:4), – говорит Петр, увидев реальность, которая несоизмерима с человеческими представлениями об успехе и силе.
Евангелие тем самым расставляет акценты: реальным является не мнение толпы и не социальное одобрение, а Царство Божие. Все остальное – преходяще. И если человек стыдится своей веры, своей честности, своих близких, своей немощи, своего возраста или своего положения, то он, по сути, стыдится того пути, по которому Бог ведет его к спасению.
Церковная традиция говорит и о другом направлении стыда – спасительном. Человек может стыдиться, когда его хвалят, понимая, что похвала превосходит его действительную меру. Может стыдиться красивых слов о вере, если жизнь им не соответствует. И может стыдиться греха так, что этот стыд не отвращает от исповеди, а удерживает от повторения уже исповеданного. Такой стыд работает не против человека, а на его исцеление.
Поэтому вопрос, который ставит Христос, касается не эмоций, а выбора: с какой реальностью человек соотносит себя. Со временем или с вечностью. С удобством или с истиной. С одобрением мира или с верностью Богу. Стыд может стать точкой падения, а может – точкой трезвения. И от того, чему человек позволяет стыдиться, зависит, в какую сторону он движется.
🌿🕊🌿