Надежда искала рецепт пирога с яблоками. Телефон Михаила лежал на кухонном столе — он сам был в душе, а она хотела быстро найти тот самый рецепт, который свекровь присылала в семейный чат. Надежда разблокировала телефон, открыла мессенджер.
И замерла.
На экране светился чат под названием «Семья». Надежда знала о его существовании — Михаил упоминал, что у них есть общая переписка. Но она никогда не видела, что там пишут. И сейчас, листая вверх в поисках рецепта, наткнулась на своё имя.
«Надя опять к маме не приехала в воскресенье. Уже второй раз за месяц отказывается. Как думаете, это нормально?» — писала сестра Михаила, Светлана.
Надежда остановилась. Вода в душе продолжала шуметь. За окном моросил осенний дождь, листья прилипали к стеклу. Надежда присела на стул, не отрывая глаз от экрана.
«Да она вообще странная какая-то. Всегда с лицом недовольным ходит. Я ей улыбаюсь, а она как будто сквозь меня смотрит» — ответила мать Михаила.
«Может, ей неинтересно с нами? Мы же простые люди, а она из города. Небось привыкла к другому» — добавила Светлана.
«Миша, ты там? Скажи что-нибудь. Это же твоя жена».
Надежда пролистала ниже. Ответ Михаила появился через полчаса:
«Мам, Света, не надо так. Надя просто устала. Работы много. Она хороший человек, просто вам надо привыкнуть друг к другу».
«Привыкнуть? Миша, мы уже два года пытаемся! Она даже на день рождения папы не приехала. Сказала, что голова болит. Ты что, не видишь, что она тебя от семьи отдаляет?»
«Не отдаляет. Просто у неё действительно голова болела».
«Ага, как же. Мигрень у неё хроническая, что ли? Каждый раз, когда надо к нам ехать — болит. А в кино с подружками сходить — не болит».
Надежда сглотнула. В груди поднималось что-то тяжёлое, давящее. Она пролистала дальше. Сообщения были от прошлой недели, когда они действительно не поехали к родителям. У Надежды правда болела голова. Мигрень мучила третий день, таблетки не помогали.
«Света, ты права. Надо с ним серьёзно поговорить. Такая жена только мужа испортит».
«Мама, я попрошу вас не говорить так о Наде».
«Мишенька, мы же о тебе переживаем. Ты посмотри на себя — за два года похудел, осунулся. Раньше такой весёлый был, а теперь какой-то замкнутый. Это всё она».
«Я на работе много сижу, вот и похудел. Надя тут ни при чём».
«Ой, Миша, ну что ты как маленький? Мы же видим. Ты на неё смотришь, а она в телефон уткнулась. Приезжаете к нам — она в углу сидит, ни с кем не разговаривает. Думает, мы недостойны её внимания?»
Надежда положила телефон на стол. Руки дрожали. Вода в душе выключилась. Она услышала, как Михаил открыл дверь ванной, зашуршал полотенцем. Надежда быстро закрыла чат, открыла рецепты. Нашла тот самый пирог. Положила телефон на место.
Михаил вышел, вытирая волосы.
— Нашла рецепт? — спросил он, улыбаясь.
— Нашла, — Надежда повернулась к плите. — Сейчас начну готовить.
— Отлично. Я помогу.
Они готовили молча. Надежда чистила яблоки, резала их дольками. Михаил замешивал тесто. За окном темнело. Дождь усиливался, барабанил по крыше. В квартире было тепло и уютно, пахло корицей.
— Миш, — сказала Надежда, не поднимая глаз от яблок, — твоя мама звонила сегодня?
— Нет, а что?
— Просто спросила.
Он посмотрел на неё.
— Надь, что-то случилось?
— Нет, — она отложила нож. — Всё нормально.
Михаил подошёл, обнял её сзади.
— Ты какая-то не такая. Что-то тебя беспокоит?
Надежда вырвалась из его объятий.
— Миша, скажи честно. Твоя семья меня не любит?
Он опешил.
— Что? Откуда такие мысли?
— Просто скажи. Да или нет.
Михаил потёр лицо руками.
— Надь, они тебя нормально воспринимают. Просто… ну, вы разные. Им надо время привыкнуть.
— Два года мало?
— Надь, ну о чём ты? Всё нормально.
— Не нормально, — Надежда повернулась к нему. — Я вижу, как они на меня смотрят. Как перешёптываются. Как твоя мама каждый раз намекает, что я плохая хозяйка, что готовлю не так, что квартиру не так убираю.
— Она просто советы даёт, — Михаил сел за стол. — Мама привыкла всем помогать.
— Это не помощь, Миша. Это критика. Постоянная.
Он молчал. Надежда вернулась к яблокам, продолжила резать. Нож скользил по доске с тихим стуком.
— Надя, может, ты слишком остро воспринимаешь? — сказал Михаил наконец. — Мама говорит со всеми так. Она и Светке постоянно замечания делает.
— Светка — её дочь. А я чужая.
— Ты не чужая, — Михаил встал, подошёл к ней. — Ты моя жена. Часть семьи.
Надежда положила нож и посмотрела ему в глаза.
— Тогда почему у вас есть чат без меня?
Михаил замер.
— Какой чат?
— «Семья». Ты, мама, Светлана, твой отец. Все, кроме меня.
Он отступил на шаг.
— Ты читала?
— Искала рецепт. Случайно увидела.
Михаил провёл рукой по волосам.
— Надь, это просто… Мы там обсуждаем разные бытовые вещи. Это не значит, что…
— Не значит что? — перебила она. — Что вы обсуждаете меня? Что ваша мама пишет, какая я плохая жена? Что Светлана считает меня высокомерной?
— Они не это имели в виду, — Михаил сел обратно за стол. — Просто… Надь, маме обидно, что ты редко приезжаешь. Она хочет видеть нас чаще.
— А ты? Ты что написал в их защиту?
— Я сказал, что у тебя много работы. Что ты устаёшь.
— И они поверили?
— Не знаю. Наверное, нет.
Надежда взяла полотенце, вытерла руки.
— Миша, ты понимаешь, что они думают, будто я тебя испортила? Что я тебя от семьи отдаляю?
— Они просто переживают.
— За тебя или за себя?
Михаил молчал. Надежда села напротив него.
— Знаешь, что больше всего обидно? — сказала она тихо. — Не то, что они так обо мне думают. А то, что ты молчишь. Ты не защищаешь меня. Пишешь: «Она устала, у неё работа». Как будто извиняешься за меня.
— Я не извиняюсь.
— Извиняешься. Ты оправдываешь мое отсутствие, вместо того чтобы сказать: «Это наше решение. Мы не хотим приезжать каждые выходные».
— Надь, это же мама. Я не могу так с ней разговаривать.
— А со мной можешь? — Надежда встала. — Можешь слушать, как она меня критикует, и молчать?
— Я не молчу! Я говорю, что ты хороший человек!
— Хороший человек, — повторила Надежда. — Миша, это не защита. Это констатация факта. Защита — это когда ты говоришь: «Мама, прекрати. Это моя жена, и я не позволю тебе так о ней говорить».
Михаил опустил голову.
— Я не хочу ссориться с мамой.
— А со мной хочешь?
— Нет. Конечно, нет.
— Тогда что мне делать? — Надежда прислонилась к стене. — Приезжать к ним каждое воскресенье, улыбаться, слушать замечания? Делать вид, что всё нормально?
— Надь, они не со зла. Просто так воспитаны. У них другие представления о семье.
— И какие?
— Ну… Что семья должна быть вместе. Собираться часто. Помогать друг другу.
— Мы им не помогаем? Мы забираем их в город, когда надо в больницу. Привозим продукты. Ты каждую неделю им деньги переводишь. Этого мало?
— Не мало. Но им ещё важно внимание. Присутствие.
— А моё внимание? Моё присутствие? — Надежда почувствовала, как к горлу подступает комок. — Миша, я тоже устаю. Я тоже хочу выходные провести дома, а не ехать за сто километров, чтобы сидеть на кухне и слушать, как твоя мама рассказывает, что я делаю не так.
Михаил встал, подошёл к окну. Стоял, глядя на дождь.
— Что ты хочешь? Чтобы я с ними поссорился?
— Нет. Я хочу, чтобы ты их остановил. Чтобы сказал, что так нельзя.
— Скажу, — он повернулся к ней. — Обещаю. Поговорю с мамой.
— Когда?
— Скоро. На следующих выходных.
Надежда кивнула. Села обратно за стол. Яблоки на доске потемнели, тесто в миске уже подсохло. Она посмотрела на часы — половина восьмого. Пирог не получится. Надежда встала, убрала яблоки в холодильник, накрыла миску с тестом плёнкой.
— Доделаем завтра, — сказала она.
— Хорошо, — Михаил кивнул.
Они легли спать молча. Надежда лежала на боку, спиной к мужу. Слушала его дыхание, шум дождя за окном. Думала о том чате, о сообщениях. О том, как мать Михаила пишет, что Надежда его испортила. О том, как Светлана называет её странной.
И о том, что Михаил сказал: «Она хороший человек». Не «она моя жена, и я не позволю вам так о ней говорить». А просто — хороший человек. Как будто защищал знакомую, а не самого близкого человека.
Надежда закрыла глаза. За стеной соседи смотрели телевизор, слышался смех из какого-то шоу. Михаил повернулся, обнял её.
— Надь, я правда поговорю с мамой. Обещаю.
Она промолчала. Он прижался ближе.
— Ты мне веришь?
— Не знаю, — призналась Надежда.
Он не ответил. Они так и лежали — он обнимал её, она смотрела в темноту. Дождь лил всю ночь. Надежда слышала, как капли стучат по подоконнику, как ветер гудит в трубах.
Утром Михаил уехал на работу рано. Надежда осталась одна. Она сделала кофе, села у окна. На улице было серо и промозгло, листья лежали кучами у подъездов. Дворник сгребал их в мешки.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови:
«Надюша, мы с папой хотим в субботу приехать к вам. Давно не виделись. Испеку пирогов, привезу варенье».
Надежда посмотрела на экран. Пальцы зависли над клавиатурой. Она хотела написать: «Не надо, мы сами приедем». Или: «Извините, у нас планы». Но вместо этого набрала:
«Хорошо. Будем рады».
Отправила. Положила телефон. Допила кофе. Он был холодный и горький.
Вечером, когда Михаил вернулся с работы, она сказала:
— Твои родители в субботу приедут.
— Да? — он повесил куртку. — Хорошо. Надо убраться тогда.
— Миша, ты поговорил с мамой?
Он замялся.
— Пока нет. Не было подходящего момента. Поговорю, когда они приедут.
Надежда кивнула. Прошла на кухню, начала готовить ужин. Михаил пошёл за ней.
— Надь, ты злишься?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
Он обнял её со спины, поцеловал в шею.
— Я люблю тебя.
— Я тоже, — ответила Надежда.
Но голос прозвучал ровно, без тепла. Михаил отпустил её, сел за стол. Надежда жарила котлеты, смотрела, как масло шипит на сковороде. Думала о субботе. О том, что свекровь приедет, привезёт пироги, будет ходить по квартире, заглядывать в шкафы, давать советы. А Михаил будет улыбаться, кивать, соглашаться. И ничего не скажет.
Потому что он не хочет ссориться с мамой. И не хочет ссориться с женой. Хочет, чтобы всё было хорошо. Но так не бывает. Нельзя угодить всем.
Надежда перевернула котлеты. Подумала о том чате. О сообщениях, которые она прочитала. Интересно, они до сих пор там пишут о ней? Обсуждают, какая она плохая? Жалеют Михаила?
Она выключила плиту, разложила котлеты по тарелкам. Принесла на стол. Они поужинали молча. Потом Михаил ушёл смотреть футбол, а Надежда легла на диван с книгой. Читала и не понимала, о чём. Буквы сливались, мысли путались.
За окном снова начался дождь. Осенний, холодный, бесконечный. Надежда закрыла книгу, посмотрела в потолок. Думала о субботе. О том, что надо улыбаться, быть вежливой, делать вид, что ничего не знает.
И о том, что Михаил так и не поговорит с мамой. Не скажет ей, что так нельзя. Промолчит. Как всегда.
А дождь всё шёл. И не собирался заканчиваться.
☀️
Подпишитесь прямо сейчас, чтобы не потерять этот уютный уголок 📌
Здесь Вы найдёте истории, в которых узнаете себя — с радостями, болью, смехом и неожиданными развязками.
📅 Каждый день — новая история.
Сейчас читают: