Марина затормозила у покосившихся ворот СНТ «Рассвет» под Чеховом, когда солнце уже лениво катилось к горизонту. В багажнике позвякивали пакеты из «Азбуки вкуса», на заднем сиденье ждал ноутбук — она планировала ударно поработать на веранде под шум старой яблони.
Эта яблоня была сердцем участка. Огромная, раскидистая антоновка, которую её дед, вернувшийся с фронта, посадил в сорок шестом. Для Марины это было не просто дерево. Это была память о человеке, который выжил в аду, чтобы потом посадить этот сад.
Она вышла из машины, вдохнула свежий подмосковный воздух и… замерла. Воздух пах не хвоей и первой травой. Он пах свежей древесиной и дешёвым маринадом для мяса.
Марина быстрым шагом прошла за дом и остановилась, чувствуя, как внутри всё холодеет. Там, где ещё неделю назад высилась мощная крона, теперь зияло пустое небо. Посреди участка торчал уродливый, сочащийся соком пень. Вековые ветви были грубо разрублены и свалены в кучу у самого забора.
А за забором, на соседском участке Семеновых, царило веселье. Виталий, сосед с вечно красной, лоснящейся физиономией, вальяжно раздувал угли в мангале. Его жена, Наталья, в засаленном халате, раскладывала на пластиковом столе огурцы.
– О, Маринка приехала! – Виталий даже не обернулся, продолжая орудовать опахалом. – Чего глазами хлопаешь?
– Виталий… где моя яблоня? – голос Марины дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. Скулы свело от ярости.
– Так это, того её. Спилили, – сосед наконец соизволил повернуться. – Она тень на мои помидоры кидала, барышня. Да и старая уже, труха одна, только мусор от неё на мой газон летел. Считай, мы тебе одолжение сделали, территорию зачистили. Скажи спасибо, экий барин я, сам руки пачкал, бензин тратил.
Марина посмотрела на мангал. В сизом дыму сгорали куски той самой антоновки. Дедовской памяти.
– Вы зашли на мой участок и спилили моё дерево? Без спроса? – она медленно двинулась к забору. – Ты в своём уме, Виталик? Это частная собственность.
– Ну да, зашли, – влезла Наталья, подбоченясь. – А чё такого? Тебя тут месяцами не бывает, дача стоит заброшенная. А нам солнце нужно. Помидорки «Бычье сердце» без света не растут, понимаешь? И вообще, не ори. Дерево — это просто дрова. Вон, бери свои ветки, на зиму хватит.
Марина достала телефон. Пальцы мелко дрожали, но она уже набирала номер.
– Алло, полиция? У меня незаконное проникновение и порча имущества. СНТ «Рассвет», участок 42.
Участковый приехал через два часа. Лейтенант Гололобов выглядел так, будто его только что вытащили из тёплой постели и заставили смотреть на что-то невыносимо скучное. Он лениво оглядел пень, поковырял его носком ботинка и зевнул, прикрывая рот ладонью.
– Ну, что тут у нас? Конфликт интересов? – Гололобов посмотрел на Марину как на капризного ребёнка.
– Какое «интересов»? – процедила она. – Он спилил дерево, которому восемьдесят лет. На моей земле.
– Послушайте, гражданка, – лейтенант снова зевнул. – Ущерб тут, откровенно говоря, малозначительный. Дерево не краснокнижное, не кедр ливанский. Обычная яблоня. Виталий Сергеевич объяснил — ветки свисали на его сторону, мешали посадкам. Бытовой спор. Пишите заявление, конечно, но мой вам совет: идите в суд. Лет через три-четыре получите свою компенсацию — тысячи полторы рублей по кадастру. Оно вам надо?
Виталий, стоявший за спиной участкового, довольно ухмыльнулся и подмигнул Наталье.
– Ладно, Гололобов, пойдём, у меня там наливочка созрела, – панибратски бросил сосед. – А городская пусть судится. Раз такая дерзкая, пусть юристов кормит.
Марина смотрела им в спины. Внутри всё клокотало. Видимо, её молчание они приняли за слабость.
На следующее утро эскалация перешла в активную фазу. Марина вышла на крыльцо с чашкой кофе и тут же чуть не задохнулась. Прямо под её забором растекалась зловонная лужа — Наталья демонстративно выплеснула ведро с помоями.
– Ой, извини, рука сорвалась! – крикнула соседка, даже не скрывая злорадства.
А сам Виталий в это время заканчивал «дизайнерское решение». На самой границе участков, в полуметре от крыльца Марины, он водрузил свежесколоченный деревянный туалет. Дверью — строго к её окнам.
– Чтобы тебе, Мариночка, лучше дышалось! – заржал Виталий, вколачивая последний гвоздь. – Нюхай, пока бесплатно. А будешь жаловаться — я ещё и свинарник поставлю. Имею право на хозпостройки.
Марина поставила чашку на перила. Она больше не чувствовала обиды. Только холодную, кристально чистую решимость. Эти люди понимали только язык силы и боли.
Она вспомнила, что в гараже, под слоем старой ветоши, стоит канистра бензина для газонокосилки и пара бутылок жидкости для розжига, которую она купила в прошлом году.
– И ладно, – тихо сказала она сама себе, глядя на новенькую пластиковую теплицу Семеновых, в которой уже томились их драгоценные помидоры. – Раз вам так нужно солнце и тепло, я устрою вам настоящий праздник.
Марина начала собирать «подарок». Она знала: Дзен — площадка приличная, и то, что случилось в ту ночь, я не могу описать здесь открыто. Алгоритм просто заблокирует статью за излишнюю натуралистичность и описание действий, которые могут посчитать опасными.
Всё самое жёсткое, без цензуры и купюр, я изложила во второй части. Читайте дальше, если готовы увидеть, как на самом деле выглядит ярость женщины, у которой отобрали память.