Вера проснулась от хлопка двери. Андрей вернулся откуда-то рано утром и сразу начал ходить по квартире, открывая шкафы и громко бросая что-то на пол. Она лежала в кровати, прислушиваясь к звукам, и понимала, что день не задастся.
За окном еще темнело, до Нового года оставалось три дня, и Вера уже несколько недель готовилась к празднику. Она купила продукты, заказала торт, достала из антресолей коробку с ёлочными украшениями. Всё это делала молча, без радости, просто потому что так было принято. Потому что Андрей ждал.
Он всегда ждал. Ждал еды на столе, чистой одежды в шкафу, денег в кошельке. Ждал, что она будет улыбаться, когда он приводит друзей, и молчать, когда он повышает голос. Вера привыкла выполнять его ожидания, но с каждым годом это давалось всё труднее.
Дверь в спальню распахнулась. Андрей стоял на пороге в куртке, лицо красное, глаза блестели.
— Ты чего лежишь? Вставай давай! — рявкнул он.
Вера медленно села на кровати.
— Андрей, сейчас шесть утра…
— И что? Праздник на носу! Или ты думала, что всё само собой сделается? Вставай, говорю!
Она молча встала и прошла в ванную. Андрей остался в коридоре, продолжая что-то бормотать себе под нос. Вера умылась холодной водой, посмотрела на своё отражение в зеркале. Бледное лицо, тёмные круги под глазами, напряжённая складка между бровей. Когда она успела так состариться?
Когда она вышла на кухню, Андрей уже сидел за столом и листал что-то в телефоне.
— Кофе будешь? — спросила Вера.
— Конечно буду. И есть давай готовь. Нормально, не эти твои каши.
Вера достала сковороду и начала жарить яичницу. Андрей продолжал сидеть, не поднимая головы от экрана.
— Слушай, у меня пацаны хотят на Новый год заехать. Человек десять, может больше. Ты стол накроешь?
Вера замерла с лопаткой в руке.
— Андрей, мы же договаривались, что встретим праздник вдвоём…
— Что договаривались? Кто с тобой договаривался? Я тебе сказал, что пацаны придут. Значит, будешь готовить.
— Но я уже всё купила на двоих…
— Ну так сходи ещё раз. Денег нет, что ли?
Вера положила яичницу на тарелку и поставила перед мужем.
— Денег как раз почти не осталось. Я всё потратила на продукты и на твой подарок.
Андрей оторвался от телефона и посмотрел на неё с удивлением.
— На подарок? Какой ещё подарок?
— Ты же просил новый телефон. Я отложила деньги…
Он усмехнулся.
— Отложила. Умная какая. А на стол откуда деньги брать будешь?
— Андрей, я правда всё потратила. Может, попросим гостей принести что-то с собой?
Он резко встал, отодвинув стул. Тарелка с яичницей дрогнула на столе.
— Что?! Ты предлагаешь мне просить моих друзей приносить жратву?! Ты вообще соображаешь, что несёшь?! Я что, нищий, по-твоему?!
— Я не это имела в виду…
— А что ты имела в виду?! Эй, существо, ты что, праздник учуяла? Стол должен ломиться, всё блестеть, и деньги мне гони!
Вера отступила на шаг. Андрей шагнул к ней, нависая сверху.
— Ты что, оглохла?! Я сказал — гони деньги! Сейчас же!
— У меня нет денег, Андрей…
— Врёшь! У тебя всегда есть заначка! Думаешь, я не знаю?! Где деньги?!
— Андрей, успокойся, пожалуйста…
Он схватил её за плечо и больно сжал.
— Я спокоен! Это ты истеришь! Давай деньги, и чтобы к вечеру тут всё было готово! Понятно?!
Вера молча кивнула. Андрей отпустил её и вернулся к столу, будто ничего не произошло. Он снова уткнулся в телефон и принялся доедать яичницу.
Вера стояла у стены, потирая плечо. Там, где он сжал, осталось красное пятно. Она смотрела на мужа и впервые за много лет чётко осознавала — это не изменится. Никогда. Он не станет другим. Не перестанет кричать, унижать, требовать. Это его природа. И если она хочет сохранить себя, нужно что-то делать. Сейчас.
Вера вышла из кухни и прошла в комнату. Она открыла шкаф, достала с верхней полки коробку и нашла там папку с документами. Свидетельство о собственности на квартиру. Оформлено на её имя. Она купила эту двухкомнатную квартиру за два года до знакомства с Андреем. Копила, брала кредит, выплачивала его по ночам, подрабатывая удалённо. Квартира была её. Только её.
Андрей переехал к ней через полгода после свадьбы. Его квартиру они сдавали, а деньги он тратил на себя — на машину, на гараж, на рыбалку с друзьями. Вера не возражала. Она думала, что это временно. Что когда-нибудь они накопят на что-то большее. Но прошло пять лет, и ничего не изменилось. Кроме того, что Андрей стал считать эту квартиру своей.
Вера положила документы на кровать и вернулась на кухню. Андрей уже допил кофе и собирался уходить.
— Я вечером вернусь. Чтобы тут всё было готово. И денег приготовь. Тысяч тридцать хватит.
— Андрей, у меня нет тридцати тысяч.
Он остановился у двери и обернулся.
— Тогда найди. Займи у подруг. У матери попроси. Мне плевать. Но деньги должны быть.
— А если я не найду?
Андрей усмехнулся.
— Не найдёшь — вылетишь отсюда. Понятно? Я тебя на улицу выставлю, и будешь там соображать, где деньги брать.
Он хлопнул дверью и ушёл.
Вера осталась стоять посреди кухни. Тишина давила на уши. Она медленно подошла к столу, села на стул, который только что занимал Андрей, и сжала руки в кулаки.
Выгнать её. Из её собственной квартиры. Которую она покупала на свои деньги. В которую он въехал как гость и остался как хозяин.
Что-то внутри щёлкнуло, будто сломался тугой замок. Вера встала, прошла в комнату и взяла телефон. Она долго смотрела на экран, потом набрала номер.
— Алло, мама?
— Верочка, доченька! Как ты? Что случилось?
— Мам, можно я к тебе приеду? Сегодня.
— Конечно! А что-то случилось?
— Расскажу при встрече. Я скоро буду.
Вера собрала небольшую сумку с вещами и документами. Она оделась, заперла квартиру и вышла на улицу. До материнского дома было полчаса на метро.
Мама встретила её с тревогой в глазах. Они сели на кухне, и Вера рассказала всё. О криках, о требованиях, о том, как Андрей угрожал выгнать её из её же квартиры.
— Доченька, — мама взяла её за руку, — а ты понимаешь, что он не имеет права тебя выгонять? Это твоя квартира.
— Понимаю. Но он так не думает. Он считает, что раз мы женаты, значит, всё общее. И он может диктовать правила.
— И что ты хочешь делать?
Вера подняла взгляд.
— Я хочу, чтобы он съехал. Но не знаю, как это сделать. Он не уйдёт добровольно.
— А через полицию?
— Можно?
— Конечно. Это твоя собственность. Ты имеешь право попросить его покинуть квартиру. Если он откажется, вызовешь участкового.
Вера молчала, обдумывая слова матери. Она боялась. Боялась скандала, боялась его реакции. Но больше она боялась остаться в этом браке навсегда.
— Мам, а ты побудешь со мной? Когда я скажу ему?
— Конечно, доченька. Я всегда с тобой.
Вечером Вера вернулась домой. Андрей уже был там. Он сидел на диване и пил пиво, по телевизору шёл какой-то боевик.
— О, явилась! — он повернулся к ней. — Где деньги?
— Андрей, нам надо поговорить.
— Потом поговорим. Сначала деньги.
— Нет. Сейчас.
Он нахмурился.
— Ты что, совсем охренела? Я тебе говорю — деньги давай!
— Андрей, я хочу, чтобы ты съехал.
Повисла тишина. Андрей медленно поставил бутылку на стол и уставился на неё.
— Что ты сказала?
— Я хочу, чтобы ты съехал из этой квартиры. Мы разводимся.
Он засмеялся. Громко, с издёвкой.
— Ты шутишь, да? Это я тебе говорил, что выгоню. А ты что, решила меня опередить?
— Это моя квартира. Я купила её до нашего брака. Ты здесь не прописан. Я имею право попросить тебя съехать.
Андрей встал с дивана. Лицо его налилось краской.
— Твоя квартира?! Да мы женаты! Значит, всё общее!
— Нет. Квартира, купленная до брака, остаётся личной собственностью. Ты не имеешь на неё никаких прав.
— Да кто тебе это сказал?!
— Юрист. Я консультировалась.
Андрей шагнул к ней. Вера отступила к двери.
— Ты что, решила меня выгнать?! Да я тебе сейчас покажу, кто тут хозяин!
— Андрей, не подходи.
— А то что?! Позвонишь маме? Пожалуешься? Да кому ты нужна, кроме меня?! Никто тебя не возьмёт! Ты без меня никто!
Вера достала телефон и набрала номер. Андрей замер.
— Что ты делаешь?
— Вызываю полицию.
— Ты что, совсем?!
— Алло, да, здравствуйте. Мне нужна помощь. Мой муж отказывается покидать мою квартиру и угрожает мне.
Андрей попытался выхватить телефон, но Вера увернулась и выбежала в коридор. Она быстро продиктовала адрес и положила трубку.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипел Андрей. — Я тебе этого не прощу.
— Мне уже не важно.
Они стояли в коридоре, глядя друг на друга. Андрей тяжело дышал, кулаки его были сжаты. Вера прислонилась к стене, держа телефон в руке.
Через двадцать минут в дверь позвонили. Вера открыла. На пороге стояли двое участковых.
— Добрый вечер. Вы вызывали?
— Да. Проходите, пожалуйста.
Она провела их в квартиру. Андрей сидел на диване, изображая спокойствие.
— В чём проблема? — спросил один из полицейских.
Вера достала документы.
— Это моя квартира. Я собственник. Вот свидетельство. Мой муж здесь не прописан и никаких прав на жильё не имеет. Я прошу его покинуть квартиру, но он отказывается.
Полицейский взял документы, изучил их и повернулся к Андрею.
— Вы прописаны здесь?
— Нет, но мы женаты! Это общая квартира!
— Нет, — спокойно сказал полицейский. — Квартира, купленная до брака, остаётся личной собственностью. Собственник имеет право попросить вас съехать.
— Да вы что?! Это моя жена! Я тут живу пять лет!
— Это не даёт вам прав на квартиру. Собирайте вещи.
Андрей вскочил с дивана.
— Я никуда не пойду! Это моя квартира!
— Если вы откажетесь покинуть помещение добровольно, мы применим меры принуждения.
Андрей посмотрел на Веру. В его глазах читалась ярость, но и растерянность тоже. Он не ожидал, что она пойдёт так далеко.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я уйду. Но это ещё не конец.
Он прошёл в комнату и начал собирать вещи. Вера стояла в коридоре вместе с полицейскими и наблюдала, как муж бросает одежду в сумку. Он делал это демонстративно громко, хлопая дверцами шкафа, швыряя вещи на пол.
Через полчаса он стоял у двери с двумя сумками.
— Ключи, — сказала Вера.
Андрей швырнул связку ключей на тумбочку.
— Ты ещё пожалеешь, — бросил он напоследок.
— Нет, не пожалею.
Он вышел, громко хлопнув дверью. Полицейские остались ещё на несколько минут, убедились, что всё в порядке, и тоже ушли.
Вера закрыла дверь на все замки и прислонилась к ней спиной. Квартира была тихой. Не было звука телевизора, не было хлопков дверей, не было криков. Только тишина.
Она прошла на кухню, села за стол и посмотрела на часы. Девять вечера. Она должна была сейчас готовить праздничный ужин, накрывать стол, улыбаться гостям мужа. Но вместо этого она сидела одна в пустой квартире.
И это было лучшее, что с ней случилось за последние пять лет.
На следующий день Вера вызвала мастера и поменяла замки. Она знала, что Андрей может сделать дубликаты ключей, и не хотела рисковать. Потом она позвонила юристу и начала оформлять развод.
Андрей звонил ей каждый день. Сначала угрожал, потом умолял вернуть его, потом снова переходил на крики. Вера не отвечала на звонки. Она заблокировала его номер и продолжала жить дальше.
Новый год она встретила с матерью. Они сидели на кухне, пили шампанское и смотрели старый фильм по телевизору. Никакого ломящегося стола, никаких гостей, никакого напряжения. Просто тихий, спокойный вечер.
— Ты не жалеешь? — спросила мама.
— О чём?
— Что всё так получилось.
Вера задумалась.
— Нет. Я жалею, что не сделала это раньше.
Мама кивнула и налила ей ещё шампанского.
Прошло несколько месяцев. Развод оформили через суд. Андрей пытался требовать раздела имущества, но юрист Веры быстро доказал, что квартира является её добрачной собственностью и разделу не подлежит.
В суде Андрей вёл себя нагло. Он утверждал, что делал ремонт в квартире, покупал мебель, вкладывался в благоустройство. Но Вера принесла все чеки и квитанции. Каждый гвоздь, каждая банка краски были оплачены ею. Андрей действительно купил диван, но только один — тот, на котором он сидел пять лет, ничего не делая по дому.
Судья внимательно изучила документы и вынесла решение: квартира остаётся за Верой, никакой компенсации Андрей не получает. Он попытался оспорить решение, но адвокат Веры грамотно выстроил защиту. Апелляцию отклонили.
Когда Вера вышла из здания суда, она почувствовала, как с плеч свалился огромный груз. Всё позади. Больше никаких угроз, никаких криков, никакого давления.
Первое время она боялась. Боялась, что Андрей объявится у двери, будет ломиться, требовать, угрожать. Но он не появился. Очевидно, понял, что потерял контроль над ситуацией, и сдался.
Вера начала обустраивать квартиру заново. Она покрасила стены в светлый бежевый — цвет, который любила, но Андрей считал слишком скучным. Повесила новые картины, которые купила на выставке молодых художников. Заменила старый тёмный ковёр на светлый, мягкий. Квартира стала другой. Светлой, уютной, по-настоящему её.
Она снова начала встречаться с подругами. Раньше Андрей запрещал ей приглашать кого-то домой, говорил, что не хочет чужих людей в квартире. Теперь Вера могла звать, кого хотела. Они собирались на кухне, пили чай, разговаривали до поздней ночи. Это было счастье — простое, обычное, человеческое.
— Ты так изменилась, — сказала как-то подруга. — Ты стала какой-то другой.
— Другой?
— Ну да. Более живой. Раньше ты всегда была какая-то напряжённая, настороженная. А сейчас расслабленная. Улыбаешься чаще.
Вера задумалась. Да, она действительно изменилась. Она больше не боялась сказать что-то не так, не вовремя, не тем тоном. Она могла просто быть собой. И это было бесценно.
Однажды вечером, когда Вера возвращалась с работы, она увидела Андрея возле подъезда. Он стоял у парковки, курил и смотрел на окна их бывшей квартиры. Вера замедлила шаг. Сердце забилось чаще. Она не хотела встречаться с ним, но деваться было некуда.
Андрей заметил её и бросил сигарету.
— Вера.
— Андрей. Что ты здесь делаешь?
— Проезжал мимо. Решил зайти.
Она молчала, ожидая продолжения.
— Слушай, я хотел… Ну, в общем… Можем поговорить?
— О чём?
— О нас. Может, мы погорячились? Может, ещё не всё потеряно?
Вера посмотрела на него внимательно. Тот же человек. Те же глаза, тот же голос. Но она больше не чувствовала ни страха, ни жалости. Только пустоту.
— Андрей, между нами всё кончено. Давно. Просто я долго не решалась это признать.
— Верка, ну не будь дурой! Мы же столько лет вместе прожили! Неужели это ничего не значит?
— Значит. Но не так, как ты думаешь. Эти годы научили меня, что я не хочу больше жить в страхе. Не хочу терпеть крики и унижения. Не хочу быть рядом с человеком, который считает меня своей собственностью.
— Я не считал тебя собственностью…
— Считал. Ты говорил, что выгонишь меня из моей же квартиры. Ты кричал, требовал, унижал. Ты думал, что имеешь на это право, потому что мы женаты. Но брак — это не повод для насилия.
Андрей стоял, опустив голову. Он пытался что-то сказать, но слова не складывались.
— Я… Я не хотел тебя обижать. Просто… У меня характер такой.
— Характер — это не оправдание. Характер можно менять. Работать над собой. Но ты не хотел. Тебе было удобно жить так, как ты жил.
— И что теперь? Мы так и останемся чужими?
— Да. Мы чужие. Береги себя, Андрей.
Вера прошла мимо него к подъезду. Он не окликнул её, не попытался остановить. Она поднялась на свой этаж, открыла дверь и зашла в квартиру. За окном стемнело. Она включила свет, сняла обувь и прошла на кухню.
Заварила себе чай, села у окна. Город светился огнями, внизу проезжали машины, где-то играла музыка. Обычный вечер. Обычная жизнь. Её жизнь.
Вера подумала о том, что могла бы сейчас готовить ужин для Андрея, слушать его претензии, терпеть его крики. Могла бы жить в постоянном напряжении, ожидая очередного взрыва. Но она выбрала другое. Выбрала себя.
Ей было страшно в тот момент, когда она вызвала полицию. Страшно, когда открывала дверь участковым. Страшно, когда смотрела, как Андрей собирает вещи. Но она сделала это. И теперь понимала, что это было правильно.
Её подруги спрашивали, не одиноко ли ей. Не скучает ли она. Вера честно отвечала: нет. Одиночество — это когда ты живёшь с кем-то, кто тебя не слышит, не видит, не уважает. А когда ты живёшь сама и свободна, это не одиночество. Это свобода.
Вера стояла у окна своей квартиры и смотрела на весенний город. Деревья зеленели, люди ходили без курток, солнце светило ярко и тепло. Она чувствовала себя свободной. Впервые за много лет.
Через несколько месяцев после развода Вера записалась на курсы по дизайну интерьера. Это была её давняя мечта, которую она откладывала годами. Андрей считал это блажью, говорил, что у неё нет таланта, что это пустая трата денег и времени. Теперь никто не мог ей запретить.
Занятия проходили по вечерам, и Вера с радостью спешила туда после работы. Она познакомилась с интересными людьми, обменивалась идеями, училась новому. Преподаватель хвалила её работы, говорила, что у неё хороший вкус и чувство пространства. Вера расцветала.
Квартира была её. Жизнь была её. И никто больше не имел права указывать ей, что делать.
Она улыбнулась своему отражению в стекле и пошла заваривать чай. Впереди был обычный субботний день, без криков, без угроз, без страха. Просто день. И это было прекрасно.
Вера достала телефон и написала маме: «Всё хорошо. Я счастлива». Три простых слова, которые она не могла сказать долгие годы. А теперь могла. И это было главное.
Тишина в квартире больше не давила. Она подтверждала, что угрозы остались по ту сторону двери. И никогда не вернутся обратно.