Моя парашютная жизнь
Кто понял жизнь, тот больше не спешит.
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт, и как снежинка тает.
(Омар Хайям)
«Никогда не жалуйся на времена. Ты рождён именно сейчас, чтобы сделать это время хоть немного лучше» (актёр Александр Михайлов)
Пролог
Вообще-то я уже касался этой темы в двух своих рассказах, напечатанных в первой моей книге, вышедшей в свет пять лет назад, но переживания, которые бывает испытываешь при некоторых парашютных прыжках, настолько ярки и эмоциональны, что они навсегда сохраняются в памяти. Тем более, что в парашютном спорте существует правило как и в лётной работе — каждый прыжок фиксируется в «Личной книжке учёта прыжков с парашютом». Своего рода «Будо паспорт», (KYOKUSHIN karate) – Удостоверение (IDENTITY CARD), Федерация КЁКУСИНКАЙ СССР, где у меня занесены результаты соревнований и сдача на пояса в каратэ, или «Классификационная книжка для перворазрядников и Мастеров Спорта, где занесены все мои соревнования, что провёл на любительском ринге, пока бокс официально не запретили для занятий лётному составу.
Что интересно, в этих книжках заносится только количество побед, т. е. сколько ты боёв проиграл по этим книжкам учесть невозможно, их надо где-то считать отдельно. По памяти из моих 57 боёв, я проиграл 8. А в каратэ вообще трудно сказать. В начале 80-х, когда я начал заниматься в Питере этим благородно-мордобойным видом спорта, условия соревнований менялись каждые пол года от бесконтактного каратэ перешли к полному контакту по корпусу и дозированному контакту по голове (без контакта с мордой лица удар не засчитывался, но ударить надо было так, чтобы нога или рука только коснулись Вашего фэйса. Это несложно, если фэйс неподвижен.
А он же дёргается, блин. Поэтому сломанные носы летели через два боя на третий, тем более, был период, когда прямые удары в голову запретили, оставили только боковые маваши цки — вот от них -то и были основные травмы). Ещё принципиальное отличие тогда бокса от каратэ заключалось в том, что в боксе разрешается проводить не более одного боя в день и всё идёт по Олимпийской системе, т. е. проиграл — выбываешь.
В каратэ мне приходилось принимать участие в соревнованиях и по круговой системе, где каждый дерётся с каждым. В основном, это когда формируют сборную от клуба. И по олимпийской, но чтобы вылететь из турнира, ты должен проиграть два боя. Это, конечно, «жесть». Бывало, что ты выиграл три-четыре-пять боёв, но пока дошёл до полуфинала или финала, накопил такое количество травм, что сражаться уже нормально не в состоянии.
Именно так у меня получилось в моих крайних соревнованиях в Ленинграде, когда учился на третьем курсе Военно-Морской академии. В полуфинальном бою по прикладному каратэ я сломал большой палец правой руки. Сломал по глупому. Бил прямой цки. Начало удара — пальцы относительно расслаблены и растопырены для захвата ноги или руки противника, а кулак формируется в окончательное боевое положение лишь в конце удара. А кимоно у меня уже всё было расхристано. В итоге, в начале удара мой большой палец цепляется за моё же кимоно, и выворачивается так градусов под 90 — получился полный вывих с небольшим переломчиком.
Хорошо, эскулапы, обслуживающие соревнования, были высшей квалификации. За пальчик мне тут же дёрнули, вправили его на место, тут же всю ладонь заморозили хлор-этилом. Я показал, что «готов» и помчался дальше продолжать бой. Правда, рука уже ничего не чувствовала.
Этой бой все говорили я выиграл, но судьи большинство моих ударов не засчитали, хотя мои мая-гэри (прямой удар ногой) и цки влетали в грудь противника как в грушу, но моё положение ног было при этом было неустойчиво. Тогда считалось, что каратист в момент окончания удара должен твёрдо стоять на обоих ногах на полной ступне.
В общем, в финале мне повторно заморозили руку, (то, что там переломчик, выяснилось уже позже, когда сделали ренген), и я провёл финальный бой полностью. Хотя его Саше Корнюшкину, ставшему чемпионом Открытого первенства Областного Совета Динамо по прикладному каратэ, проиграл, но в целом выступил достойно. Наградили грамотой и медалью за третье место. Согласитесь, заработать такие награды в чине подполковника в возрасте 35 лет, будучи лётчиком — это надо совсем мозгов не иметь.
Каюсь — так и было. В качестве оправдания скажу, что такие «подвиги» в кавычках можно допускать только во время учёбы в академии пока не летаешь. Кстати, на тех соревнованиях в третьем бою нечаянно отправил противника в нокаут. Бил микадзуки правой ногой, хотел только обозначить атаку, а продолжить атаку руками (прямые цки), но противник подумал, что я начинаю атаку мая-гэри, и вдруг отпрыгнул в правую сторону, в результате напоролся на моё внешнее ребро правой стопы правой боковой мордой лица. Ввиду невозможности им продолжать бой, победу отдали мне, хотя сам удар не засчитали — вместо «дозированного» он получился с полным контактом.
И ещё отмечу такую деталь, чего не было в боксе. При проведении боёв по каратэ температура тела значительно повышалась. Я помню после первых больших соревнований сделал несколько глотков минеральной воды комнатной температуры. Так гланды моментально вскипели как при сильнейшей ангине, и пол дня я не мог ничего глотать.
Две фотографии тех схваток размещены на прозе.ру в рассказах «Четыре конечности лучше чем две» и «Преодолеть страх… Обмен опытом. Ликбез». Самое интересное, Вы видите, что бой на татами обслуживают три судьи, и если хоть один видит, что удар дошёл, звучит команда, бой останавливается, и только если два судьи считают, что удар дошёл, даётся «вазари», т. е. очко, или чистая победа «иппон». От этого зрелищность боя, конечно, терялась, но таковы были тогда правила. Народ и этому был рад, что хотя бы официально каратэ выпустили из подполья, до этого оно было вообще в Союзе запрещено.
На следующий день наш тренер капитан 1 ранга Рябухин Владимир Павлович собрал всю секцию в спортзале гостиницы на проспекте Пархоменко, где мы все проживали, и показал наши бои, снятые на камеру. Честно сказать, я был приятно удивлён, насколько грамотно я вёл некоторые фрагменты схваток. Мне казалось, что допускал много сумбурности в атаках. Оказалось, что нет — семь лет боёв на ринге не прошли даром. Это я к тому, что «мастерство не пропьёшь», если оно есть, конечно.
Кстати, поскольку внуки у меня в Испании и увидеть мне их проблематично в силу своей астрономической пенсии, специально для них перечислю свои основные победы на ринге:
1) - Чемпион и призёр первенства Приморского края по боксу среди юношей 1964 — 65 годов.
И здесь же грамота за лучшую технику и тактику в боксе на этих соревнованиях. Т.е. дали третье место, потому что в полуфинале я в первом раунде нокаутировал соперника, и бой засчитали не разыгранным, потому что по тогдашним правилам считалось, что у юношей бокс должен быть «игровой», и победа засчитывалась только по очкам.
2) - В эти же годы — финалист и чемпион Дальневосточной армии.
Мне сделали документы, что я на два года старше, и я как сын военнослужащего выступал на этих соревнованиях среди взрослых. Помню в 1964 году я проиграл в финале по очкам корейцу Паку. Бой был очень тяжёлым, мы оба по разу отправили друг друга в нокдаун. И вот мы сидим с ним в общей раздевалке, привалившись к стене, глубоко дышим. Познакомились, он меня спрашивает: «Вася, а если честно, тебе сколько лет?» Отвечаю: «17». Он: «А мне 27, у меня двое детей, потому так поздно призвали в армию». А на следующий год Пак ушёл на дембель, и я всех сделал и стал чемпионом по взрослым.
3) — Призёр и финалист первенства Приволжского военного округа, 1966 — 68 годов, который приравнивается к зоне России.
Чтобы представляли масштаб, шо це такэ, приведу пример — за сборную Приморского края я выступал на первенстве Сибири и Дальнего Востока
в городе Благовещенске. Если «фантазия» Вам позволяет, Вы можете представить сколько хороших классных боксёров съезжаются на подобные соревнования? То же самое и на первенстве ПриВО.
За 1 место присваивается звание Кандидата в Мастера Спорта СССР по боксу. На этих соревнованиях я победил, но начальник физподготовки и спорта ОВВАКУЛ майор Шохирев за коньяк меня «продал», и на следующий день на награждении я узнал, что победу отдали моему сопернику из ОЗАУ (Ракетно-зенитное училище), и всё для того, чтобы оно заняло обще командное первое место.
4) - Чемпион авиации Балтийского флота в 1978 году
( это всё, когда уже с 1968 года, бокс как вид спорта лётному составу был официально запрещён)
5) - Про такие победы, как трёхкратный чемпион танковой дивизии или двухкратный чемпион ОВВАКУЛ и прочие победы в матчевых встречах не упоминаю. 13 дипломов и грамот по боксу говорят сами за себя.
Ребята, блин, все эти регалии я вынужден перечислять не для «похвальбы» - какой я «крутой перец», а опять же для своих детей и внуков, а также внуков моего брата Володи, живущего в Иркутске. Скажу так — в том, что я описываю, я «профи».
Пусть внуки, когда вырастут, напрыгают в чине командира полка более 800 прыжков с парашютом, заимеют стаж 37 лет лётной работы, получив при этом квалификацию «Военный лётчик-снайпер» и звание «Заслуженный военный лётчик СССР», отдадут 22 года мордобойным видам спорта типа бокса и каратэ, в 60 лет впервые в жизни смогут пробежать марафон, в 68, несмотря на болезнь, будут кататься на Кавказе на горных лыжах, а главное — пусть напишут такие же рекомендации по преодолению СТРАХА на основе ЛИЧНОГО ОПЫТА, какие изложены у меня в «опусе» «Преодолеть страх… Обмен опытом. Ликбез». Ясно, что у них будут свои достижения и победы, но это им как маяк и отправная точка отсчёта.
И ещё такой момент - как не сразу даётся правильная оценка тому или иному поступку в нашей жизни и нам самим. Помню, послал свою первую книгу «Записки морского лётчика» другу и однокашнику Юре Михалёву (Михалю), самому фотогеничному лётчику Северного флота из кагорты, кто в совершенстве освоил любимый вид спорта лётчиков — заправку в воздухе. Моя жена его через месяц по скайпу спрашивает его мнение: «Ну, как?» Он ей честно отвечает: «Туфта. Вступление осилил и дальше расхотелось читать из-за фразы: «Шансов вернутся из полёта было 50 на 50», - мол, так не бывает».
Вот тогда я понял, описывая любую ситуацию нельзя отделываться общими фразами. Я имел ввиду, когда мы пятёркой в плотном строю на высоте 50 метров над морем влетели в плотный снежный заряд в районе полигона Сур-Пакри, и комэск вместо команды «Роспуск» гаркнул в эфир: «Разворот». Побоялся, что мы нарушим границу с Финляндией. Вот тогда я впервые ощутил как пот по спине сбегает струями как под душем. А потом мы выскочили на танкер.
Самолёты ребят, внутренних ведомых, в сторону которых выполнялся разворот, — по памяти Вити Савинова и Саши Викторенко пронеслись над мачтами корабля на высоте 10-15 метров. Но они этого не видели, т. к. находясь в крене, всё внимание было приковано к ведущему. Не увидел этот танкер и Владимир Стефанович Кондрашов, чем взгляд смотрел на авиагоризонт, чтобы не превысить допустимый крен.
Зато мы, внешние ведомые, с Гешей Напёрстковым его хорошо разглядели, и это было настолько неожиданно и страшно, что у Гены рефлекторно дёрнулась рука, и он тут же пропал в облаках, которые и прижали нас на такую высоту. Я бы тоже дёрнулся, но внутренний ведомый, на месте которого шёл я, не имеет права на маневр в этой ситуации, он зажат с двух сторон, ведущим и внешним ведомым. Этот разворот на 180 градусов мне показался бесконечно долгим, время как будто остановилось.
И я точно знаю, попался бы нам корабль чуть побольше, мы бы точно внутренними ведомыми в него впилились, как это произошло в Камрани при возвращении «Русских Витязей» с Индонезии.
Тогда сразу три СУ-27 воткнулись в гору, а ведущий ИЛ-76 прошёл в считанных метрах от неё. Именно это я имел ввиду, когда написал 50 на 50, т. е. нам помог случай. Но слава Богу Юра Михаль это осознал, и если ему верить на слово, теперь с удовольствием читает мои «опусы». А моей жене Ирине, когда под настроение накатит 50 грамм, отпускает комплименты, что я был самым техничным боксёром ОВВАКУЛ. Кашник «Самара» пусть не обижается — шли коньяк, и тебя тоже будут прославлять потомки.
Re: Как там на звёздах ?
Юрий Михалёв ************
Кому: Василий Чечельницкий
10 июля, 1:35 Алё, Чичели! Аграмедное спасибище вам за поздравления! Внимательно читаю ваши эссе и другие повествования!
Обнимаю, Михаль.
И пару слов о моих 13 переломах, раз уж у нас речь об этом зашла. На самом деле всё не так страшно - в основном, это рёбра и пальцы (всё в каратэ). Если Вы не поленитесь и посмотрите на фото, что я опубликовал в двух рассказах. Вы увидите, что дерёмся мы в самодельных кентос, это почти голой рукой. Сами понимаете, попадая голой рукой в тоже плавающее ребро, перелом получить — шанс 50 на 50.
Экипировку тогда всю делали сами, включая бандаж на яйца и щитки на ноги. Кому интересно, звоните — научу, как всего лишь из эбоксидки и марли сделать непробиваемый бандаж в пах. Ну, и чтобы закончить разговор про переломы — помимо рёбер и пальцев - большая берцовая (футбол на снегу), ключица (горные лыжи), трещина в фэйсе лица (горный туризм).
Но сразу скажу, если тело недостаточно набито, самые болезненные — это удары в грудь. Сплющенная грудная мышца заживает недели три, мешая полноценно тренироваться, и болит даже от небольшого прикосновения, зараза. Про другие травмы типа порыва мышцы бедра, ушиба спины и пр. говорить не будем. И так я Вас «настращал», но увы - такова цена большого спорта. Единственное добавлю, когда я уже, живя в Николаеве, пришёл в Киокушин-каратэ, где дерутся без всяких защитных приспособлений за исключением бандажа на пенис, то количество травм уменьшилось, хотя там бьют голым кулаком.
Но при этом набивке корпуса уделяют персональное внимание, и уже при сдаче на второй пояс сверху сенсей бьёт в солнечное сплетение, которое пробивается даже у чемпионов и прочих продвинутых каратистов, потому что там нет мышц. Тебе сбивают дыхание, ты хрипишь, бьёшься как рыба об лёд, пытаясь вздохнуть и не можешь этого сделать.
А ларчик открывается элементарно просто — спазм мышц можно преодолеть, если не пытаться вдохнуть, а надо всего лишь довыдохнуть остатки воздуха. Тогда лёгкие снова нормально заработают, и ты не позже чем через 10 секунд обязан и сможешь принять боевую стойку.
Ладно, закончим этот «ликбез»и перейдём к парашютизму, о котором я начал писать, и в котором за всю жизнь не заработал ни одной травмы, хотя 823 раза «вешал жизнь на тряпку».
Но по сравнению с Будо-паспортом и разрядной книжкой боксёра есть разница - парашютных книжек у меня три. Первые две закончились на 480 прыжке, и каждые пять прыжков заверяются печатью и росписью начальника штаба полка или начальника ПДС воинской части. Да, ещё есть удостоверение "Инструктора парашютно-десантной подготовки" за №336, подписанное начальником парашютной и Аварийно-спасательной службы авиации ВМФ СССР полковником И. Боно.
Листая их, сразу в память приходят незабываемые мгновения парашютной жизни. После пяти прыжков на верёвке я начал ходить на ручное раскрытие. На 10-ом прыжке совершил первую задержку 15 секунд с высоты 1800 метров. Вообще-то пошёл на 20 секунд, но «глаза кадратные» - нервы не выдержали, дёрнул кольцо раньше, напугали свист и сила потока воздуха в свободном падении.
ПРЫЖОК В МОРЕ
На 23-ем прыжке выполнил первое и единственное плановое приводнение на воду. Это было в чине лейтенанта в гарнизоне Храброво, что под Калининградом. Идея выполнения прыжка на море возникла у нач. ПДС в/ч 30945 старшего лейтенанта Володи Иринархова (выпускника ОВВАКУЛ — 67 года, а впоследствии лётчика-испытателя) после «про****она», полученного от командира полка (51 мтап) полковника Ермакова Д.С. за то, что на предыдущих прыжках пара лётчиков подвернула ноги и неделю не летала.
Вообще-то в самой идее прыгнуть на воду ничего нового нет. По руководящим документам лицам лётного состава положено выполнить два прыжка с парашютом в год, один из них желательно в какой-нибудь водоём, вы же всё же лётчик Морской авиации, блин, а не «хухры-мухры». Но дело в том, что прыжок на воду для начальника ПДС — это такая «головная боль». Плавсредства ищи, парашюты суши и т. д.
Но Володя Иринархов после «пендаля» командира
полка смог всё. О его находчивости и юморе ходили легенды почти такие как впоследствии о Толе Темьяновском, в простонародьи именуемом Тимсоном. Именно Владимир придумал не убиваемую отмазку для лётчиков перед штурманами в случая выражения оными неудовольствия грубой посадкой: «А ты сегодня не заслужил, чтобы я тебя сажал напротив посадочного «Т», да ещё и мягко». А ещё мистер Иринархов как лицо материально ответственное придумал сделать доработку, не предусмотренную ни одним документом парашютной службы.
Он заставил всех десятерых лётчиков, которые готовились тогда 11 июля 1970 года прыгать на воду, пришить трёхметровой фалой лямку основного парашюта к комбезу. Идея на первый взгляд здравая.
Поскольку лётчик при касании ногами воды должен выскочить из парашютной системы, чтобы не потерять парашют, который, намокнув, может пойти на дно, а так он, держась за тело лётчика, который в надутом спасательном жилете и лодке МЛАС-1, не утонет. Тем более, прыжок должны были осуществлять в Куршский залив, длина которого 100 км, а ширина варьируется от 25 до 50 км, на мой выпуклый военно-морской глаз.
Ну, и теперь, что получилось на самом деле. Погода в тот день выдалась солнечной, но ветреной. Ветер 8-10 метров в секунду, порывы до 12. Но это никого не смутило, на воду-то никто не прыгал, да и что тут думать? Это не шторм, так что вперёд, тем более, что личный состав полка уже выехал на залив проводить тренаж на воде по использованию индивидуальных и групповых средств спасения. А сами понимаете, без «100 грамм» такие тренажи, не знаю, как там в морфлоте, а в авиации не проводятся.
Вышли в район, убедились, народ на мысу два костра для сугрева замёрзших парашютистов развёл — Балтика это Вам не Сочи, блин. Две лодки ЛАС-5 под мотором внизу на волнах качаются по центру залива и ещё три лодки у берега, но без мотора. Уже волны с барашками белыми, но ещё не сильно. Короче, всё «абге махт», выскакиваем все десять в один заход. Прыгаем с высоты 1000 метров, все «на верёвке».
Выхожу, ложась на поток, 3 секунды падения, рывок, парашют раскрылся. Взгляд наверх — купол в норме. Взгляд на остальных, все девять куполов вижу. Дёргаю фалу, вываливается и потом сама надувается лодка. Поддуваю ртом сопливчик, так мы зовём жилет АСЖ-58. Смотрю, куда несёт. Вроде нормально, основное, чтобы не прилететь на берег. В такой ветер на суше безопасное приземление не гарантировано.
Краем глаза вижу, что у двух ребят лодки не надулись — вот она хвалёная советская техника, пиропатроны не сработали или баллоны не заряжены оказались, хотя судя по датам всё было «свежее». Но вода приближается, пора думать о себе. Запрокидываю запаску за голову, отсоединив предварительно тренчики. Расстёгиваю грудную перемычку и ножные охваты. С помощью правой руки сверху хватаюсь за лямки так, чтобы приготовить корпус к выпадению из парашюта с разворотом вправо под 90 градусов.
Ноги входят в воду, выскакиваю из системы, с головой вхожу в воду, тут же капка (спас жилет) меня выталкивает обратно. Вижу как парашют ложится на воду впереди меня. Только подумал, что надо потянуть за нижние стропы, чтобы погасить купол, как резкий рывок погружает моё тело с головой в воду, и я со скоростью курьерского поезда начинаю мчаться за парусом, каким стал мой парашют. Причём дотянуться до строп, чтобы его погасить, возможности нет.
Пришитая фала к моему комбезу и лямкам парашюта меня постоянно погружает в воду. Только благодаря «сопливчику» мне удаётся кратковременно выныривать, чтобы хлебнуть воздух. Где-то сзади волочится за мной надутая МЛАС-1. Так я промчался полтора километра, пока до меня наконец дошла очередь, и одна из лодок под мотором догнала мой парашют и его погасила. После моё наглотавшееся воды тело втащили в ЛАС-5, где уже сидело трое таких же бедолаг как и я, включая Витюху Пожарова и Генаху Напёрсткова. Именно у них баллоны не сработали и не надули лодку МЛАС - 1, если верить теории спасения на воде. После чего мы помчались за пятым пилотом. Им оказался Олег Верещак.
Когда его вытащили, он был на грани утопления. В общем, вывод — прыжки на воду при всей своей мнимой безопасности приводнения для ног намного сложнее чем нормальные прыжки на сушу. За 37 лет полётов и прыжков в мне всего два раза ещё пришлось приводняться в воду. Первый — в болото за штабом полка вместе со своим правым лётчиком Юрой Лончаковым, когда выполняя приказ Командующего ВВС Петра Ивановича Гончарова, проводил показательный тренаж с лётным составом по спасению на воде после катастрофы Василия Ефимова на Северном флоте.
Второй — когда прыгали в Николаеве на стадион в честь дня Воздушного Флота СССР. Тогда из-за резкого усиления ветра после выброски мы двое вместе с прапорщиком Воздушно-Десантной бригады ВДВ Анатолием Сичкарём приводнились на середине Днепрвско-Бугского лимана. Я выплыл, меня подобрала яхта, к которой я сам прилетел, а Толя погиб. Яхта к нему, точнее к месту, где он приводнился, подошла через 11 минут, а он утонул через пять, и это в 30 лет, при температуре воды +22 градуса. Я про этот случай написал в рассказе «Преодолеть страх… Обмен опытом. Ликбез», поэтому не повторяюсь, но один момент укажу, который там не отразил.
Толя был выше меня, и до приводнения всё делал, ориентируясь на меня. Т.е. также как и я освободился от купола аварийной подушечкой отцепки. Всё, больше ничего не надо было делать, а просто ждать яхту, тем более, что запаска несколько минут помогает держаться на воде, т. к. в ней есть воздух. А пока она намокает от неё можно спокойно освободиться.
Толя же в панике стал освобождаться от системы основного парашюта. В принципе — это не ошибка, если это делать правильно. Отвечаю — как? Вам надо хладнокровно успокоить дыхание, набрать воздух в лёгкие, погрузить голову в воду, слегка поджав ноги, и плавая как поплавок и не тратя силы, спокойно расстегнуть грудную перемычку, если Вы не сделали это заранее ещё в воздухе.
После чего вынырнуть, пару минут отдышаться, если запыхались, после чего повторить операцию. Погрузить морду лица в воду и спокойно расстегнуть одну из лямок ножных обхватов. И после отдыха опять повторить операцию и дальше спокойно держаться на воде, дожидаясь яхту, которую было видно не вооружённым глазом.
Увы, Толя освобождался от лямок, всё время пытаясь держать голову поверх воды, что требовало больших усилий, учитывая большую относительно волну, и то, что приходилось загребать одной рукой, а второй расстёгивать грудную перемычку и ножные лямки, охватывающие ноги. В итоге, он потерял силы, точнее — их вторую половину. А первую - съела паника там ещё в воздухе. Оказывается, он хотя и умел плавать, но с детства боялся воды, и этот страх перед водой, который он так и не преодолел, его настиг.
РЕЗЮМЕ — если у Вас остались какие-то страхи, типа: высоты, темноты, замкнутого пространства, хулиганов и прочего, в том числе и страх знакомиться с девушками, Вам лучше его преодолеть сознательно, раз за разом ввергая себя в эту опасную для Вас ситуацию, иначе когда-то этот страх Вас настигнет, как это произошло у Анатолия Сичкаря. Единственное, как инструктор по выживанию в экстремальных условиях дикой природы и города добавлю, такие рекомендации, что я Вам выдал по действиям после приводнения, верны для температуры воды +18 градусов и выше.
Если она ниже, то мочить голову нежелательно. И здесь уже надо ориентироваться на конкретную ситуацию, сколько времени Вам предстоит продержаться в воде пока подойдёт помощь.
Ночные прыжки
Листаем парашютную книжку дальше. Первый и второй прыжок ночью у меня получился 44 и 45 по счёту. Сразу скажу, хотя ночных прыжков у меня более 50, но полного удовольствия как днём не удалось пока получить ни разу, зато страху бывало удавалось схватить - «полные штаны». Опишу, как это обычно происходит. Старт располагается возле какого-нибудь источника света. Это могут быть фары одного или нескольких автомобилей или какой-нибудь фонарный столб вблизи аэродрома и т. д.
Укладка парашютов между подъёмами происходит обычным порядком, но я бы сказал, более тщательно чем обычно, хотя ясно, придурки в парашютном спорте долго не выживают. К любым прыжкам парашюты укладываются тщательно, но отказы куполов периодически всё равно происходят.
Для примера, у моей знакомой Тани Хайрулиной, Мастера Парашютного Спорта СССР, в своё время бывшей членом сборной ВДВ России — 8 отцепок. Эмоциями о последней она поделилась со мной в письме - произошёл полный отказ купола. Я её спросил: «Можно ли к этому привыкнуть?» Она ответила: «Можно, но дорого. Слишком много потом денег уйдёт на краску для волос седину замазывать». Кстати, интересна история нашего знакомства, во всяком случае для меня.
Необычная женщина
Терскол, уже второй час стоим в очереди, чтобы со станции «Старый Кругозор» на Эльбрусе, чтобы впихнуться в вагончик, который понесёт нас дальше к станции «Мир» на высоту 3600 метров. Потом, если не лень, можете ещё постоять в очереди на однокреселку Гора-Баши до высоты 3800 метров. И для самых «отчаянных» стоит пара ратраков, которая за «символическую» плату (сумму не озвучиваю, дабы не сбить клиентуру) вознесёт Вас к «Приюту-11» или чуть выше на высоту 4300 метров. «Приют» правда финн сжёг по пьянке энное количество лет назад, но «фундамент» остался, всё можно восстановить.
Открою «страшную тайну» - в «бархатный сезон» в Терсколе подъём на Эльбрус занимал в среднем ровно три часа стояния в очередях. В 9.00 становишься в очередь на первой станции и лишь в 12.00 поднимаешься на четвёртую станцию Гора-Баши или к 12.20-30 стартуешь на лыжах от «Приюта-11». В общем, стоим с другом Юрой Ивженко в толпе на «Старом Кругозоре», народу как «сельдей в бочке», все прижаты друг к другу, но ротация какая-то идёт.
Кто-то за кофе выбирается, потом соответственно лезет обратно, кому-то в туалет приспичило, кто-то очередь на друзей занял, и они потом, расталкивая других, лезут. Короче, я стою в своих лётных штанах-ползунках, которых ни у кого в округе нету, весь такой «загадочный», как ко мне прибивает женщину, выделяющуюся ото всех каким-то независимым видом.
Женщина стройная, сильная, симпатичная, пару минут мы с ней переглядываемся, вдруг она говорит: «По моему мы с Вами где-то встречались?» У меня как у лётчика зрительная память почти 100%. Я сразу понимаю, что вижу эту женщину впервые, но решил подыграть: «Да, у меня тоже ощущение, что мы с Вами где-то встречались». Начинаем разговаривать, знакомиться. Она: «Чем Вы занимаетесь?» Я как пенсионер, и в то же время действующий парашютист и лётчик, ответил: «Люблю горные лыжи, немного занимаюсь парашютным спортом, за 30 с лишним лет напрыгал всего 800 прыжков».
Она: «Я тоже имею к этому отношение, только у меня прыжков на чуть-чуть больше Вашего». Спрашиваю: «А на чуть-чуть больше — это насколько?». Ответ: «Да всего на три с половиной тысячи».
Думаю: «Вот это да!!!» - и мне эта женщина сразу стала нравится в два раза больше, хотя симпатию я к ней почувствовал сразу. Познакомились. Оказывается Таня меня на самом деле перепутала с кем-то из лётчиков транспортной авиации, летать-то приходилось много. Служит с мужем в воздушно-десантной дивизии в городе Иваново. Муж не только парашютист, он ещё и воздушный кинооператор сборной, поэтому все прыжки они прыгают вместе.
В общем, мы сразу ощутили с Татьяной родство душ, вместе откатались день, потом сходили друг к другу в гости. Мы с Юрой жили в частном секторе, а она с друзьями на военной турбазе «Терскол», которая нам была уже не по карману. Через три дня Таня улетела в Москву, путёвка и отпуск закончились. Мы обменялись адресами и пять лет переписывались эпистолярным жанром, т. е. простыми письмами. Они с мужем приглашали меня в гости, но пока не сложилось. Один раз чуть не пересеклись в Москве.
Таня возвращалась из командировки в Чечню, разминулись всего на день. Но это не столь важно. Просто я знаю, что у меня в Иваново есть друзья, которые меня всегда готовы принять, а как говорят: «Земля имеет форму чемодана, за углом встретимся».
Отцепки
Продолжая разговор про отцепки, скажу, что у нашего начальника ПДП 33 Центра МС СССР Геннадия Ивановича Кустова как и Татьяны 8 отцепок, а начальника ПДП ВВС БФ полковника запаса Падра Николая Семёновича их 15. Их среднее количество зависит прежде всего от типа парашюта, на котором прыгаешь, ну и в какой-то степени от общего количества прыжков. В среднем, одна отцепка приходится на 1000 прыжков. Повторяю — это в среднем, кому-то «везёт» на них больше, а кому-то меньше.
Пару слов, что такое «отцепка» - для тех, кто не знает. На десантных парашютах типа Д-1-5у, Д-6 и других длина строп превышает длину строп запасного парашюта, поэтому там запаску можно выбрасывать в поток сразу, не отцепляя от себя основной купол, если он откажет, сообразуясь с обстановкой — вращает, не вращает и т.д. А на спортивных парашютах длина строп одинаковая, и если запаску выбросить сразу, то она просто влетит в отказавший купол, и Вас уже ничего не спасёт.
Поэтому там сначала надо сбросить основной купол, для чего раньше были специальные замки на обоих лямках основного парашюта, а сейчас существует так называемая «аварийная подушечка отцепки», которая крепится в районе груди парашютиста на «липучке», и чтобы отцепить основной парашют, за неё надо просто дёрнуть и почти полностью выпрямить руку.
А дальше убедиться, что купол от Вас отошёл, перевернутся на спину, если у Вас запаска на пузе, и без переворота, если она в ранце основного парашюта, ввести её в поток и приземляться на запасном парашюте.