В детстве я знал, каким будет мой дом.
Не цвет стен и не количество комнат — это неважно.
Я знал главное: под домом будет подвал.
Настоящий. Не кладовка, не техпомещение, а подвал как пространство жизни. Там будет прохладно даже летом. Камень будет хранить запах времени. В углу — бочки с вином и настойками. Где-то рядом — маленькая пивоварня, собранная из деталей, которые понимаешь только после ошибок. А вдоль стен — полки. На них — вяленое мясо, хамоны, колбасы, сыры. Всё сделано руками. Не на продажу. Для себя. Для тех, кто придёт вечером и не будет задавать лишних вопросов.
Это была не мечта о богатстве.
Это была мечта о состоянии.
Прошло много лет.
Мне давно за тридцать.
Дома с подвалом всё ещё нет.
И в какой-то момент я впервые честно задал себе вопрос, от которого обычно отворачиваются: а что, если его не будет никогда?
Не потому что я плохой или ленивый.
А просто потому, что жизнь редко совпадает с детскими чертежами.И вот здесь происходит странная вещь.
Когда большая мечта становится недостижимой, она либо умирает, либо ищет другой выход.
Моя — не умерла.
Желание делать мясо — не «запустить бренд», не «выйти на рынок», не «найти нишу».
А именно делать.
Руками.
Процессом.
Терпением.
Оно не зависело от квадратных метров, статуса или планов. Оно просто было.
И тогда я понял: я слишком долго ждал условий, которые могли не наступить. Я пошёл в магазин и купил первую партию куриных грудок, чтобы сделать бастурму.
Без плана.
Без названия.
Без мысли, что это куда-то приведёт.
Просто чтобы перестать ждать. С этого момента время стало вести себя иначе. Через полтора месяца была поездка в Казань с Сергеем. Тогда он ещё не был «партнёром». Просто человек, с которым совпала частота.
Именно там, между разговорами, дорогой и паузами, впервые прозвучала идея: а что если делать цельномышечные деликатесы не «для себя», а всерьёз?
Не стартап.
Не проект.
Производство.
От идеи до первых продаж прошло шестнадцать дней.
Не месяцев. Не лет.
Дней.
Это сложно объяснить человеку, который не чувствовал этого на себе, но время словно сжалось. Результат перестал отставать. Он начал догонять. Иногда даже опережать. И это было не похоже ни на один другой опыт в моей жизни.
Раньше у меня были проекты, где я вкладывал титанические усилия. Стратегии. Аналитику. Энергию. И результат приходил медленно, как будто из вежливости. Без радости. Без ощущения попадания.
А здесь — маленькое действие. И большое внутреннее «да».
Именно тогда я понял одну простую, но неудобную вещь:
иногда 1% движения в сторону дела, которое тебе по-настоящему близко, даёт 99% ощущения жизни.
При этом оно не забирает всё.
Не требует жертв.
Не просит отказаться от остального.
На INSTINKTO у меня уходит около шести процентов рабочего времени в неделю.
И это не разрушает мою жизнь — это встраивается в неё. Со временем я начал отслеживать своё состояние. Не как методику, а как честный разговор с собой.
Если после работы с делом у меня больше энергии, а не меньше — это знак.
Если я возвращаюсь к нему без усилия — это знак.
Если мне важен процесс, а не только результат — это знак.
Если я не чувствую, что чем-то жертвую, — это знак.
Так я понял: дело, которое твоё, не требует героизма.
Оно просто перестаёт быть борьбой.
INSTINKTO не начинался как бренд.
Он не рождался из бизнес-плана.
Он просто перестал ждать подвала, которого не было, и начал происходить там, где я оказался на самом деле.
Возможно, в этом и есть взросление.
Не в том, чтобы отказаться от детских мечтаний,
а в том, чтобы дать им другую форму — пока ещё есть время.