– Квартиру родителей делить не буду! Я ухаживала за ними, ты не появлялся годами! – Елена стояла посреди родительской гостиной, сжимая в руках папку с документами.
Дмитрий медленно снял пальто, повесил на вешалку у двери. Три года не был в этой квартире, но всё осталось прежним – те же обои с мелкими цветочками, тот же коричневый шкаф с посудой.
– Лена, давай спокойно поговорим. Я понимаю, что ты злишься...
– Злюсь? – она повысила голос. – Да я пять лет жизни положила! Мама после инсульта, отец с больным сердцем. Где ты был?
– У меня работа в другом городе, семья...
– А у меня что, работы нет? Игорь что, воздухом питается? Я после ночных смен в больнице бежала сюда, стирала, готовила, по врачам водила!
Дмитрий прошёл к окну, посмотрел во двор. Снег падал крупными хлопьями, засыпая детскую площадку.
– Отец меня выгнал тогда. Сказал, чтобы я не возвращался, пока долг не верну.
– И ты не вернулся. Удобно получилось.
– Лена, по закону я имею право на половину. Мы оба наследники.
Елена бросила папку на стол, листы разлетелись.
– Вот! Завещание! Отец всё мне оставил. Можешь проверить у нотариуса.
Дмитрий взял документ, внимательно изучил. Подпись отца, печать, дата – два месяца назад.
– Странно. Он мне звонил за неделю до... В общем, ничего такого не говорил.
– Может, не хотел расстраивать? Или надеялся, что ты приедешь?
В дверь позвонили. Елена пошла открывать. На пороге стояла Валентина Петровна с кастрюлей в руках.
– Еленочка, принесла борщ. Знаю, тебе сейчас не до готовки. О, Дима приехал!
Соседка прошла на кухню, поставила кастрюлю на плиту.
– Валентина Петровна, спасибо, не стоило беспокоиться, – Елена пыталась быть вежливой.
– Да что ты, милая. Я вашу семью тридцать лет знаю. Помню, как вы маленькие были. Дима, ты совсем не изменился. Только седина появилась.
Дмитрий кивнул, сел за кухонный стол.
– Родителей жалко, – продолжила соседка. – Хорошие люди были. Только в последнее время грустные какие-то. Всё о тебе, Дима, спрашивали. Когда приедешь, как дела.
– Я звонил им.
– Знаю, знаю. Но им хотелось тебя видеть. Особенно отцу. Он перед самым концом всё говорил, что нужно что-то важное тебе сказать.
Елена резко обернулась:
– Что сказать?
– Не знаю, милая. Он уже плохо соображал. Может, попрощаться хотел.
Входная дверь хлопнула. В квартиру вошёл Игорь, отряхивая снег с ботинок.
– Лена, ты где? А, вот вы тут. Здравствуйте, Валентина Петровна. Дмитрий, привет.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Игорь, может, ты поговоришь с женой? – Дмитрий посмотрел на зятя. – Я не претендую на всю квартиру, но половина по закону моя.
– По какому закону? – Елена снова повысила голос. – По завещанию всё мне!
Игорь вздохнул, сел рядом с женой.
– Лен, может, стоит найти компромисс? Выплатить Диме компенсацию?
– С каких денег? Мы кредит за машину ещё не выплатили!
– Можно квартиру продать, поделить деньги, – предложил Дмитрий.
– Это родительская квартира! Здесь вся наша жизнь! Ты хочешь, чтобы чужие люди тут жили?
Валентина Петровна встала из-за стола.
– Я пойду. Вам нужно поговорить без посторонних.
– Да какие вы посторонние, – Елена попыталась удержать соседку.
– Нет-нет, мне пора. Кстати, Дима, твой отец просил передать тебе коробку. Она у меня дома. Зайдёшь потом?
После ухода соседки на кухне повисла тишина.
– Слушай, Дима, – начал Игорь. – Мы понимаем твою позицию. Но посмотри на ситуацию с нашей стороны. Лена действительно много сделала для родителей.
– Я благодарен ей за это. Но у меня тоже есть права. И потом, отец не мог просто так меня лишить наследства. Мы хоть и поссорились тогда, но он знал, что я пытался бизнес открыть, что деньги вернуть собирался.
– Собирался три года? – Елена встала из-за стола. – Знаешь что, иди к нотариусу, проверяй завещание. Потом поговорим.
На следующий день Дмитрий сидел в нотариальной конторе. За столом напротив – двоюродная сестра Анна, которая здесь работала.
– Аня, ты же понимаешь, это важно. Завещание настоящее?
Анна внимательно изучила документ.
– Да, всё правильно оформлено. Но...
– Что?
– Дима, я не должна этого говорить, но мы же родственники. Есть ещё одно завещание.
– В смысле?
Анна встала, подошла к сейфу, достала папку.
– Отец составил его за месяц до смерти. После первого. По закону действительно последнее.
Дмитрий взял документ, начал читать. Квартира делилась поровну между детьми, но с условием.
– Что за долг упоминается?
– Ты же брал у отца деньги на бизнес? Сто пятьдесят тысяч?
– Брал. Но мы договорились...
– Дима, тут чёрным по белому написано – ты получаешь свою долю только после возврата долга. Или долг вычитается из твоей части наследства.
– Но половина квартиры стоит меньше!
– Знаю. Получается, ты ещё и должен останешься.
Дмитрий откинулся на спинку стула.
– Лена знает об этом завещании?
– Не думаю. Отец приходил один, просил никому не говорить пока.
– Почему ты мне рассказываешь?
– Потому что считаю неправильным, когда родственники судятся. Поговори с Леной. Найдите решение.
Вечером все снова собрались в родительской квартире. Елена, Игорь, Дмитрий. На столе – коробка, которую передала Валентина Петровна.
– Что там? – спросила Елена.
Дмитрий открыл. Внутри – старые фотографии, письма и толстая тетрадь в клеточку.
– Папина тетрадь, – узнала Елена. – Он в ней всё записывал. Счета, долги, важные даты.
Дмитрий открыл последние страницы. Ровным отцовским почерком: "Дмитрий – долг 150000 руб. На открытие магазина. Срок возврата – 2 года".
– Вот видишь, – Елена ткнула пальцем в запись. – Срок прошёл год назад!
– Лена, у меня бизнес не пошёл. Ковид, локдауны. Я всё потерял.
– А мы что, в шоколаде жили? Я на двух работах пахала!
Игорь взял тетрадь, перелистнул дальше.
– Смотрите, тут ещё записи. "Елена – купила лекарства папе. Елена – оплатила сиделку маме. Елена – взяла отгул, возила на обследование".
– И что? – Елена отвернулась к окну.
– А то, что отец всё это видел и ценил, – Игорь положил руку жене на плечо.
Дмитрий молчал, листая тетрадь. На одной из страниц нашёл свою фотографию – совсем молодой, с дипломом университета.
– Он хранил...
– Конечно хранил, – тихо сказала Елена. – Он тебя любил. Просто гордость не позволяла первым позвонить.
– Знаешь, Лена, я был у нотариуса.
Сестра напряглась.
– И что?
– Есть второе завещание. Позднее твоего.
Елена побледнела, села на стул.
– Квартира делится пополам. Но с условием про долг. Если я буду требовать свою часть, то должен сначала вернуть сто пятьдесят тысяч.
– Откуда ты знаешь?
– Анна работает в той конторе. Показала.
Игорь присвистнул:
– Вот это поворот. Старик всё продумал.
– Получается, я могу потребовать с тебя долг? – Елена смотрела на брата.
– Можешь. Но у меня таких денег нет.
Снова тишина. За окном фонари освещали падающий снег.
– А знаешь, что мама говорила? – вдруг спросила Елена. – Перед самой смертью. Сказала: "Не ссорьтесь с Димой из-за квартиры. Вы же семья".
– Мама всегда была мудрее отца.
– Да. Отец весь в принципах, в гордости. А мама просто любила.
Дмитрий встал, подошёл к сестре.
– Лен, давай так. Ты выкупаешь мою долю. Не за полную стоимость, а за сколько сможешь. Без учёта долга.
– У нас нет свободных денег.
– А если продать дачу? – предложил Игорь. – Мы же всё равно там редко бываем.
– Дачу родители Игоря подарили!
– Ну и что? Зато решим вопрос мирно. Дима получит хоть что-то, ты останешься в квартире.
Елена задумалась. Дмитрий продолжал листать отцовскую тетрадь.
– Смотрите, тут ещё запись. За неделю до смерти. "Хочу, чтобы дети помирились. Елена заслужила квартиру. Но и Дима – мой сын. Пусть решат по-честному".
– По-честному, – повторила Елена. – А что это значит?
– Наверное, то, что мы сейчас и делаем, – ответил Игорь.
На кухню заглянула Валентина Петровна.
– Извините, дверь открыта была. Я пирог принесла, с капустой. Помню, вы в детстве любили.
– Спасибо, – Елена взяла пирог.
– Вы тут мирно всё решаете? Родители бы расстроились, если б вы ссорились.
– Стараемся, – ответил Дмитрий.
Соседка кивнула и ушла.
– Знаешь, Дима, – начала Елена, разрезая пирог. – Я злилась на тебя не из-за квартиры. А из-за того, что ты бросил нас. Родителей, меня.
– Я не бросал. Отец сам сказал уходить.
– Можно было приехать, поговорить, объясниться.
– Я пытался. Звонил. Он трубку бросал.
– Первый год – да. А потом? Он смягчился, ждал тебя.
Дмитрий налил чай из старого родительского чайника.
– Я боялся, наверное. Что он опять начнёт про долг, про то, что я неудачник.
– А оказалось, он всё тебе оставить хотел. Если бы не моё завещание.
– Откуда ты знаешь?
– Валентина Петровна говорила. Отец с ней советовался. Сначала хотел всё тебе оставить, чтобы ты на ноги встал. Потом увидел, сколько я делаю, передумал.
– А потом составил второе завещание, чтобы никого не обидеть.
– И обидел обоих, – усмехнулся Игорь.
За окном снег усилился. В квартире было тепло, пахло капустным пирогом.
– Давайте завтра к нотариусу сходим, – предложила Елена. – Оформим всё официально. Дача стоит тысяч семьдесят. Этого хватит?
– Более чем. Спасибо, Лен.
– И знаешь что... Приезжай иногда. Всё-таки это наш родительский дом.
– Приеду. Обещаю.
Игорь поднял чашку с чаем.
– За примирение?
– За родителей, – поправил Дмитрий.
– За семью, – добавила Елена.
Чокнулись чашками, улыбнулись.
На следующее утро в нотариальной конторе Анна оформляла документы. Соглашение о разделе наследства, отказ от претензий, договор купли-продажи доли.
– Рада, что вы договорились, – сказала она. – Редко такое бывает.
– Мы подумали, родители бы не хотели, чтобы мы судились, – ответила Елена.
– Точно не хотели бы, – согласился Дмитрий.
После оформления вышли на улицу. Снег прекратился, выглянуло солнце.
– Когда уезжаешь? – спросила Елена.
– Завтра утром. Работа ждёт.
– Может, поужинаем сегодня вместе? Игорь обещал пельмени сделать.
– С удовольствием.
Разошлись в разные стороны. Елена – домой, в родительскую квартиру, которая теперь полностью принадлежала ей. Дмитрий – в гостиницу собирать вещи.
Вечером за столом сидели вчетвером – добавилась Анна. Игорь рассказывал анекдоты, Елена смеялась, Дмитрий показывал фотографии детей на телефоне.
– А помните, как мы в детстве под этим столом прятались? – спросила Анна.
– Ещё бы! Дима меня однажды там закрыл, я час просидела! – Елена шутливо толкнула брата.
– Это ты первая начала! Краски мои выбросила!
– Потому что ты мою куклу изрисовал!
Смеялись, вспоминали детство. Родительская квартира снова наполнилась голосами, как много лет назад.
– Знаете, – сказал Игорь, – может, это и к лучшему. Что всё так сложилось.
– В смысле? – не поняла Елена.
– Ну, вы бы ещё долго дулись друг на друга. А тут пришлось встретиться, поговорить.
– Отец всегда умел заставить нас помириться, – улыбнулся Дмитрий. – Помните его коронное: "Пока не помиритесь, из-за стола не выйдете"?
– И мы сидели часами упрямые, – добавила Елена.
– А потом всё равно мирились. Есть хотелось.
Засиделись допоздна. Когда Дмитрий собрался уходить, Елена дала ему ключи.
– Это от квартиры. Вдруг приедешь раньше, чем мы дома будем.
– Лен, не стоит...
– Бери. Это же твой дом тоже. Просто теперь юридически мой.
Обнялись на прощание. Крепко, по-настоящему. Впервые за три года.
Утром Елена проводила брата на вокзал. Снег снова пошёл, мелкий, колючий.
– Позвони, как доедешь.
– Обязательно.
– И на майские праздники ждём. Отцу было бы семьдесят лет.
– Приеду. С семьёй.
Поезд тронулся. Елена махала рукой, пока вагон не скрылся за поворотом.
Дома её ждал Игорь с чашкой горячего кофе.
– Ну что, теперь эта квартира полностью наша?
– Наша. Но знаешь, я рада, что Дима получил хоть что-то. Это справедливо.
– Твои родители были мудрыми людьми. Даже после смерти смогли вас помирить.
Елена подошла к окну, посмотрела во двор. На лавочке, где любил сидеть отец, лежал снег.
– Пап, мам, вы можете быть спокойны. Мы больше не ссоримся.
Игорь обнял жену.
– Пойдём, остыл кофе. И Валентина Петровна опять что-то принесла. Котлеты, кажется.
– Она святая женщина.
– Просто добрая. Таких мало осталось.
В родительской квартире было тихо и спокойно. На стене – семейные фотографии. На самой большой – молодые родители и двое детей. Все улыбаются, все вместе.
Жизнь продолжалась. Без обид, без старых счётов. С памятью о тех, кто даже уйдя, продолжал заботиться о своих детях, уча их главному – оставаться семьёй несмотря ни на что.