Это был самый обычный четверг. Тот самый день, когда не ждёшь ничего, кроме ужина, сериала и раннего отбоя. Я, Анастасия, вернулась с работы в шесть. Светлана, наша няня для пятилетней Машеньки, уже собралась уходить. «Маша поужинала, поиграли, сейчас смотрит мультики. У Андрея Викторовича сегодня, наверное, опять совещание, он не звонил», — отрапортовала она. Кивнула. Муж, Андрей, руководитель отдела в солидной фирме, задерживался всё чаще последние полгода. «Проект горит, квартальный отчёт, встреча с инвесторами». Я верила. Гордилась даже: вот он, настоящий мужчина, кормилец.
Приготовила себе чай, устроилась на кухне с ноутбуком. В 20:30 пришло смс: «Задерживаюсь, могут до десяти. Не жди ужинать. Целую». Обычное. Я ответила: «Хорошо. Береги себя». И тут, совершенно случайно, я взглянула на приложение «Найти друзей» на телефоне. Мы с Андреем подключили его год назад, когда он потерял телефон в аэропорту. Им не пользовались никогда. Но сейчас маленькая точка с именем «Андрюха» светилась не в центре города, где его офис, а в элитном жилом комплексе «Парк Легенд» на севере Москвы. Странно. Наверное, встреча у партнёра.
Но внутри что-то ёкнуло. Лёгкая, почти неосязаемая тревога. Я открыла браузер, начала искать отзывы о новостройках в том комплексе. Потом, сама не понимая зачем, залезла в наше общее облако, куда автоматически загружаются фото. Последние месяцы были пустыми — мы почти не фотографировались. Но я кликнула на папку «Андрей, телефон». И увидела странное.
Три дня назад, в понедельник, в 23:17, было сделано фото. Случайное, видимо, карманное: снято с низкого угла, размыто, но виден фрагмент женского тела. Тонкая талия в кружевном чёрном белье, не моём. И кусочек кровати с дорогим серым постельным бельём, тоже не нашим. Я замерла. Кровь отхлынула от лица. «Может, корпоратив? Шутка?» — лихорадочно думала я. Но зачем фото? И главное — в 23:17 в понедельник он был «на совещании». Я помнила его сообщение.
Я стала искать дальше, с холодной, почти механической яростью. Проверила его электронную почту на домашнем компьютере (пароль был один для всего — дата рождения Маши). Ничего. Корректные рабочие переписки. Но в спаме нашла письмо от недельной давности с темой «Бронь подтверждена». Отель «Метрополь», люкс, на следующую пятницу. На его имя. Моё имя нигде не фигурировало. Сердце забилось так, что стало трудно дышать.
И тут я услышала ключ в замке. 21:45. Он вернулся раньше, чем обещал.
Он вошёл, усталый, скинул пальто.
— Ты уже дома? — его голос был обычным, чуть хриплым от усталости.
— Да, — мой собственный голос прозвучал странно отдалённо. — Как совещание?
— Нормально, выдохлись все, — он прошёл на кухню, поцеловал меня в макушку, сел. — Что-то я голодный как волк.
Я встала, чтобы разогреть ему еду. Руки не дрожали. Внутри была ледяная пустота. Я наблюдала за ним со стороны, как за персонажем в плохом фильме. Он достал телефон, что-то печатал, лёгкая улыбка тронула его губы. Не та улыбка, что была дома. А какая-то… другая. Секундная, живая.
— Ты в «Парке Легенд» сегодня был? — спросила я, стоя спиной к нему у микроволновки.
Наступила пауза. Слишком долгая.
— А? Нет. То есть да… Был. Встреча с одним клиентом. У него там квартира. Обсуждали инвестиции, — он затараторил. — А откуда ты знаешь?
— Приложение «Найти друзей», — сказала я, поворачиваясь. — Помнишь, мы его ставили?
— Ах, чёрт, забыл про него, — он махнул рукой, но в глазах мелькнула тревога. — Надо удалить, ерунда какая-то.
Я поставила перед ним тарелку. Села напротив. Смотрела, как он ест. И вдруг заметила деталь. На его запястье, поверх дорогих часов, был едва заметный, тонкий красный след. Как от резинки. Или от шнурка. Очень женского, шёлкового шнурка. У меня такой не было.
— Что на запястье? — тихо спросила я.
Он посмотрел, дёрнул рукой.
— Не знаю, наверное, где-то зацепился. На работе, — он нервно потер отметину, но она не стиралась.
В этот момент его телефон, лежащий на столе, завибрировал. Всплыло уведомление в Telegram: «Котик, ты благополучно добрался? Я ещё вся в тебе…» Имя отправителя — «Леночка ❤️».
Воздух в комнате перестал существовать. Время замедлилось. Я видела, как его лицо белеет, как рука тянется к телефону, но замирает в воздухе. Видела свои руки, лежащие на столе, будто чужие. В ушах стоял звон.
— Что это, Андрей? — мой голос был шёпотом, но он прозвучал оглушительно громко.
— Настя, я могу всё объяснить, это… это не то, что ты думаешь, — он запнулся, глаза бегали. — Это просто коллега, она дура, шутит так…
— Коллега, которая пишет «я вся в тебе» в десять вечера? Коллега, с которой ты был в «Парке Легенд»? Коллега, чьё фото в чёрном белье у тебя в телефоне? — я говорила всё так же тихо, но каждое слово падало, как гиря.
Он остолбенел. Он не знал, что я видела фото. Его защита рухнула в одно мгновение.
— Ты следила за мной? — это было его первое искреннее возмущение.
— Ты врал мне, — констатировала я. — Кто она?
Молчание было тяжелее любых слов. Он опустил голову, закрыл лицо руками.
— Лена. Из маркетинга. Молодая… Глупая… Это ничего не значит, Насть, клянусь. Это просто так… закрутилось. Один раз, потом ещё… Я не хотел тебя ранить.
Каждое его слово било по лицу. «Закрутилось». «Не значит». «Молодая».
— Где ты с ней был сегодня? — спросила я, уже зная ответ.
— У неё… квартира там. В «Парке». Она снимает, — он выдохнул. — Но я уже решил, что всё кончено! Серьёзно! Я сегодня собирался ей сказать!
Я встала. Подошла к окну. На улице шёл дождь. Всё было прежним, но мир перевернулся.
— А бронь в «Метрополе» на пятницу? — спросила я, глядя в тёмное стекло, в котором отражалось его согбенное тело.
Он ахнул, как будто его ударили. Он не знал, что я знаю и об этом.
— Настя… — его голос сорвался. — Прости. Я слабый. Я идиот.
Я повернулась к нему. Не было ни слёз, ни крика. Была лишь ледяная, всепроникающая ясность. Я смотрела на этого человека — на мужа, отца моей дочери, с которым делила жизнь восемь лет, — и видела чужого. Лживого, трусливого, жалкого незнакомца.
— Собери вещи, — сказала я. — Возьми то, что нужно на пару дней. И уходи. Сейчас.
— Куда? Настя, давай поговорим! Мы же всё можем исправить! Ради Маши!
— Не смей говорить «ради Маши», — в моём голосе впервые прорвалась сталь. — Ты думал о Маше, когда завязывал этот роман? Уходи. Пока я не сделала что-нибудь, о чём мы оба будем жалеть.
Он ещё что-то бормотал, пытался меня обнять, но я отшатнулась, как от огня. Его прикосновение стало отвратительным. Он, в конце концов, поплёлся в спальню, через десять минут вышел с небольшим чемоданом. Постоял в дверях.
— Я… я позвоню завтра.
Я не ответила. Я смотрела на его руки, которые ещё утром казались мне такими родными, и думала о том, как они касались другой женщины. Как он, наверное, целовал её, говорил те же слова, что мне.
Дверь закрылась. Тишина. Я медленно сползла на пол на кухне, обхватила колени. Только теперь, в полном одиночестве, тело начало бить мелкой дрожью. Из глаз не текли слёзы. Их не было. Был лишь огромный, чёрный, бездонный провал внутри, куда рухнуло всё: доверие, любовь, общее будущее, сама основа нашей жизни. Я сидела так, может, час. Потом встала, пошла проверять на Машу. Дочь спала, беззаботная, с куклой в обнимку. Глядя на неё, я впервые почувствовала не боль, а ярость. Холодную, собранную. Он украл у нас не просто верность. Он украл наш мир. И за это ему придётся ответить. Но не сейчас. Сейчас мне нужно было быть сильной. Ради этой спящей девочки. Я вернулась на кухню, вымыла его тарелку и чашку, выбросила в мусорное ведро. Вытерла стол. Стерла все видимые следы его присутствия. Битва только начиналась. А первое сражение — битва за собственное достоинство — было выиграно. Пусть и ценой разбитого сердца.
Подписывайся на канал - публикуем новые истории ежедневно!