За земляникой, или о вреде сказок Напротив дома по опушке леса созрела земляника. Взяли пол-литровую баночку, идём с Машей собирать ягоды. Вдруг на половине пути дочь начинает капризничать, хныкать: «Не пойду, не хочу!». Я сержусь, возвращаться неохота, да и ягод много – быстро наберём. - Почему, Маша? - Боюсь! - Чего ты боишься? – изумляюсь я. - Боюсь в лес идти. Там… Там волк живёт! – в голосе действительно неподдельный страх. Разубедить дочь, что в наших краях давным-давно волков нет, не удаётся. Она соглашается продолжить путь, только сидя на моих руках. До леса дошли, но даже искушение лакомством не заставило её опуститься на землю. Ну, что Маша моя – трусиха, я знал, но чтобы она так верила сказкам…
За земляникой, или о вреде сказок
Напротив дома по опушке леса созрела земляника. Взяли пол-литровую баночку, идём с Машей собирать ягоды.
Вдруг на половине пути дочь начинает капризничать, хныкать: «Не пойду, не хочу!».
Я сержусь, возвращаться неохота, да и ягод много – быстро наберём.
- Почему, Маша?
- Боюсь!
- Чего ты боишься? – изумляюсь я.
- Боюсь в лес идти. Там… Там волк живёт! – в голосе действительно неподдельный страх.
Разубедить дочь, что в наших краях давным-давно волков нет, не удаётся. Она соглашается продолжить путь, только сидя на моих руках. До леса дошли, но даже искушение лакомством не заставило её опуститься на землю.
Ну, что Маша моя – трусиха, я знал, но чтобы она так верила сказкам…
