Мы живём в стране, где искусство перекладывания вины возведено в культ. Если плохо работаешь — виноват начальник. Если плохо живёшь — виновата власть. Если страна отстаёт — виноват Запад. Поиск внешнего врага стал национальным спортом, а личная ответственность — экзотикой.
Бытовой уровень: нытик против хозяина (своей жизни).
Нытик ищет оправдания: «мне недоплатили», «мне не повезло», «все вокруг идиоты». Хозяин спрашивает себя: «Что я могу сделать прямо сейчас?». Разница между ними — не в возможностях, а в готовности отвечать за свою жизнь.
Корпоративный уровень: вертикаль безответственности.
Менеджер боится решения — списывает на «приказ сверху». Чиновник не решает проблему — ждёт указаний. Инициатива становится риском, а ответственность растворяется в бесконечных согласованиях. Результат — система, которая имитирует деятельность, но не производит результатов.
Государственный уровень: риторика «осаждённой крепости».
Удобно объяснять внутренние проблемы внешними происками. Инфляция? Санкции. Бюрократия? Это всё Запад виноват. Враг не дремлет. Эта риторика не просто оправдывает бездействие — она лишает общество способности критически мыслить. Если виноват всегда кто-то другой, зачем что-то менять в себе?
Истоки: советское наследство, и наследие крепостного права.
Вертикаль, где инициатива каралась, а ответственность была коллективной, воспитала поколения, привыкшие ждать указаний и бояться решений. Мы не разучились работать — мы разучились отвечать. Сначала за крестьянина решала община и отвечали все (круговая порука). За общину решал барин. После при советской власти партия была - ум, честь и совесть.
Мы не то что не хотим, мы не умеем отвечать за себя. Мы привыкли, что за нас всё решают, что президент правит всем, он всемогущ и оне же вов сём виноват. Но только не я. Я то сам по себе очень даже хороший, но страна, система. власть, начальство, вот они мне не дают жить хорошо.
Выход: от культуры жалоб — к культуре действий.
Примеры есть: локальные инициативы, где люди сами благоустраивают дворы, создают бизнес, меняют жизнь вокруг. «Швейцарский путь» — не про идеальное государство, а про граждан, которые не ждут, пока за них всё сделают.
Пока мы ищем виноватых — мы остаёмся заложниками прошлого.
Пока берём ответственность — становимся авторами будущего.
Сколько ещё поколений мы будем кормить этот культ — прежде чем признаем, что враг не в Вашингтоне, не в Кремле, а в зеркале?