Лариса стояла у плиты и помешивала борщ, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Муж пришел с работы раньше обычного. Она обрадовалась — может, наконец расскажет ему новость, которую целую неделю не решалась произнести вслух.
— Игорь, ты рано сегодня, — улыбнулась она, выходя ему навстречу.
Он молча прошел в комнату, даже не поздоровавшись. Лариса насторожилась. За двенадцать лет брака она научилась определять его настроение по одному только выражению лица.
— Что случилось? — тихо спросила она.
— Поговорить надо, — буркнул Игорь, усаживаясь в кресло. — Серьезно поговорить.
Сердце у Ларисы забилось чаще. Неужели он что-то узнал? Но как? Ведь она еще никому не говорила, даже подруге Светке, с которой делилась всеми тайнами.
— Я слушаю, — осторожно произнесла она, присаживаясь на край дивана.
— Знаешь, Лариса, мне тут кое-что рассказали на работе. Про тебя. И про твои походы к врачу.
Лариса побледнела. Неужели кто-то видел ее в женской консультации? В их небольшом городке сплетни разлетались быстрее ветра.
— Игорь, я хотела сама тебе сказать...
— Сказать? — он резко поднялся с кресла. — Что именно сказать? Что ты беременна? От кого, интересно?
— Как это от кого? — Лариса не поверила своим ушам. — От тебя же, от кого еще!
— Не ври мне! — Игорь стукнул кулаком по столу. — Думаешь, я не знаю, что мы с тобой уже полгода как... как супруги не живем? А ты беременна на третьем месяце!
Лариса растерянно моргала. Да, действительно, интимной близости между ними давно не было. Игорь все время ссылался на усталость, стресс на работе, головные боли. А потом была та командировка в Москву, когда он вернулся совсем другим — холодным, отстраненным.
— Игорь, подожди, — она встала и подошла к нему ближе. — Помнишь, в конце августа, когда ты приехал из командировки? Ты пришел домой поздно, выпивший, мы поссорились из-за того, что ты не предупредил о задержке рейса...
— И что? — он отвернулся к окну.
— А потом ты извинялся, говорил, что соскучился. Мы помирились тогда. Неужели не помнишь?
Игорь молчал, но по напряжению в плечах Лариса поняла — он помнит. Конечно, помнит. Это была их единственная близость за последние месяцы, бурная и страстная, словно они впервые увиделись после долразлуки.
— Это не доказательство, — наконец пробормотал он.
— Как это не доказательство? — голос Ларисы задрожал. — Игорь, что с тобой? Почему ты так говоришь?
Он резко развернулся. В его глазах читалось что-то, чего Лариса никогда раньше не видела — холодная злость и... страх?
— Потому что я знаю правду! Мне Колька рассказал, что видел тебя в кафе с каким-то типом. Обнимались, целовались!
— С каким типом? — Лариса искренне удивилась. — Игорь, о чем ты говоришь?
— Не притворяйся! В кафе на Советской, месяца два назад. Колька сначала не хотел мне говорить, но потом решил, что я должен знать.
Лариса лихорадочно вспоминала. Кафе на Советской... Два месяца назад... И вдруг ее осенило.
— Игорь, это был мой двоюродный брат Антон! Он приезжал из Питера, помнишь, я тебе говорила? Мы встретились, чтобы он передал подарок от тети Нины на наше чугунную свадьбу.
— Брат? — Игорь нахмурился. — Какой еще брат?
— Антоша, сын тети Нины! Ты что, забыл? Он же на нашей свадьбе был, правда, тогда совсем мальчишкой. Теперь вырос, стал похож на папу. Я же рассказывала тебе, что он поступил в университет в Питере.
— Ты никогда мне про него не рассказывала, — упрямо буркнул Игорь.
— Рассказывала! Ты только не слушал, как обычно. Сидел в телефоне или телевизор смотрел.
Лариса почувствовала, как внутри нарастает обида. Сколько раз она пыталась делиться с мужем новостями, планами, переживаниями, а он отмахивался или вообще не реагировал.
— Можешь тете Нине позвонить, спросить, — добавила она тише. — Или Антону самому. У меня есть его номер.
— Хватит врать! — взорвался Игорь. — Думаешь, я поверю в такие сказки? Алименты я платить не буду, это не мой ребенок!
Лариса почувствовала, как у нее подгибаются ноги. Она медленно опустилась на диван, обхватив руками живот, где под сердцем росла их общая малютка.
— Игорь, — прошептала она, — как ты можешь так говорить? Это же наш ребенок. Наш с тобой.
— Мой ребенок появился бы через девять месяцев после того августовского вечера, а не через шесть, — холодно произнес он. — Математика, знаешь ли.
— Но дети не всегда рождаются ровно через девять месяцев! — отчаянно воскликнула Лариса. — Бывают недоношенные, бывают переношенные...
— А бывают чужие, — отрезал муж.
Лариса смотрела на человека, с которым прожила двенадцать лет, и не узнавала его. Где тот добрый, веселый Игорек, который дарил ей цветы просто так, носил на руках через лужи, называл своей красоткой? Когда он превратился в этого холодного, подозрительного незнакомца?
— Ты действительно так думаешь? — тихо спросила она. — Что я могла тебе изменить?
— А что мне думать? — он пожал плечами. — Мы не живем как муж и жена, а ты беременна. Элементарно, Ватсон.
— Но мы жили! Помнишь тот август...
— Один раз за полгода, — перебил он. — Один чертов раз! А для беременности, оказывается, достаточно.
В его голосе звучала такая горечь, что Лариса вдруг поняла — дело не только в ее беременности. Что-то еще терзает его, что-то, о чем он не говорит.
— Игорь, — осторожно начала она, — может, расскажешь, что на самом деле происходит? Почему ты вдруг стал таким? Раньше ты мечтал о детях, говорил, что хочешь сына...
— Раньше я многого хотел, — мрачно ответил он. — А теперь понимаю, что жизнь — штука непредсказуемая.
— Что ты имеешь в виду?
Игорь долго молчал, стоя у окна и глядя на осенний двор. Лариса видела, как напряжены его плечи, как сжаты кулаки.
— В командировке я кое-что узнал, — наконец произнес он, не оборачиваясь. — О себе. О своем здоровье.
— О здоровье? — Лариса встревожилась. — Что именно?
— Неважно. Важно то, что теперь я понимаю — этот ребенок не мой.
— Игорь, повернись ко мне! Объясни, что происходит!
Он медленно обернулся. Лариса увидела в его глазах такую боль, что сердце сжалось.
— В Москве я попал в больницу, — тихо сказал он. — Обследовали меня там хорошо. И выяснилось... Выяснилось, что у меня проблемы. Серьезные проблемы.
— Какие проблемы? — прошептала Лариса.
— С детьми. Я не могу иметь детей, понимаешь? Врач сказал — шансы практически нулевые. Какая-то инфекция в молодости, наверное, последствия дали о себе знать.
Лариса почувствовала, как мир вокруг поплыл. Она медленно встала и подошла к мужу.
— Игорь, но врачи иногда ошибаются...
— Не ошибаются, — покачал он головой. — Я у троих разных докторов был. Все одно и то же говорят.
— Но тогда... — Лариса остановилась, не зная, как закончить фразу.
— Тогда ребенок не мой, — жестко сказал он. — И нечего мне голову морочить сказками про двоюродных братьев.
— Игорь, послушай меня, — она взяла его за руки. — Может, как раз тот август был чудом? Может, тогда получилось то, что не получалось все эти годы?
— Чудес не бывает, — отдернул он руки. — Бывают только факты. А факт тот, что моя жена беременна не от меня.
— Тогда от кого же? — отчаянно воскликнула Лариса. — От кого, если я кроме тебя никого не знаю? Если я дома сижу, на работу хожу, а по вечерам борщи варю и носки штопаю?
— Откуда мне знать? — он развел руками. — Может, тот самый двоюродный братец не такой уж и двоюродный.
Лариса почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. И не от токсикоза, а от ужаса происходящего.
— Ты сошел с ума, — прошептала она. — Игорь, ты совсем сошел с ума.
— Может и сошел, — кивнул он. — От того, что жена мне изменила и теперь хочет подсунуть чужого ребенка.
— Я тебе не изменяла!
— А ребенок откуда? С неба свалился?
Лариса опустилась на диван и заплакала. Горькие, безнадежные слезы лились по щекам, а в голове крутилась одна и та же мысль: как же так получилось? Как рухнула ее жизнь за один вечер?
— Плачешь? — усмехнулся Игорь. — От жалости к себе или от того, что попалась?
— От того, что мой муж превратился в чужого человека, — всхлипнула она. — От того, что двенадцать лет жизни пошли прахом.
— Это ты их пустила прахом, когда связалась с другим.
— Игорь, клянусь тебе всем святым — я не изменяла! Этот ребенок твой!
— Хватит божиться, — он махнул рукой. — Все равно не поверю. И алименты платить не буду.
— А как же я? — Лариса подняла на него заплаканные глаза. — Как я одна ребенка поднимать буду?
— Это уже не мои проблемы. Обратись к настоящему отцу. Пусть он содержит свое потомство.
— Настоящий отец — это ты!
— Нет, — твердо сказал Игорь. — И чем скорее ты это поймешь, тем лучше будет для всех.
Он направился к шкафу и достал спортивную сумку.
— Что ты делаешь? — встревожилась Лариса.
— Собираюсь. Поживу пока у матери, а там видно будет.
— Игорь, не уходи, — она вскочила с дивана. — Давай разберемся спокойно. Давай к врачу вместе сходим, анализы сдадим...
— Анализы? — он горько усмехнулся. — На установление отцовства? Так я и так знаю результат.
— Сдадим, — настаивала Лариса. — Если ребенок действительно не твой, я... я уйду сама. И больше никогда не появлюсь в твоей жизни.
Игорь остановился, держа в руках рубашку.
— А если мой?
— Если твой, то ты извинишься за то, что сейчас говоришь. И мы будем растить малыша вместе.
Долгая пауза. Игорь стоял неподвижно, размышляя.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Но пока результаты не готовы, я остаюсь у матери. И никаких разговоров о будущем.
— Договорились, — кивнула Лариса.
Игорь закончил собирать вещи. У двери он обернулся.
— Если обманываешь — я тебя никогда не прощу.
— Не обманываю, — твердо ответила она.
Дверь захлопнулась. Лариса осталась одна в квартире, которая еще утром казалась уютным семейным гнездышком, а теперь превратилась в холодную пустоту.
Она погладила живот, где росла малютка.
— Ничего, крошка, — прошептала она. — Все будет хорошо. Папа поймет, что ошибался. Обязательно поймет.
Но даже самой себе эти слова казались неубедительными. А в глубине души росла страшная мысль: а что, если врачи правы? Что, если Игорь действительно не может иметь детей? Тогда откуда взялось это маленькое чудо под ее сердцем?
Лариса покачала головой, прогоняя сомнения. Нет, не может быть. Она верна мужу уже двенадцать лет, и ничего не изменилось. Просто Игорь растерялся от новости о своем диагнозе. А анализ на отцовство все расставит по местам.
Главное — продержаться до результатов и не сойти с ума от неизвестности.