Вот сейчас я здесь, в доме моей тетушки, пытаясь осмыслить абсурдные события, произошедшие два дня назад. Мои давно пропавшие родители возникли на чтении завещания с самодовольной усмешкой и заявлением о своих правах. Однако, стоило моему законному представителю войти в кабинет нотариуса, как их лица вытянулись.
Расскажу все по порядку, начиная с рокового дня 10 лет назад, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Меня зовут Даша. Мне восемнадцать. В детстве я жила с родителями и двумя старшими братьями. Мне было 8 лет, Егору тогда исполнилось четырнадцать, Кириллу пятнадцать. И надо признать, для моих родителей свет клином сходился исключительно на сыновьях. Мать с отцом только и делали, что возили их на футбольные тренировки, покупали экипировку и бутсы по непомерным ценам, присутствовали на всех играх.
Семейный график был подстроен под мальчишек поминутно: утром секция, вечером тренировка. Выходные – матчи, сборы, турниры. Нельзя сказать, что родители меня совсем игнорировали. Кормили исправно, в школу отводили, одежду приобретали по мере необходимости.
Но я была для них чем-то вроде фона. Вроде есть, а вроде и неважно. Пока они кричали на стадионе, болея за Егора, или нанимали репетиторов Кириллу, я просиживала в своей комнатушке с книжкой или смотрела телевизор. Насколько все было плохо, я осознала лишь одной душной июльской ночью. Спать было невозможно. Невыносимая жара. Южное лето во всей красе.
Я пробралась на кухню за водой и услышала, как родители шепчутся в гостиной. "Миша, так больше не выдержать", - мамин голос звучал на грани срыва. "Ипотека нас изводит, а с твоей работой стало хуже". "Знаю, Люда, знаю", - отец явно был в напряжении. "Трое детей, это сейчас нереально. Мы еле-еле оплачиваем спортивные сборы пацанов. А про университет для всех троих я вообще молчу".
"И что ты предлагаешь?" - спросила мать. "Ну, у твоей сестры Риты особняк под Краснодаром. После развода живет одна в этом доме. Каждый раз, когда звонит, о детях спрашивает".
Я затаилась в коридоре, не до конца понимая, к чему они ведут. Да, мы жили скромнее многих моих одноклассников, но чтобы совсем уж бедно, не думала. А тетю Риту я вообще ни разу не видела. Отец о ней почти не упоминал, только что где-то далеко живет и финансовым директором в какой-то компании работает. В ту ночь я вернулась в комнату и забыла об услышанном.
В восемь лет не особо вникаешь в разговоры взрослых о деньгах. Через месяц закончился учебный год. Я радовалась, думала, может, хоть летом куда-нибудь с семьей съездим. Как бы не так. Родители сообщили, что едем в Краснодарский край навестить папину сестру. Братья остались дома. У них, видите ли, спортивные сборы. Не пропустишь же. А я сидела на заднем сиденье, слушала, как родители переругиваются вполголоса.
Тетин особняк выглядел как из сериала о красивой жизни: белоснежный фасад с колоннами, идеальный газон, все такое. Из дома вышла высокая женщина с темными волосами, собранными в строгий пучок. Белая блузка, темные брюки, будто с совещания директоров сбежала. "Так это и есть Даша". Тетя Рита окинула меня пронзительным взглядом голубых глаз, потом вдруг улыбнулась, и лицо сразу потеплело.
"Привет, милая. Как же я давно хотела с тобой познакомиться". В её голосе было что-то искреннее, что ли? Не дежурная вежливость, а будто она действительно рада меня видить. Не как фоновый шум, а как человека. Зашли в дом. Внутри оказалось ещё круче, чем снаружи. Пока тетя накрывала на стол холодный морс, взрослые болтали о чем-то своем, а я разглядывала картины и мебель, от которых прямо веяло богатством. Через час отец засобирался. "Ну, нам пора. Дорога неблизкая". Я вскочила следом. "О'кей, сейчас вещи заберу".
Родители переглянулись как-то странно. "Вообще-то, дорогая", - мама вдруг заговорила таким приторным голосом, "ты пока у тети Риты поживешь". "Это надолго?" - я почувствовала неладное. "Посмотрим". Отец смотрел куда угодно, только не на меня. "Тебе тут понравится. У тети участок огромный с бассейном". Страх подкатил к горлу. "Но когда вы вернетесь?" "Скоро". Мама чмокнула меня в макушку.
"Мы позвоним". Обняли наспех и рванули к выходу. Я побежала следом. "Стойте. Когда скоро? А школа первого сентября?". "Разберемся!" - крикнул отец, уже садясь в машину. "Слушайся тетю Риту". И уехали. Я стояла на крыльце, глядя, как их машина разворачивается и уезжает, и не понимала, что вообще происходит. Тетя положила руку мне на плечо. "Пойдем, Дашенька, покажу твою комнату".
Комната оказалась втрое больше моей домашней, с собственной ванной и окнами на участок с бассейном. При других обстоятельствах я бы визжала от восторга. "Красиво", - выдавила я. "Рада, что понравилось. Завтра съездим по магазинам, обустроим все по-твоему". Первая неделя прошла как в сказке. Тетя водила меня по торговым центрам, научила пользоваться своим навороченным ноутбуком. И главное, она меня слушала.
По-настоящему слушала, когда я рассказывала про школу, про подружек, про книжки, задавала вопросы, запоминала детали. Для меня это было в новинку, но с каждым днем тоска по дому усиливалась. Пусть родители и не обращали на меня внимания, но они же все равно мои. И братья. "Тетя Рита, мама с папой не звонили". "Пока нет, милая, но обязательно позвонят, вот увидишь".
Но они так и не позвонили. Ни через неделю, ни через две, ни через месяц. В начале августа я уже не на шутку забеспокоилась. "Тетя Рита, мне же домой надо. Скоро школа начнется". Она отставила чашку с кофе и посмотрела мне в глаза. "Даша, нам нужно серьезно поговорить. - Тетя тяжело вздохнула. "Дашенька, они не приедут. Твои родители официально отказались от родительских прав. Я оформила удочерение через суд. Теперь по закону я твоя мама, и ты будешь жить здесь со мной навсегда".
Слова долетали как сквозь вату. Я ждала, что она рассмеется, мол, пошутила. Но тетя сидела с таким лицом, грустным и решительным одновременно. И тут меня прорвало. Я разревелась так, что думала задохнусь. Это были не просто слезы обиды, это было крушение всего мира. Да, родители не сюсюкались со мной, но они же должны были оставаться моими родителями. Должны были. "А Егор с Кириллом?" - выдавила я сквозь рыдания. "Их тоже бросили?".
"Нет, милая. Братья остались с родителями". Вот это добило окончательно. Они оставили пацанов, но не меня. Я оказалась лишней, ненужной, будто какой-то бракованной вещью. Три дня я проревела не переставая. Тетя Рита была святой, носила мне поднос с едой, подсовывала пачки салфеток, просто сидела рядом, когда становилось совсем невыносимо. Не лезла с утешениями, типа все наладится или они поступили к лучшему. Просто давала мне выплакаться.
На четвертый день я проснулась с ясной головой. Лежала, смотрела в потолок и думала: "Так, Дашка, у тебя два варианта. Либо ты до конца жизни будешь ждать у моря погоды и надеяться, что те, кому ты не нужна, одумаются. Либо попробуешь построить новую жизнь с человеком, которому ты и, правда, нужна". За завтраком я сказала: "Тетя, я больше не хочу о них думать. Раз им все равно, ну и ладно".
Так началась моя настоящая жизнь. Тетя устроила меня в местную школу. Классы поменьше, учителя внимательнее. Я подружилась с Лерой. Девчонка жила через два дома от нас. Тетя Рита была полной противоположностью моим родителям. Каждый день спрашивала, как дела в школе, и действительно слушала ответы. Помогала с домашней работой, объясняла то, что не понимала. Ходила на все мои выступления и родительские собрания.
Покупала книжки просто так, потому что заметила, что я читать люблю. Работа у нее была крутая. Финансовый директор. Иногда рассказывала, чем занимается. В деньгах разбиралась, научила меня копить и планировать расходы.
Годы пролетели незаметно. Я училась на пятерки, играла в школьной футбольной команде, ходила на фортепиано. У нас с тетей сложились свои традиции: готовили вместе ужин, по выходным смотрели старое кино. Она рассказывала истории про папино детство, но про взрослого брата Мишу – ни слова. Когда мне исполнилось 14, тетя огорошила вопросом: "Даш, может, хочешь увидеться с родителями, с братьями? Я могу организовать".
Я подумала секунд десять и ответила: "Нет". Они за шесть лет ни разу не позвонили, не написали. С какого перепугу мне их видеть? "Люди меняются. Может, жалеют о своем решении?". "Если бы жалели, давно бы вышли на связь. Шесть лет. Даже открытки на день рождения не прислали". Она кивнула - справедливо. "Но я хотела, чтобы ты знала, двери открыты". Больше мы эту тему не поднимали. Жизнь с тетей была классная. Строгая она была, но справедливая.
Образование требует серьезного отношения. Обязательна помощь по хозяйству. Но при этом она была справедливой и искренне заботливой. Когда мне исполнилось шестнадцать, все пошло наперекосяк. Тетя стала быстро утомляться без видимых причин, словно увядала на глазах. Сначала грешила на работу, но медицинские анализы выявили болезнь.
Помню тот вечер, когда она вернулась из больницы. Посадила меня на тот же диван, где восемь лет назад открыла мне правду о моих родителях. "Даша, у меня печальные новости. Мне недолго осталось" Мир снова перевернулся. "Ты умрешь?" "Не знаю, дорогая, но буду бороться до последнего. Я уйду с работы и полностью посвящу себя лечению" "А как же деньги? Что будет с домом?"
"Не волнуйся. У меня достаточно накоплений. Мы справимся" Последующие два года стали настоящим кошмаром. Тетя то приходила в себя, то снова чувствовала себя хуже. Я освоила кулинарию и ведение домашнего хозяйства. Как только получила водительские права, сама возила ее на процедуры.
Мои 18 лет отпраздновали вдвоем дома. Тетя была слишком слаба, чтобы куда-то выходить. Но она испекла торт и подарила мне бабушкино ожерелье. "Я горжусь тобой, Дашенька. Ты выросла такой сильной, умной и доброй. Я уверена, у тебя все получится" Через два месяца я получила аттестат. Тетя лежала в больнице и не смогла приехать на выпускной. Через месяц ее не стало. Я была рядом с ней в палате. Она просто заснула и больше не проснулась. Пятьдесят три года. Разве это возраст?
После я словно оказалась в пустоте. Восемнадцать лет. Огромный дом, и полное непонимание, что делать дальше. Меня спасла Ольга Степановна, подруга тети со студенческих лет. Она взяла на себя организацию похорон, обзвонила всех знакомых. "Нужно сообщить твоему отцу", - сказала она. "Он же брат Риты. Сама позвонишь или мне?" "Позвоните вы". Я не разговаривала с ним десять лет. Она включила громкую связь.
После нескольких гудков отец ответил. "Алло, Михаил? Это Ольга Козлова, подруга вашей сестры. Звоню с печальными новостями. Маргариты не стало вчера. Похороны в субботу в два часа. Могу адрес скинуть сообщением." "Суббота? Неудобно получается. У старшего сына повышение. Собираемся отмечать, вся родня приедет, все готовятся" Я ошарашенно смотрела на телефон. Ольга Степановна тоже была потрясена. "Простите, вы говорите, что не приедете на похороны сестры из-за вечеринки?"
"Это не просто вечеринка. Для Кирилла это важное событие. Он много работал ради этого повышения. Мы все спланировали. Маргарита поймет, семья важнее" Голос Ольги Степановны стал холодным. "Рита тоже ваша семья" "Ну да, конечно. Но ее уже нет. А о живых надо думать. Тем более Даша там, она уже взрослая, разберется" Ольга Степановна отключила телефон.
"Прости, милая", - сказала она, глядя на меня. "Да я и не удивлена, чего еще от них ожидать?" Похороны прошли достойно. Пришло человек пятьдесят, коллеги, друзья, прихожане храма. Ольга Степановна произнесла прекрасную речь. Я тоже выступила, еле сдерживая слезы. Два дня после похорон я провела в пустом доме, пытаясь понять, что делать.
Мы с тетей обсуждали учебу, но до конкретных действий не дошло. На третий день позвонил нотариус, назначил официальное оглашение завещания. Я собрала документы и поехала к нему. Я ожидала увидеть только его и пройти обычную формальную процедуру. Но когда я открыла дверь, у меня все похолодело внутри. В кабинете присутствовали мои родители и братья, как ни в чем не бывало, с самодовольными и наглыми лицами.
"Привет, Дашенька." Мать бросилась обниматься. Я отшатнулась. "Что вы здесь делаете?" Отец опустился в кресло напротив, словно у себя дома. "Приехали проведать тебя. Конечно, соболезнуем твоей утрате." Братья уселись рядом, оглядывая полки с дипломами и шкаф с документами, как оценщики на аукционе. "Ого, тут солидно", - протянул Кирилл, скользнув рукой по столу. "Прямо по-богатому. Мы приехали поддержать тебя"
Мать устроилась на диванчике для посетителей, будто вернулась в свою гостиную. "Нельзя же одной в такое время" Я так и осталась стоять у двери. "А где вы были три дня назад? На похоронах?" "Ой, Даша", - отмахнулась мать. "Ну ты же знаешь, у Кирилла праздник был. Все оплачено, родня съехалась. Не отменять же. Главное, мы сейчас здесь. Хотим о тебе позаботиться" Я впервые рассмеялась после смерти тети.
"Позаботиться? Серьезно? А где вы были последние десять лет?" "Это другое", - замялась она. "Ты же с Ритой жила. Она о тебе заботилась, а теперь ее нет. Нужна настоящая семья" "Она и была моей настоящей семьей". Егор подал голос. "Ладно, хватит эмоций. Мы все понимаем, зачем здесь собрались. Ты унаследовала все. Родители переживают, справишься ли ты одна с такой ответственностью"
"С какой еще ответственностью?" Кирилл усмехнулся. "Да брось, Даш. Тут не только дом, но и счета. Миллионы. Это не игрушки для восемнадцатилетней девчонки" Отец кивнул. "Я, как брат Маргариты, ее прямой наследник. Считаю справедливым получить хотя бы половину." "Она все мне завещала." "Завещание оспорим", - холодно сказал отец. "А ты, ребенок, не готова к таким деньгам. Поэтому мы и пришли"
Мама закивала. "Мы твои законные представители, поможем правильно распорядиться наследством." В их взглядах читалась жадность, хотя слова звучали заботливо. "Убирайтесь", - тихо сказала я. "Немедленно". "Дашка, не глупи", - вскочила мать. "Мы никуда не уйдем. Ты в нас нуждаешься. Я сжала кулаки. Вспомнила о визитке адвоката Андрея Сергеевича. Он дал ее на похоронах и сказал: "Если возникнут проблемы, звони сразу".
Я набрала номер. Он ответил почти сразу. "Андрей Сергеевич, это Даша. Родители давят на меня прямо у нотариуса." "Уже еду", - коротко ответил он. "Ничего не подписывайте и ни на что не соглашайтесь." Я выдохнула. "Жду" Мы сидели в кабинете нотариуса. Семейка уплетала конфеты из чужой вазы, словно в гостях у добрых людей, а не на официальной процедуре. Дверь распахнулась. Вошел Андрей Сергеевич, высокий седоватый мужчина лет пятидесяти, поздоровался с нотариусом, положил портфель на стол.
"Добрый день, я представляю интересы покойной Маргариты Павловны и ее наследницы Дарии." "Мы здесь не гости", - вскочил отец. "Я Михаил Сидоров, родной брат Маргариты. Мы - родители Дарьи и ее законные представители." "Законные представители?" - Адвокат приподнял бровь. Мать поспешно вмешалась. "Даше всего восемнадцать. Она еще ребенок. Мы обязаны помогать ей распоряжаться наследством"
Адвокат усмехнулся. "Во-первых, с восемнадцати лет в России наступает полная дееспособность. Дарья - взрослый человек. Во-вторых, десять лет назад вы были лишены родительских прав. По решению суда Дарья была удочерена Маргаритой Павловной. Юридически вы ей никто" Отец растерялся. "Но она же наша племянница." Брат покраснел. "А наследство? Отец - родной брат покойной."
Нотариус достал папку, поправил очки и зачитал: "Завещание составлено в соответствии со всеми правилами. Все имущество, дом, счета, ценные бумаги общей стоимостью около двухсот миллионов рублей завещаны Дарье." Тишина. У родственников отвисли челюсти. "Это несправедливо", - взвыл отец. "Я ее брат. Семья должна поддерживать семью" Я впервые заговорила.
"Семья должна поддерживать семью? Где вы были, когда тетя болела? Где вы были, когда я возила ее по больницам и держала за руку?" "Мы не знали", - заныла мать. "Не знали, потому что за десять лет ни разу не позвонили. У вас было время быть с семьей. Вы выбрали не быть". Нотариус сухо подвел итог. "Согласно закону и завещанию, единственным наследником является Дарья. У остальных нет правовых оснований для претензий".
Адвокат добавил ледяным тоном: "Если будете преследовать Дарью, мы подадим иск за вмешательствo в личную жизнь и попытки оказать давление. Не рекомендую усугублять". В кабинете повисла зловещая тишина. Побледневшие родственники вышли, громко хлопнув дверью. Я смотрела в окно, как их машина выезжает со двора. Наверняка обратно домой, обдумывать план Б. "Спасибо", - сказала я Андрею Сергеевичу.
"Не за что, но, боюсь, это еще не конец. Когда речь идет о деньгах, люди очень меняются" Он оказался прав. Следующий месяц превратился в кошмар. Звонили постоянно с разных номеров. Оставляли голосовые сообщения, писали сообщения. Егор ныл, что хочет жениться, но не может купить квартиру. Кирилл рассказывал о гениальном проекте, которому не хватает инвестиций. Мать рыдала в трубку, каялась, что ошиблась, отдав меня тете.
Я сохраняла молчание, адвокат просил. Через месяц он собрал достаточно доказательств и отправил им официальную претензию с требованием прекратить преследование. Он пригрозил судом и запретом на любые контакты. Сработало. Звонки прекратились. Тишина. Сейчас я учусь на экономическом факультете, как и тетя Рита. Живу в ее доме, который теперь принадлежит мне. К наследству почти не прикасаюсь, трачу только на учебу и текущие расходы.
Тетя научила меня правильно обращаться с деньгами, и я не собираюсь разбазаривать то, что она мне оставила. Иногда меня спрашивают, не мучает ли меня совесть, что я не поделилась с кровными родственниками. Нет, не мучает. Они сделали свой выбор десять лет назад, когда решили, что я для них лишняя. Тетя сделала свой выбор – взяла меня, любила, дала настоящий дом. Я думаю о ней каждый день. Она показала мне, что семья – это не кровь. Семья – это те, кто любит тебя и остаются рядом, когда трудно.
Она была моей настоящей семьей, а я хорошо учусь, и жизнь налаживается. У меня появились друзья, я начала встречаться с парнем. Его зовут Даниил, и он – будущий инженер. Я рассказала ему свою историю. Он считает, что я поступила правильно. Мне этого достаточно. А в доме тети Риты иногда мне бывает грустно. Но каждый раз ловлю себя на мысли, что она рядом. Я верю, что тетя гордится мной.
Благодарю за чтение. Делитесь впечатлениями от этой истории. Пишите, откуда вы, из каких городов. Интересно будет узнать получше свою аудиторию.