– Ты же не серьезно, Олег? Скажи мне, что это просто дурацкая шутка. Или, может быть, я ослышалась из-за шума воды?
Наталья выключила кран, вытерла руки кухонным полотенцем и медленно повернулась к мужу. В кухне пахло вареными овощами, свежим укропом и мандаринами – запахами предстоящего праздника. До Нового года оставалось всего шесть часов. На столе высились горы нарезанных ингредиентов для оливье, в духовке уже томилась утка с яблоками, а в холодильнике застывал холодец, который она варила всю ночь.
Олег стоял в дверном проеме, виновато переминаясь с ноги на ногу. Он теребил пуговицу на своей домашней рубашке – верный признак того, что он сам понимал абсурдность ситуации, но отступать не собирался.
– Наташ, ну не начинай, пожалуйста, – его голос звучал просительно, даже заискивающе. – У Ларисы там трубы прорвало. Ну, не совсем прорвало, но воду отключили. И отопление. Представляешь, в новогоднюю ночь сидеть в холоде с детьми? Я не мог отказать. Они же мои дети, в конце концов.
– Дети – да, твои, – Наталья старалась говорить спокойно, хотя внутри у нее все дрожало от обиды. – А Лариса? Она тоже твой ребенок? Почему она не может поехать к своей маме? К подругам? В гостиницу, наконец? У нее алименты, которые ты платишь, позволяют снять номер люкс.
– Мама ее в санатории, подруги разъехались, – Олег отвел глаза. – И потом, это же семейный праздник. Мальчишкам будет приятно встретить Новый год с папой. Мы просто посидим, поужинаем, посмотрим салют. Что в этом такого? У нас большая квартира, места всем хватит.
Наталья обвела взглядом кухню. Да, квартира была просторной, но это было их пространство. Ее и Олега. Она потратила неделю на уборку, на украшение елки, выбирала салфетки под цвет штор, покупала Олегу дорогой парфюм, о котором он мечтал. Она представляла этот вечер совсем иначе: свечи, тихое мерцание гирлянд, спокойная музыка и они вдвоем. Первый Новый год за три года брака, когда они никуда не ехали и никого не звали. И вот теперь эта идиллия рушилась, как карточный домик.
– Олег, мы договаривались, – тихо напомнила она. – Мы договаривались, что этот праздник – только для нас. Я не против твоих сыновей, ты знаешь. Я всегда принимаю их, когда они приходят по выходным. Но Лариса... Ты пригласил бывшую жену за наш стол. Ты понимаешь, как это выглядит?
– Ты преувеличиваешь, – муж махнул рукой, пытаясь придать голосу уверенность. – Мы цивилизованные люди. Лариса нормальная женщина, она просто мать моих детей. Не будь эгоисткой, Наташа. Нельзя же быть такой жестокой в праздник. Они приедут через час.
Он развернулся и быстро вышел из кухни, словно боялся, что жена швырнет в него чем-нибудь тяжелым. Наталья осталась стоять, опираясь о столешницу. В духовке уютно потрескивала утка, но аппетит пропал напрочь. «Не будь эгоисткой». Эта фраза резанула больнее всего. Все три года она старалась быть идеальной женой. Она наладила быт, она не препятствовала общению Олега с детьми от первого брака, она даже терпела звонки Ларисы в любое время суток с просьбами то починить кран, то забрать кота от ветеринара. И вот благодарность.
Наталья механически продолжила резать картошку, надеясь, что злость утихнет. Может, и правда, ничего страшного? Может, Лариса будет вести себя прилично? В конце концов, Новый год – время чудес и примирения.
Чудо не случилось. Звонок в дверь раздался ровно через пятьдесят минут. Наталья едва успела переодеться из домашнего халата в нарядное платье и нанести легкий макияж. Олег бросился открывать, сияя, как начищенный самовар.
В прихожую с шумом и гамом ввалилась процессия. Первыми влетели мальчишки – десятилетний Артем и семилетний Денис. Они, не разуваясь, промчались по светлому ламинату в гостиную, оставляя грязные следы. Следом, величественно, как ледокол, вошла Лариса.
Она была в ярком красном платье с глубоким декольте, в руках держала огромные пакеты. От нее густо пахло тяжелыми сладкими духами, которые мгновенно заполнили все пространство прихожей, перебивая аромат мандаринов.
– Ой, ну наконец-то! – громко возвестила она, стряхивая снег с шубы прямо на пол. – Пробки жуткие, таксиста пришлось буквально заставлять ехать быстрее! Олег, возьми пакеты, там подарки мальчикам и шампанское. Нормальное шампанское, а не то, что ты обычно покупаешь.
Наталья вышла в коридор, натянув вежливую улыбку.
– Добрый вечер, Лариса. Мальчики, привет.
Лариса окинула ее оценивающим взглядом, задержавшись на простом элегантном платье Натальи.
– Привет, Наташа, – бросила она небрежно. – Ой, а что у вас так душно? Окна бы открыли. И тапочки… Олег, где мои тапочки? Те, розовые, которые я оставляла в прошлый раз, когда заезжала за деньгами?
– Сейчас найду, Ларочка, сейчас, – засуетился Олег, ныряя в глубины обувного шкафа.
«Ларочка». Наталья почувствовала, как внутри сжалась пружина. В их доме для бывшей жены были персональные тапочки? И Олег знал, где они?
Гости прошли в зал. Мальчишки уже включили телевизор на полную громкость и прыгали на диване. Наталья поморщилась – диван был новый, светлый, она сдувала с него пылинки.
– Артем, Денис, пожалуйста, аккуратнее, – мягко попросила она.
– Да пусть прыгают, дети же! – перебила Лариса, плюхаясь в кресло. – Им энергию девать некуда. Олег, налей мне водички, в горле пересохло.
Следующий час превратился в театр одного актера. Лариса была везде. Она инспектировала елку («Игрушки какие-то скучные, в наше время мы вешали веселее»), комментировала сервировку стола («Зачем столько вилок, мы же не в Букингемском дворце»), громко отчитывала детей и тут же сюсюкалась с ними. Олег бегал вокруг нее, выполняя мелкие поручения: принеси подушку, убавь звук, прибавь звук, дай зарядку для телефона. На Наталью он почти не смотрел, стараясь избегать ее взгляда.
Наталья молча накрывала на стол. Она носила тарелки, расставляла бокалы, чувствуя себя обслуживающим персоналом на чужом банкете.
– Наташа, – крикнула Лариса из гостиной. – А что, оливье с колбасой? Фу, прошлый век. Олег любит с говядиной. Ты не знала? Мы всегда делали с говядиной.
– Олег ест мой оливье с удовольствием уже три года, – отозвалась Наталья из кухни, с грохотом ставя салатник на поднос.
– Ну, значит, он просто вежливый, – рассмеялась Лариса. – Бедный мой Олежек, давится, но ест.
Олег, стоявший рядом в дверях гостиной, криво улыбнулся и ничего не сказал. Он не заступился. Не сказал: «Прекрати, Наташа готовит великолепно». Он просто промолчал, боясь испортить настроение бывшей жене.
Это был первый звоночек. Второй прозвенел, когда Наталья достала из духовки утку. Румяная, золотистая, она была шедевром кулинарного искусства. Наталья с гордостью поставила блюдо в центр стола.
– Угощайтесь. Утка с антоновкой и черносливом.
Мальчишки подбежали к столу, сморщили носы.
– Фу, она горелая! – заявил Денис. – Я не буду это есть! Пап, мы хотим пиццу!
– Это не горелая, это корочка, – попыталась объяснить Наталья.
– Ой, ну правда, дети такое не едят, – вмешалась Лариса, брезгливо тыкая вилкой в утиную ножку. – Жирная какая-то. И чернослив этот... Кто вообще кладет чернослив к мясу? Олег, закажи детям пиццу. И мне тоже, я, пожалуй, утку не рискну. У меня желудок слабый.
Олег виновато посмотрел на Наталью.
– Наташ, может и правда? Детям праздник нужен. Я быстро закажу, привезут через полчаса.
– Ты серьезно? – голос Натальи дрогнул. – Я готовила это блюдо четыре часа. Мариновала сутки. Это лучшее, что я умею готовить.
– Ну не обижайся, – Олег подошел к ней, попытался приобнять, но Наталья отстранилась. – Просто вкусы у всех разные. Мы и утку поедим, и пиццу. Стол богаче будет.
Он взял телефон и начал набирать номер доставки, попутно спрашивая у Ларисы: «Тебе с грибами или пепперони?».
Наталья села на стул. Ей казалось, что все происходящее – какой-то сюрреалистичный сон. Ее дом, ее кухня, ее праздник. А она сидит в углу, пока ее муж обсуждает начинку для пиццы с бывшей женой, которая критикует ее еду.
– Кстати, – Лариса вдруг оживилась, наливая себе шампанское без приглашения. – Олег, помнишь, как мы встречали 2015-й? На турбазе? Ты тогда еще костюм Деда Мороза надел, а борода отклеилась в самый неподходящий момент! Мы так смеялись!
– Да-да, помню! – Олег рассмеялся, лицо его расслабилось. – А ты была Снегурочкой, и у тебя каблук сломался в сугробе!
Они начали вспоминать. Истории сыпались одна за другой: как ездили на море, как покупали первую машину, как Артем делал первые шаги. Они смеялись, перебивали друг друга, их глаза сияли. Это был их мир, их общее прошлое, в котором для Натальи не было места. Она сидела за своим красиво накрытым столом и чувствовала себя невидимкой. Пустым местом. Мебелью.
Дети носились вокруг стола, один из них задел бокал с красным вином. Бокал покачнулся и рухнул прямо на белоснежную скатерть – ту самую, которую Наталья гладила час перед приходом гостей. Красное пятно быстро расползалось, как кровавая рана.
– Ой, ну вот, – всплеснула руками Лариса. – Олег, ну что ты смотришь? Убери. И вообще, зачем ставить вино на край, где дети бегают? Наташа, у тебя соль есть? Надо солью посыпать, а то не отстирается. Хотя, скатерть и так простенькая, не жалко.
Наталья медленно встала. Шум в ушах заглушил веселые голоса из телевизора. Она посмотрела на мужа. Олег уже бежал с солью, послушно выполняя команды Ларисы. Он даже не взглянул на жену, не спросил, не расстроилась ли она. Он был полностью поглощен спасением праздника для своей «бывшей» семьи.
В этот момент Наталья поняла: ее здесь нет. Физически она присутствует, но для Олега, здесь и сейчас, ее не существует. Есть Лариса, есть дети, есть его чувство вины перед ними, которое он пытается загладить. А она – просто удобная декорация, которая должна обеспечить комфорт, подать еду и не отсвечивать.
Она молча вышла из гостиной. Никто не заметил ее ухода. Лариса продолжала рассказывать про какую-то поездку к свекрови, Олег хохотал.
Наталья зашла в спальню. В комнате было тихо и темно, только уличный фонарь отбрасывал желтый свет на кровать. Она достала из шкафа небольшую спортивную сумку. Руки не дрожали. Наоборот, на смену обиде пришло ледяное спокойствие и ясность. Она действовала четко и быстро. Джинсы, теплый свитер, смена белья, косметичка, зарядка для телефона. Паспорт.
Она переоделась, сбросив нарядное платье прямо на покрывало. Надела удобные ботинки. Посмотрела на себя в зеркало. Из отражения на нее глядела уставшая, но решительная женщина с плотно сжатыми губами.
Выходя из спальни, она услышала звонок в дверь – привезли пиццу.
– Ура! Пицца! – орали дети.
– Олег, заплати курьеру, у меня только крупные! – командовала Лариса.
Наталья прошла по коридору мимо гостиной. Олег стоял спиной к ней, расплачиваясь с курьером в дверях. Она дождалась, пока он заберет коробки и повернется к залу.
– О, пицца приехала! – радостно возвестил он.
Наталья воспользовалась моментом, тихо открыла входную дверь и выскользнула на лестничную площадку. Щелчок замка потонул в общем шуме квартиры. Она вызвала лифт, и только когда кабина поехала вниз, позволила себе выдохнуть.
На улице шел крупный, пушистый снег. Город готовился к бою курантов, повсюду взрывались петарды, слышался смех. Наталья достала телефон и набрала номер.
– Светка, ты спишь? – спросила она, как только подруга сняла трубку.
– Ты с ума сошла? Десять вечера, Новый год! Мы с Женькой шампанское открываем. Что случилось? Голос у тебя какой-то… загробный.
– Я ушла от Олега. Можно к тебе?
– Господи… Конечно можно! Женька, доставай еще приборы, Наташка едет! Где ты? Я сейчас такси вызову!
Через сорок минут Наталья сидела на уютной кухне у Светланы. Здесь было тепло, пахло корицей и спокойствием. Женя, муж Светы, деликатно удалился в комнату «настраивать телевизор», оставив подруг одних.
– Рассказывай, – Света налила ей горячего чаю с лимоном. – Что этот идиот натворил?
Наталья рассказала все. И про сломанный кран у Ларисы, и про оливье, и про воспоминания, и про утку, которую никто не стал есть.
– Понимаешь, Свет, дело даже не в том, что они приперлись, – говорила она, грея руки о чашку. – Дело в нем. Он превратился в лакея. Он забыл про меня. Я стояла там, как прислуга, пока они играли в счастливую семью. Зачем я ему, если он до сих пор не отпустил их?
– Да уж, – покачала головой Света. – Синдром хорошего парня. Хочет быть хорошим для всех, а в итоге предает самого близкого человека. Ты правильно сделала, что ушла. Если бы осталась и терпела – он бы решил, что так можно всегда. Что об тебя можно вытирать ноги ради капризов бывшей.
Телефон Натальи, лежащий на столе, ожил только через час после ее ухода. Видимо, они наконец заметили ее отсутствие, когда сели за стол.
Звонил Олег. Наталья сбросила.
Он позвонил снова. И снова.
Потом посыпались сообщения.
«Наташа, ты где? Мы тебя потеряли».
«Ты в магазин вышла? Там пицца остывает».
«Наташ, возьми трубку, это не смешно. Гости спрашивают, где хозяйка».
«Ты что, обиделась? Ушла? Наташа, это детский сад! Вернись немедленно, перед Ларисой неудобно!»
Наталья прочитала последнее сообщение и горько усмехнулась. Перед Ларисой неудобно. Не перед женой, которую он унизил, а перед бывшей, которая теперь наверняка сидит с победным видом.
– Не отвечай, – посоветовала Света. – Пусть поварится в этом соку. Пусть сам обслуживает свою «Ларочку» и убирает за детьми.
Наталья отключила телефон.
В эту новогоднюю ночь она не загадывала желаний под бой курантов. Она просто пила шампанское с лучшей подругой и ее мужем, смотрела «Иронию судьбы» и чувствовала странную легкость. Словно тяжелый рюкзак, который она тащила три года, вдруг свалился с плеч.
Утро первого января выдалось солнечным и морозным. Наталья проснулась на диване у Светы от запаха кофе. Включила телефон. Пятьдесят пропущенных вызовов. Двадцать сообщений. Тон сообщений менялся от требовательного к паническому, а потом к жалобному.
«Дети разбили вазу. Твою любимую. Прости».
«Лариса устроила скандал, ей не понравился диван, сказала жесткий».
«Они уехали. Наташа, дома погром. Я не знаю, за что хвататься».
«Наташенька, любимая, прости меня. Я дурак. Я идиот. Пожалуйста, позвони».
Около полудня в дверь Светы позвонили. На пороге стоял Олег. Он выглядел так, будто прошел войну. Всклокоченные волосы, мятая рубашка с пятном от вина, круги под глазами. В руках он держал огромный букет роз, купленный, судя по всему, в единственном работающем ларьке за бешеные деньги.
Света, открывшая дверь, скрестила руки на груди и не пустила его дальше порога.
– Ну, явился, герой-любовник. Чего надо?
– Света, позови Наташу, пожалуйста. Я знаю, она здесь. Мне нужно с ней поговорить.
Наталья вышла в прихожую. Увидев мужа в таком состоянии, она не испытала ни жалости, ни злорадства. Только усталость.
– Наташа! – Олег бросился к ней, но наткнулся на холодный взгляд и остановился. – Наташа, прости меня. Я все осознал. Это был ад. Как только ты ушла, все пошло наперекосяк. Лариса начала командовать, дети бесились, перевернули елку... Я пытался их успокоить, но Лариса сказала, что я плохой отец и порчу детям праздник. Мы поругались. Я вызвал им такси в три ночи и выпроводил.
Он перевел дух, пытаясь поймать взгляд жены.
– Я понял, Наташ. Я понял, как я тебя обидел. Я вел себя как тряпка. Я так боялся быть плохим для них, что стал чудовищем для тебя. Ты моя семья. Только ты. Прости меня, пожалуйста. Возвращайся домой. Там пусто без тебя. Я все убрал... почти все.
Наталья смотрела на розы, с которых на пол капала талая вода.
– Ты не просто обидел меня, Олег. Ты показал мне мое место. Место где-то между кухаркой и мебелью. Ты позволил посторонней женщине хозяйничать в моем доме и критиковать меня.
– Я клянусь, этого больше никогда не повторится! – горячо воскликнул Олег. – Я заблокирую Ларису везде. Общение только по поводу детей и только на нейтральной территории. Никаких гостей. Никаких звонков по ночам. Я все изменю, обещаю.
Наталья молчала. Она видела, что он искренен. Он действительно напуган и раскаивается. Но сможет ли она забыть то чувство одиночества за праздничным столом?
– Я не вернусь сегодня, – сказала она наконец. – Мне нужно время. Я останусь у Светы еще на пару дней. А ты... ты поезжай домой. И подумай хорошенько. Не о том, как меня вернуть, а о том, почему ты вообще допустил такую ситуацию. Почему мнение бывшей жены для тебя важнее чувств нынешней.
– Я буду ждать, – тихо сказал Олег, опуская голову. – Сколько нужно, столько и буду ждать. Я люблю тебя, Наташ. Правда люблю.
Он положил букет на тумбочку и, ссутулившись, вышел. Дверь закрылась.
Наталья вернулась на кухню. Света уже разливала свежий чай.
– Ну что? Простишь? – спросила подруга.
– Не знаю, Свет. Может быть. Со временем. Он хороший человек, просто... запутавшийся. Но если я вернусь, это будут уже совсем другие отношения. Я больше никогда не позволю задвигать себя на второй план. Никогда.
Она подошла к окну. Город был укрыт белым снегом, чистым и нетронутым, словно чистый лист бумаги. Жизнь продолжалась, и теперь Наталья точно знала: перо, которым пишется история ее семьи, должно быть в ее руках, а не в руках призраков из прошлого.
Если вам понравилась эта история, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал. Ваша поддержка и комментарии очень важны для меня