| "Я их не заставляю, просто не предохраняюсь и делаю им одолжение, за такие гены еще платить должны! А потом? Я просто исчезаю."
| "Женщины сами хотят от меня детей.
| "Генетика — это ресурс. Глупо не использовать то, что дано природой."
Меня зовут Никита, мне 35 лет, и я считаю, что проблема современного мира в том, что хорошие гены размножаются слишком медленно, а посредственные — слишком активно. Я не из тех, кто будет скромно отмалчиваться и делать вид, что все люди равны. Это ложь, удобная для слабых. Я смотрю на себя честно: физически здоров, вынослив, без наследственных заболеваний, с нормальной внешностью, хорошей реакцией, интеллектом выше среднего и, что особенно важно, без эмоциональной привязанности, которая мешает принимать рациональные решения.
Я никогда не был женат. Не потому что не мог, а потому что не видел смысла. Брак — это юридическая ловушка, придуманная для того, чтобы привязывать мужчину к женщине и её потребностям. Меня всегда интересовало другое — продолжение рода. Но не абы как, не по любви, не из-за гормонов, а как проект. Осознанный, стратегический, выверенный.
Я знакомлюсь с женщинами. Обычно это женщины от 27 до 38, без явных проблем, без тяжёлых психиатрических историй, без откровенной инфантильности. Мне важно посмотреть, как она живёт, как говорит о детях, как относится к ответственности, к быту, к телу. Пару месяцев — этого достаточно, чтобы понять, будет ли она нормальной матерью. Я не ищу партнёршу. Я ищу мать, с воспитательным потенциалом. И да, я называю вещи своими именами.
Когда я понимаю, что она подходит, я перестаю использовать контрацепцию. Иногда прямо говорю, иногда нет. В любом случае женщины в этом возрасте прекрасно понимают риски. Никто никого за руку не тянет. Беременность наступает — и на этом моя часть заканчивается. Я не устраиваю сцен, не исчезаю в панике. Я просто пропадаю. Меня больше нет. Телефон не отвечает. Профили удалены. Имя, которое она знала, оказывается не настоящим.
За три года у меня четырнадцать детей. Я не считаю это чем-то постыдным. Наоборот — это показатель эффективности. Я не вмешиваюсь в их жизнь, потому что не верю в отцовство как социальную роль. Моя функция — передать гены. Всё остальное — женская территория. Во все времена только женщины занимались воспитанием, роль мужчины переоценили. Женщины любят рассказывать про ответственность, но почему-то забывают, что сами соглашаются рожать. Я никого не принуждал. Я не держал нож у горла. Они хотели ребёнка, если сами не предохранялись — они его получили.
Иногда мне пишут. Плачут. Угрожают судами. Требуют денег. Но до суда никто так и не дошёл. Потому что доказать что-то невозможно, когда имя вымышленное, адресов нет, а отцовство — только в их фантазиях. Я всё продумал заранее. Это не импульс, не бегство, не страх. Это система, это моя философия, такие идеальные гены подарить ребенку, это подарок.
Я считаю, что мои гены нужно распространять. Мир перенаселён, но качественно деградирует. Слабые мужчины боятся ответственности, зависимы от женщин, от мнения общества, от морали. Я — нет. Я делаю то, что считаю правильным, и не испытываю вины. Вина — это социальный механизм контроля. Он работает только на тех, кто в него верит.
Женщины любят говорить, что я чудовище. Но если бы я был таким, они бы не ложились со мной в постель, не мечтали бы о детях, не видели во мне потенциал. Их злит не то, что я ушёл. Их злит, что я не стал тем, кем они хотели меня назначить. Мужем. Кошельком. Отцом по расписанию.
Психологический итог
С психологической точки зрения Никита — не "осознанный стратег", как он себя называет, а человек с выраженными нарциссическими и социопатическими чертами личности. Его речь построена на тотальном обесценивании других людей, прежде всего женщин, которые рассматриваются исключительно как функция — средство для достижения цели, лишённое субъектности, эмоций и права на последствия. Он демонстрирует классическое расщепление ответственности: действие — его, результат — чужой. Это позволяет ему сохранять иллюзию собственной безупречности и морального превосходства.
Особо важно подчеркнуть, что за рационализацией "генетической миссии" скрывается глубокая эмоциональная пустота и страх реальной близости. Никита не способен выдерживать ни привязанность, ни уязвимость, ни долгосрочные обязательства, поэтому выбирает модель полного контроля через исчезновение. Его цинизм — не сила, а защитный панцирь, за которым скрывается неспособность быть в человеческих отношениях. Подобное поведение разрушительно не только для женщин, но и для самих детей, которые с самого начала лишаются фигуры отца и растут в условиях изначального отказа.
Юридический итог
С юридической точки зрения действия Никиты находятся в серой зоне, но не являются безнаказанными по определению. Намеренное введение в заблуждение, сокрытие личности, сознательное уклонение от установления отцовства и алиментных обязательств могут квалифицироваться как злоупотребление правом и мошенничество при наличии доказательной базы. Использование вымышленного имени не освобождает от ответственности в случае установления личности через ДНК-экспертизу, запросы операторов связи и цифровые следы.
Кроме того, в ряде юрисдикций сознательное прекращение использования контрацепции без информированного согласия партнёрши может рассматриваться как репродуктивное принуждение, что является формой насилия. С ростом числа подобных дел судебная практика постепенно ужесточается, и иллюзия полной безнаказанности, на которую рассчитывает Никита, может быть разрушена в любой момент — особенно при коллективных исках или вмешательстве органов опеки в интересах детей.
Финальный вывод
История Никиты — это не рассказ о "смелом одиночке" и не о человеке с особой миссией. Это портрет мужчины, который поставил собственное эго выше человеческой жизни и ответственности, прикрыв это псевдофилософией и разговорами о генах. Его система работает ровно до того момента, пока общество и закон не догоняют таких людей. А догоняют они всегда. Потому что дети — это не абстрактная статистика и не трофеи. Это живые люди, которые рано или поздно зададут вопросы. И не все из них будут адресованы матерям.