Осень в этом году выдалась на редкость злой и промозглой. Ветер, налетая порывами, швырял в лицо горсти мокрых, липких листьев, которые тут же прилипали к пальто и волосам. Небо, затянутое сплошной серой пеленой, давило на город тяжелым свинцовым куполом, превращая день в бесконечные сумерки. Я стояла на автобусной остановке, зябко кутаясь в свое старое темно-синее пальто, которое уже третий сезон подряд умоляло отправить его на покой. Воротник истрепался, а подкладка в нескольких местах разошлась по шву, но на новое денег пока не было. В кармане настойчиво вибрировал телефон. Наверняка очередной раз звонил банк, вежливо, но непреклонно напоминая о приближающемся платеже по кредиту, взятому на лечение мамы. Или сама мама, беспокоясь, купила ли я ей лекарства и не забыла ли поужинать. Обычная, размеренная жизнь, серая и предсказуемая, как потрескавшийся асфальт под ногами.
Я вздохнула, глядя на свое отражение в мутной луже. Уставшее лицо, темные круги под глазами, прядь выбившихся из пучка волос. В свои двадцать восемь я выглядела старше. Работа в городской библиотеке была моей сбывшейся мечтой, тихой гаванью, но она не приносила дохода, который позволил бы не считать каждую копейку. Иногда, перебирая пыльные фолианты, я чувствовала себя счастливой, но стоило выйти на улицу — и реальность била наотмашь.
— Лена? Скворцова? Неужели это ты?
Голос, прозвучавший как выстрел из прошлого, заставил меня вздрогнуть. Он был звонким, уверенным, с нотками избалованной капризности, которые я не слышала уже лет пять, но узнала бы из тысячи. Я медленно обернулась. Передо мной стояла Кристина. Моя бывшая лучшая подруга, соседка по парте в школе и по комнате в общежитии. Мы были неразлучны, пока наши пути не разошлись так кардинально, словно мы жили на разных планетах.
Она выглядела так, будто сошла с обложки глянцевого журнала, который я обычно листала в очереди к стоматологу, чтобы убить время. Идеальная укладка, где каждый локон лежал на своем месте, безупречный макияж, бежевое пальто из кашемира, которое, казалось, отталкивало от себя и дождь, и грязь. В руках она держала сумочку известного бренда, стоимость которой, вероятно, превышала мою годовую зарплату. Но самым убийственным был ее взгляд — смесь изумленной жалости, неприкрытого превосходства и едва заметной брезгливости. Так смотрят на бездомного котенка, которого хочется погладить, но страшно испачкаться.
— Кристина, — выдавила я, силясь изобразить на лице подобие радостной улыбки. — Какими судьбами? Ты же вроде в элитном поселке за городом живешь?
— Ой, да представляешь, мой «Рейндж» в сервисе, — она картинно закатила глаза, демонстрируя длинные ресницы. — Что-то там в подвеске застучало после поездки в спа-отель. Пришлось вызвать такси бизнес-класса, а оно застряло где-то в пробке, и водитель, хам такой, отменил заказ. Решила вот постоять, подышать воздухом, пока ищется новое. А тут ты! Боже, Ленка, ты совсем не изменилась.
Это «не изменилась» прозвучало как приговор. Я прекрасно поняла, что она имела в виду: все те же дешевые сапоги, та же усталость во взгляде, то же полное отсутствие лоска и дороговизны. Она изменилась до неузнаваемости, а я застряла в прошлом.
— Живу потихоньку, — ответила я, инстинктивно пряча руки в карманы, чтобы она не увидела мой обломанный ноготь и отсутствие маникюра. — Работаю в центральной библиотеке, помнишь, я же всегда мечтала.
Кристина расхохоталась. Её смех был похож на звон дорогого хрусталя, который кто-то с презрением разбил об пол.
— В библиотеке? Серьезно? Лена, мы же в двадцать первом веке живем! Какие книги, очнись! Сейчас нужно уметь продавать себя, крутиться, находить правильных людей. Посмотри на меня. Я ведь тоже в универе звезд с неба не хватала, помнишь, как ты мне курсовые писала? Но я всегда знала, чего хочу от жизни. И я это получила.
Она подошла ближе, и меня накрыло облаком тяжелого, сладкого парфюма, который стоил, наверное, как моя месячная зарплата.
— Главное, дорогая, — прошептала она доверительно, словно делилась величайшим секретом вселенной, — это удачно выйти замуж. Мой Игорь — это просто сказка. У него свой строительный холдинг, контракты, связи. Поездки на Мальдивы, шопинг в Милане, ужины в ресторанах, где столик нужно бронировать за месяц. Я даже не знаю, сколько стоит хлеб в магазине, зачем мне это? А ты? Все еще ждешь своего принца на белом коне, перебирая пыльные тома в тишине?
Я молчала. Что я могла ей ответить? Рассказать, как радуюсь, когда нахожу для пожилого профессора редкое издание, которое он искал полжизни? Или как у меня захватывает дух от запаха старых страниц? Для Кристины, в ее мире кашемира и бриллиантов, это были пустые, ничтожные звуки. В её системе координат счастье измерялось каратами, лошадиными силами и количеством нулей на банковском счете.
— Знаешь, мне тебя даже жаль, — продолжала она, окинув меня критическим взглядом с ног до головы. — Ты всегда была такой… правильной. Гордой. Скучной. Жизнь проходит мимо, Лена. Пока ты штопаешь колготки и экономишь на кофе, другие берут от жизни все. Вот посмотри на эту лужу. Ты в ней стоишь, а я через нее перешагиваю. В этом вся разница между нами.
Её слова жалили, как осы, попадая в самые уязвимые и незащищенные места. Да, мне было трудно. Да, я уставала. Но до этого момента я никогда не завидовала ей, скорее, сочувствовала ее пустоте. Но сейчас, под этим ледяным дождем, ее несокрушимая уверенность в собственной правоте казалась бронированной стеной, отделяющей ее яркий, блестящий мир от моего — серого и будничного.
— Игорь всегда говорит, что женщина должна быть украшением мужчины, его визитной карточкой, — не унималась Кристина. — А какое из тебя украшение? Ты уж прости за прямоту, но мы же почти подруги. Тебе нужно срочно что-то менять в жизни. Хотя… — она сделала паузу, скривив губы в снисходительной усмешке, — может, уже и поздно. В твоем возрасте трудно найти кого-то стоящего.
В этот самый момент шум улицы перекрыл низкий, бархатистый рокот мощного двигателя. К остановке, величественно разбрызгивая грязную воду из лужи, у которой стояла Кристина, плавно подкатил огромный черный внедорожник. Его полированные бока блестели даже под серым небом. Он выглядел здесь, среди обшарпанных панелек и стареньких маршруток, как инопланетный корабль, совершивший посадку по ошибке.
Кристина замолчала на полуслове, ее глаза расширились от восхищения.
— Ого, — выдохнула она с придыханием. — Вот это машина. Майбах, последняя модель. Интересно, кто это к нам в дыру пожаловал? Наверное, какой-нибудь депутат заблудился или к любовнице приехал.
Стекла автомобиля были наглухо тонированы, скрывая тех, кто был внутри. Машина остановилась прямо напротив нас. Я почувствовала странное, иррациональное волнение, необъяснимую тревогу. Сердце почему-то забилось быстрее.
— Смотри, Ленка, и учись, — самодовольно усмехнулась Кристина, поправляя идеальную прическу. — Вот к чему надо стремиться. А не к скидкам на макароны и библиотечному абонементу.
Тяжелая задняя дверь автомобиля бесшумно открылась. Сначала на мокрый асфальт опустилась нога в дорогом, до блеска начищенном кожаном ботинке. Затем показался сам владелец. Высокий, статный мужчина в безупречном темно-синем деловом костюме. В руках он держал огромный, просто неприличных размеров букет свежих белых роз. Они были настолько яркими и совершенными, что казались неживыми на фоне этой унылой осенней серости.
Кристина издала тихий вздох восхищения. Я перевела взгляд на нее и увидела, как краска стремительно сходит с ее лица. Она побледнела так, что стала похожа на мраморную статую. Ее безупречно накрашенные губы приоткрылись в беззвучном крике ужаса и непонимания.
Потому что из машины вышел ее муж. Игорь.
Но смотрел он не на нее. Его взгляд был прикован ко мне.
Игорь. Я видела его лишь на многочисленных фотографиях в социальных сетях Кристины, которые она выкладывала с завидной регулярностью: «Мы с котиком на вилле в Тоскане», «Любимый подарил новую машину на годовщину», «Романтический ужин при свечах от моего Игоря». На всех снимках он выглядел несколько отстраненным, фоном для сияющей Кристины. В жизни он оказался совершенно другим. Более внушительным, более живым. Жесткая линия волевой челюсти, пронзительные серые глаза, в которых светился острый ум, и аура спокойной силы хищника, который точно знает, где находится его добыча.
Он сделал шаг вперед, совершенно не замечая застывшую в ступоре жену. Его взгляд был прикован ко мне. И в этом взгляде не было ни узнавания, ни презрения, ни даже простого любопытства. Там было что-то другое, что-то теплое и сосредоточенное. Интерес? Ожидание?
— Елена Андреевна? — его голос, глубокий и спокойный, прозвучал неожиданно громко в наступившей тишине, перекрывая шум дождя.
Я оцепенела. Елена Андреевна? Откуда он знает мое имя и отчество? Мы никогда не встречались.
— Д-да, — с трудом пролепетала я, чувствуя, как щеки заливает краска.
Кристина, наконец, обрела дар речи. Она дернулась к нему, как марионетка, у которой внезапно нашлись ниточки, хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.
— Игорь?! — ее голос сорвался на пронзительный визг, полный недоумения и ярости. — Что ты здесь делаешь? У тебя же важнейшее совещание с инвесторами! Ты сам сказал! И… и кому эти цветы? Это сюрприз для меня? Но почему ты не отвечал на мои звонки?
Игорь медленно повернул голову. На его лице отразилось легкое, почти брезгливое удивление, смешанное с досадой. Так смотрят, когда обнаруживают на своем безупречном костюме пятно от соуса.
— Кристина? — холодно произнес он. — А ты что здесь делаешь? Я не ожидал тебя здесь увидеть.
— Не ожидал?! — она истерически рассмеялась, тыча пальцем то в него, то в меня. — Я твоя жена! А это… это Лена! Моя бывшая подружка, нищая библиотекарша! Что здесь происходит? Почему ты приехал к ней? Ты что, следил за мной?
Он снова перевел взгляд на меня, полностью игнорируя нарастающую истерику жены. Подошел еще ближе и протянул мне букет. Розы пахли дождем и чем-то сладким, нездешним.
— Это вам, Елена Андреевна. Прошу прощения за такую театральность и неожиданное появление, но мне нужно было застать вас именно сейчас.
Я стояла, не в силах пошевелиться, оглушенная происходящим. Руки дрожали. Ситуация была настолько сюрреалистичной, что казалась дурным сном. Муж моей подруги, который только что был примером «успешной жизни» и «правильного выбора», дарит мне гигантский букет на глазах у своей ошарашенной жены.
— Я… я не понимаю, — прошептала я, не решаясь взять цветы.
— Игорь! — взвизгнула Кристина, вцепившись в рукав его дорогого костюма. — Ты с ума сошел? Ты даришь цветы этой серой мыши? Ты что, изменяешь мне с ней? С ней?! После всего, что я для тебя сделала?
Игорь брезгливо, двумя пальцами, стряхнул ее руку, словно прикоснулся к чему-то неприятному. Его лицо мгновенно стало жестким и непроницаемым.
— Прекрати истерику, Кристина. Ты позоришься сама и позоришь меня. Возьми себя в руки, вызови такси и поезжай домой. Мы поговорим вечером.
— Я никуда не поеду! — заорала она на всю улицу, и редкие прохожие под зонтами начали с любопытством оборачиваться. — Объясни мне все сейчас же! Что тебя связывает с этой неудачницей? Какие у вас могут быть дела?
Игорь тяжело вздохнул, явно теряя остатки терпения. Он повернулся ко мне и, к моему крайнему изумлению, вдруг виновато улыбнулся. Это была не дежурная улыбка вежливости, а что-то очень искреннее и человеческое.
— Елена Андреевна, — сказал он мягко, словно извиняясь за весь этот балаган. — Я знаю, это выглядит более чем странно. Поверьте, я бы предпочел организовать нашу встречу иначе. Но вы — единственный человек, который может мне помочь. Речь идет о книге.
— О книге? — хором, но с абсолютно разной интонацией переспросили мы с Кристиной. Я — с искренним удивлением, она — с ядовитым недоверием.
— Да. «Хроники утраченного времени», первое издание 1888 года, типография Вронского. Я знаю, что этот экземпляр находится у вас. Мне сообщили в антикварном магазине, что вы выкупили его на закрытом аукционе полгода назад.
Я моргнула, пытаясь осмыслить услышанное. Да, это было правдой. Я потратила на эту книгу все свои скромные сбережения, отложенные на отпуск у моря. Этот фолиант был моей гордостью, моим главным сокровищем. Я нашла его случайно, в каталоге маленького провинциального аукциона. Никто не обратил внимания на пометки на полях, посчитав их детскими каракулями. Но я, писавшая дипломную работу по истории местного купечества, узнала этот характерный почерк. Но откуда об этом мог узнать крупный столичный бизнесмен?
— И ради этой старой пыльной книжонки ты приперся сюда с этим веником? — прошипела Кристина. Она немного успокоилась, но ее глаза метали молнии. — Ты устроил весь этот цирк ради макулатуры?
— Эта «книжонка», как ты изволила выразиться, стоит больше, чем весь твой гардероб вместе с твоими побрякушками, — ледяным тоном отрезал Игорь. — И она нужна мне не для коллекции. Это вопрос жизни и смерти моего бизнеса. Там, на полях, мой прадед, Николай Вронский, оставил пометки. Это шифр. Ключ к банковской ячейке в Швейцарии, который наша семья ищет уже почти десять лет.
Повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом дождя. Кристина смотрела на мужа, потом на меня, потом снова на мужа. Ее простой и понятный мир, построенный на очевидных ценностях — деньгах, брендах, статусе — вдруг дал трещину, столкнувшись с чем-то сложным и непонятным. Старая книга оказалась важнее нового автомобиля.
— Елена Андреевна, — Игорь снова обратился ко мне, и в его голосе зазвучали настойчивые нотки. — Прошу вас, давайте поговорим в машине. Здесь не место для таких разговоров. Я все вам объясню. И я готов заплатить любую цену за вашу помощь.
Я посмотрела на Кристину. В ее глазах больше не было превосходства и жалости. Там плескался животный страх. Страх потерять свою роскошную жизнь, потерять контроль, потерять лицо перед «серой мышью».
— Не садись к нему, Лена, — прошипела она, в ее голосе зазвучала угроза. — Он тебя обманет. Он всех обманывает. Он не тот, за кого себя выдает.
— Я сяду, — твердо сказала я, протягивая руки и принимая из его рук тяжелый, ароматный букет. Розы были холодными от дождя. — Потому что мне интересно. И потому что, Кристина, иногда жизнь в библиотеке бывает куда увлекательнее и непредсказуемее твоих Мальдив.
Игорь галантно открыл передо мной пассажирскую дверь Майбаха. Я опустилась в мягкое кожаное кресло, чувствуя, как тепло салона обволакивает меня, прогоняя уличный холод. Дверь бесшумно захлопнулась, отсекая шум дождя и яростные вопли Кристины.
Мы плавно тронулись. В зеркале заднего вида я видела ее одинокую фигурку на грязной остановке. Она достала телефон, судорожно что-то набирая. Ее идеальное бежевое пальто уже покрылось темными пятнами от брызг проезжающих мимо машин.
В салоне Майбаха пахло дорогой кожей, деревом и едва уловимым ароматом мужского парфюма — свежим и терпким. Игорь вел машину уверенно и плавно, но в его собранности чувствовалось огромное внутреннее напряжение. Я сидела, прижимая к груди букет, и пыталась унять легкую дрожь в руках. Ситуация была похожа на какой-то абсурдный фильм, но вес цветов и тепло кожаного сиденья были пугающе реальны.
— Куда мы едем? — наконец спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно и твердо.
— В тихое место, — ответил Игорь, не отрывая взгляда от дороги. — Есть одна кофейня на набережной. Там варят отличный кофе, и в это время почти нет посетителей. Никто не помешает нашему разговору. Елена Андреевна, я еще раз должен извиниться за эту ужасную сцену на остановке. Кристина… она бывает невыносима, когда что-то идет не по ее сценарию.
— Вы женаты на ней, — заметила я. Это прозвучало не как вопрос, а как констатация факта, в котором сквозил немой упрек.
Он криво усмехнулся, не поворачивая головы.
— Это сложная история. Можно сказать, династический брак. Слияние капиталов наших отцов много лет назад. Любви там не было с самого начала, а сейчас осталось только взаимное раздражение и ежемесячные счета за ее шопинг. Но давайте не будем об этом. Давайте о книге.
Он остановился на светофоре и повернулся ко мне. Его серые глаза смотрели серьезно и внимательно.
— Вы действительно владеете тем самым экземпляром «Хроник», который принадлежал моему прадеду, Николаю Вронскому?
— Да, — кивнула я, немного осмелев. — Я нашла его в каталоге маленького аукциона в Костроме. Его выставили как обычное редкое издание, никто не обратил внимания на пометки на полях, все думали, что это просто детские каракули или пометки какого-то студента. Но я узнала почерк. Когда я писала дипломную работу по истории купечества вашего города, я несколько месяцев провела в архивах и видела личные письма и деловые бумаги Вронского. У него был очень характерный почерк с витиеватыми росчерками.
Глаза Игоря загорелись неподдельным интересом.
— Вы узнали почерк? Невероятно. Мои юристы и частные детективы искали эту книгу по всей стране почти десять лет. Мы знали из семейных легенд, что прадед зашифровал в ней доступ к швейцарским счетам, которые были открыты еще до революции. Но никто не знал, в каком именно экземпляре и где эта книга может всплыть. Мы проверяли все крупные библиотеки и частные коллекции, но нам и в голову не пришло искать на мелких провинциальных аукционах. Вы — просто находка.
Мы подъехали к небольшой кофейне с панорамными окнами, выходящими на хмурую осеннюю реку. Внутри было тепло и уютно, пахло кофе и корицей. Игорь заказал нам два капучино и по куску яблочного штруделя, вел себя подчеркнуто вежливо, ухаживал, как настоящий джентльмен. Я с удивлением ловила себя на мысли, что мне приятно его общество. Он был умным, начитанным, с прекрасной речью, и совершенно не походил на тот образ «кошелька на ножках», который рисовала Кристина.
— Елена, — начал он, когда нам принесли заказ. — Давайте перейдем на «ты», если вы не возражаете. И просто Лена. Так будет проще. Я предлагаю тебе сделку. Ты даешь мне книгу для изучения. Я не прошу отдать ее насовсем, мне нужно только время, чтобы скопировать и расшифровать записи. Взамен я предлагаю тебе сумму, которой хватит, чтобы ты забыла о кредитах, купила новую квартиру в центре и открыла собственный букинистический салон, о котором, я уверен, ты мечтаешь. Пять миллионов рублей.
Я поперхнулась горячим кофе. Пять миллионов? Это была какая-то заоблачная, астрономическая сумма, которую я не смогла бы заработать и за всю жизнь.
— Зачем… зачем такие деньги? — пробормотала я, когда смогла говорить. — Я могла бы просто дать тебе посмотреть книгу. Из научного интереса.
— Нет, — твердо сказал Игорь. — В большом бизнесе нет места благотворительности. Любая услуга должна быть оплачена. К тому же, я хочу отблагодарить тебя за то, что ты нашла и сохранила ее. Это справедливо. И… есть еще одно условие.
Он замялся на мгновение, задумчиво вертя в руках кофейную ложечку.
— Какое?
— Мне нужна твоя помощь в расшифровке. Я технарь по образованию, я вижу цифры, последовательности, но не вижу смысла за ними. А прадед был большим оригиналом. Он любил сложные загадки, аллюзии, шифры, основанные на литературе и исторических событиях. Без тебя, как историка, который знает контекст эпохи и работал с его письмами, я могу потратить на это годы. А у меня нет этих лет.
— Ты хочешь нанять меня в качестве консультанта?
— Я хочу, чтобы мы работали вместе. Как партнеры.
В этот момент мой телефон, лежащий на столе, завибрировал и засветился. На экране высветилось ненавистное имя: «Кристина». Я сбросила вызов. Она тут же перезвонила. И снова. И снова.
— Лучше ответь, — спокойно кивнул Игорь. — Иначе она не отстанет и начнет названивать в полицию с заявлением о похищении.
Я вздохнула, нажала на зеленую кнопку и включила громкую связь.
— Ты, дрянь! Предательница! — заорала Кристина в трубку так, что молоденький бариста за стойкой вздрогнул. — Ты хоть понимаешь, во что ты влезла? Игорь тебя использует и выкинет, как использованную салфетку! Он банкрот! Ты слышишь меня? Банкрот! Его фирма на грани разорения, конкуренты его сожрали! Поэтому он и бегает за этой дурацкой книгой! Там нет никаких миллионов прадедушки, там только долги! Он хочет втянуть тебя в свои аферы!
Игорь спокойно взял мой телефон и сказал в трубку ледяным голосом:
— Кристина, все твои кредитные карты только что были заблокированы. Советую начать экономить зарядку на телефоне и деньги на такси.
Он сбросил вызов и выключил мой аппарат. Посмотрел мне прямо в глаза.
— Это правда? — тихо спросила я. — Про банкротство?
— Отчасти, — честно ответил он, не отводя взгляда. — Ситуация действительно сложная. Мой бывший партнер, Волков, пытается провернуть рейдерский захват компании. Часть активов арестована по сфабрикованным искам. Эти счета прадеда — действительно мой единственный шанс спасти компанию, рабочие места трех тысяч человек. И мое честное имя. Кристина права в одном: я на грани. Но она боится лишиться комфорта и возможности покупать новые сумки. А я боюсь подвести людей, которые мне доверились. Теперь ты знаешь все. И я пойму, если ты откажешься.
Я смотрела на него и видела не акулу бизнеса и не мужа-тирана, а уставшего, загнанного в угол человека. Человека, которому отчаянно нужна была не просто книга, а настоящий союзник.
— Книга у меня дома, — сказала я просто, отодвигая чашку. — Поехали.
Моя однокомнатная квартира находилась в старой, обшарпанной пятиэтажке на окраине города. Подъезд, как и всегда, пах сыростью, кошками и чем-то кислым. Мне было ужасно неловко приводить сюда Игоря после блеска его Майбаха и уюта дорогой кофейни. Но он, казалось, совершенно не замечал потрескавшихся стен и тусклой лампочки под потолком. Его мысли были заняты другим.
Когда я вставила ключ в замок, я сразу почувствовала неладное. Дверь поддалась слишком легко, она не была заперта на нижний замок. Сердце тревожно екнуло.
Мы вошли в квартиру, и я замерла на пороге, не в силах вымолвить ни слова. Внутри царил хаос.
Все вещи были разбросаны. Содержимое шкафа было вывалено на пол, книги сорваны с полок и лежали растрепанными стопками, ящики комода были вывернуты наружу. Кто-то здесь что-то искал. И искал очень грубо, зло и целенаправленно. На полу валялась разбитая рамка с фотографией моих родителей.
— Стой здесь, за мной, — голос Игоря мгновенно стал жестким и собранным. Он заслонил меня собой, его правая рука неуловимым движением скользнула под пиджак. Я с ужасом поняла, что у него с собой оружие.
Он быстро, но осторожно прошел в комнату, заглянул на кухню и в ванную. Осмотрелся. Никого. Грабители уже ушли.
— Книга, — выдохнула я, приходя в себя от первого шока. Я бросилась к кровати, не обращая внимания на разбросанные вещи.
Я хранила ее не на книжной полке, это было бы слишком очевидно. Мое сокровище лежало в старой картонной коробке из-под обуви, задвинутой глубоко под кровать, среди пар зимних сапог и старых коньков. Я упала на колени, дрожащими руками вытащила пыльную коробку. Открыла. Пусто. Только мои старые ботинки и пара мешочков от моли.
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось где-то в горле.
— Ее нет, — прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Украли.
Игорь с силой ударил кулаком по стене. Посыпалась старая штукатурка.
— Черт! — выругался он. — Кто знал? Лена, подумай, кто еще знал, что книга у тебя?
— Никто! — я была в панике, пытаясь восстановить в памяти события последних месяцев. — Я никому не говорила! Я боялась, что… Только…
Я замолчала. Воспоминание, яркое и неприятное, как вспышка молнии, пронзило мой мозг. Месяц назад. Вечеринка выпускников в ресторане. Я не хотела идти, но однокурсницы уговорили. Кристина была там, в центре внимания, сияющая и громкая. Мы случайно оказались за одним столиком. Немного выпили. Я, обычно сдержанная, почему-то разоткровенничалась. Рассказала про удачную находку на аукционе, похвасталась, что у меня теперь есть настоящий раритет, книга самого Вронского.
— Кристина, — произнесла я одними губами. — Я говорила ей. На вечере встречи выпускников. Но она тогда почти не слушала! Ей было скучно, она все время сидела в телефоне!
— Она слушала, — мрачно произнес Игорь, начиная мерить шагами мою маленькую разгромленную комнату. — Она всегда слушает, когда речь заходит о вещах, которые можно продать. И она знала, что я ищу эту книгу. Я несколько раз обсуждал это по телефону дома, не думая, что она вникает. Она просто сложила два и два. Идеально.
— Но зачем ей красть? Она же твоя жена! Могла просто сказать тебе, что книга у меня!
— И что тогда? — горько усмехнулся он. — Я получаю доступ к счетам, становлюсь независимым, развожусь с ней и оставляю ее ни с чем, как она того заслуживает. Нет, это не ее стиль. Она решила сыграть по-крупному. Продать ее моим конкурентам. Волкову. Он заплатил бы ей сразу, наличными. Черт! Какая же она…
Вдруг в гнетущей тишине разгромленной квартиры пронзительно зазвонил телефон. Это был мобильный Игоря. Он вынул его из кармана, посмотрел на экран и, сжав челюсти, включил громкую связь.
— Ну привет, дорогой мой муженек, — голос Кристины в трубке был пьяным, громким и донельзя торжествующим. — Как тебе квартирка твоей новой пассии? Уютно, правда? Я постаралась добавить немного… творческого беспорядка.
— Где книга, Кристина? — голос Игоря был ледяным, как арктический ветер.
— Книжечка? Она со мной. В надежном месте. Я как раз еду на встречу. Договорилась с господином Волковым. Знаешь такого? Твой старый друг. Он дает очень, очень хорошую цену. Думаю, мне хватит на домик в Ницце.
Волков. Игорь побледнел.
— Не делай этого, дура, — прорычал он в трубку. — Волков тебя обманет. Это бандиты из девяностых. Они заберут книгу и ничего тебе не дадут. В лучшем случае. В худшем — от тебя просто избавятся.
— Не пытайся меня запугать, Игорек! — взвизгнула она. — Я устала быть твоей красивой куклой! Я возьму свои деньги и улечу! А вы с этой библиотекаршей можете оставаться в ее халупе и дальше обсуждать свои пыльные книжки!
Связь оборвалась.
Игорь спрятал телефон и посмотрел на меня. Его лицо было похоже на маску.
— Волков — это мой главный конкурент. И он действительно опасен. Он не остановится ни перед чем. Если Кристина приедет к нему, мы потеряем не только книгу, но и, вполне возможно, саму Кристину. Какой бы стервой она ни была, я не хочу ее смерти.
— Что мы будем делать? — спросила я. Странно, но я не чувствовала страха. Только холодную ярость и прилив адреналина. Моя скучная, размеренная жизнь окончательно исчезла. Я стала героиней какого-то сумасшедшего детектива, и, к своему ужасу, мне это… нравилось.
— Мы перехватим ее, — Игорь схватил меня за руку. Его ладонь была горячей и твердой. — Я знаю, где находится его загородный офис. Если мы поторопимся, то успеем. Ты со мной?
— С тобой, — ответила я без малейшего колебания.
Гонка по вечернему городу была безумной. Игорь вел Майбах так, словно угнал его. Мы неслись по улицам, игнорируя светофоры, подрезая другие машины и заставляя их шарахаться в стороны. Двигатель ревел, прокладывая нам путь сквозь плотный вечерний трафик. Я вцепилась в ручку двери побелевшими пальцами, молясь только о том, чтобы мы не разбились.
Офис Волкова, как и говорил Игорь, находился в промзоне, в реконструированном под современный лофт здании старого кирпичного завода. Когда мы на полной скорости подлетели к воротам, мы увидели у входа машину такси, на которой, очевидно, приехала Кристина. И двух массивных охранников в черных костюмах, которые буквально затаскивали упирающуюся и что-то кричащую женщину внутрь. В руках одного из них я увидела знакомый темный переплет. Моя книга.
— Сиди в машине, и ни шагу отсюда! — приказал Игорь, открывая бардачок и выхватывая оттуда черный пистолет.
— Нет! — я вцепилась в его рукав. — Я иду с тобой! Я знаю эту книгу. Там есть секрет, о котором я тебе не сказала. Это не просто пометки. В корешок встроен защитный механизм. Если попытаться открыть книгу грубо или не зная секрета, сработает ловушка с краской. Прадед, очевидно, был большим параноиком. Несмываемые чернила зальют все страницы, и шифр будет навсегда уничтожен.
Игорь резко обернулся и посмотрел на меня с изумлением и уважением.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Я нашла схему этого механизма, когда реставрировала корешок. Им нужна я, чтобы открыть книгу безопасно. Это наш единственный козырь.
Мы вышли из машины вместе. Охранники на входе попытались преградить нам путь, но Игорь был быстрее и решительнее. Короткий, отточенный удар — и один из них рухнул на асфальт. Второй, опешив, не успел среагировать. Мы проскочили внутрь. Мы ворвались в просторный кабинет Волкова в тот самый момент, когда толстый лысеющий мужчина в дорогом, но безвкусном костюме вертел в руках «Хроники», а Кристина, рыдая, сидела в кресле напротив. Ее макияж потек, а дорогая прическа растрепалась.
— Игорь Владимирович! — Волков широко улыбнулся своей хищной улыбкой, не выпуская книгу из рук. — Какая приятная встреча. А я тут как раз с вашей очаровательной супругой торгуюсь. Дорого просит за старую книжку, просто не в себя.
— Книга не продается, Волков, — Игорь поднял пистолет, нацелившись ему в грудь. В ту же секунду из-за спины Волкова появились еще двое охранников, тоже с оружием. Патовая ситуация.
— Брось пушку, Игорь, — лениво сказал Волков. — Не будем устраивать бойню. Книге это точно на пользу не пойдет. Лучше договоримся.
— Не открывайте ее! — крикнула я, решительно выходя вперед. Все взгляды устремились на меня. — В книге капсула с кислотой! Попытаетесь открыть — она взорвется и уничтожит страницы!
Волков замер. Он недоверчиво посмотрел на книгу, потом на меня.
— А ты еще кто такая? Его новая игрушка?
— Я эксперт-реставратор, — солгала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — И бывшая владелица. Только я знаю, как обезвредить ловушку.
— Лена, не надо! Они убьют тебя! — всхлипнула Кристина из своего кресла.
— Заткнись! — рявкнул на нее Волков. Он снова посмотрел на Игоря, оценивая ситуацию. — Ладно. Пусть девчонка откроет. Если там все чисто — мы договоримся о цене. Если она врет — я вас всех прямо здесь и похороню.
Игорь посмотрел на меня и едва заметно кивнул.
Я подошла к столу. Волков с неохотой положил книгу на полированную поверхность. Я взяла ее в руки. Ощущение знакомого, родного переплета придало мне сил. Мои пальцы легли на корешок. Там действительно был потайной механизм, но никакой кислоты или чернил там не было. Это была моя чистая импровизация. Там была лишь тонкая стальная игла, которая блокировала полное раскрытие тех страниц, где находился шифр.
Я сделала вид, что выполняю сложные манипуляции, а затем нажала на скрытую пружину. Раздался тихий щелчок.
— Готово, — сказала я, поднимая глаза. — Теперь можно читать.
Волков жадно потянулся к книге. В этот самый момент я, собрав все силы, резко швырнула тяжелый фолиант ему прямо в лицо. Он взвыл от боли и неожиданности, схватившись за разбитый нос.
Это дало Игорю ту самую драгоценную секунду. Он выбил оружие у ближайшего охранника, ударил второго. Началась короткая, яростная свалка. Я схватила свою книгу с пола и нырнула под стол. Кристина истошно визжала.
Через минуту все стихло. Волков и его люди лежали на полу, а Игорь стоял над ними, тяжело дыша.
— Уходим, — скомандовал он.
Мы выбежали на улицу. Кристина, спотыкаясь на сломанном каблуке, семенила за нами.
— Игорь, я… я все объясню! — зарыдала она, хватая его за руку. — Они заставили меня! Они угрожали!
Игорь остановился у машины. Он посмотрел на свою жену с такой холодной усталостью и безразличием, что мне на мгновение стало ее даже жаль.
— Ты свободна, Кристина, — сказал он тихо, но твердо. — Забирай квартиру на Тверской, забирай свой «Рейндж». Но из моей жизни исчезни. Навсегда. Документы на развод тебе пришлет адвокат завтра утром.
Она так и осталась стоять одна посреди грязной промзоны, в своем испорченном кашемировом пальто, растерянно глядя, как мы уезжаем в ночь.
Прошел год.
Я сидела в своем просторном, светлом кабинете. На двери висела элегантная латунная табличка: «Елена Андреевна Скворцова. Директор фонда исторического наследия имени Вронского». За огромным окном падал мягкий, пушистый снег, укрывая город белым одеялом.
Дверь тихо открылась, и на пороге появился Игорь. Он выглядел отдохнувшим и счастливым. В руках он держал букет белых роз — точно таких же, как тогда, на той судьбоносной остановке.
— Ну как продвигается работа над вторым томом истории нашего города? — спросил он, подходя ко мне и целуя в щеку.
— Отлично, — улыбнулась я, вдыхая аромат цветов. — Кстати, в архивах нашли еще один дневник твоего прадеда. Судя по всему, там говорится о каком-то спрятанном фамильном алмазе.
Игорь рассмеялся и крепко обнял меня за плечи.
— Никаких алмазов, Лена. Хватит с нас приключений. Мой главный и единственный клад я уже нашел. Год назад. На грязной автобусной остановке.
Компания Игоря не просто выжила — она процветала. Деньги на швейцарских счетах, которые мы расшифровали за пару недель, помогли отбиться от конкурентов и выйти на новый уровень. О Кристине я слышала, что она уехала в Дубай искать нового спонсора, но, по слухам, удача от нее отвернулась.
А я? Я больше никогда не ждала автобуса под холодным дождем. Я писала свою собственную историю. И, кажется, это был настоящий бестселлер.
