Я оторвалась от ноутбука и уставилась на неё. Мама стояла в дверях, скрестив руки на груди, и её лицо напоминало грозовую тучу перед ливнем. Рядом маячил мой младший братец Дима, изображая на физиономии нечто среднее между триумфом и смущением.
— Что-что? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Слышала прекрасно, — отрезала мать. — Диме пора обзаводиться своим жильём, а ты уже взрослая, можешь и сама устроиться.
Надо сказать, что эта трёхкомнатная квартира досталась мне по наследству от бабушки два года назад. Мама с Димой тогда жили в однокомнатной квартире, и я, как добрая душа, предложила им переехать. Типа, зачем пропадать лишним метрам, семья всё-таки.
— Мам, ты в своём уме? — я встала со стула. — Это МОЯ квартира. Бабушка оставила её мне.
— Подумаешь, тебе! — махнула рукой мать. — У Димы свадьба на носу, ему с Кристиной где-то жить надо. А ты одна, куда тебе столько комнат?
Я почувствовала, как внутри закипает что-то горячее и неприятное.
— То есть получается, я приютила вас, а теперь вы меня выгоняете из МОЕЙ собственной квартиры?
— Не груби матери! — вскинулась она. — Вот именно из-за такого характера ты до сих пор одна. Диме повезло больше, он хоть девушку нашёл нормальную.
Дима кашлянул и попытался что-то вставить, но мама его перебила:
— Нотариус уже всё оформил. Завтра подпишешь документы, и дело с концом.
У меня челюсть отвисла.
— Какой нотариус? Какие документы?
— Ну, я немного помогла процессу, — мама отвела взгляд. — Ты же всё равно согласилась бы, зачем терять время?
В этот момент я поняла, что моя родная мать попыталась меня обмануть. Причём самым наглым образом. Слёзы подступили к горлу, но я их сглотнула. Реветь сейчас было последнее дело.
— Знаешь что, мамочка? — я медленно достала телефон. — Давай-ка я позвоню настоящему нотариусу, у которого лежат документы на квартиру. И заодно полиции, раз уж пошла такая пьянка.
Лицо матери побледнело.
— Не смей!
— Ещё как смею, — я уже набирала номер. — Попытка мошенничества с недвижимостью, между прочим, уголовная статья.
— Лен, погоди, — наконец подал голос Дима. — Мам, может, ты правда перегнула?
— Молчи! — рявкнула на него мать. — Ты мне потом спасибо скажешь.
Но я уже разговаривала с юристом, который когда-то помогал оформлять наследство. Объяснила ситуацию. Он выслушал и посоветовал срочно проверить, не появились ли какие-то липовые документы в базе.
Через час выяснилось: мама действительно сходила к знакомому нотариусу и попыталась запустить процесс "добровольного дарения". Правда, без моей подписи дело не двигалось, но факт оставался фактом. Меня пытались лишить жилья.
В ту же ночь я собрала их вещи и выставила в коридор. Мама устроила истерику, кричала, что я неблагодарная и бессердечная. Дима пытался уговорить меня не рубить с плеча, но я была непреклонна.
— Вон отсюда, — сказала я холодно. — И больше никогда не переступайте порог. Считайте, что дочери у вас больше нет.
Они уехали к тётке, маминой сестре. А я три дня проплакала, запершись в комнате. Чувствовала себя предательницей, хотя понимала умом — это они меня предали.
Подруга Света заходила каждый вечер, таскала борщи и уговаривала не винить себя.
— Ты что, с ума сошла? — говорила она. — Тебя хотели раздеть догола, а ты ещё рефлексируешь! Забей и живи дальше.
Легко сказать. Всё-таки мать — это мать. Даже если она оказалась той ещё змеюкой.
Прошла неделя. Потом две. Я потихоньку приходила в себя, когда вдруг позвонил Дима.
— Лен, нам надо поговорить. Можно я к тебе приеду?
Голос у него был какой-то виноватый и усталый.
— Приезжай, — вздохнула я.
Он явился через час с пакетом печенья и бутылкой вина. Мы сели на кухне, и он долго молчал, крутя бокал в руках.
— Я с Кристиной расстался, — выдал он наконец.
— Что? — я чуть не подавилась вином. — Как же свадьба?
— Да никакой свадьбы, — Дима горько усмехнулся. — Всё это мама придумала. Кристя вообще не собиралась замуж. Мы просто встречались, и то недолго. Мама её один раз увидела, решила, что это судьба, и понеслось.
Я молчала, переваривая информацию.
— То есть получается, мама соврала про свадьбу, чтобы выбить у меня квартиру?
— Ну... не совсем соврала, — Дима поёрзал на стуле. — Она правда думала, что мы поженимся. Просто немножко ускорила события. А когда я сказал, что с Кристей всё кончено, мама устроила скандал. Орала, что я идиот и упустил хорошую партию.
— Ничего себе партия, — пробормотала я. — Квартира в приданое полагалась.
— Вот именно, — Дима налил себе ещё вина. — Лен, прости меня. Я тогда молчал, потому что... ну, квартира это классно, понимаешь? И мне казалось, ты всё равно согласишься. Мама так уверенно говорила.
— Согласилась бы? — я прищурилась. — Отдать тебе моё жильё и свалить неизвестно куда?
— Ну, не отдать насовсем, а... — он замялся. — В общем, я идиот. Прости.
Мы помолчали. За окном шумел дождь, капли барабанили по подоконнику.
— И что теперь? — спросила я.
— Мама требует, чтобы я с тобой не общался, — Дима поднял глаза. — Говорит, ты предательница и эгоистка. Но я не могу. Ты же моя сестра.
Что-то тёплое разлилось у меня в груди.
— Эгоистка — это она, — буркнула я. — Хотела родную дочь на улицу вышвырнуть.
— Знаю, — кивнул Дима. — Я ей об этом сказал. Она обозвала меня маменькиным сынком и выгнала.
— Тебя тоже выгнала? — я не поверила своим ушам.
— Ага. Сказала, пусть иду к сестрице, раз мы тут заодно, — он грустно улыбнулся. — Так что, примешь постояльца? Недели на две, пока не найду съёмное жильё. Плачу, конечно.
Я задумалась. С одной стороны, после всей этой истории хотелось послать всех куда подальше. С другой — Дима всё-таки извинился. И вообще, он младше меня на пять лет, всю жизнь был маменькиным сыночком. Неудивительно, что попал под влияние.
— Ладно, — выдохнула я. — Но с условиями. Прибираешь за собой, готовишь иногда ужин и больше никогда не лезешь в мои дела.
— Идёт! — он просиял. — Спасибо, Ленка, ты лучшая!
Так мой брат стал моим соседом. И надо сказать, неплохим. Готовил он реально хорошо, убирался без напоминаний, а главное — наконец начал жить своей головой, а не мамиными указаниями.
Прошло полгода. Дима снял себе однушку и переехал, но мы продолжали общаться. Созванивались пару раз в неделю, иногда ходили в кино.
А потом случилось нечто неожиданное. Позвонила тётя Люда, мамина сестра, у которой они жили.
— Леночка, милая, ты уж прости старуху, — начала она издалека. — Твоя мама совсем с ума сошла. Я её к себе пустила по доброте душевной, а она тут командует, порядки наводит. Уже всех достала! Может, ты её заберёшь обратно?
Я чуть не расхохоталась.
— Тётя Люд, она меня из моей квартиры выгнать пыталась. С какой радости я её обратно возьму?
— Ну так это ж мать твоя! — причитала тётя. — Куда она денется-то?
— Пусть сама думает, — отрезала я. — Извините, тётя Люд, но это не моя проблема.
Положив трубку, я почувствовала странное облегчение. Впервые за всю жизнь я поставила себя на первое место. И знаете что? Это было правильно.
Ещё через месяц мама сама позвонила. Голос был тихий, совсем не такой, как обычно.
— Лена, можно мне к тебе приехать? Поговорить надо.
Я колебалась, но согласилась. Мы встретились в кафе на нейтральной территории.
Мама сильно постарела за это время. Появились новые морщины, волосы совсем поседели.
— Я была неправа, — сказала она, не поднимая глаз. — Совсем с ума сошла тогда. Просто хотела Диме помочь, а в итоге всё испортила.
— Ты хотела МНЕ помочь? — усмехнулась я. — Оставив меня без жилья?
— Я думала, ты устроишься, — тихо произнесла мама. — У тебя хорошая работа, зарплата. А Дима... он такой беспомощный всегда был.
— Беспомощный, потому что ты его таким сделала, — парировала я. — Кстати, теперь он вполне себе самостоятельный. Снимает квартиру, готовит, даже девушку новую нашёл.
Мама вздрогнула.
— Новую?
— Ага. Настя зовут, работает в библиотеке. Милая девушка, без претензий на чужое жильё.
Мама поморщилась.
— Лена, я понимаю, ты на меня злишься. Но неужели нельзя начать всё сначала? Я же твоя мать.
Я долго смотрела на неё. Хотелось сказать много чего, но язык не поворачивался. В конце концов, это была женщина, которая меня родила и вырастила. Пусть и допустила потом чудовищную ошибку.
— Послушай, мам, — медленно начала я. — Я готова общаться. Но жить вместе мы больше не будем. Никогда. И в мои дела ты не лезешь. Это чёткие границы.
— Я согласна, — быстро кивнула мама. — На любые условия.
— Тогда ладно, — я вздохнула. — Давай попробуем.
Мы начали общаться. Сначала редко, раз в две недели созванивались. Потом чаще. Мама действительно изменилась, стала мягче и внимательнее. Перестала давить и требовать.
А недавно я встретила мужчину. Его зовут Артём, работает программистом. Познакомились на конференции, разговорились, сходили на свидание. Потом на второе, третье...
Вчера я привела его домой, чтобы познакомить с Димой и мамой (она приехала в гости). Ужин прошёл на удивление хорошо. Мама была мила и не задавала неудобных вопросов. Дима травил программистские байки, и Артём хохотал до слёз.
Провожая гостей, мама обняла меня.
— Я рада за тебя, доченька, — прошептала она. — Прости меня за всё.
И знаете, я простила. Не сразу, не легко, но простила. Потому что жизнь слишком коротка, чтобы таскать в себе обиды.
А квартира моя так и осталась моей. И это правильно.