Пятеро пособников НАТО стояли и смотрели на мёртвые трупы. Сомнений не оставалось – их опять облапошили, жестоко надули. Требовалось незамедлительно чего-то придумать. Нет, не потому, что ставилась под угрозу вся их диверсионная операция, а потому, что мистер Зе́лен страсть как захотел поквитаться за прошлое поражение (ну, и конечно, за нынешнее). Он жёстко распорядился:
- Поднимаем весь батальон, всех боеспособных бойцов. Взвод лейтенанта Ляйненко останется на страже сельского поселения. Как говорят у русских, лучше уж перебде́ть, чем недобде́ть. Мало ль чего непредсказуемые девчонки опять замышляют? Я не удивлюсь, если половина украи́нского войска – московские спецагенты. Поэтому я оставляю наши тылы под надёжной охраной. Неоднократно проверенным людям.
Двадцать минут потеряли на общий подъём. После объявления команды «Тревога!», многие поднимались сравнительно тяжело. С вечера они приня́ли «лишнего» и, хмельные, просыпались с большой неохотой. Их можно понять: послезавтра им предстояло серьёзное, смертельно опасное, дело. Неизвестно, кто вернётся, а кто останется, мёртвым, лежать на вражеской территории, исконно российской земле. Поэтому, в тайне от главных военачальников, половина нацистского войска находилась в полупьяной прострации. Например, как тот неосмотрительный воин, который вознамерился посражаться с Лисой.
Наконец, к половине десятого, на центральной улице посёлка Поречня выстроилось отчасти нетрезвое воинство. Некоторые шатались; другие старались хоть как-то держаться; третьи вообще стояли ровно, как будто и не пива́ли. Взыскательный майор сосредоточенно их оглядел. «Да-а… - он выразился английской ненормативной лексикой и основательно призадумался: - Как таким нерадивым людишкам хоть в чём-нибудь доверять?! Они если и не предадут, то обязательно, непослушные, когда-нибудь подведут. Ладно, сейчас не до «разбора полётов» – надо действовать и быстро, и крайне решительно. Главная сегодняшняя задача – поймать двух пронырливых девок. Всё остальное оставим на завтра».
Едва он закончил думать, прибежал комвзвода Ляйненко. Его посылали на поиск деви́чьих следов; ему поручалось «определить конкретное направление, каким умчались "две мерзкие стервы"». Михайло шёпотом доложил. Уполномоченный представитель «британской короны» согласно кивнул. Он ещё раз прошёлся осудительным взглядом – осмотрел подвластное войско. Остановился на крайних бойцах. Грубо скомандовал:
- Напра-а-а-во! Левое плево вперёд – шагом марш! Доходим до крайней опушки – выстраиваемся длинной цепочкой. Так, чтобы оказалось, что между ближним соседом – и с той и другой стороны – осталось не больше полметра. Мы не должны пропустить ни пяди лесной земли.
Договаривал Джозеф, когда с ним поравнялся «хвост» нестройной колонны «по трое». Он и неотступный полковник пристроились сзади. Спереди шёл ротный из первой роты. До лесистого насаждения добра́лись за десять минут. Попутно главные полководцы поговорили между собой.
- Послушайте, сэр, - поскольку поблизости шагали простые солдаты, постольку Кырский выказывал подвластное раболепие, - Вам не кажется, что мы идём слишком медленно? По-моему, русские твари бегут, не жалея ног.
- Ты забываешь, Василий, - в отличии от первого, бестактный собеседник особо не церемонился; он вышагивал широкой солдатской походкой, - что одна из них хорошенько избита что сил у неё, остатних, навряд ли надолго хватит. Они удалятся километров на пять – это максимум. Там мы их схватим. Обеих. Не думаю, чтобы Лиса посмела бросить здесь раненую подругу. Насколько я знаю, она лучше сдохнет, чем откажется от последнего шанса на удивительное спасение. Поэтому иди, полковник, и особо не дёргайся.
- Да я что?.. - украи́нский военачальник придал себе униженный вид; он выглядел как нашкодивший котик. - Я в общем-то ничего. Просто высказал навязчивую идею. Мы ведь не представляем, чему их в российских спецшколах учат?
- Поверь, Шара́гина – обычная участковая, - сэру Зе́лену снова вспомнились те продолжительные допросы, где участвовали Беро́ева и Юла; он даже легонько дёрнулся, - Насколько мне известно, ей предлагали войти в секретную службу, но она категорически отказалась. Видите ли, доверенный ей участок – намного дороже.
- Хм?.. Пчхи! - чихнул сомнительный офицер; он почувствовал, как «прозорли́во» засверби́ло в носу (словно бы от плохого предчувствия). - С другой стороны, за последние пару лет, сэр, всё ведь могло и кардинально переменится. Ска́жите, я не прав?
- Пожалуй, Вася, ты глубоко заблуждаешься, - Джозеф ехидно ёрничал; несмотря на двоякие перспективы, он даже зловеще ощерился. - Не знаю, как кто, но подленькая сучонка прикепела к порученной территории и прочно, и бескорыстно. По внутренним убеждениям. Мне и самому удивительно, как её уговорили на эту диверсионную операцию. Наверное, убеждал её всего один человек; ему в России отказать невозможно. Какие бы, стойкие, не́ были принципы.
Едва натовский ставленник успел досказать, «тройная» колонна предсказуемо резко встала. Послышалась громкая команда «Рассредоточиться в цепочку по одному!» Это ротный выполнял указание сэра Зе́лена. Сам иностранный наместник, сопровождаемый неразлучным полковником, продвинулся чуть вперёд. Они миновали лесную опушку и углубились на пару метров. Глазастый представитель «Туманного Альбиона» разглядел примятый, недавно притоптанный, снег.
- Здесь они останавливались, - как истинный скаут, он сделал подробное заключение, - недолго посовещались и побежали дальше. Похоже, установили на мобильном телефоне необходимую точку прибытия. Не удивлюсь, если там их ожидает специальная группа эвакуации. Наши американские партнёры поступили бы именно так. Хотя Россия – страна непредсказуемая, до ужаса дикая. Никогда не знаешь, чего от неё ожидать. Поэтому продвигаемся по возможности осторожно. Подсвечиваем карманными фонарями и внимательно смотрим по́д ноги. Как бы не наткнуться на расставленную растяжку, - последнее указание предназначалось им лично себе, а заодно и бригадному командиру.
Оба влиятельных полководца намеревались идти по свежему следу. По крайней мере, пока он отчётливо различим. С обоюдным криком «Вперёд!», они тихонько пошли. Попутно пристально изучали заснеженный земляной покров. Снегу в тот злополучный год навалило мало; его практически не было. Поэтому свободно передвигаться – труда не составило.
Через полкилометра вдруг нежданно-негаданно стало пуржить. Понятно, что если не поспешить, то через пятнадцать-двадцать минут человеческие следы сравняются с общей белоснежной поверхностью.
- Ускорить шаг! - распорядился напористый англичанин и по́дал наглядный пример.
Его короткое приказание продублировалось по «бесконечной» цепочке; оно затихло в неслышимом отдалении. Через пятнадцать минут достигли плотно разросшегося елово-соснового бора. Снежного покрова здесь вовсе не наблюдалось; он осел на широких, раскидистых ветках. Впереди, на два километра, вплоть до буреломного сухого валежника, простиралась одна «бесследная» чаща. На ней было всё: опавшие иглы, высохший мох, коротенькая трава – однако отсутствовали хоть какие-то человечьи следы.
Мистер Зе́лен заторопился гораздо быстрее; он перешёл на лёгкую рысь. Тучный полковник пристроился следом. Не отставали и полупьяные солдафоны. Хотя бежалось им трудно, но, делать нечего, на воинской службе привередничать не дозволено, да и особо не разгуляешься.
Неутомимый стратег тем временем думал: «Почему прокля́тые девчонки решили вернуться к рассекреченному земляному убежищу? Наверное, забыли спутниковое связное устройство. При участковой его не нашли, значит, она его где-то спрятала. Теперь их нестандартные поступки в общем-то мне понятны. Становится очевидно, почему плутоватые бестии не устремились к линии фронта, а ринулись строго на запад. Сейчас они его заберут, а после уже и скорректируют конечный маршрут. Highly likely, продуманные стервозы изберут направление северо-западное. Они хорошо понимают, что двигаться строго на север и стрёмно, и очень опасно. Можно столкнуться с растянутой поисковой группой».
Как и Юла, неугомонный преследователь бежал по чётким координатам; он внёс их в сотовый телефон, ну так, на всякий пожарный случай. Едва он приблизился к пустовавшему лесному жилищу, неподалёку, метрах в пятидесяти, раздался лёгонький взрыв. Обычно так самоуничтожаются спа́ленные, способные выдать, приборы.
- Быстро туда! - вскрикнул сэр Зелен и сам же кинулся первым. - Я чувствую, безбашенные твари где-то поблизости.
«Это же надо?! - додумывал он во время пути; он продлился (с учётом сосново-елового бурелома) не долее двадцати секунд. - Не столько спасать себя, сколько думать об уничтожении связного устройства. На такое способны одни только русские». С хвалебным высказыванием английский куратор приблизился к участку недавнего взрыва. Посмотрел: вокруг разбросаны искорёженные отдельные части. Понял, соединить их в единое целое – не представится в итоге возможным. Громко воскликнул:
- Кого-нибудь видите?!
У каждого из подчинённых солдат имелся карманный фонарик. Враз в окружающее пространство ударили сотни лучей; они осветили прилегавшую территорию на многие метры вперёд. Украинские боевики внимательно пригляделись: вокруг никого.
- Чёрт! Чёрт! Чёрт! - расстроенный англичанин готов вырвать все рыжие волосы; он в гневе схватился за голову. - Нас опять провели! Как маленьких мальчиков! Все быстро назад, в основное расположение!
***
Двумя часами ранее…
Два километра неразлучные подруги пробежали без особенных злоключений. На третьем – Шара́гина начала́ заметно хромать. Сказывались недавние жестокие пытки. Здоровая девушка попыталась помочь. Она подхватила избитую сослуживицу под правую руку. Увлекла за собой. Правда, теперь они уже не бежали, а еле-еле передвигались. Так проковыляли ещё с километр, пока не достигли елово-сосновой чащи. Вековые деревья разрослись здесь настолько густо, что она казалась непроходимой. В отличии от недалёкого, попутного бурелома. Некогда там располагалась производственная делянка; на ней добывали благородную древесину, сырьевую да натуральную. Впоследствии, когда её забросили, самосевом разрослись повторные, сугубо хвойные, представители. Они не выдержали ураганного ветра и за единый раз все были повалены. Однако две слаженные разведчицы, ни та ни другая, об этом не знали. Да и зачем? Главное, вернуть секретный прибор да выбраться из сложной передряги самим.
- Юлиса, постой. Мне нужен короткий отдых, - Владислава едва не падала; она готова была свалиться, но, натренированная, пока ещё успешно держалась, - минуток пятнадцать-тридцать. Потом я смогу преодолеть приблизительно столько же. Сейчас я очень устала. Брось меня, милая, да выбирайся сама. Я попробую спрятаться – может, и пронесёт?
- Нет! Ни за что, ни за какие коврижки! - Лисина сурово нахмурилась; до глубины души обиженная, она разразилась отборными матюгами: - «Едрить», дорогая! Ты за кого, вообще, меня принимаешь?! Я, что ли, по-твоему, прожжённая тварь? - к чему ею применился тот несуразный эпитет, так и останется навечно неясным. - То есть ты полагаешь, что я вот так просто, не попробовав все прочие варианты, оставлю близкую приятельницу, едва не родную сестру, одну-одинёшеньку? Ты, правда, Слава, считаешь меня такой вот подленькой стервой? - ответить Юла не дала, а заключила сама: - Хрен с ним со спутниковым устройством. Обойдёмся и без него, - она приняла окончательное решение и указала на ближнюю ёлку: - Сховаемся вместе. Вон там.
Решительная блондинка помогла избитой напарнице вскарабкаться на первый веточный уровень. Непринуждённо подтянулась следом за ней. Вдвоём переместились на четвёртый, невидимый снизу, ярус. По-тихому притаились. И вовремя! Не прошло и двадцать минут, как неподалёку, на расстоянии сотни метров, замаячили светодиодные фонари. Ми́нуло не больше чем тридцать секунд, как мимо пробежали проворный английский майор, неповоротливый нацистский полковник да длинная солдатская цепь. Они продирались сквозь густую, местами непроходимую, чащу и смотрели лишь строго вперёд. Им бы остановиться да пристально глянуть наверх, но… где там? Натовский наместник определённо уверовал, что, не считаясь с собственной жизнью, российские разведчицы (во что бы то ни стало!) возьмут препорученный им обеим сложный прибор.
Когда неуёмные преследователи удалились не меньше чем на́ сто метров и когда они скрылись за вековыми стволами, отчаянные беглянки юркнули вниз. Едва они оказались на голой земле, Лиса достала заранее приготовленный одноразовый шприц; он наполнялся какой-то коричневой жидкостью.
- Заголи-ка плечо, - распорядилась предусмотрительная плутовка; на самый последний случай она взяла специальное допинг-лекарство, - полагаю, время пришло. Сейчас всё пойдёт веселее, быстрее, намного сильнее.
- Что это? - удивилась несведущая брюнетка; она впервые увидела чего-то подобное.
Попутно приспустила тёплый бушлат, а следом летнюю форму «хаки». Подставила плечевой сустав.
- Своеобразный адреналин, - профессиональная разведчица вколола стерильный раствор; она помогла неразлучной подруге одеться, - в него добавлены ещё и некие компоненты, которые сделают, Слава, тебя намного выносливее.
Шарагина, и действительно, почувствовала прилив неограниченных сил. Былая немощь вдруг разом куда-то исчезла. Не чувствовалось ни боли, ни страха, ни давящих ощущений. Она готова была скалистые горы свернуть.
- Бежим? - исцелённая агентесса (пусть на короткое время) торопилась испробовать добавленный стимул. - Мне не терпится испытать твой чудодейственный препарат.
- Сейчас, - практичная оперативница достала мобильный смартфон; она напечатала короткое смс и отправила в небесный эфир, - я активировала самоуничтожение нашего спутникового устройства. Через десять минут оно возьмёт и взорвётся. Если не активировать отменяющую команду. Что его найдут посторонние – я сомневаюсь очень и очень сильно. Теперь пора подумать о нас, - блистательная разведчица открыла геолокацио́нную карту, настроила новые координаты, а после распорядилась: - Теперь помчались. Как можно быстрее.
Две лучшие подруги стремительно побежали. С новыми силами преодолели три километра за считанные минуты. Не долее чем за восемь. На лесной опушке привычно остановились. Изучающе осмотрелись. Посмотрели сначала вперёд, а после назад: вокруг гнетущая тишина.
- Куда направимся? - энергичная участковая совсем позабыла, что недавно еле передвигалась; она находилась под воздействием допингового лекарства и хотела «действовать, действовать, действовать». - К штабному строению? Я успела заметить, что там сосредоточенно пара пикапов-джипов, оснащённых снаряжёнными пулемётами. Один из них захватим и резво уедем. Я угадала?
- Нет, - хитрая Лиса словно предвидела всё заранее; она убеждённо заверила: - Насколько я успела вникнуть в военную тактику, в поселковой агломерации, - сравнение являлось ошибочным, зато попало в самую точку, - должно остаться не меньше сорока человек. Скорее всего, они скомпоновались у главного штаба. Поскольку он считается объектом «номер один». Наиболее важным. Нет! Мы поступим немножечко по-другому…
