История знала немало побегов. Бежали все, кто мог. Ну или почти все. Одним везло больше, другим меньше. Иные и запретную зону пересечь то не могли, а кое кто так даже графом стал с состоянием нерастратным. Но все, именно что все, старались держать заговор в глубокой тайне. От всех, в том числе и от жен, если таковые имелись. Во всяком случае, надо-бы для пользы дела, а иначе в такой переплет попасть можно что…
В отписке от 13 июня 1630 года, направленной в Разрядный приказ, ведавший жизнью служилых людей, военным управлением и всеми Новыми территориями на Юге мосальским воеводой Иваном Ивановичем Бутурлиным, говорилось о сорванном побеге из местной тюрьмы пятерых колодников из числа бывших костромских стрельцов.
Причина, по которой те оказались в узилище, не раскрывается. В самом извете говорится, что некоторые заключенные, включая Савву Петрова и его товарищей, задумали из тюрьмы бежать. Главный вопрос: куда? Рядом граница с враждебной Литвой - перебежчиков хватало. К отчету воевода приложил свидетельские показания других заключенных об этом происшествии.
На документе резолюция: "Чтена. Указал Государь тех тюремных сидельцев про то умышленье пытать: куда было бежать и с какими вестьми и кто с ними на то умышляли, да о том отписать к себе государю подлинно; а тюрьму укрепить гораздо и сторожа б была неоплошно.”
В ходе назначенной свыше проверки установили, 7 июня 1630 года казак из Мосальска Смоленского воеводства Юрий Афанасьев пришел в съезжую избу и сообщил стольнику и воеводе Ивану Ивановичу Бутурлину следующее: “его женишка Авдотьица” узнала от Макридки, супруги калужского стрельца Саввы Петрова, о планах ее мужа сбежать из тюрьмы. Куда именно - не рассказала.
В процессе следствия выяснилось, что калужские стрельцы Савва Петров, Максимка Лукьянов, Сережка Артемов, Ивашка Сапков да Серпейского уезда мужик Ивашка Ильин планировали сбежать из-под стражи. По их словам, мысль о том, чтобы улизнуть из тюрьмы, пришла им в голову весной того же года: "есть де в тюрьме, бревенья мостовыя земныя гиилы, и мы де одно дерево переколупали надвое и, подняв бревно, подкопались под стену и под мост лазили".
Этот тоннель и должен был вывести их за острог, а оттуда они собирались удрать на волю. Стрельцы ждали подходящей погоды – самого злобного ненастья – чтобы совершить побег в сторону Смоленской дороги, где собирались разбоем переодеться, запастись провизией и еще чем придется.
Затем они задумали добраться до городов в Комарицкой волости, что была под контролем царя Михаила Федоровича. Да, бежать да разбойничать, но страны не покидать. Бежать в Литву не планировали.
Однако когда жены Саввы и Максима приехали из Калуги в Мосальск, от побега решили отказаться. Отказались, потому что поняли, как опасно будет незаметно проскочить мимо сторожевых постов ночью, где караулили стрельцы и казаки. Видимо, женщины вселили определенный страх в сердца бывших стрельцов.
Кроме того, Петрову и Лукьянову, с их же слов, не хотелось бросать своих жен. Показания колодников расходятся насчет участия в заговоре Ивашки Сопкова в подготовке к побегу. Он утверждал, что в то время несколько месяцев был болен и не участвовал в рытье тоннеля.
21 июля 1630 года в Мосальск прибыл царский указ с требованием допросить, не стесняясь в средствах, арестованных Савку Петрова и его подельников, чтобы выяснить, куда они собрались бежать и зачем. В первой декаде августа мосальский воевода доложил в Разрядный приказ о повторном допросе заключенных и приложил к отчету подробные записи их показаний, полученных уж так, как полученных.
В начале августа, 2 числа, в ходе следствия с пристрастием узники – калужские стрельцы Савка Петров, Максим Лукьянов, Сережа Артемов и Иван Сопков – чистосердечно признались в злоумышлении стольнику и воеводе Ивану Ивановичу Бутурлину.
Петров настаивал на допросе, что действовали они сами по себе, измены царю не хотели, ни с кем не связаны и в Литву бежать не собирались. По его словам, о побеге и дальнейших планах знала только их компания. Показания Максимки Лукьянова, Сережки Артемова и Ивашки Сопкова слово в слово совпадали с рассказом Савки Петрова.
История умалчивает о дальнейшнй судьбе калужских стрельцов планировавших побег из узилища, но на следующий, 1631 год, стараниями Ивана Ивановича Бутурлина в Мосальске возвели новую тюрьму. Видимо, лучше прежней.