Звонок в дверь. Настойчивый. Длинный.
Я вздрогнула. Чуть не выронила чашку с кофе.
Суббота. Утро. Девять часов.
Кто это может быть?
Я никого не ждала. Муж, Олег, ещё спал. Храпел так, что стены дрожали. Он любил поспать в выходные до обеда.
Я накинула халат. Пошла открывать.
В глазок посмотрела.
Сердце упало.
Свекровь. Тамара Игоревна. И золовка, Ирка. С детьми.
Стоят. Улыбаются. В руках торты, пакеты.
Я открыла.
— Сюрприз! — гаркнула свекровь.
Ирка хихикнула. Дети, два пацана-близнеца, тут же рванули в квартиру. Как ураган. Снося всё на своём пути.
— Ой, ботинки не снимайте! — крикнула им вдогонку свекровь. — Тут всё равно полы менять надо.
Я опешила.
— Какие полы? Здравствуйте, Тамара Игоревна. Что случилось?
— Как что? — она прошла в коридор, отодвинув меня бедром. — Ключи получили? Получили. Вот, пришли смотреть. Планировать.
Ключи.
Вчера я получила ключи от бабушкиной квартиры. Двушка в "сталинке". Потолки три метра. Центр.
Бабушка умерла полгода назад. Полгода я ждала. Оформляла документы. Плакала.
Эта квартира была моим детством. Моим убежищем.
И вот теперь она моя.
Я никому ещё не говорила. Только мужу. Вчера вечером. За ужином.
Он тогда странно посмотрел на меня. Не обрадовался. Сказал только: "Ну, наконец-то".
И вот — они здесь.
— Олег! — крикнула свекровь. — Вставай, соня! Мать пришла! Дело есть!
Из спальни выплыл Олег. Заспанный. В трусах.
— О, мам. Привет. Ирка. Вы уже тут? Быстро вы.
Он знал.
Он их позвал.
Я почувствовала холод в животе.
— Олег, — спросила я тихо. — О чём речь? Что они здесь делают? И откуда они знают про квартиру?
Олег отмахнулся.
— Лен, не начинай. Сейчас позавтракаем, всё обсудим. Мам, проходите на кухню. Лена сейчас что-нибудь сообразит.
Я стояла как вкопанная.
— Я ничего соображать не буду, пока не узнаю, что происходит.
Свекровь остановилась. Повернулась ко мне. Взгляд тяжёлый. Оценивающий.
— А что тут узнавать, Леночка? Квартира пустует. Большая. Хорошая. А Ирочка с детьми в однушке мучается. С мужем-алкашом. Им нужнее.
Я моргнула.
— Что?
— Нужнее, говорю. У вас с Олегом и так всё есть. Ипотеку платите, зато своя. А Ирке куда? На улицу?
— Подождите, — я почувствовала, как закипает кровь. — Это моя квартира. Моё наследство. При чём тут Ира?
— Как при чём? — удивилась свекровь. — Семья же. Родня. У нас принято делиться.
— Я не собираюсь ни с кем делиться своей квартирой, — отрезала я. — Там ремонт нужен. Я планировала...
— Вот именно! — перебила Ирка. — Ремонт! Мы с мамой уже всё придумали. Детскую сделаем в большой комнате. Там светло. А мне спальню в маленькой. Обои поклеим, ламинат положим. Денег, правда, нет, но Олег обещал помочь.
Я посмотрела на мужа.
Он стоял, прислонившись к косяку. Ковырял в зубах.
— Ты обещал? — спросила я. — Мои деньги? На ремонт в моей квартире для твоей сестры?
— Лен, ну ты не заводись, — он поморщился. — Ирке реально трудно. Валерка пьёт, бьёт. Куда ей деваться? А у нас квартира стоит. Пылится. Пусть поживут. Годик-другой.
— Годик-другой? — я усмехнулась. — Нет ничего более постоянного, чем временное. Нет.
— Что "нет"? — прищурилась свекровь.
— Нет. Никто там жить не будет. Кроме меня. Или квартирантов. Я сдавать её буду. Нам деньги нужны. Ипотеку закрыть.
Свекровь покраснела. Шея пошла пятнами.
— Сдавать? Чужим людям? Когда родная кровь в беде? Да ты... ты чудовище, Лена!
— Я хозяйка, — сказала я твёрдо. — И я решаю.
— Хозяйка, — передразнил Олег. — Ты посмотри на неё. Хозяйка нашлась. Ты забыла, кто тебя из деревни вытащил? Кто тебя в люди вывел? Если бы не я, сидела бы в своём Зажопинске коровам хвосты крутила!
Это был удар ниже пояса.
Я приехала из небольшого города. Но не из деревни. И у меня было два высших образования. И карьера. Я зарабатывала больше него.
Но он любил напоминать мне про "происхождение".
— Я сама себя вывела, Олег, — сказала я ледяным тоном. — И ипотеку мы платим пополам. И бабушка моя мне квартиру оставила, а не тебе.
— Ах ты стерва! — взвизгнула Ирка. — Мам, ты слышишь? Она нас ни во что не ставит!
— Слышу, доченька, слышу. — Свекровь шагнула ко мне. Вплотную. Запахло дешёвыми духами и потом. — Слушай сюда, девочка. Ты в эту семью вошла — значит, по нашим правилам жить будешь. А правила у нас простые: всё в дом, всё в семью. Квартира эта — общая теперь. И жить там будет Ира. Точка.
Она достала из сумки рулетку.
— Пойдём, Ирочка. Окна померим. Шторы надо новые. Бархатные хочу. Бордовые.
Они развернулись и пошли к выходу.
— Стоять! — рявкнула я.
Они замерли.
— Никто. Никуда. Не пойдёт. Ключи от той квартиры здесь. В моей сумке. И я их вам не дам.
Олег подошёл к вешалке. Взял мою сумку. Вытряхнул всё на пол.
Косметичка, кошелёк, телефон. Связка ключей. Новая. Блестящая.
Он поднял её.
Подкинул в руке.
— Не дашь? — ухмыльнулся он. — А кто тебя спрашивать будет?
Бросил ключи Ирке.
— Держи, сестрёнка. Владей. Вечером перевезём вещи. Я Газель закажу.
Ирка взвизгнула от радости.
— Олежа! Спасибо! Ты лучший брат на свете!
Она кинулась ему на шею.
Я смотрела на это и не верила глазам.
Это ограбление.
Средь бела дня. Мой муж. И его родня.
— Отдай, — сказала я. Голос дрожал. — Это мое. Отдай ключи. Иначе я вызову полицию.
— Полицию? — захохотала свекровь. — На мужа? На мать? Вызывай! Посмеши людей! Скажут — семейные разборки. Сама дура.
— Лена, — Олег подошёл ко мне. Лицо злое. Глаза чужие. — Не дури. Смирись. Ира там жить будет. Это решено. А ты... ты, если будешь выступать, вообще без всего останешься. На развод подам. Квартиру эту, ипотечную, пополам поделим. А у тебя зарплата "белая", алименты мне платить будешь, как безработному. Я ведь уволюсь специально. Знала бы ты, какие у меня планы...
Он угрожал мне.
Шантажировал.
Внутри что-то оборвалось.
Нить. Которая держала меня рядом с ним пять лет. Любовь? Привычка? Страх одиночества?
Всё исчезло.
Осталась только брезгливость.
— Хорошо, — сказала я.
Спокойно так. Даже сама удивилась.
Они переглянулись.
— Вот и умница, — кивнула свекровь. — Поняла, кто в доме хозяин.
— Поняла, — согласилась я. — Идите. Мерьте шторы. Перевозите вещи.
— А ты? — спросил Олег подозрительно. — Ты чего такая тихая?
— А я... я пока тут приберусь. Вы же натоптали.
Я указала на грязные следы от детских ботинок.
— Ну, прибирайся, — разрешил муж. — Хозяйственная ты наша.
Они ушли.
Хлопнула дверь.
Я осталась одна.
Смотрела на разбросанные вещи из сумки. На грязный пол.
Времени было мало. Часа три-четыре, пока они доедут до центра, пока всё померят, пока вернутся за вещами.
Я достала телефон.
Руки не дрожали.
Первый звонок — в службу вскрытия замков.
— Срочно. Утеряны ключи. Документы на собственность на руках. Да, я собственник. Через сколько будете? Прекрасно.
Второй звонок — старому другу, Андрею. Он работал в охранном агентстве.
— Андрюха, привет. Нужна помощь. Силовая. Нет, не криминал. Защита собственности.
Третий звонок — грузчикам.
— Вывоз мебели. Срочно. Всё. Из квартиры. На склад.
Я действовала как робот.
Собрала свои вещи. Только самое необходимое. Одежду, документы, ноутбук. Украшения.
Остальное — мебель, технику, посуду — всё, что мы покупали вместе с Олегом, я оставила. Пусть подавится.
Через час я была у бабушкиного дома.
Свекровь и Ирка уже были там. Машина Олега стояла у подъезда.
Они были внутри. Вошли своими ключами (которые Олег украл).
Я поднялась на этаж. Дверь приоткрыта. Слышны голоса.
— Вот тут диван поставим! А тут стенку! Ленкина стенка, кстати, хорошая, надо бы её сюда перевезти.
— Перевезём, мамуля! Всё перевезём!
Они делили шкуру неубитого медведя.
Я спустилась вниз.
Дождалась Андрея. И мастера по замкам.
— Ребят, — сказала я. — Там внутри посторонние. Ключи украли. Нужно вскрыть и поменять замок. Но сначала выпроводить гостей.
Андрей, шкаф два на два, улыбнулся.
— Сделаем, Лена.
Мы поднялись.
Я вошла первая.
За мной — два амбала в чёрной форме.
Ирка стояла на стремянке. Мерила окно.
Свекровь сидела на бабушкином кресле. По-хозяйски.
Олег курил в форточку.
— О, припёрлась! — крикнула свекровь. — Чего надо? Мы заняты!
Андрей кашлянул.
Олег обернулся. Увидел парней. Сигарета выпала из рта.
— Э... вы кто?
— Служба безопасности, — басом сказал Андрей. — Поступил сигнал о незаконном проникновении. Гражданка, это ваша квартира?
Он кивнул на меня.
— Моя, — я показала выписку из ЕГРН. Свежую.
— А эти граждане?
— Посторонние. Ключи украли. Угрожали.
— Понятно. — Андрей шагнул в комнату. — Господа, на выход.
— Ты кто такой?! — взвизгнула свекровь. — Я милицию вызову!
— Вызывайте. Вместе посмеёмся. Вы находитесь в чужой собственности без согласия владельца. Статья 139 УК РФ. Нарушение неприкосновенности жилища. До двух лет, кстати.
Свекровь побледнела.
— Олег! Скажи им!
Олег жался к стене. Он был трусом. Всегда им был. Только я не хотела этого видеть.
— Мам... пойдём. Разберёмся потом.
— Никуда я не пойду! Ирка тут жить будет!
— Гражданка, — Андрей взял её под локоть. Аккуратно, но крепко. — Выходим. Сами или помочь?
Ирка слезла со стремянки. Молча. Испуганно.
Олег попытался проскользнуть к выходу.
— Ключи, — сказала я.
— Что?
— Ключи на стол. И те, от ипотечной.
— Лен, ты чего? Мы же семья...
— Ключи! — рявкнул Андрей.
Олег вздрогнул. Выложил связку на тумбочку. Трясущимися руками.
— И от машины, — добавила я. — Машина на мне записана. Кредит я платила.
— Ты охренела? — прошептал он. — Как я домой поеду?
— На автобусе. Или с мамой на метро.
Он бросил ключи от машины. В глазах — ненависть.
— Ты пожалеешь, Лена. Ты приползёшь. Кому ты нужна, старая, разведённая?
— Мне 29, Олег. Я молодая, свободная и богатая. У меня две квартиры и машина. А у тебя — только мама и долги. Вали.
Я указала на дверь.
Они ушли. С позором. Соседи выглядывали из дверей. Свекровь орала на весь подъезд "Проститутка! Воровка!".
Мастер сменил замки за 15 минут. Стальную дверь поставили на следующий день. Сигнализацию — через два.
Я вернулась в ипотечную квартиру. Одна.
Собрала вещи Олега. В мусорные пакеты. Выставила в коридор.
Сменила замок и там. (Квартира была в ипотеке, но оформлена на меня, он шёл созаёмщиком, но я доказала в банке, что плачу я).
Потом был суд.
Долгий. Грязный.
Олег пытался отсудить всё. Машину, квартиру бабушки (якобы мы ремонт там делали на общие деньги — лгал, конечно), половину ипотечной.
Свекровь приходила в суд. Лила слёзы. Рассказывала, какая я дрянь, как я избивала их бедную Ирочку.
Но у меня были записи. С камер видеонаблюдения (я поставила их в ипотечной квартире давно, для контроля за котом, а они забыли).
Там было всё. И как они обсуждали захват бабушкиной квартиры. И как Олег говорил про "кинуть её на бабки". И как он швырял в меня ключами.
Судья посмотрел. Поморщился.
Развели нас.
Имущество? Машину мне оставили. Ипотечную квартиру тоже (я выплатила Олегу мизерную компенсацию за те копейки, что он вносил первые полгода). Бабушкину квартиру суд вообще не рассматривал — это личное наследство.
Олег остался ни с чем.Вернулся к маме. В двушку. Где теперь жили: мама, Олег, Ирка, двое её детей и муж-алкаш Валерка (который вернулся, потому что "любит").
Весёлая компания.
Я слышала, они дерутся. Каждый день. За место в ванной. За еду. Крики стоят такие, что соседи вызывают полицию.
А я?
Я сделала ремонт в бабушкиной квартире. Капитальный. Как мечтала.
Светлые стены. Паркет. Огромная кровать.
И бордовые шторы. Бархатные.
Повесила их в спальне.
Каждый раз, когда закрываю их вечером, вспоминаю свекровь. И улыбаюсь.
Спасибо тебе, Тамара Игоревна. Если бы не ваша жадность, я бы так и жила с этим неудачником. Терпела бы. Тянула бы лямку.
А теперь я свободна.
И счастлива.
Сижу на широком подоконнике. Пью какао. Смотрю на город.
Внизу, в сквере, гуляют пары.
Может быть, и я когда-нибудь встречу своего человека. Который будет любить меня.
А не мою жилплощадь.
Но пока мне и так хорошо.
Очень хорошо.
КОНЕЦ.
━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━