Здравствуйте!
Для начала поинтересуюсь: было бы вам интересно ознакомиться с более-менее точными и достоверными данными о действительно существующем в нашей стране раскладе мнений по социально-политическим вопросам? В частности, по касающимся специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины?
Лично меня давно занимает вопрос степени достоверности информации, сообщаемой ВЦИОМом. Не первый год данный центр носит желтую майку лидера в изучении общественного мнения внутри России. И вот совсем недавно я вдруг получил (в определенном объеме) практическую возможность оценить изнутри методику опросной части их работы. Где-то неделю назад, откликнувшись на один из телефонных звонков, я неожиданно для себя услышал вопрос: «Согласны ли Вы поучаствовать в опросе, проводимом ВЦИОМ»?
Дойдя в своей статье до этого пункта, я могу вспорхнуть портативненьким орлом над расхожей истиной, что не следует отвечать на звонки с неизвестных телефонов. Ха, в моем случае уж совершенно точно: «даром преподаватели…». Я безвариантно сбрасываю звонок, только если вижу исходящий номер с каких-нибудь Каймановых островов или из Лаоса. В остальных случаях – по настроению. Вот и в тот раз, будь я разумнее и послушнее, так никогда бы не узнал, о чем и как этот ВЦИОМ спрашивает.
Надо сказать, что я далеко не самый большой любитель телефонных бесед как разновидности общеразговорного жанра. Телефоном пользуюсь, но, как и большинство людей, всегда предпочту живой разговор (если и тот, и другой варианты одинаково возможны и доступны). Вероятно, телефонофилия обошла меня стороной ещё и потому, что с самого детства родиться ей во мне было неоткуда. В родительской семье телефон отсутствовал. Потом долгое время его не было и в моей собственной.
Как бы то ни было, на все вопросы позвонившей мне женщины я добросовестно и совершенно откровенно ответил. На изрядное количество этих вопросов. Все они касались моего личного отношения к разным сторонам социально-политической жизни России. Вопросы были распределены по тематическим блокам и чаще всего предполагали обычные для таких мероприятий градации от «полностью положительно», через «скорее положительно» и «скорее отрицательно», до «полностью отрицательно».
Сейчас перейду к личной оценке и личным впечатлениям от всего этого действа. Процесс беседы проходил без спешки, меня никто не подгонял. Но, когда интервьюер просила меня назвать какой-либо набор событий, фактов, явлений в рамках определенной темы, я неоднократно впадал в сущий ступор. Он усиливался от сознания, что на той стороне ждут ответа. Даже в такой обстановке я не сомневался, что после разговора сам для себя легко соберу в памяти требуемое. Да, но ответ был нужен что называется «здесь и сейчас». А мне, увы, для него было нужно время.
Таковы не лучшие свойства возраста. Тем не менее, обойдусь здесь без харакири: у других бывает ещё хуже. Но мне и в ходе написания статей в Дзене многократно приходится останавливаться, чтобы вырыть из подсевшего мозга нужное слово. Я его ощущаю, вот оно на кончике языка и моих неловких пальцев над клавиатурой – ан нет, долго не дается…
Прошу правильно понять сказанное. Сейчас, когда я пишу эти строки, меня абсолютно не мучают никакие реминисценции в связи с тогдашним разговором. Всё это я вам рассказал, чтобы проиллюстрировать относительность возможного анализа со стороны опросчиков – даже в этой малости процесса опроса. Мои ответы в описанной части, полагаю, попадут в графу «Не смогли дать ответ». На самом же деле многие из не названных мной в тот момент явлений и событий входят в саму канву проживаемой нами жизни, они хорошо всем известны и даже злободневны, и лучше, правильнее было бы, поместить их по справедливости в рубрику «Знает и гневается по их поводу» или «Знает и высоко их оценивает».
Но это мелочи. Куда существеннее следующие соображения.
1. У меня нет и не может быть никакой уверенности, что звонок действительно исходил из ВЦИОМа.
Уверен, что среди вас найдутся граждане, по врожденному озорству своему способные представиться по случаю «внучатыми племянниками Григори Мелехова».
Тот звонок вполне мог быть от мошенников. Возможность такой версии подкрепляет телефонный вызов, поступивший во время написания настоящей статьи. «Здравствуйте, меня зовут Ольга. Ваш номер телефона выбрал компьютер в процессе случайной выборки. Согласны ли Вы принять участие в опросе ВЦИОМ?». - ???????????????????????????
Девушка ретировалась, а я пожалел, что пошел против своей натуры, предал в себе то, чем фанфаронил перед вами в начале этой статьи, выдал ей существование истории моих отношений с ВЦИОМ. Из-за этой секундной слабости я не узнал тему предлагаемого опроса, а если бы тема оказалась той же самой, - не получил возможности сравнить вопросы. Однако потерянного не вернёшь… Хотя для мошенницы девушка что-то уж слишком быстро сдалась. Обычно они держатся до последнего.
Правда, возникает законное сомнение: а зачем бы мошеннице мучиться, задавая массу вопросов без видимого поворота в плоскость осязаемой материальной выгоды? Пусть данное соображение относится только к «девушке недельной давности» с её московским номером телефона. Что приготовила сегодняшняя, с номером не московским, – повторяю – я не знаю.
2. Пройденное мной анкетирование точно так же могло быть инициировано не ВЦИОМом, а людьми, корпоративно заинтересованными в знании действительных настроений в обществе. Я не заблуждаюсь в отношении малой важности для них лично моей персоны, но что и как отвечает каждый из людей, придерживающихся известных политических взглядов, в комплексе для них может быть весьма познавательно. И, надеюсь, вы не подумаете, что я считаю наличие у меня старперского ника надежной гарантией от раскрытия моих подлинных идентификационных данных. Будет обидно, если думаете. Ну, то тесть что я так считаю.
Мы привыкли недооценивать аналитическую работу, ведущуюся как господами мошенниками, так и облеченными чинами сотрудниками одной музыкальной организации. Что до мошенников, то как-то раз одна женщина, принадлежность которой к мошеннической когорте я быстро раскусил, задала мне вопрос, не выходя при этом из взятой на себя роли: «Что дает Вам основание подозревать меня в мошенничестве?». Я было начал перечислять ей её недоработки, но тут же прикусил язык: да,, люди честно ищут свои ошибки, они готовы их устранять. И всё же помогать им в этом деле с твоей стороны неразумно.
Вот какими способами растут сами над собой профмошенники. Ну а работники той самой важной для государства сферы не любят столь прямых, незамысловатых ходов. У них всё зыбко, еле касаемо, неопределенно. Мол, думай, если не дурак. Сами-то они точно не дураки и наверняка знают о выгодах использования в своих целях метода фокус-групп.
Однако, уж кому действительно пристало работать с фокус-группами – так это профессиональным исследовательским центрам типа ВЦИОМ. Жаль, что на публику он выдает лишь часть данных, выведенных в ходе анализа. Да и в отношении этих выдаваемых я не могу избежать немалых сомнений.
Данная организация является вещью в себе, она свободна от нашего контроля, подчинена действующей власти, работает в первую очередь на эту власть и от неё зависит. Что должно удерживать ВЦИОМ от того, чтобы информировать нас в пределах и в терминах, устраивающих центральные органы и служащих их интересам? В отношении информации, представляемой собственному патрону, у неё может иметься совсем иной подход. А с людьми типа меня она может работать в форме отдельной строки по указанию тех же музыкантов. Что называется: и одним хорошо, и другим работа. Ах, анонимность опроса? А кому нужна в наших условиях анонимность опроса? Какой смысл за неё держаться?
Я не зря заговорил о работе с фокус-группами. Только такой метод позволяет вывести описываемое в точных терминах соотношение численности людей, принадлежащих к разным группам в зависимости от отношения к разным явлениям действительности. А это то, о чем я говорил в самом начале статьи. К сожалению, ничего определенного по этой части я в нашей прессе найти не смог. А вот о ситуации в Испании могу судить по публикации в «Эль Паис» за 14 декабря.
Здесь вновь потребуется моё пояснение. Прежде мне уже указывали на то, что я злоупотребляю прославленным терпением читателей моего канала. Злоупотребляю я тем, что будто бы слишком много подаю в переводе и пересказе сведений об Испании. Что, мол, сколько по-настоящему полезного мог бы вместо этого накалякать-наскрести, не блуждая взглядом по задворкам Европы.
Что ж, могу допустить, что вы правы, что много у меня такого материала. Слабо извиню себя тем, что некоторые подписчики, зная о моей профессиональной принадлежности, именно из-за таких материалов и подписались на канал. А мне, как любому из вас, весьма важен контакт с людьми своего цеха. Так что я перед вами извинился. И продолжу, как начинал.
А за Пиренейскими горами вот что происходит. За последний год примерно 14% испанцев порвали отношения со своими друзьями или родственниками из-за споров о политике. В цифровом выражении это составляет около пяти миллионов человек. Данные сведения предоставлены организацией More in Common в её Атласе поляризации. В исследовании также отмечается, что трое из каждых пяти испанских подданных, стремясь предотвратить конфликты, избегают обсуждения таких тем. Как указывает газета, самое худшее в данной ситуации -это то, что, по мнению половины,испанцев, разобщенность среди населения достигла такой степени, что система уже не способна справиться с проблемами страны.
В подкасте «Сегодняшний день страны» журналист газеты Хосе Мануэль Абад взял интервью у главного автора исследования Тарека Джазири-Архона. Интервью начинается с рассуждения о традиции обсуждения разных вопросов за рождественским столом, где собираются компании близких людей. Однако обычная для многих прежних лет традиция начинает приобретать новый облик. Двое из каждых пяти испанцев присутствовали или участвовали в жарких спорах, вспыхивавших во время празднования предыдущего Рождества.
С происходящим в семьях и компаниях друзей очень созвучна ситуация в группах WhatsApp. За последний год их покинули 15% участников, уставших от происходящего внутри них. Если взять данные по партиям, то больше всего разорвавших отношения и вышедших из групп наблюдается среди голосующих за партию Podemos («Мы можем»). Это левая партия, возникшая совсем недавно, в 2014 году.
Если присмотреться по отдельности к политикам и посмотреть, какой из них больше других способствует нынешней поляризации, то, по мнению опрошенных, лидером в данном отношении является Сантьяго Абаскаль, руководитель ультраправой партии Vox (лат. Голос). Попутно замечу, что его партия стала главным мотором стремительного поправения испанского общества.
Однако не менее важно, что в упомянутом списке политиков на втором месте стоит председатель Испанской социалистической рабочей партии и премьер-министр страны Педро Санчес. В последнее время его партию сотрясают один скандал за другим. Возникают коррупционные темы, есть руководители из её состава, попавшие за свои махинации за решетку, есть дела, связанные с гендерными проступками. На последних выборах партия Санчеса проиграла Народной партии и сейчас с огромным трудом удерживается у власти – всё благодаря поддержке малых партий левого спектра, входящих в состав коалиции, а также личной ловкости и политическому опыту самого Санчеса.
На третьем месте находится мэр Мадрида Исабель Диас Аюсо. Это женщина с очень большим влиянием в испанской политике. Её бойфренд не так давно попал в центр коррупционного скандала. А тот, в свою очередь, краешком задел Генерального прокурора страны. Следствие вменяет в вину последнему то,, что он обнародовал подробности дела, возбужденного против дорогого для Аюсо человека с целью очернить её саму.
Интересно, что среди сторонников испанских партий наибольшим единением отличаются избиратели самых крупных из них, а больше всех – той самой Vox. Наиболее разнообразными оказываются голосующие за маленькие левые партии.
Опрошенные изданием академики утверждают, что проблема перестает быть политической и переходит в категорию социальных. Она оказывается за рамками оценочного и идеологического анализа и начинает ассоциироваться с определенным лидером и с тем, что представляет собой данный лидер и руководимая им партия в социальном плане.
Всё больше начинает проявлять себя принцип «Идеальный сосед – это тот, кто думает так же, как я». Все в большей степени верх берут не аргументы, а чувства. Это приводит к доминированию в жизни того, что в психологии называется аффективной поляризацией. Действительно, опрос показывает, что решающими факторами в выборе соседа чаще всего называются не национальность, не культура, не бытовые привычки, а идеологический профиль и партийная принадлежность. Специалисты видят в этом серьезные последствия. Профессор Торкаль замечает, что дело не только в том, кого ты выбираешь своим соседом, а в том, что этот процесс разрушает социальное единство, усиливает недоверие между группами и в целом понижает общий уровень общественного доверия.
Четверть испанцев заявляют, что за последние 12 месяцев они подвергались нападению или жестким словесным нападкам в связи с высказанными на публике мнениями. Особенно часто это происходит вокруг тем, связанных с мигрантами. Меньше всего конфликтов возникает в связи с вопросами здравоохранения и образования. Другая тема, порождающая меньшие разногласия – это необходимость обложения бóльшими налогами тех, кто богаче.
На вопрос о том, на ком лежит наибольшая вина за поляризацию в обществе, опрошенные указывают пальцем на социальные сети и СМИ. Дальше идут Vox, правительство и ИСРП. Наименее поляризующими называются (в том же порядке) королевский двор, некоммерческие организации, церковь и судьи.
Специалисты сравнивают текущую ситуацию с существующей в США. Они отталкиваются от мнения 64% американцев, которые считают, что точка невозврата в их стране пройдена и что политический антагонизм в США настолько силен, что политическая система уже не может справиться с проблемами страны. В Испании процент сторонников подобного мнения о собственной ситуации высок, но он ниже, чем в США – 50%. По мнению ученых, положение сейчас напряженное, но оно не критично. Точка невозврата пока не пройдена.
Ну что ж, испанцы провели сравнение своей страны с Америкой. А мы, похоже не сравнимы ни с теми, ни с другими. У нас наблюдается не только декларированное, но и какое-никакое реальное единство российского общества. Вопрос только в том, на какой основе оно держится. Да и до абсолюта ему далеко. Однако тепло ли нам от него, когда на его достижение брошены негодные средства, обесценивающие его значение?