Иногда достаточно одного образа, чтобы внутри что-то щёлкнуло.
Не громко — почти незаметно. Как воспоминание о себе, которое долго было спрятано. Образ Клеопатры — именно такой. Он цепляет не потому, что это история о власти, роскоши или величии. А потому что где-то глубоко внутри мы узнаём в нём себя. Ту часть, которая знает, что достойна большего — но не всегда решается это признать. Клеопатра — это не просто историческая фигура. Она — архетип женской власти: харизма, стратегия, уверенность, элегантность и способность управлять людьми и обстоятельствами. Но главное — она символ внутренней опоры, когда сила не доказывается, а ощущается. В психологическом смысле Клеопатра может быть проекцией нашей собственной силы — той, которую мы часто подавляем или игнорируем. Нам долго внушали, что быть сильной — значит, быть жёсткой, неудобной. Но Клеопатра показывает иной путь: сила может быть мягкой, точной, изящной. Это не давление — это присутствие. Не борьба — а знание своих преимуществ. И