16 декабря 2025 года произошло событие, которое потрясло всю Россию и вновь поставило перед нами болезненный вопрос: как мы упускаем из виду те сигналы, которые отчаянно пытается передать нам подросток? За несколько дней до нападения на школу в Одинцово 15-летний юноша написал и распространил среди одноклассников 11-страничный манифест под названием "Мой гнев". Документ содержал явные признаки глубочайшей психологической дезориентации, ненависти к обществу и радикальной идеологии. Однако, манифест не получил должного внимания со стороны взрослых. Это был крик о помощи, который остался услышан только сверстниками, которые не знали, что с этим делать.
Гибель 10-летнего мальчика - это трагедия, которая, возможно, могла бы быть предотвращена. И сегодня мы должны понять не только, что произошло, но и почему это произошло. Но главное - мы должны научиться видеть и слышать наших детей.
Психологический портрет нарушенной личности
Когда мы говорим о подростке, совершившем это преступление, мы имеем дело с личностью, находящейся в состоянии глубокого психологического кризиса. Это не просто "плохой мальчик" - это подросток, у которого произошел серьезный сбой в формировании личности и системе ценностей.
Структура личностной дезорганизации
Маргинальность и чувство отверженности.
На основе анализа доступной информации и психологических исследований скулшутинга, можно предположить, что этот подросток испытывал глубокое чувство социального отчуждения. Он не вписывался в школьное сообщество - неуспеваемость, конфликты с педагогами, вероятно, проблемы во взаимоотношениях со сверстниками. Маргинальный подросток - это не просто "отличник от нормы", это человек, который не нашел своего места в социальной системе и начинает воспринимать эту систему как враждебную.
Когнитивные искажения и деформированное мышление.
Текст манифеста свидетельствует о серьезных нарушениях в когнитивной сфере. Подросток воспринимает людей как "биомусор", полностью девальвирует человеческую жизнь ("ни одна жизнь не важна"). Это не простая негативность - это патологическое искажение реальности, когда вся сложность человеческих отношений и общественного устройства сводится к бинарной схеме "враги - мы". Мышление становится черно-белым, без полутонов и возможности для понимания.
Нарушение идентичности.
Подросток буквально примеривает на себя образ другого человека - американского скулшутера Эрика Харриса. Он цитирует его, копирует его логику. Это классический случай кризиса идентичности, когда собственное "я" так размыто и беспомощно, что подросток заимствует идентичность у того, кто выглядит сильным - пусть даже в такой извращенной форме. Это попытка обрести смысл через подражание, пусть даже деструктивному.
Интенсивный гнев и неспособность его регуляции.
Если сам манифест назван "Мой гнев" - это красноречиво. Подросток полностью захвачен одной эмоцией. Разум не в состоянии контролировать чувства, чувства полностью захватывают разум. Это не здоровое возмущение социальной несправедливостью (которое мог бы испытывать любой сочувствующий подросток), а животная, слепая ненависть, которая накапливалась изо дня в день.
Чувство одиночества и непринятия.
Психологические исследования показывают, что все нападавшие в школах говорили о том, что чувствовали себя жертвами, что их преследовали, отвергали, унижали. Этот подросток кажется школе выскочкой, проблемным учеником - учительница требует учиться, сверстники не понимают его идей. Он испытывает одиночество посреди людей - может быть, худшее из всех чувств.
Факторы, создавшие такую ситуацию.
Микросреда: Семья, школа, сверстники
Школьные конфликты и неуспеваемость.
Подросток был учеником с проблемной академической успеваемостью. Отчисления, конфликты с требовательной учительницей - это не просто "школьные проблемы". Для подростка школа - это весь его мир. Когда в этом мире ты неудачник, ты чувствуешь себя неудачником везде. Школа становится местом ежедневного унижения, где каждый день напоминает о твоей неполноценности.
Буллинг и социальная изоляция.
Хотя явных свидетельств прямого физического буллинга нет, социальная изоляция очевидна. Этот подросток был вне нормального круга общения, вне школьного сообщества. Психологические исследования однозначно показывают: буллинг и социальное отвержение - один из главных факторов риска для развития насильственного поведения.
Неудовлетворение базовых психологических потребностей.
По теории Маслоу, у подростка явно не удовлетворены потребности в принятии, уважении, признании. Он нужен в любви, в чувстве "мы", в переживании себя как ценного члена сообщества. Вместо этого он получает отвержение. Неудовлетворенные потребности создают фрустрацию - состояние глубокого внутреннего напряжения.
Макросреда: Информационное пространство и интернет-культура
Здесь мы сталкиваемся с одним из самых тревожных аспектов современности. Подросток - это человек, который растет в информационной среде, которая активно вербует его в деструктивные сообщества.
Скулшутинг как глобальная субкультура.
После известного нападения в американской школе в 1999 году, массовое насилие в школах стало своеобразным "трендом" в деструктивной интернет-культуре. Подростки ищут информацию о скулшутерах, находят их манифесты, смотрят видео. Эти преступники становятся "героями" альтернативной разрушающей культуры. Они воспринимаются как люди, которые "наконец-то сказали миру то, что о нем думают", которые совершили поступок, который будут помнить.
Вербовка через социальные сети.
Согласно исследованиям, в интернете семь миллионов подростков подвергаются активному деструктивному воздействию. Эта не просто случайный контент - это целенаправленная работа сообществ, которые ищут уязвимых ребят. Как это работает? Сначала определяется интерес (насилие, оружие, ненависть). Затем подросток вовлекается в закрытые чаты. Здесь создается иллюзия принятия, понимания - "вот, наконец, люди, которые понимают, в чем суть". Затем идет погружение в контент, девальвация традиционных ценностей, формирование новой картины мира.
Идеологическое наполнение.
Текст манифеста показывает, что подросток был захвачен определенной идеологией - ультраправой, националистической, основанной на теории "Великого замещения". Это не его собственная идея - это идеи, которые он впитал из интернета. Его мышление структурировано по схеме "враги общества" - и в этот список попадают иммигранты, ЛГБТ*, либералы. Это типичная для экстремистских сообществ логика деления мира на "свих" и "чужих".
Анонимность и безнаказанность.
В интернете подросток чувствует себя безнаказанным. Он может выражать самые дикие мысли, не опасаясь социального осуждения. Более того, в некоторых сообществах такие мысли встречают поддержку. Это усиливает экстремистские идеи и дает им видимость легитимности.
Цепочка упущенных возможностей
Трагедия в Одинцово - это не случайное стечение обстоятельств. Это результат целой цепочки упущенных возможностей для вмешательства.
Первый сигнал: Манифест
11-страничный документ "Мой гнев", распространенный среди одноклассников, был четким сигналом бедствия. Подросток буквально кричал о своих мыслях, своей ненависти, своих планах. Один из одноклассников даже ответил, но не серьезно - в шутку, что он "дурак". Это была упущенная возможность. Кто-то из взрослых должен был узнать об этом манифесте и отреагировать адекватно ситуации.
Второй сигнал: Поведение в школе
Учительница математики видела, что подросток не учится, что он прогуливает. Охранник видел его прихода в школу. Но, возможно, никто не заметил или не интерпретировал эти сигналы как признак надвигающейся опасности.
Третий сигнал: Онлайн-активность
Если подросток писал о скулшутерах, ищет информацию об оружии, присоединился к экстремистским группам - все это находится в цифровом пространстве. Это может быть отслежено. Но системы раннего предупреждения не сработали.
Психологические механизмы: Как желание быть услышанным превращается в насилие
Мы должны понимать глубинный психологический механизм, который стоит за такими преступлениями. Это не просто психопатия в классическом смысле. Это глубокий кризис развития, неправильная попытка "быть услышанным".
От молчания к крику.
Подросток испытывает потребность выразить себя, свой гнев, свою боль. Но у него нет здоровых каналов для этого выражения. Он не может поговорить с родителями (неизвестно, есть ли такие отношения). Он не может полностью открыться учителю - тот видит только "плохого ученика". Со сверстниками он изолирован. Тогда он ищет выражение в интернете, и интернет дает ему платформу и аудиторию.
От выражения к действию.
Но выражения недостаточно. Подросток хочет быть действительно услышанным, действительно замеченным. И здесь входит в дело нарушение граней между виртуальностью и реальностью. То, что начиналось как выражение гнева в текстовой форме, трансформируется в попытку реализации этого гнева в реальности. Насилие становится видится как единственный способ привлечь внимание, как способ "говорить" так, чтобы все услышали.
От ненависти к действию.
И наконец, ненависть. Подросток научился ненавидеть определенные группы людей (на основе национальности, религии, сексуальной ориентации). Он научился думать, что насилие - это способ защиты, способ борьбы за какую-то "идею". Все это идеи из интернета, но они кажутся ему собственными. Когда подросток встречает конкретного человека, который принадлежит к этим "враждебным" группам, он видит не человека, а "врага". И враги, по логике его мышления, должны быть уничтожены.
Факторы риска в современном российском обществе
Мы должны понимать, что трагедия в Одинцово не случайна. Она возможна именно в нашем сейчас, в нашем обществе, потому что существуют определенные факторы риска, которые создают благодатную почву для такой радикализации молодежи.
1. Информационное пространство, контролируемое стихией
Интернет в его нынешнем виде - это пространство, где деструктивный контент распространяется свободнее, чем созидательный. Алгоритмы соцсетей работают на привлечение внимания, и ничто не привлекает внимание лучше, чем провокация, ненависть, насилие. Подросток, случайно наткнувшись на экстремистское сообщество, может за неделю стать частью движения, которое пропагандирует массовое убийство.
2. Школа как фактор стресса, а не как место защиты
Российская школа остается местом, где успеваемость имеет гипертрофированное значение. Подросток, который не укладывается в стандартные требования (хорошо учится, ведет себя примерно, подчиняется авторитету), воспринимается как проблема. Но что он получает? Давление, требования, конфликты. Он не получает понимания, помощи в разборе того, почему у него не получается. Школа становится местом, где его самоуважение разрушается день за днем.
3. Распространение идеологии насилия в молодежных субкультурах
Скулшутинг, который когда-то был "американским явлением", теперь глобален. В России это явление распространяется через интернет, становится объектом изучения, а иногда и восхищения в молодежной среде. Подростки говорят об этом, обсуждают, ищут информацию. Некоторые, к сожалению, идентифицируют и себя с этим движением.
4. Отсутствие системы раннего предупреждения
У нас нет эффективной системы, которая бы отслеживала опасные сигналы - ни в школе, ни в интернете. Когда подросток пишет о своем желании совершить насилие, об ненависти к людям, об идеях скулшутинга - это информация остается никому не известной или известной только друзьям, которые не знают, что с этим делать.
5. Социальная фрагментация и чувство отверженности
В современном обществе растет чувство отверженности, одиночества, социальной неполноценности. Особенно для подростков, которые находятся в самом уязвимом возрасте. Те, кто не вписывается в общепринятые рамки, кто не успевает в школе, кто не популярен среди сверстников - они ищут принятия. И интернет дает им это ложное принятие в виде экстремистских сообществ.
6. Недостаточная психолого-педагогическая подготовка педагогов
Не все педагоги обучены распознавать признаки опасного поведения. Они видят "плохого ученика", но не всегда видят глубокую психологическую проблему. Зачастую они не знают, как общаться с подростком, который находится в кризисном состоянии.
Родителям: Как не упустить своего ребенка
Слушайте, не судите
Самое главное, что вы можете сделать для своего подростка - слушать его без осуждения. Если ребенок приходит и рассказывает вам о своих идеях, даже если они вам кажутся странными или неправильными - слушайте. Ваша задача не судить, а понимать. Когда подросток чувствует, что его слышат, что его мысли принимаются серьезно, он менее склонен ищут выслушивания в деструктивных сообществах в интернете.
Создавайте дома атмосферу доверия
Дом должен быть местом, где подросток может быть уязвимым, может делиться своими страхами, неуверенностью, своей болью. Если дома царит холодность, критика, постоянные требования - подросток закроется и будет искать понимание в другом месте. Устраивайте совместные занятия, разговоры, показывайте, что вам интересна его внутренняя жизнь.
Обращайте внимание на признаки депрессии и радикализации
Признаки того, что подросток может быть в опасности:
- Резкие изменения в поведении - он вдруг стал замкнутым, агрессивным, ушел в интернет;
- Высказывания о ненависти к определенным группам людей, высказывания о том, что жизнь не имеет смысла;
- Интерес к информации о насилии - ищет материалы о скулшутинге, об оружии;
- Присоединение к экстремистским сообществам в интернете;
- Признаки буллинга - если он жалуется на травлю, издевательства в школе;
- Проблемы с учебой - резкое падение успеваемости, пропуски занятий;
- Отсутствие друзей - социальная изоляция, одиночество.
Активно контролируйте интернет-активность
Это не означает нарушать приватность, но вы должны знать:
- Какие группы в соцсетях посещает ваш ребенок;
- С кем он общается в интернете;
- Какой контент он смотрит и читает;
- Нет ли признаков вовлечения в экстремистские сообщества.
Современные родители должны быть немного "цифровыми детективами". Это не потому что вы не доверяете ребенку, а потому что в интернете есть много опасного контента, и вербовщики экстремистских групп активно ищут именно уязвимых подростков.
Помогайте ребенку развивать здоровую идентичность
Подросток нуждается в том, чтобы почувствовать себя ценным, нужным, способным. Помогите ему найти его сильные стороны. Это может быть спорт, искусство, конкретное увлечение. Помогите ему найти сообщество, где его принимают, где он может испытать успех и признание. Это может быть студия, кружок, волонтерская организация - главное, чтобы это было место, где он чувствует себя частью команды.
Учите его управлять эмоциями
Подростки часто захвачены своими эмоциями. Они не знают, как справляться с гневом, страхом, чувством отверженности. Помогите ему развить навыки эмоциональной регуляции:
- Техники дыхания и медитации;
- Физическую активность как способ выплеска гнева;
- Творческие выходы (рисование, музыка, письмо);
- Способы конструктивного решения конфликтов.
Не оставляйте ребенка одного с его проблемами
Это критически важно. Если вы видите, что ваш подросток в кризисе, не ждите, что "это пройдет само". Обратитесь к психологу, психиатру, к специалистам. Это не означает, что с ребенком "что-то не так" - это означает, что вы заботливый родитель, который хочет помочь.
Педагогам: Создание безопасной школьной среды
Выходите за рамки оценокУчитель видит не просто "ученика", который либо хорошо учится, либо плохо. Учитель видит человека. За каждым "плохим учеником" стоит подросток, который может быть в глубочайшем кризисе. Ваша задача не только передавать знания, но и замечать, как себя чувствует этот человек.
Требование к учебе - это важно, но это не важнее, чем психологическое благополучие ребенка. Подумайте: если подросток не учится, может быть, причина не в лени, а в том, что он переживает внутренний кризис?
Создавайте культуру принятия разнообразия
Один из факторов радикализации - это восприятие "других" как врагов. Школа должна быть местом, где ценится разнообразие, где уважаются люди, которые отличаются друг от друга. Это работа по формированию толерантности, по обучению подростков сочувствию, по развитию способности видеть человека в каждом "другом".
Ранний скрининг и вмешательство
Необходимо проводить регулярный скрининг поведения и психического состояния учащихся. Это должны быть:
- Беседы с подростками о том, как они себя чувствуют, есть ли у них проблемы;
- Анкетирование для выявления признаков депрессии, суицидальных мыслей, связи с экстремистскими идеями;
- Наблюдение за изменениями в поведении, учебе, социальных взаимодействиях.
Если выявлены признаки опасности - немедленное направление к школьному психологу и, при необходимости, к внешним специалистам.
Подготовка педагогов
- Учителя должны получать регулярное обучение:
- Признакам психологических проблем у подростков;
- Навыкам общения с "трудными" подростками;
- Методам профилактики буллинга и социальной изоляции;
- Информации об интернет-культуре и экстремистских тенденциях;
- Навыкам кризисного вмешательства.
Мониторинг и реагирование на опасные сигналы
Когда подросток пишет о желании совершить насилие, когда он распространяет манифест с ненавистническим контентом, когда его поведение становится угрожающим - это не должно быть игнорировано.
Необходима система, которая включает:
- Документирование опасных высказываний и поведения;
- Передачу информации администрации и школьному психологу;
- Связь с родителями;
- При необходимости, обращение в правоохранительные органы и органы социальной защиты.
Создание условий для выражения эмоций
Подросток нуждается в безопасных способах выразить свой гнев, свою боль, свои страхи. Школа должна предоставлять эти способы:
- Программы медиации для разрешения конфликтов;
- Арт-терапевтические мастерские для творческого выражения;
- Кружки по интересам, где подросток может найти единомышленников и сообщество;
- Программы наставничества, где подросток может найти взрослого, который его понимает и поддерживает.
Критическое значение того, чтобы быть услышанным
В центре этой трагедии лежит одна простая психологическая истина: подросток хочет быть услышанным.
Он пишет манифест - это крик, это попытка говорить. Когда манифест не получает адекватного ответа от взрослых, когда его сигналы игнорируются или высмеиваются, подросток приходит к выводу, что быть услышанным через слова невозможно. Тогда он ищет другой способ - через насилие.
Это критически важно понимать. Многие подростки, которые совершили нападения в школах, оставляли записи, манифесты, давали сигналы. Они как будто говорили: "Посмотрите на меня, услышьте меня, я не могу так больше жить". И когда взрослые не слышат, трагедия становится единственным способом быть услышанным.
Что означает "быть услышанным"?
Это означает:
- Взрослый смотрит в глаза подростку и действительно слушает то, что он говорит;
- Взрослый не судит, не осуждает, не критикует;
- Взрослый пытается понять, что стоит за словами - какая боль, какой страх, какая потребность;
- Взрослый дает понять, что чувства подростка имеют значение;
- Взрослый говорит: "Я вижу, что тебе больно. Я здесь, я помогу";
- Взрослый не оставляет подростка одного с его проблемой.
Но это то, что не получил этот 15-летний юноша. И может быть, если бы он был услышан, если бы манифест получил нужное внимание, если бы какой-то взрослый сказал ему: "Я вижу твою боль, твой гнев. Давай разберемся в этом вместе" - может быть, этой ужасной трагедии и не случилось бы.
Заключение: Изменение парадигмы
Трагедия в Одинцово - это не просто криминальное происшествие. Это симптом неполного благополучия в нашей системе образования, в нашей семейной культуре, в нашем отношении к психологическому состоянию подростков.
Мы должны радикально изменить наш подход к взаимодействию с подростками:
Переместить фокус с оценок на благополучие. Успеваемость важна, но благополучие подростка важнее.
Создать культуру слушания. Родители и педагоги должны научиться слушать подростков - действительно, глубоко, без осуждения.
Вмешаться в информационное пространство. Мы должны активно формировать цифровую среду подростков, помогать им критически оценивать информацию, защищать от экстремистского контента.
Развивать эмоциональное здоровье. В школьной программе, как мне видится, должны быть курсы по эмоциональной грамотности, по управлению гневом, по развитию сочувствия.
Создать системы раннего предупреждения. У нас должны быть специалисты, которые мониторят опасные сигналы и вмешиваются до того, как произойдет трагедия.
Инвестировать в психологическую поддержку. Каждая школа, в идеале, должна иметь достаточное количество квалифицированных психологов, которые могут работать с подростками в кризисе.
Это требует денег, усилий, времени. Но альтернатива - это то, что произошло в Одинцово....
Каждый подросток, каждый день, пытается нам сказать что-то о том, что происходит в его душе. Вопрос только в том, будем ли мы слушать.
Если мы этого не сделаем, если мы продолжим игнорировать сигналы, если мы продолжим оставлять подростков одних со своей болью, перед своими экранами, в обществе со своим гневом - еще не один подросток напишет свой "Мой гнев", и еще не один невинный ребенок погибнет.
Время слушать наших детей - оно было вчера. Но раз уж мы упустили эту возможность, то, по крайней мере, давайте начнем сегодня.
* ЛГБТ — движение, деятельность которого признана экстремистской и запрещена на территории РФ.
Автор: Юрий Денисов
Специалист (психолог)
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru