Муж смотрел на меня так, будто я сообщила о намерении улететь на Марс.
— Выходной? Какой выходной?
— Обычный. Один день, когда я ничего не делаю.
— Люда, ты заболела?
Я засмеялась. Нервно, на грани истерики. За девятнадцать лет брака он впервые услышал от меня эти слова. И решил, что я заболела.
***
Разговор случился в воскресенье вечером. Обычное воскресенье — я с семи утра на ногах. Завтрак на четверых, потом уборка, потом обед, потом глажка, потом ужин. Между делами — три стирки, поход в магазин, помощь дочке с проектом по биологии.
Муж Игорь весь день смотрел телевизор. Сын Данила играл в компьютер. Дочка Полина сидела в телефоне, изредка отвлекаясь на мои просьбы.
К вечеру я села на диван — впервые за день — и почувствовала, как гудят ноги. Спина ныла, голова раскалывалась. А завтра — снова на работу, в школьную столовую. Восемь часов у плиты, потом домой — и снова готовить, убирать, стирать.
— Игорь, — сказала я, — мне нужен выходной.
Он оторвался от футбола.
— В смысле? У тебя же суббота-воскресенье выходные.
— Это не выходные. Это другая работа. Бесплатная.
— Какая работа? Ты же дома!
— Именно. Дома. Готовлю, убираю, стираю, глажу. С семи утра до десяти вечера.
Игорь нахмурился.
— Ну а кто это будет делать, если не ты?
Вопрос повис в воздухе. Простой, невинный. И убийственный.
— Вы, — ответила я. — Вы это будете делать. Хотя бы один день.
— Люда, ну ты шутишь? Я работал всю неделю!
— Я тоже работала. И ещё дома работала. Каждый день.
— Это разное!
— Чем разное?
Он открыл рот. Закрыл. Не нашёл что ответить.
***
Ночью я лежала и думала. Когда это началось? Когда я превратилась в обслуживающий персонал?
Сначала было иначе. В первые годы брака Игорь помогал — мыл посуду, выносил мусор, иногда готовил. Потом родился Данила, и я ушла в декрет. Игорь сказал: «Ты же дома сидишь, тебе проще». Я согласилась — логично же.
Потом родилась Полина. Потом я вышла на работу — в школьную столовую, недалеко от дома, удобный график. Но дома ничего не изменилось. Я по-прежнему делала всё. Одна.
Игорь привык. Дети привыкли. Я привыкла.
И вот — девятнадцать лет спустя — муж смотрит на меня и не понимает, зачем мне выходной. Ведь я «всего лишь» дома.
Утром я встала, как обычно, в шесть. Приготовила завтрак, собрала детей в школу, проводила мужа на работу. Пошла на свою смену.
В столовой Валентина, напарница, сразу заметила:
— Людка, ты чего такая? Не выспалась?
— Угу. Думала всю ночь.
— О чём?
— О том, что за девятнадцать лет ни разу не отдохнула по-настоящему.
Валентина присвистнула.
— Это как?
— А вот так. Даже в отпуске — я на даче грядки полю, банки закручиваю, обеды готовлю. Какой это отдых?
— А муж?
— Муж считает, что это моя работа. Женская.
Валентина хмыкнула.
— Знакомо. Мой такой же был. Пока я его не перевоспитала.
— Как?
— Уехала на неделю к сестре. Без предупреждения. Оставила записку: «Еда в холодильнике, стиралка в ванной, пылесос в кладовке. Удачи».
— И что?
— Вернулась — он худой, злой, но посуду мыть научился. С тех пор — раз в неделю сам готовит, раз в неделю убирает. Не идеально, но хоть что-то.
Я задумалась. Уехать на неделю? Без предупреждения?
Страшно.
Но и так жить — страшнее.
***
Вечером я снова подняла тему.
— Игорь, я серьёзно насчёт выходного.
— Люда, ну хватит уже. Мы это обсудили.
— Мы не обсудили. Ты сказал, что это невозможно, и переключился на футбол.
— Потому что это глупость!
— Почему глупость? Ты отдыхаешь в выходные?
— Конечно.
— А я — нет. Ни одного дня за девятнадцать лет. Тебе это не кажется несправедливым?
Он поморщился.
— Люда, ну ты же женщина. Это твои обязанности.
— Кто это решил?
— Все! Так было всегда!
— Так было — не значит так должно быть.
— Ну начинается... Феминизм, права женщин... Насмотрелась в интернете?
— Игорь, при чём тут интернет? Я просто устала. Физически, морально, эмоционально. Мне нужен отдых.
— Ну отдохни! Кто тебе мешает?
— Ты мешаешь. И дети. Потому что если я лягу отдыхать — никто не приготовит ужин. Никто не постирает. Никто не погладит тебе рубашки на неделю.
— Ну так... сделай это заранее. Приготовь побольше, погладь...
— То есть, чтобы отдохнуть один день, я должна отработать за два?
Игорь пожал плечами.
— А как иначе?
— Иначе — вы делаете это сами. Хотя бы раз.
— Люда, я не умею готовить.
— Научись.
— Мне сорок пять лет! Поздно учиться!
— А мне сорок три. И я почему-то умею всё — готовить, стирать, гладить, чинить, красить, копать. Где я этому научилась, по-твоему? С рождения знала?
Он молчал.
— Игорь, я не прошу многого. Один день в неделю. Субботу или воскресенье. Когда я ничего не делаю по дому. Совсем.
— А мы что будем есть?
— Закажете доставку. Или сам приготовишь яичницу. Или дети помогут.
— Дети?! Даниле пятнадцать, он ещё ребёнок!
— Я в пятнадцать лет борщ варила. Нормально, не умер никто.
Игорь встал, прошёлся по комнате.
— Люда, это какой-то бред. Нормальные семьи так не живут.
— Нормальные семьи — это какие? Где жена пашет на двух работах без выходных, а муж лежит на диване?
— Я не лежу на диване! Я работаю!
— Пять дней в неделю. А я — семь. Без отпуска, без больничных, без премий.
***
Разговор закончился ничем. Игорь ушёл спать обиженный, я осталась на кухне. Сидела, смотрела в стену.
Может, он прав? Может, я преувеличиваю? Все так живут. Мама так жила, бабушка так жила. Никто не жаловался.
Или жаловались — но тихо, про себя? Как я девятнадцать лет?
Утром решилась. Написала записку:
«Сегодня у меня выходной. Завтрак сделайте сами. Обед — сами. Ужин — сами. Я буду в своей комнате, читать книгу. Не беспокоить».
Положила на кухонный стол. Заперлась в спальне.
Первый час был странным. Лежала на кровати, смотрела в потолок. Не знала, что делать с собой. Так давно не отдыхала, что забыла как.
Потом открыла книгу — ту, которую купила полгода назад и не могла найти время прочитать. Увлеклась. Забыла про всё.
В десять утра в дверь постучали.
— Мам, а где хлеб?
— В хлебнице, Полина.
— А где хлебница?
— На кухне. На столе. Где всегда.
Пауза. Шаги удалились.
В одиннадцать — снова стук.
— Люда, а где мои носки?
— В шкафу, Игорь. Верхний ящик.
— Там нет!
— Значит, в стиралке. Или в сушилке. Найдёшь.
Пауза. Раздражённый вздох. Шаги.
В час дня — Данила.
— Мам, есть хочу.
— Приготовь что-нибудь.
— Я не умею!
— Яичницу умеешь?
— Ну... да.
— Вот и сделай.
— А ты?
— А у меня выходной.
— Но ты же мама!
— Даже мамы иногда отдыхают, сынок.
Он ушёл. Через двадцать минут по квартире поплыл запах горелого. Я заставила себя не встать, не побежать спасать кухню.
Пусть учатся.
К вечеру я прочитала половину книги. Выспалась — впервые за много лет днём поспала два часа. Чувствовала себя... странно. Непривычно легко.
Игорь зашёл в восемь.
— Люда, мы поели. Пиццу заказали.
— Хорошо.
— Я... понял. Кажется.
— Что понял?
— Что это тяжело. Целый день думать, чем кормить, где что лежит, что надо сделать. Мы только покушать приготовили — и то с трудом.
— А я это делаю каждый день.
— Да. Я не думал... не понимал, сколько всего.
Он сел на край кровати.
— Извини.
— За что?
— За вчера. За «кто будет делать». Теперь понимаю, как это звучало.
— И как?
— Как будто ты — не человек, а прислуга. Бесплатная.
Я кивнула.
— Именно так я себя и чувствовала. Много лет.
— Почему не сказала раньше?
— Говорила. Ты не слышал.
Он опустил голову.
— Наверное, да. Не слышал. Или не хотел слышать.
***
С того дня прошло три месяца. Многое изменилось.
Теперь у меня — официальный выходной. Каждое воскресенье. С утра до вечера я делаю что хочу: читаю, гуляю, смотрю фильмы, сплю. Ничего по дому.
Семья справляется. Не идеально — но справляется.
Игорь научился готовить пять блюд. Простых, но съедобных. Данила освоил стиралку и пылесос. Полина моет посуду и делает салаты.
По будням я по-прежнему веду дом. Но теперь — не одна. Игорь выносит мусор, ходит в магазин, иногда готовит ужин. Дети убирают свои комнаты, помогают с уборкой.
Не революция — эволюция. Маленькие шаги, маленькие изменения.
Главное изменение — внутри меня. Я перестала чувствовать себя обслугой. Перестала молчать, когда устала. Перестала считать, что мои потребности — на последнем месте.
Недавно Полина спросила:
— Мам, а почему ты раньше так не делала? С выходным?
— Не знаю, доченька. Наверное, думала, что так нельзя. Что мама должна всегда всё делать.
— А теперь не думаешь?
— Теперь думаю, что мама — тоже человек. И ей тоже нужен отдых.
Полина кивнула.
— Я запомню. Когда вырасту — тоже буду брать выходной.
— Правильно, доченька. Обязательно бери.
Игорь слышал наш разговор. Подошёл, обнял меня.
— Спасибо, что сказала тогда. Про выходной.
— Спасибо, что услышал.
— Не сразу.
— Но услышал. Это главное.
Он прав. Главное — не молчать. Не терпеть годами, надеясь, что само пройдёт. Говорить — даже если страшно, даже если неудобно, даже если кажется, что не поймут.
Потому что иногда — понимают. Не сразу, не идеально, но понимают.
А если не понимают — это тоже важно знать. Чтобы принять решение.
***
Вчера звонила мама. Рассказала ей про выходной.
— Людочка, а как Игорь согласился?
— Не сразу. Пришлось объяснять.
— Молодец ты. Я вот всю жизнь молчала. Отец твой так и помер, не зная, где в доме веник хранится.
— Мам, можно и сейчас попросить. Ты же с братом живёшь.
— Да ну, Людка. Мне семьдесят два года. Поздно уже.
— Не поздно. Никогда не поздно.
Она молчала. Потом вздохнула:
— Может, попробую. Один денёчек.
— Попробуй, мам. Увидишь — понравится.
Положила трубку. Улыбнулась.
Один выходной. Казалось бы — мелочь. А на самом деле — целая революция. В голове, в семье, в жизни.
Потому что «кто тогда будет всё делать?» — неправильный вопрос. Правильный: «Почему всё должна делать только я?»
И когда этот вопрос задаёшь вслух — мир начинает меняться.
А у вас есть настоящий выходной — день, когда вы ничего не делаете по дому? Или тоже работаете без отдыха? ПИШИТЕ ваше мнение — ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ!