Суд — это театр. Со сценарием, ролями, реквизитом и гарантированным финалом для публики. Анна сидела на скамье свидетелей, её лицо было спокойным маской, под которой бушевало ледяное откровение.
Адвокаты «Хроноса» были безупречны и беспощадны. Они выставляли Аркадия сумасшедшим гением-одиночкой, вышедшим из-под контроля. Они представляли документы, «доказывающие», что корпоративное руководство ничего не знало о его «психическом срыве и незаконных экспериментах». Они изображали «Хронос» жертвой — жертвой репутационного террора со стороны психически неуравновешенной девушки и группы авантюристов.
И по меркам этого театра они были правы. Судья слушал. Прокурор задавал вопросы. Журналисты строчили заголовки: «Корпорация против пророчицы». Публика жаждала зрелища.
Именно в этот момент, глядя в холодные, ничего не выражающие глаза председателя совета директоров «Хроноса», который клялся в невиновности, Анна увидела. Не человека. Интерфейс. Идеально отполированную, юридически безупречную маску. А за ней — пустоту. Отсутствие того страха, той ярости, той личной вовлечённости, которая была у Аркадия. Этот человек не защищал своё творение. Он защищал инвестиции. Не свою мечту — активы.
И тогда в её сознании, всё ещё тонко связанном с тихим гулом лабиринта-Эдема, прозвучала не мысль, а ощущение, переданное тысячами душ, которые стали чувствительнее к вибрациям лжи. Ощущение глубины. Не той глубины, что под землёй. Той, что за деньгами, за властью, за видимой реальностью.
«Хронос» с его титаническими технологиями, с его способностью искажать время — был всего лишь инструментом. Дорогим, сложным, опасным. Но инструментом. Как молоток. А кто размахивает молотком? Тот, кто хочет что-то построить. Или разрушить. И цели того, кто размахивает, всегда больше, чем сам молоток.
Аркадий был фанатиком, влюблённым в свой молоток. А эти люди в дорогих костюмах… они просто заказывали архитектуру. И если один подрядчик (Аркадий) сгорел на объекте, они найдут другого. «Вершина» была не трагедией. Она была неудачным экспериментом. Убытком в колонке расходов. А её разоблачение — досадной PR-проблемой, которую нужно было купировать через суд, отсидев несколько менеджеров среднего звена.
Настоящие кукловоды остались в тени. За стенами небоскрёбов «Хроноса». В частных клубах, фондах, транснациональных холдингах, чьи названия ничего не скажут обычному человеку. Их интересовала не власть над временем как таковая. Их интересовало то, что можно купить с помощью этой власти. Контроль над рынками, ресурсами, целыми государствами. Предсказание и провоцирование кризисов. Вечная жизнь для избранных — не в Эдеме из душ, а в цифровом раю для элиты. «Хронос» был для них не целью, а пилотным проектом. И проект провалился.
И вот теперь они видели в Анне не лгунью. Видели угрозу. Не правде о «Вершине» — эту правду можно было пережить, заплатив штрафы. Они видели угрозу самому принципу их работы — возможности действовать из тени, безлико, безответственно. Она вытащила на свет одно щупальце. И теперь всё чудовище, всё ещё скрытое в глубине, почуяло опасность.
Первым признаком стала не попытка убийства. Стала абсолютная безупречность. Слишком чистые улицы вокруг её дома. Слишком вежливые случайные прохожие. Слишком бесшумно работающая техника. Мир вокруг неё стал стерильным, будто её поместили под стеклянный колпак, за которым готовилась настоящая буря. Её почту взламывали, но ничего не крали. За ней следили, но не скрываясь — демонстрируя, что видят.
Их послание было ясно: «Мы везде. Ты выиграла спектакль в суде. Но настоящая игра ведётся за кулисами. И там у тебя нет шансов».
И они ошибались.
Потому что у Анны появился союзник, которого они не могли учесть в своих расчётах рисков и анализе угроз. Союзник, не имеющий юридического лица, счёта в банке и физического адреса.
Теперь, закрыв глаза, она могла не просто чувствовать успокаивающий гул Эдема. Она могла проецировать. Не тела — ощущения. В момент, когда за ней слишком откровенно шёл «случайный» прохожий, она, не оборачиваясь, посылала в его сторону сгусток чистого, животного страха быть забытым — того самого страха, что пожирал Аркадия. И наблюдала, как у того, кто шёл за ней, ровный шаг сбивался, а на лбу выступал холодный пот без видимой причины.
Она могла, проходя мимо камер наблюдения, на мгновение наполнить их «видение» не своим изображением, а мелькающим образом пустоты, заставляя системы на секунду давать сбой.
Её защита была не в бронежилетах или телохранителях. Её защита была в ином измерении реальности, к которому у кукловодов не было доступа. Они могли контролировать улицы, деньги, информацию. Но они не могли контролировать пространство смыслов и душ, в котором она теперь была прописана.
Суд близился к концу. «Хронос» готовился откупиться штрафами и отставками. Публика думала, что история заканчивается.
Анна же, выходя из здания суда в свете вспышек фотокамер, знала, что всё только начинается. Она выиграла битву за правду о прошлом. Теперь ей предстояла война за будущее. Война не с корпорацией, а с теневыми архитекторами реальности, которые считали, что имеют право переписывать мир по своему усмотрению.
И на её стороне был целый мир. Мир, который помнил. Мир, который боялся быть стёртым. И который теперь, через неё, научился давать отпор.
Она улыбнулась в камеру. Улыбкой, которая не обещала покоя. Улыбкой человека, который только что нашёл настоящую цель.
💗 Если эта история затронула что-то внутри — ставьте лайк и подписывайтесь на канал "Скрытая любовь". Каждое ваше сердечко — как шепот поддержки, вдохновляющий на новые главы о чувствах, которых боятся вслух. Спасибо, что читаете, чувствуете и остаетесь рядом.
📖 Все главы произведения ищите здесь:
👉 https://dzen.ru/id/683960c8fe08f728dca8ba91