"Мне скучно. Я не знаю, что мне делать с собственной особой, так как положительно не знаю, чем мне наполнить время от полудня до ночи. Летом я не испытываю скуки, но зимой просто беда. Это называется – дух праздности", - написал Антон Павлович Чехов 13 декабря 1895 года.
Здравствуйте, дорогие читатели! Будто бы Антон Павлович описывает жизнь на пенсии зимой. Но я с ним не совсем согласна.
Всю жизнь мой учебный год был расписан по звонкам: "Good morning, children!", "Repeat after me!", "Answer my questions, please!", "Good bye!"
Педсоветы, аттестации, классные часы, подготовка мероприятий. Рутина учительского труда, одним словом. И неважно, по призванию ты работаешь или нет. Она затягивает в свой круговорот, и никакого "духа праздности" в учебном году ты не ощущаешь.
Летом — тоже никакой праздности: экзамены, летний пришкольный лагерь, походы с классом, ремонт кабинета, конференции и педсоветы в августе. Счастье, когда удавалось не просто поработать на огороде, прочесть интересную книгу, встретиться наконец с друзьями, а куда-нибудь рвануть с семьёй: на море или за границу. Скуки не было, разумеется, летом. И соответственно — "духа праздности".
И вот уже пятая пенсионная зима наступает мне на пятки. Та самая, что "просто беда", о которой писал Чехов. "Дух праздности". Я его и раньше не боялась, ибо не испытывала. А теперь и вовсе — благодарна ему.
Вы не представляете, как я поняла Антона Павловича, когда перечитала эту цитату вчера в Телеграм-канале.
Раньше у меня зима была другая! Короткие дни. Ещё в темноте шла в школу и возвращалась домой при свете фонарей. Снег, сугробы? Были, конечно. Для детей радость. Выбегали из школы и играли в снежки. Не было у нас охранников, вход и выход были свободными.
Мороз? Отличный повод залить каток. Не оставалось времени на скуку.
А теперь... Теперь декабрьский рассвет застаёт меня за кофе у окна. День длинный-длинный, а дел... вроде и нет. Теплицы убраны, розы укрыты, недочитанная книга на диване не торопит.
И этот назойливый гул в ушах — не от шума школьных перемен, а от тишины. Вот он — "дух праздности". Не лень, нет. Лень — это когда не делаешь, что надо. А праздность — когда не знаешь, что надо.
Мне кажется, Чехов, будучи вечно занятым врачом и писателем, описал это чувство как болезнь. Скуку пустоты. И для деятельного человека это и правда —мука.
Но я — далеко не Чехов. А всего лишь пенсионер-учитель. Учителем остаюсь по жизни, им и помру. Моя учительская привычка — находить смысл даже в самом парадоксальном утверждении, найти УРОКИ для себя даже там, где их, может быть, и нет.
Вот и присмотрелась я к этому "духу" повнимательнее. Что, если это не враг мой, а... новая форма моей теперешней жизни? Не отдых между делами, а главное дело моего преклонного возраста?
УРОК первый от Зимы: неторопливость.
Раньше спешила объяснить грамматический материал и закрепить его за 45 минут. Иногда времени не хватало. Сейчас могу в течение часа смотреть, как падают редкие снежинки на подоконник и тают, оставляя причудливый узор или просто мокрый след. Это не безделье. Это созерцание.
УРОК второй: воспоминание.
Дух праздности — лучший архивариус. Он вытаскивает из закромов памяти не оценки в журнале, а лица учеников. Смех Златы из 9 «А», когда она воевала с мальчишками. Слёзы Кати на выпускном. Благодарную улыбку того самого мальчишки-пятиклассника Лёшки, провожавшего меня до дома.
Зимние вечера стали временем, когда можно вот так рассуждать в статьях на Дзен, создавая свои авторские опусы или выпуская очередной пост на канал английского в Телеграм:
УРОК третий и самый главный: просто БЫТЬ, а не делать.
Вся моя предыдущая жизнь — это глаголы. Правильные и неправильные: проверить, объяснить, воспитать, успеть. А пенсионная зима предлагает мне существительные: мама, бабушка, блогер, репетитор, читатель, огородница, соседка. И просто женщина, сидящая у окна.
Возможно, что это непривычно, а для кого-то вообще — пугающе. Но в этой "простоте" есть невероятная глубина, и я уже привыкла быть тем, кто я есть сейчас, без титула "школьной учительницы Валентины Викторовны".
Так что же выходит, Антон Павлович? "Просто беда"? Пожалуй, Вы правы, если сопротивляться. Беда — бороться с зимой, требуя от неё летней прыти.
Но если принять... Если заварить чай или кофе, завернуться в плед и послушать, о чём нашёптывает дух праздности пенсионерке...
А он говорит: "Успокойся. Ты всё сделала. Теперь просто живи. Посмотри, какой красивый восход, полюбуйся на ранний закат. Вспомни доброе. Помолчи".
И в этой мнимой "праздности" рождаются идеи для статьи, или приходит очередная цель, а с нею и план — что интересного сделать будущим летом.
А может быть, ты ощущаешь тихую и уверенную радость от того, что ты живёшь в согласии и гармонии с собой и природой...
Зима — больше не мой противник. Она — мой мудрый учитель. Она преподаёт мне предмет под названием "Жизнь после школьных звонков". И я, старательная ученица, учусь. Пусть медленно. Зато — с интересом.
Так что спасибо вам, Антон Павлович, за точный диагноз. Но рецепт я, пожалуй, выпишу себе сама. Рецепт терпения, внимания и благодарности к этому особенному, тихому и глубоко личному зимнему времени.
А весной, конечно, снова побегу в огород. Но уже немного другим человеком, человеком с летними амбициями.
Большое спасибо, дорогие читатели, что читаете мои размышления о жизни, зиме и пенсии.
Спасибо отдельное за присланный донат. Как всегда, приятно и так вовремя!!!
Остаюсь искренно и душевно преданная вам,
Валентина.