К восьми вечера квартира была готова.
Я вытерла стол уже в третий раз, хотя он и так блестел. Белая скатерть лежала ровно, без складок, как на картинке из журнала. Салаты стояли в хрустальных салатниках — маминых, «на гостей». Торт ждал своего часа в холодильнике, свечи были куплены заранее, с запасом, на случай, если кто-то захочет загадать желание.
Сегодня был мой день рождения.
Тридцать семь. Не круглая дата, но я всё равно решила отметить. Не потому, что хотелось веселья — просто невыносимо было снова провести этот день в тишине. В прошлом году я просидела за ноутбуком, делая вид, что это «обычный рабочий день». В позапрошлом — легла спать в девять, чтобы он поскорее закончился.
В этот раз я пригласила друзей.
Не всех подряд — только самых близких. Тех, с кем когда-то было легко. С кем мы смеялись на кухнях, ездили за город, пили дешёвое вино и говорили, что «всегда будем рядом».
Они согласились почти сразу.
«Конечно, придём!»
«Сто лет не виделись!»
«Отличный повод собраться!»
Я перечитывала сообщения и чувствовала, как внутри медленно теплеет. Значит, не зря. Значит, я не совсем одна.
Я накрасилась — впервые за долгое время. Даже надела платье, которое обычно берегла «на выход». Посмотрела на себя в зеркало и вдруг подумала: а ведь я ещё ничего. Живая. Настоящая.
В семь тридцать я зажгла свечи. Не на торте — просто так, для уюта. Включила музыку, негромко, фоном. Часы тикали слишком отчётливо, поэтому я зажгла ещё одну лампу, чтобы разогнать давящий полумрак.
Без десяти восемь — я поставила чайник.
Восемь.
Я взяла телефон. Тишина.
«Наверное, опаздывают», — сказала я вслух сама себе и улыбнулась. Так всегда бывает. Никто не приходит минута в минуту.
В восемь десять я написала первой: «Вы где? 😊»
Сообщение было прочитано почти сразу. Ответа не было.
Я села на край дивана. Музыка вдруг показалась слишком навязчивой. Я убавила звук и услышала, как тикают часы. Каждый щелчок отдавался где-то под рёбрами.
В восемь двадцать пришёл ответ: «Мы уже почти».
Я выдохнула и пошла проверять духовку, хотя там ничего не пеклось. Просто нужно было куда-то деть руки. Они дрожали.
Восемь тридцать.
Никого.
Я выглянула в окно. Во дворе стояли машины, кто-то курил у подъезда, хлопнула дверь. Каждый звук заставлял меня вздрагивать. Я ловила себя на том, что прислушиваюсь, как сторожевая собака.
В восемь сорок раздался звонок в дверь.
Я подскочила так резко, что ударилась коленом о ножку стола.
— Иду! — крикнула я, хотя голос сорвался.
На пороге стояли они.
Все сразу.
Смеющиеся, шумные, с пакетами и бутылками. Кто-то уже был навеселе, кто-то говорил одновременно с другими, перебивая. Квартира мгновенно наполнилась голосами, запахами улицы, движением.
— С днём рождения!
— Ну ты даёшь, как уютно!
— Ого, ты расстаралась!
Меня обнимали, целовали в щёку, кто-то сунул мне в руки цветы. Голова закружилась от шума и радости. Я смеялась, говорила что-то в ответ, но слова проходили мимо сознания. Главное — они пришли.
Мы сели за стол. Налили. Заговорили. Вспоминали старые истории, хохотали, перебивали друг друга. Я сидела во главе стола и чувствовала, как внутри расправляется что-то давно сжатое в комок.
Вот оно. Настоящее. Живое.
Я подняла бокал.
— Спасибо, что пришли, — сказала я. — Правда. Для меня это очень важно.
— Да ладно тебе! — отмахнулся кто-то. — Мы же друзья!
Я улыбнулась и сделала глоток.
И тут заметила странность...
Моя подруга Лена, сидевшая напротив, держала бокал слишком неподвижно. Она улыбалась, кивала, но не пила. Жидкость в её бокале оставалась на том же уровне, не шелохнувшись.
Я отвела взгляд, решив, что показалось.
Через минуту я заметила, что другой гость подносит вилку ко рту… и опускает обратно. Еда на его тарелке не исчезала. Он двигал челюстями, но тарелка оставалась полной.
Я сглотнула.
— Всё в порядке? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Конечно, — ответили мне сразу несколько голосов.
Они улыбались. Все до одного. Слишком широко, будто кожу на лице натянули к ушам.
Я посмотрела на стол. На еду. На их руки. И увидела, что под ногтями у них — грязь. Тёмная, влажная, жирная земля. Она не бросалась в глаза сразу, но стоило заметить — и развидеть это было уже невозможно.
Воздух в комнате стал другим. Тяжёлым. Сладковатым.
Запах праздника исчез. Остался запах сырой разрытой ямы.
Я почувствовала, как по спине медленно ползёт ледяной холод.
— Вы… вы голодны? — спросила я зачем-то.
— Мы очень голодны, — хором ответили они.
Их голоса звучали совершенно плоско. Без интонаций. Как запись на старой плёнке.
Я встала из-за стола.
— Я… я сейчас, — пробормотала я. — Забыла кое-что на кухне.
Ноги были ватными. Каждый шаг давался с трудом, словно во сне, когда пытаешься бежать, но воздух стал киселем. Я дошла до кухни и плотно прикрыла дверь.
И только тогда поняла.
В квартире стало тихо. Мгновенно.
Ни смеха. Ни разговоров. Ни звона посуды.
Я прижалась ухом к двери.
С той стороны стояла тишина. Не живая пауза в разговоре, а глухая пустота, как под толщей воды или под метром земли.
Я поняла: если открою дверь — они будут там. Всё так же неподвижно сидеть. Всё так же улыбаться. И ждать.
Я посмотрела в окно кухни. Девятый этаж. Слишком высоко.
Телефон остался в комнате, на диване.
Выбора не было.
Я толкнула дверь и вошла.
Они сидели на своих местах. Не двигаясь. Их головы были повернуты в мою сторону под неестественным углом.
— С днём рождения, — сказали они одновременно.
Один из них медленно потянулся к большому ножу для торта.
Он посмотрел на меня. Потом перевел взгляд на мою руку.
И я поняла, что праздник действительно удался.
Просто главное блюдо на нём — я...
Если хотите продолжение рассказа, пишите в комментариях!