Ирина считала свой брак эталоном: успешный муж, достаток, уютный дом. Омрачало счастье лишь одно — отсутствие детей, которое стало её навязчивой идеей. Она и не подозревала, что её муж давно решил эту «проблему» на стороне, причем с той, кого Ирина считала почти сестрой. Случайно найденное уведомление о банковском переводе запустило цепочку событий, вскрывших предательство длиной в пять лет.
***
— Ты меня душишь! — Глеб швырнул галстук на кресло, и тот сполз на пол, как убитая змея. — Ты понимаешь это или нет? Душишь своей заботой, своими градусниками, этими бесконечными календариками овуляции!
— Глеб, но врач сказал, что нам нужно просто поймать момент... — я попыталась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало.
— Момент? Мы ловим этот чертов момент уже четыре года, Ира! Четыре года я живу как племенной бык на ферме. Секс по расписанию, еда по диете. Меня тошнит от этого!
Он стоял посреди нашей огромной, вылизанной до блеска гостиной. Красивый, злой, чужой.
Мой Глеб. Мой успешный, обожаемый муж, ради которого я когда-то бросила всё.
— Я просто хочу ребенка, — тихо сказала я, опускаясь на край дивана. — Нашего ребенка.
— А я хочу просто пожить! — рявкнул он и направился к бару. Звякнуло стекло. — Без врачей, без пробирок и без твоих кислых щей на лице.
— Я не делаю кислые щи...
— Делаешь! Ты превратилась в тень, Ира. Где та девчонка, на которой я женился? Та, которая смеялась и танцевала на столе? Сейчас ты — ходячая инкубаторская функция, которая к тому же сбоит.
Слова ударили наотмашь. Сбоит. Это он о моем бесплодии неясного генеза.
— Не смей так говорить, — прошептала я.
— А как мне говорить? Я устал. Я уезжаю на выходные. Мне надо проветриться.
— Куда? Опять "рыбалка" с партнерами?
— Да хоть к черту на рога! — он залпом опрокинул виски. — Лишь бы не видеть этот укоризненный взгляд. "Глебушка, ты выпил витамины?", "Глебушка, нам пора в спальню". Тьфу.
Он ушел в спальню собирать сумку. Я осталась сидеть, глядя в одну точку.
Внутри была пустота. Привычная, звонкая пустота огромной квартиры, где не звучит детский смех.
Телефон пискнул. Сообщение от Ленки, моей лучшей подруги. Единственной отдушины.
"Ириш, ты как? Мой оболтус опять в школе стекло разбил. Сил моих нет, приезжай, хоть вина выпьем, поплачемся".
Ленка. Моя Ленка. Мать-одиночка, тянущая лямку жизни с пятилетним сыном Дениской.
Я всегда ей завидовала. По-белому, но до зубовного скрежета. У неё не было денег, не было мужа, вечные проблемы с работой, но у неё был Денис.
Маленький, теплый, пахнущий печеньем и молоком.
"Сейчас не могу, Глеб уезжает, настроение на нуле", — набрала я ответ.
Глеб вышел из спальни с дорожной сумкой.
— Я вернусь в понедельник. Не звони мне.
Дверь хлопнула. Я осталась одна. Как и всегда в последние годы.
***
Моя жизнь напоминала красивую витрину дорогого бутика. Снаружи — блеск, манекены в шелках, позолота. Внутри — пыль и тишина.
Родители назвали меня Ириной в честь какой-то княжны, но княжеского во мне было мало. Обычная внешность, русые волосы, серые глаза.
Зато характер был — хоть гвозди забивай. До встречи с Глебом.
Я ведь была подающим надежды архитектором. Чертила проекты, спорила с прорабами, носила каску и джинсы. Глаза горели.
Глеб появился на одном из объектов. Инвестор. Хозяин жизни.
Он взял меня напором. Цветами, ресторанами, обещаниями сказки.
— Зачем тебе эта пыль, Ириша? — говорил он, целуя мои пальцы, пахнущие грифелем. — Будь моей королевой. Сиди дома, создавай уют. Я всё тебе дам.
И я сдалась. Сдалась под натиском его уверенности и желания "сильного плеча".
Мама тогда сказала:
— Смотри, дочка. Золотая клетка всё равно клетка.
Но кто слушает маму в двадцать пять лет, когда перед тобой мужчина мечты на черном "Мерседесе"?
Первые годы были раем. Мы путешествовали, обставляли квартиру. Я научилась готовить фуа-гра и разбираться в винах.
А потом захотелось ребенка.
Сначала мы просто перестали предохраняться. Потом начали волноваться. Потом пошли по врачам.
У Глеба всё было идеально. "Космонавт", как шутил уролог.
А у меня — ничего. Вроде здорова, а беременности нет. Психосоматика, говорили врачи. Вам надо расслабиться.
Легко сказать.
В это же время, пять лет назад, забеременела Ленка. Мы дружили с первого курса института.
Она пришла ко мне, рыдая.
— Ирка, я залетела. Сама не знаю как. Он... он женат. Сказал — аборт или проваливай.
— Рожай! — закричала я тогда. — Даже не думай! Я помогу. Мы справимся.
И она родила. Дениску.
Глеб тогда скривился:
— Безотцовщину плодить? Ну-ну. Подруга твоя — дура набитая.
Но деньги давал. Я просила — он давал. На коляску, на кроватку, на хороших врачей.
"Пусть это будет моя благотворительность", — цедил он сквозь зубы.
Я проводила у Ленки все свободное время. Нянчила Дениса, покупала ему лучшие игрушки. Он стал мне как родной.
Иногда мне казалось, что я живу чужую жизнь. Свою — поставила на паузу, а Ленкину проживаю.
Я даже крестной стала.
— Ты моя спасительница, — говорила Ленка, обнимая меня на кухне своей "двушки", которую я помогла ей отремонтировать (за деньги Глеба, конечно). — Что бы мы с Дениской без тебя делали?
Если бы я знала тогда правильный ответ на этот вопрос...
***
Суббота прошла в тумане. Я драила квартиру. Это был мой способ медитации.
Когда руки заняты делом, в голове меньше мыслей о том, почему муж предпочитает рыбалку обществу жены.
Я перебирала вещи Глеба, которые он оставил перед отъездом. Костюмы в химчистку, рубашки в стирку.
Привычка проверять карманы выработалась годами — Глеб вечно забывал там важные визитки или деньги.
В кармане светло-серого пиджака, который он надевал на прошлой неделе "на важные переговоры", пальцы нащупали плотную бумажку.
Я вытащила её. Сложенный вчетверо листок.
Развернула.
Это был чек. Но не из ресторана и не с заправки.
Это был договор и чек на оплату услуг частного детского сада "Эрудит". Элитное заведение за городом, я о нем слышала. Там месяц стоит как моя машина.
Сумма была внушительной.
Но самое интересное было в графе "Плательщик" и "Ребенок".
Плательщик: Королев Глеб Андреевич.
Ребенок: Воронова Денис.
Земля качнула под ногами. Я схватилась за край гладильной доски, чтобы не упасть.
Воронова — это фамилия Ленки. Денис — её сын. Мой крестник.
Почему Глеб платит за садик Дениса?
Мозг лихорадочно искал оправдания.
Может, Ленка попросила в долг? Напрямую? Постеснялась мне сказать?
Но почему такой дорогой сад? Ленка вечно жаловалась на нехватку денег, они ходили в обычный муниципальный.
Я села на пол прямо среди кучи грязного белья.
В голове всплыли картинки.
Ленка, которая смущенно прячет глаза, когда я спрашиваю про отца ребенка. "Он большой человек, Ира, ему нельзя светиться".
Глеб, который всегда с раздражением говорит о Ленке, но никогда не отказывает в деньгах, когда я прошу для неё.
Денис...
Я вспомнила лицо мальчика. Светлые волосы, упрямый подбородок.
"У него твой характер, Лен", — говорила я всегда.
А сейчас перед глазами встало детское фото Глеба, которое стоит у нас в спальне. Тот же подбородок. Тот же разрез глаз.
Меня замутило. Резко, до спазмов в желудке.
Я побежала в ванную, и меня вырвало.
Умывшись ледяной водой, я посмотрела в зеркало. На меня смотрела женщина с серым лицом и безумными глазами.
— Нет, — сказала я своему отражению. — Этого не может быть. Это бред. Ленка — моя подруга. Глеб... Глеб презирает её.
Но чек лежал на полу, белый, четкий, безжалостный.
Я схватила телефон. Руки тряслись так, что я с трудом разблокировала экран.
Зайти в банковское приложение мужа? Я знала пароль, он сам дал мне его когда-то "на всякий случай".
Вошла. История операций.
Поиск по фамилии "Воронова".
Список вывалился длинной, бесконечной лентой.
Ежемесячные переводы. Суммы: 50 тысяч, 70 тысяч, 100 тысяч.
Комментарии: "На ребенка", "Врач", "Одежда", "Подарок".
Первый перевод датирован пятью годами назад. За месяц до рождения Дениса.
Я выронила телефон. Он глухо ударился о коврик.
***
Следующий час я провела как детектив в дешевом сериале, только от ужаса меня колотило по-настоящему.
Я сопоставляла даты.
Пять лет назад. Глеб часто задерживался на работе. "Сдача объекта", "сложный заказчик".
Ленка тогда резко перестала искать встреч, ссылаясь на токсикоз.
Потом роды. Глеб не поехал со мной в роддом на выписку. "Не хочу участвовать в этом балагане", — сказал он тогда.
А оказывается, он просто не мог там появиться официально.
Я вспомнила, как Ленка купила машину год назад. "Накопила", "родители помогли", "бывший подкинул".
Я верила. Я, идиотка, верила всему!
Потому что мне было удобно верить. Я чувствовала себя святой благодетельницей, помогая "бедной подруге", а на самом деле...
На самом деле они смеялись надо мной. Оба.
Глеб, который приходил домой, морщился от моих разговоров о детях, а потом переводил деньги своему сыну.
Ленка, которая пила чай на моей кухне, жаловалась на жизнь и смотрела на меня своими честными глазами, зная, что спит с моим мужем.
"Ирочка, ты такая счастливая, у тебя такой муж..."
Какая же я дура.
Господи, какая же я слепая, набитая дура!
Я вскочила. Мне нужно было увидеть это своими глазами. Не чек, не цифры в телефоне. А их.
Где сейчас Глеб? На "рыбалке"?
Я открыла геолокацию. У нас была семейная подписка на поиск айфона. Глеб, уверенный в моей тупости и незаинтересованности технологиями, никогда её не отключал.
Точка пульсировала на карте.
Не за городом. И не на озере.
Она была в черте города. В новом жилом комплексе "Солнечный".
Именно там, где... где живет Ленка.
Не в её старой "хрущевке". Она переехала полгода назад. Сказала, что снимает квартиру получше.
Адрес совпадал.
Я оделась за две минуты. Джинсы, футболка, кроссовки. Схватила ключи от своей машины, на которой ездила раз в месяц в магазин.
Я ехала по городу, нарушая все правила. В голове стучало одно слово: "Предатели".
Гнев вытеснил боль. Мне хотелось не плакать, а крушить.
***
Двор элитного ЖК был огорожен, но я проскочила за какой-то доставкой.
Машина Глеба — огромный черный внедорожник — стояла прямо у подъезда. Он даже не прятался.
Конечно. Зачем прятаться от жены-клуши, которая сидит дома и вышивает крестиком?
Я знала код домофона. Ленка сама мне его сказала, когда звала на новоселье.
Этаж 8. Квартира 45.
Я поднялась на лифте, глядя на своё отражение в зеркале. Я была страшная. Бледная, без косметики, с растрепанными волосами.
Звонок в дверь.
Тишина. Потом шаги. Легкие, быстрые.
Дверь открылась.
На пороге стояла Ленка. В коротком шелковом халатике. С бокалом вина в руке.
Увидев меня, она поперхнулась. Глаза округлились, став похожими на два блюдца.
— Ира? Ты... ты чего здесь? Что-то случилось?
Она попыталась закрыть проход собой, но я просто отодвинула её рукой.
— Привет, подруга. Зашла проведать крестника.
Я вошла в прихожую. Здесь пахло дорогим парфюмом Глеба и жареным мясом.
— Ира, постой! У меня... у меня гости! Нельзя так врываться! — заверещала Ленка, хватая меня за локоть.
— Гости? — я усмехнулась. — Дай угадаю. Один гость. И он очень любит виски со льдом.
Я прошла в гостиную.
Картина была пасторальная.
Глеб сидел на диване в домашней одежде (в её доме у него была домашняя одежда!). Денис сидел у него на коленях и собирал огромный конструктор "Лего".
Они оба повернули головы.
Две пары одинаковых серых глаз уставились на меня.
Тишина стала такой плотной, что её можно было резать ножом.
Глеб медленно снял сына с колен. Лицо его посерело, но он не запаниковал. Он был игроком.
— Денис, иди в свою комнату, — тихо сказал он.
— Пап, мы же не достроили башню... — захныкал мальчик.
Пап.
Это слово ударило меня сильнее, чем пощечина.
— Иди к себе! — рявкнул Глеб так, что мальчик вздрогнул и убежал.
Мы остались втроем.
***
— Ну, — сказала я, чувствуя, как голос срывается на хрип. — Достроили башню?
Ленка стояла у стены, скрестив руки на груди. Страх в её глазах сменился чем-то другим. Злой решимостью.
— И что ты устроишь, Ира? Сцену? — подала она голос. — Покричишь и уйдешь?
— Ты молчи, тварь, — Глеб даже не посмотрел на неё. Он смотрел на меня. — Ира, давай поговорим дома.
— Дома? — я засмеялась. Смех был похож на лай. — У меня нет дома, Глеб. В том музее, где я жила, было всё фальшивое. Как и ты.
— Я хотел как лучше, — Глеб встал. — Я не хотел тебя травмировать. Ты же не можешь родить. А мне нужен наследник. Мужику нужен сын, Ира!
— И ты решил сделать его с моей лучшей подругой? Пять лет, Глеб! Пять лет вы делали из меня идиотку!
— А кто ты есть? — вдруг взвизгнула Ленка.
Она вышла на середину комнаты. Халатик распахнулся, но ей было плевать.
— Посмотри на себя! Святоша Ирина! Благодетельница! "Возьми, Леночка, денежку", "Купи Дениске ботиночки". Думаешь, мне приятно было твои подачки брать?
— Ты брала деньги моего мужа! — заорала я.
— Я брала деньги отца своего ребенка! — она перекричала меня. — Я ему сына родила! Полноценного, здорового парня! А ты? Ты — пустоцвет, Ира. Сухая ветка.
— Заткнись! — рявкнул Глеб.
— Не заткнусь! — Ленку несло. — Надоело прятаться! Да, мы спим уже шесть лет. Ещё до Дениса начали. Он меня любит, поняла? А с тобой живет из жалости! Потому что ты пропадешь без него. Ты же ничего не умеешь, только по салонам ходить да пыль вытирать.
Я смотрела на неё и не узнавала. Где та скромная Ленка, которая плакала у меня на плече?
Передо мной стояла хищница. Чужая, злобная баба, которая ненавидела меня за мой достаток, за мою жизнь, за всё.
— Из жалости? — я повернулась к Глебу. — Это правда?
Он отвел глаза.
— Ира, у нас с Леной... всё сложно. Но Денис мой сын. Я его не брошу.
— А я? — спросила я тихо.
— А ты... — он замялся. — Ты моя жена. Официальная. Никто не гонит тебя. Живи как жила. Просто... прими это. Денис будет частью нашей жизни. Лена тоже.
— Шведская семья? — я горько усмехнулась. — Ты предлагаешь мне нянчить твоего бастарда и дружить с твоей подстилкой?
— Не смей называть её подстилкой! — Глеб шагнул ко мне с угрозой. — Она мать моего сына!
В этот момент что-то во мне умерло окончательно. Любовь, уважение, привязанность — всё сгорело в одну секунду.
Осталась только брезгливость.
— Я подаю на развод, — сказала я твердо.
— На что ты жить будешь? — фыркнула Ленка. — У тебя ни кола, ни двора. Глеб тебя голую на улицу выставит.
— Это мы ещё посмотрим, — сказала я.
***
Я вышла из подъезда. Ноги были ватными, но голова — удивительно ясной.
Сев в машину, я снова почувствовала приступ тошноты.
Желудок скрутило.
"Надо купить тест", — мелькнула шальная мысль.
Задержка была всего пару дней. Я даже внимания не обратила — цикл скакал постоянно.
Я доехала до ближайшей аптеки. Купила сразу три разных теста.
Заехала в кафе с туалетом. Руки дрожали, когда я разрывала упаковку.
Две полоски.
На всех трех тестах. Яркие, четкие, жирные две полоски.
Я сидела на крышке унитаза в грязном общественном туалете и хохотала. Слезы текли по щекам, а я смеялась.
Ирония судьбы. Злая шутка небес.
Я беременна. От человека, который только что предложил мне "принять" его любовницу и сына.
Пять лет бесплодия. И именно сейчас, когда брак рухнул в тартарары.
Я вышла из кафе. Вечерний город сиял огнями.
Ленка сказала, что у меня ничего нет?
Она ошиблась.
Квартира, в которой мы жили с Глебом, была куплена моими родителями ещё до свадьбы. Оформлена на меня. Глеб просто сделал там дорогой ремонт, считая её своей.
Дача — наследство бабушки. Тоже моя.
У Глеба был бизнес, машины, счета. Но юридически жить ему было негде, кроме как у Ленки в съемной квартире (или купленной, неважно).
А у меня был диплом архитектора. Пусть пыльный, но был.
И у меня был ребенок. Мой. Только мой.
Я погладила ещё плоский живот.
— Ну что, малыш, — прошептала я. — Папа хотел наследника? Он его получит. Только он об этом никогда не узнает.
Я достала телефон, вынула сим-карту и сломала её пополам. Выбросила в урну.
Завела двигатель.
Завтра я поменяю замки в квартире. Выставлю вещи Глеба за дверь. Найму лучшего адвоката по разводам — деньги на моих личных счетах были, я не всё тратила на шмотки, как они думали.
Я не пропаду.
Я больше не тень. Я — мама. И я начинаю новую жизнь. Без предателей.
Газ в пол. Машина рванула с места, унося меня прочь от прошлого, которое пахло дорогим виски и дешевым предательством.
P.S. Спасибо, что дочитали до конца! Важно отметить: эта история — полностью художественное произведение. Все персонажи и сюжетные линии вымышлены, а любые совпадения случайны.
«Если вам понравилось — подпишитесь. Впереди ещё больше неожиданных историй.»