- Стас, – начинает она, не глядя, – я провела тотальный астрологический аудит нашей с тобой совместимости, результаты катастрофические.
Стас, натурально, глаза округлил.
- Какие еще аудиты? У нас что, ООО «Семья»?
- Не шути, – холодно отвечает Маша. – Ты, по своей натальной карте, выраженный негативный фактор в моей судьбе. Ты, как черная дыра, поглощаешь мою энергию успеха и блокируешь финансовые потоки,твое присутствие в моем жизненном пространстве противоречит космическому балансу.
Тут Стас, надо сказать, не выдержал и рассмеялся. Думает: ну, причудилось жене, подумаешь, гороскоп. Завтра Мишка кашу размажет по столу – и все эти планеты как рукой снимет, побежит она тряпку искать, а не Юпитер в Водолее.
- Маша, да брось ты эту ерунду. Какая черная дыра? Я же тебе муж, а не астрономическое явление.
Но Маша не сдавалась, лишь многозначительно постучала пальцем по своим расчетам.
- Смех – типичная реакция профана, а факты – вещь упрямая. С сегодняшнего дня мы живем в режиме строгой астрологической корректировки.
И она начала эту корректировку воплощать в жизнь, холодность у нее появилась необыкновенная. Ляжет на самый край кровати, спиной, и молчит, будто не супруг рядом, а тот самый негативный фактор в полосочку.
- Что ты ко мне спиной? – недоумевает Стас.
- Сатурн в седьмом доме предполагает дистанцирование, – звучал из темноты голос. – Это не я, это астрология.
А уж если случалась какая домашняя перепалка из-за немытой посуды или воспитания Мишки, так Маша не огорчалась, а прямо-таки сияла.
- Вот! Видишь! – восклицала она с каким-то болезненным торжеством. – Марс вошел в конфликтную позицию с моей Луной, все сходится, я же тебе говорила.
Стас пытался образумить ее, садился рядом, говорил:
- Маша, давай включим логику. Вот скажи мне: почему же эти всесильные звезды молчали четыре года? А? Когда мы поженились, когда Мишка родился, когда мы счастливы были? Почему они тогда не предупредили: «Гражданин Стас, вы – черная дыра, отойдите от женщины»?»
Маша слушала его с видом профессора, терпеливо объясняющего первоклашке теорию относительности.
- Стас, астрология – это точная наука. Просто раньше я была невежественна. Не умела правильно интерпретировать сигналы. А теперь, благодаря глубокому изучению, все пазлы сошлись.
Смотрел на нее Стас и не узнавал. Сидит его Маша, в любимом халате, а говорит, как робот запрограммированный. И не пробить эту броню из псевдонаучных терминов и слепой веры в чепуху, как будто в ее голове некий зловредный вирус все прежние чувства стер, а на жесткий диск записал одну-единственную директиву: «Несовместимость. Ликвидировать брак».
И понял тогда Стас, что борется он не с женой, а с целой вселенной, которую она себе в уме выстроила. И в этой вселенной для него, отца ее ребенка и спутника жизни, места не нашлось. Списало его светило, как бракованную деталь.
Ну, а после такого неумолимого вердикта звезд, как вы понимаете, дело уже не могло ограничиться одним лишь дистанцированием на супружеском ложе. Тут уже требовались меры радикального характера. И Маша, как особа решительная, раз уж на нее снизошло космическое знание, приступила к делу без проволочек.
Как-то утром, за завтраком, когда Стас пытался накормить Мишку манной кашей, а мальчик, следуя каким-то своим, детским астрологическим циклам, упрямо отворачивался, Маша произнесла свою речь. Голос у нее был ровный, казенный, будто зачитывала постановление.
– Мне необходимо с тобой поговорить, Стас, о формальностях. Я приняла решение о роспуске нашего брачного союза, буду подавать на развод.
Стас с ложкой в воздухе завис. Мишка, почуяв паузу, тут же шлепнул ладошкой по каше, но на это уже никто не отреагировал.
– Ты чего? – выдавил наконец Стас. – Маша, опомнись, какой развод? Из-за твоих выдуманных планет?
– Они не выдуманные, – холодно парировала Маша. – И решение мое – не эмоциональный порыв, а результат тщательного анализа. Наше дальнейшее сосуществование вредоносно для моей эволюции.
– А для Мишки чье сосуществование вредоносно? – повысил голос Стас, указывая ложкой на сына. – Он что, по-твоему, тоже под негативным влиянием моего… моего ретроградного чего-нибудь?
Маша на мгновение посмотрела на ребенка с таким видом, будто вычисляла его натальную карту прямо на месте.
– Мишка – отдельная, чистая душа. Его карта сложится благоприятнее в условиях новой гармонии. Звезды ясно показывают, что я встречу другого спутника, мужчину, чьи вибрации будут резонировать с моими. Он примет и меня, и моего сына, как свое продолжение.
Тут уж Стас не выдержал. Он встал, отчего Мишка испуганно всплеснул руками.
– Да ты слышишь себя?! – почти закричал он. – «Спутника»? «Вибрации»? «Резонировать»? Маша, да мы живем не в радиоприемнике, мы в обычной «двушке» живем, с ипотекой, у нас ребенок! Ты о чем вообще?
– Я о будущем, – стоически отвечала она. – О том, что ты своим тяжелым, сатурнианским полем всегда будешь тянуть меня назад. К дивану, к кастрюлям, к этой обыденности. А мне предназначено большее.
– Большее? – истерически рассмеялся Стас. – Какое большее? Наращивать ногти в подпольном салоне с Ленкой? Или десять тысяч рублей инфоцыгану переводить? Это твое «большее»?
– Видишь, – сказала Маша. – Ты сразу переходишь на личности и оскорбления. Это классическое проявление твоего пораженного Марса, агрессия. Ты лишь подтверждаешь мои расчеты.
Стас схватился за голову.
– Ладно, – сдавленно прошептал он. – Ладно, планеты. А любовь? А четыре года жизни? Неужели все это ничего не значит? Ты же говорила, что любишь!
Маша отвела взгляд в окно, будто сверяясь с небом.
– Я была в иллюзии. Это была не любовь, а кармическая привязка. Теперь карма отработана, цикл завершен.
- А квартира? Ипотека?
- Ничего общего с тобой иметь не хочу, напишу дарственную на сына, его доля будет вместо моей, а ты ипотеку плати.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь довольным чавканьем Мишки, который наконец-то начал есть кашу.
Стас смотрел на жену – на ее знакомые руки, на прядь волос, выбившуюся на виске, на упрямо сжатые губы. И не видел в ней больше той девушки, которая мечтала о путешествиях. Видел постороннего, одержимого человека, который уже мысленно жил в другой, выдуманной вселенной, где для него и его сына не было прописанных орбит.
– И когда… – сипло спросил он, – когда ты собираешься это сделать?
– На следующей неделе, – четко ответила Маша, будто говорила о визите к стоматологу. – Я уже посмотрела, какие документы нужны. Юпитер сейчас входит в благоприятную для юридических процедур фазу.
– Понятно, – кивнул Стас. – Юпитер… А Мишкой кто заниматься будет, пока Юпитер тебе развод оформляет?
– Ты будешь, или бабушкам буду отводить, когда ты на работе. Твоя мама вообще его готова и в садик водить и из садика забирать.
Маша ушла, Миша был или у Стаса, или у его мамы.
Стас подал на развод первым. Понимал он, что раз уж звезды так распорядились, то и земные инстанции долго тянуть не станут.
И вот настал день суда. Явился Стас в здание районного суда с чувством, будто идет не на бракоразводный процесс, а на вскрытие нарыва.
Зал заседаний был невелик. Судья просматривала дело, Стас сидел на скамье у стола, чувствуя себя нелепо. Должна была прийти Маша, но ее не было.
Судья подняла глаза:
– Гражданин… – она сверилась с бумагой, – Станислав, вы подтверждаете свои исковые требования?
– Подтверждаю, – глухо отозвался Стас.
– Где ответчица? Надлежащим образом извещена.
– Не знаю, – честно сказал Стас. – Говорила, что Юпитер входит в какую-то неблагоприятную для госучреждений фазу. Может, поэтому не пришла.
Судья на мгновение задержала на нем взгляд, как на слегка помешанном, но ничего не сказала. В делах семейных, видать, всякое видывала.
В дверь кабинета робко постучали. Вошел молодой человек в костюме, похожий на стажера из ближайшей юридической конторы.
– Я представитель ответчицы, – сказал он, нервно поправляя галстук. – По доверенности.
– Вы не возражаете против удовлетворения иска? – спросила судья, обращаясь к молодому человеку.
– Нет-нет, не возражаю, – закивал тот. – Ответчица не против расторжения. Все в порядке.
Судья, не видя препятствий, зачитала решение.
– Судом установлено… после заключения брака… присвоена фамилия… в настоящее время супруги совместно не проживают, общего хозяйства не ведут… Поскольку супруги не проживают совместно, и имеется согласие обоих супругов… руководствуясь статьями…
Стас слушал и думал о странностях нашего бытия. Вот, к примеру, запись акта гражданского состояния. Всего лишь запись, номер! А за ней – и первый поцелуй, и рождение Мишки, и смех, и ссоры, и глупая, несбыточная мечта о салоне красоты. И вот теперь эта самая запись будет аннулирована.
– …суд решил: брак, заключенный… расторгнуть, – закончила судья.
Молодой человек-представитель поспешно собрал свои бумаги и вышел, даже не взглянув на Стаса.
А Стас вышел на крыльцо суда, солнце светило как ни в чем не бывало. Люди шли по своим делам, кошка грелась на заборе. Все было обыденно и буднично. Только он один стоял, чувствуя себя человеком, над которым только что произвели официальную, бюрократическую операцию по удалению из его же собственной жизни. Вырезали, как аппендикс, аккуратно и по всем правилам.
Он получит через месяц решение, сходит за свидетельством о расторжении брака.
И он побрел домой, точнее, в квартиру с ипотекой, где была комната мальчика, которому предстояло объяснять, почему мама теперь живет отдельно, под счастливыми звездами нового, правильного мужа. А папа оставался на этой грешной земле, с расторгнутым браком и полным недоумением от всей этой сумбурной, анекдотичной и грустной человеческой комедии.
*имена взяты произвольно, совпадение событий случайно. Юридическая часть взята из:
Решение от 17 февраля 2025 г. по делу № 2-1031/2025, Ленинский районный суд г. Ставрополя