– Ну все, Люда, готово. Отлично. Можешь закрывать рот.
Вероника отодвинулась от кресла, стягивая перчатки. Людмила поднялась, покрутила головой, прощупала языком новые импланты. Ни «спасибо», ни даже кивка – просто подхватила сумку и направилась к выходу.
– Люда, подожди. Администратор выбьет чек…
– Что? – Людмила обернулась с таким выражением, будто Вероника предложила ей станцевать канкан. – Какой чек? Мы же родня. Галине привет передавай.
Дверь закрылась. Вероника опустилась на табурет, уставившись на пустое кресло. Три месяца работы. Импланты премиум-класса. Шестьдесят тысяч только за материалы – из ее собственного кармана...
Она прикрыла глаза, и память услужливо отмотала назад. Шесть лет назад, выпускной в медицинском. Диплом в руках, мама плачет от счастья, папа неловко хлопает ее по плечу. «Наша Вероника – доктор! Первая в семье!»
Тогда казалось – вот оно, начало новой жизни. Никто из родни не знал, чего ей стоили эти шесть лет. Ночные смены в больнице за копейки, потому что стипендии не хватало на еду. Учебники, за которыми она просиживала до поздней ночи. Практика в поликлинике, где старые врачи смотрели на студентов как на назойливых мух.
Вероника встала, подошла к окну. За стеклом шумел город, а она вспоминала тот день, когда впервые переступила порог банка за кредитом.
Менеджер смотрел на нее со снисходительной улыбкой. Молодая девчонка, двадцать три года, хочет открыть частную стоматологию. Сумма кредита – два миллиона. Залог – квартира родителей.
Потом были месяцы поисков помещения. Арендодатели заламывали цены, узнав про медицинский профиль. Ремонт, который подрядчики затянули вдвое дольше обещанного. Бесконечные согласования с СЭС, пожарными, лицензирующими органами. Каждая бумажка – нервы и деньги.
Родственники видели только результат: светлый кабинет с итальянским креслом, современное оборудование, вывеска с золотыми буквами. «Ну вот, Вероника устроилась! Теперь заживет!»
Первые полгода она работала в минус. Клиентов было мало – кто пойдет к никому не известному врачу? Вероника приходила в кабинет к восьми утра и уходила в десять вечера. Обедала бутербродами, ужинала тем же. Откладывала каждую копейку на кредитный платеж.
Мама звонила, радостная: «Как дела у нашего доктора?» Вероника отвечала: «Все хорошо, мам». Не рассказывала, что просыпается в холодном поту от кошмаров про просроченные платежи.
...Постепенно дело пошло. Сарафанное радио заработало, появились постоянные клиенты. Вероника начала расслабляться. Но до того момента, пока не позвонила тетя Анна.
– Вероника, солнышко, у меня тут зуб разболелся. Ты же примешь тетку? Просто глянуть, ничего серьезного.
Конечно, она приняла. Как откажешь родной тете? Анна пришла после шести, когда кабинет официально закрылся. Вероника осмотрела ее, нашла кариес, поставила пломбу. Бесплатно, разумеется.
– Золотые руки! – восхитилась Анна. – Я всем расскажу, какая у нас племянница умница!
И рассказала. Через неделю объявился двоюродный брат Дмитрий.
Димка ввалился без предупреждения, прямо в разгар приема.
– Сеструха! – он расплылся в улыбке, игнорируя пациентку в кресле. – Мне бы пломбочку. По-семейному прайсу, а?
Вероника извинилась перед клиенткой, вышла в коридор.
– Дим, я работаю. Запишись через администратора.
– Да ладно тебе! Аня говорит, ты ей все за пять минут сделала. Меня тоже по-быстрому, я не гордый.
Она приняла его вечером. Взяла только за материалы – пятьсот рублей вместо трех тысяч. Димка расплатился мятыми купюрами, хлопнул ее по плечу.
– Вот это по-родственному! А то некоторые, знаешь, как разбогатеют, сразу нос задирают.
Он ушел довольный. А через несколько дней Веронике позвонила двоюродная сестра из Подмосковья. Потом дядя Сережа. Потом какая-то троюродная тетка, которую Вероника видела последний раз пять лет назад.
Они приходили без записи. Звонили в выходные. Стучались в дверь кабинета, когда там сидел платный клиент.
«Вероника, ты же своих примешь? Мы не чужие, родня все таки!»
Вероника принимала. Она не умела отказывать – это было впитано с детства. Помогать родне – святое. Кровь не водица. Своих не бросают.
Родственники быстро привыкли к бесплатному сервису. Они начали приводить друзей. «Это Маша, она как родная, мы с ее мамой тридцать лет дружим». «Это Петя, он женат на моей троюродной племяннице». Вероника уже не понимала, где кончается родня и начинается просто наглость.
Когда Анна вернулась с требованием поставить коронку, Вероника попыталась все объяснить.
– Теть Ань, это сложная работа. Коронка стоит тридцать тысяч, я со скидкой сделаю за двадцать…
Лицо Анны окаменело.
– Двадцать тысяч? С родной тети деньги возьмешь? Вероника, я тебя в детстве на руках носила. Я тебе на день рождения каждый год подарки дарила.
– Но материалы…
– Материалы! – Анна фыркнула. – Ты же врач, тебе их бесплатно дают.
Вероника не стала объяснять, что ничего бесплатного в медицине не существует. Сделала коронку за себестоимость, сработала в ноль...
Потом пришел Дмитрий с женой Леной. Лене требовалось протезирование – работа на несколько визитов, сложная, кропотливая.
– Ну ты же помнишь, как мне пломбу делала? – Димка подмигнул. – По-семейному прайсу?
– Дим, протезирование – это совсем другие деньги.
– Да ладно! Мы же родня. Ленка – считай, тоже часть семьи. Она мне жена, значит, тебе сестра.
Лена молчала, разглядывая ногти. Вероника заметила на ее пальце кольцо с бриллиантом – явно не из дешевых.
– Я сделаю скидку пятьдесят процентов, – сдалась Вероника.
– Семьдесят, – торговался Димка. – Мы же семья.
Они сошлись на шестидесяти. Вероника работала с Леной месяц, теряя деньги на каждом приеме.
А потом появилась Людмила. Дальняя родственница – то ли троюродная сестра бабушки, то ли еще какая-то седьмая вода на киселе. Вероника видела ее от силы раза три в жизни.
Людмила ворвалась в кабинет с требованием установить импланты. Не попросила – потребовала.
– Мне нужны нормальные зубы. Ты врач, сделай.
– Людмила, имплантация – это очень дорогая процедура…
– Дорогая? – Людмила прищурилась. – Для чужих, может, и дорогая. А я родня.
– Пойми, материалы стоят…
– Я сейчас Гале позвоню, – пригрозила Людмила. – Пусть мать тебе объяснит, как с семьей обращаться.
Мама, конечно, позвонила в тот же вечер.
– Доченька, Людочка обиделась. Она говорит, ты денег с нее требуешь. Неужели нельзя помочь родному человеку?
– Мам, импланты стоят сто пятьдесят тысяч.
– Ну и что? У тебя же клиника. Ты же зарабатываешь.
Вероника зарабатывала. И тут же тратила на кредит, аренду, материалы, зарплату администратору, медсестре После всех расходов оставались копейки. Но маме она этого не говорила – зачем расстраивать?
Она согласилась лечить Людмилу. Три месяца приемов, три месяца ювелирной работы. Импланты прижились идеально, улыбка получилась безупречной. Людмила ушла, не заплатив ни рубля.
...Две недели спустя она позвонила.
– Вероника, твои импланты никуда не годятся. Я их постоянно языком цепляю, они мне мешают.
– Людмила, это период адаптации. Через месяц привыкнешь.
– Ничего подобного! Моя подруга делала в другой клинике – у нее все идеально. А твои кривые какие-то.
Вероника сжала телефон так, что побелели костяшки.
– Приходи на осмотр.
Людмила пришла. Осмотр показал: все в норме. Импланты стоят ровно, прикус правильный, никаких дефектов.
– Людмила, работа выполнена качественно.
– Это ты так считаешь! А я чую – что-то не то. За такие деньги могла бы постараться.
– За какие деньги? – Вероника не сдержалась. – Ты не заплатила ни копейки.
Людмила побагровела.
– Вот ты как заговорила! Деньги ей подавай! Совсем зажралась, да? Все семье расскажу, какая ты стала.
И рассказала. На ближайшем семейном сборе – у тетки на юбилее – Вероника ловила на себе косые взгляды. Шепотки за спиной: «Разбогатела и загордилась». «С родных деньги дерет». «Зазналась совсем».
Мама отвела Веронику в сторону.
– Доченька, наши говорят…
– Что говорят, мам?
– Что ты изменилась. Что деньги тебя испортили. Может, будешь помягче с родней?
Вероника молчала. Внутри что-то начинало закипать – тихо, но неотвратимо.
Через неделю Людмила позвонила снова. В воскресенье, в девять утра.
– Вероника, мне нужно переделать все. Сегодня. Меня не устраивает результат.
– Сегодня выходной.
– И что? Ты врач, должна помогать людям. Приезжай в клинику, я буду через час.
– Людмила, я не приеду.
Пауза. Тяжелая, недоуменная.
– Что значит «не приеду»?
– Работа выполнена качественно. Переделывать нечего. Если что-то беспокоит – запишись на прием в рабочее время.
– Да как ты смеешь?! Я тебя по судам затаскаю! Я всем расскажу, что ты шарлатанка!
– Рассказывайте.
Вероника положила трубку. Странное спокойствие разлилось по телу. Она приняла решение.
На следующем семейном ужине, у мамы на кухне, собралось человек пятнадцать родственников. Вероника дождалась, пока все усядутся, и поднялась.
– Мне нужно кое-что вам сказать.
Разговоры стихли. Все смотрели на нее – кто с любопытством, кто настороженно.
– С сегодняшнего дня я больше не лечу родственников бесплатно. Никого. Если кому-то нужна моя помощь – добро пожаловать в клинику, по записи, по обычному прайсу.
Тишина. Потом – взрыв.
– Вероника, ты серьезно?! – Анна вскочила.
– Совсем совесть потеряла? – Димка скривился.
– Родня ей не нужна стала! – Людмила торжествовала. – Я же говорила!
Мама сидела бледная, сжимая салфетку.
Вероника выслушала все. Крики, обвинения, причитания. Потом заговорила снова:
– За последний год я бесплатно пролечила пятнадцать человек. Родственников и «почти родных». Потратила на материалы больше трехсот тысяч из своего кармана. Потеряла платных клиентов, потому что принимала вас без очереди. Мой кредит никуда не делся. Мою аренду никто не отменял. Я терпела вас год! Терпела вашу наглость и эгоизм! Но с меня хватит!
– Но мы же семья! – не унималась Анна.
– В семье помогают друг другу. Кто из вас хоть раз спросил, как у меня дела? Кто предложил помощь? Вы только брали. И обижались, когда я давала недостаточно.
Она взяла сумку, направилась к двери.
– Вероника! – голос мамы остановил ее. – Доченька…
– Мам, я тебя люблю. Но я больше не могу так.
Она вышла. За спиной гудел растревоженный улей родственников. Вероника знала: часть из них никогда ее не простит. Назовут предательницей, неблагодарной, зазнайкой.
И впервые за долгие месяцы ей было абсолютно наплевать.
...Она шла по вечерней улице, и с каждым шагом становилось легче дышать. Не было вины. Не было привычного камня на сердце. Только странная, непривычная легкость человека, который наконец научился говорить «нет».
Впереди были сложные разговоры с мамой. Холодные взгляды родни на редких встречах. Шепотки и обсуждение.
Но Вероника улыбалась. Она наконец защитила себя – и это оказалось не так страшно, как ей казалось. Она смогла...
Дорогие мои! Если вы не хотите потерять меня и мои рассказы, переходите и подписывайтесь на мой одноименный канал "Одиночество за монитором" в тг. Там вам предоставляется прекрасная возможность первыми читать мои истории и общаться лично со мной в чате) И по многочисленным просьбам мой одноименный канал в Максе. У кого плохая связь в тг, добро пожаловать!