Знаете, бывают моменты, когда понимаешь — всё, хватит. Вот просто достаточно. И не важно, что на календаре первое января, что вокруг гирлянды мигают, а по телевизору ведущие с натянутыми улыбками поздравляют страну. Мой момент наступил в то утро, когда я стояла на кухне в старом халате и жарила яичницу.
Виктор сидел за столом, листал телефон и периодически хмыкал — видимо, коллеги присылали поздравления. За окном было серо, снег давно превратился в мокрую кашу, и я думала только об одном: наконец-то мы проведём день вдвоём. Никаких застолий, никаких обязательных визитов к родственникам. Просто мы.
— Гал, может, фильм какой включим? — предложил муж, отрываясь от экрана. — Или погуляем?
Я улыбнулась. Вот именно так я и представляла себе это утро.
А потом раздался звонок.
Резкий, настойчивый. Виктор вскинул брови, пошёл открывать, а у меня внутри что-то сжалось. Интуция, наверное. Или просто опыт двадцати лет семейной жизни.
— Витёк! С праздником, братик! — голос сестры мужа был таким громким, что я расслышала его на кухне. — Ну что, готов нас принимать?
Я выключила плиту. Яичница застыла на сковородке.
Люда ворвалась в квартиру как ураган — в красной кофте с оленями, с огромной сумкой через плечо, за ней тащился её муж Саша с пакетами, а следом шла их дочь Настя, уткнувшаяся в телефон.
— Галочка! — Люда обняла меня так крепко, что я почувствовала запах её духов — приторно-сладкий, въедливый. — С Новым годом, дорогая! Мы тут салатики привезли, шампанское, всё как положено! Решили — а чего сидеть порознь, когда можно вместе?
Виктор стоял в прихожей и улыбался. Просто улыбался, как будто всё нормально, как будто мы договаривались.
— Проходите, конечно, — сказал он. — Галя, поставь чайник, да?
Я молчала. Смотрела на эти довольные лица, на пакеты с едой, на то, как Люда уже стягивает сапоги и командует мужу: «Саш, неси на кухню, давай». И внутри меня что-то лопнуло.
— Почему твои родственники пришли без предупреждения в новогоднее утро? — я услышала собственный голос, он прозвучал резче, чем я планировала.
Виктор замер. Люда тоже. Повисла тишина, неловкая и тяжёлая.
— Гал, это же родня, — муж попытался улыбнуться, но вышло натянуто. — Ну что ты, правда. Мы же всегда так…
— Всегда, — повторила я. — Именно. Всегда вы решаете за меня.
Настя подняла глаза от телефона, посмотрела на меня с любопытством. Люда нахмурилась.
— Галя, ты чего? — она попыталась рассмеяться. — Мы же хорошее сделать хотели. Думали, вдвоём вам скучно будет.
Я развернулась и пошла на кухню. Нужно было что-то делать руками, иначе я бы сказала лишнего. Или заплакала. А может, и то и другое.
Гости устроились как дома. Саша включил телевизор, Настя растянулась на диване, Люда принялась раскладывать на столе свои салаты — оливье, селёдку под шубой, какие-то закуски в контейнерах.
— Галь, у тебя тарелки где? — крикнула она из кухни. — И вилки побольше давай!
Я стояла у окна в спальне и смотрела на серый двор. Слышала, как они смеются, как Виктор рассказывает какой-то анекдот, как Люда хохочет своим раскатистым смехом. А мне хотелось провалиться сквозь землю.
Знаете, что самое обидное? Не то, что они приехали. Не то, что нарушили наши планы. А то, что никто даже не подумал спросить. Никому не пришло в голову, что у меня могли быть другие желания. Что я, возможно, хотела тишины. Покоя. Простого утра без суеты.
— Галина, ты идёшь? — Виктор заглянул в спальню. — Там всё готово уже.
— Сейчас, — я натянула улыбку. Привычно. Легко. Как делала это столько лет.
За столом Люда была в своей стихии. Она рассказывала про соседей, про работу, про то, как они с Сашей собирались в отпуск летом.
— Помнишь, Витя, как мы раньше всей семьёй на дачу ездили? — она налила себе шампанского. — Вот было времена! А теперь все разбежались. Хорошо хоть мы с тобой традиции храним.
Виктор кивнул, чокнулся с ней. Я сидела и смотрела на свою тарелку. Оливье. Селёдка. Всё как всегда.
— Галь, ты чего не ешь? — Люда повернулась ко мне. — Невкусно, что ли?
— Нет, всё нормально, — я взяла вилку.
— Просто Галина у нас всегда была не особо гостеприимной, — сказала Люда, и в её голосе прозвучала обида. Старая, застарелая. — Помнишь, Витя, когда мы к вам на день рождения приехали, она тоже сидела с таким лицом.
Виктор поморщился.
— Люд, ну зачем ты…
— Да я ничего! — она махнула рукой. — Просто говорю как есть. Некоторые люди не умеют радоваться простым вещам.
Я встала из-за стола. Тихо, без слов. Прошла в спальню, закрыла дверь.
И заплакала.
Слёзы были горькие, обидные. Я плакала не из-за Людиных слов — хотя они больно резанули. Я плакала из-за того, что это правда. Да, я не умею радоваться таким вещам. Потому что для меня «гостеприимство» всегда означало одно: я буду весь день на кухне, буду улыбаться, буду удобной. А все остальные будут отдыхать.
Сколько раз так было? Сколько праздников я провела, стоя у плиты, пока другие веселились? И всегда я думала: ну ничего, потерпи, это же семья. Это же важно.
Но когда важным становится то, что важно мне?
Дверь открылась. Виктор вошёл, сел на край кровати.
— Галь, — он положил руку мне на плечо. — Ну чего ты? Люда не со зла. Она просто… такая. Ты же знаешь.
Я вытерла лицо ладонями.
— Я устала, Витя.
— Устала от чего?
— От того, что я всегда должна быть удобной. — Голос дрожал, но я продолжала. — Ты даже не подумал спросить, хочу ли я этого праздника. Они просто приехали, и ты решил, что я обязана быть рада. Как всегда.
Виктор молчал. Смотрел на свои руки.
— Ты знаешь, сколько лет я терплю эти внезапные визиты? — я села рядом с ним. — Сколько раз я отменяла свои планы, потому что «это же родня»? А мои желания, Витя? Они вообще имеют значение?
Он вздохнул.
— Гал, я просто… я думал, тебе нравится, когда дом полон людей. Ты же всегда…
— Я всегда молчала, — перебила я. — Это не значит, что мне нравилось. Это значит, что я боялась показаться плохой. Эгоисткой. Той, кто не умеет радоваться простым вещам, как сказала твоя сестра.
Виктор посмотрел на меня. Впервые за долгое время — действительно посмотрел. Не мельком, не между делом. А так, будто увидел меня заново.
— Прости, — сказал он тихо. — Я правда не понимал.
Я прислонилась к его плечу. Мы сидели молча, и где-то за стеной слышались голоса, смех, звон бокалов. А здесь, в спальне, было тихо.
— Что теперь делать? — спросил Виктор.
— Не знаю, — я вздохнула. — Но больше так не может продолжаться.
Вечером, когда Люда с семьёй расположилась смотреть фильм, Виктор вышел с сестрой на балкон. Они курили — Люда доставала сигареты по праздникам, хотя обычно не курила. Я сидела на кухне и перебирала посуду. Слышала обрывки их разговора.
— Люд, нам нужно поговорить, — начал Виктор.
— О чём?
— О том, что в следующий раз лучше договариваться заранее. Предупреждать.
Пауза. Потом Людин голос — удивлённый, обиженный:
— Ты серьёзно? Витя, мы же семья! Какие ещё предупреждения?
— Именно потому, что семья, нужно уважать друг друга, — муж говорил спокойно, но я слышала в его голосе решимость. — Галина права. Мы не можем просто приезжать, не предупредив. У неё тоже есть планы, желания.
— Понятно, — Люда затянулась. — Значит, твоя жена важнее родной сестры.
— Люд, не надо так. Это не про важность. Это про уважение.
Они ещё говорили что-то, но я уже не слушала. Меня накрыло странное чувство — облегчение, смешанное с виной. С одной стороны, я была благодарна Виктору. С другой — мне было неловко, что из-за меня возник конфликт.
Но потом я подумала: а почему я должна чувствовать вину? За то, что хочу, чтобы со мной считались? За то, что устала быть удобной?
Нет. Хватит.
Утром Виктор встал раньше всех. Я проснулась от запаха кофе и звуков на кухне. Вышла — а там он, в фартуке, жарит блины.
— Доброе утро, — он улыбнулся. — Садись, я сам всё сделаю.
Гости ещё спали. В квартире было тихо, только шипела сковородка.
— Витя…
— Я подумал, — он перевернул блин, — давай сегодня выйдем погуляем? Вдвоём. Как ты хотела вчера.
Я почувствовала, как комок подкатывает к горлу.
— А гости?
— Проснутся, позавтракают. Мы оставим им записку. Люда поймёт.
Мы гуляли по заснеженному парку, держались за руки, как когда-то давно. Говорили о всяком — о работе, о планах, о том, как изменилась наша жизнь. И впервые за долгое время я почувствовала: меня услышали. Не просто выслушали и кивнули. А действительно услышали.
— Знаешь, — сказал Виктор, останавливаясь у замёрзшего фонтана, — я всегда думал, что семейные традиции — это святое. Что мы должны их беречь любой ценой. А теперь понимаю: традиция, которая делает кого-то несчастным, — это не традиция. Это просто привычка.
Я кивнула.
— И ещё, — он повернулся ко мне, — прости меня. За все эти годы. За то, что не замечал, как тебе тяжело.
— Я тоже виновата, — призналась я. — Нужно было говорить раньше. Не молчать.
— Зато теперь будем знать, — он обнял меня. — Правда?
— Правда.
Когда мы вернулись, гости уже собирались. Люда была молчаливой, натянутой. Настя помогала отцу упаковывать контейнеры.
— Спасибо, что приехали, — сказал Виктор, обнимая сестру на прощание. — Но правда, давай в следующий раз созвонимся заранее, договоримся. Так будет лучше для всех.
Люда кивнула. Потом повернулась ко мне.
— Галь, я… — она замялась. — Извини, если что не так. Мы правда не подумали.
Я улыбнулась. Искренне.
— Всё хорошо, Люд. Просто давайте уважать друг друга — и праздники будут в радость.
Она обняла меня — неловко, но по-настоящему.
Когда дверь за ними закрылась, я прислонилась к косяку и выдохнула. Виктор подошёл, обнял меня сзади.
— Как ты?
— Хорошо, — я развернулась к нему. — Правда хорошо.
Мы убирались вместе — Виктор мыл посуду, я протирала стол. И знаете, это было странно. Обычно я делала всё сама, а он сидел перед телевизором. А тут мы работали бок о бок, и это было… правильно. Естественно.
— Давай договоримся, — сказал муж, вытирая тарелку. — С этого дня праздники у нас — это не долг. Это выбор. Хотим позвать кого-то — позовём. Не хотим — не позовём. И ни перед кем не будем оправдываться.
— Договорились, — я чокнулась с ним кружкой.
Вечером мы всё-таки включили фильм. Тот самый, который планировали посмотреть вчера. Сидели на диване под пледом, и я думала о том, как иногда нужно разрушить старые правила, чтобы построить новые. Правила, где у каждого есть право на голос. Где не нужно молчать и терпеть, чтобы казаться хорошей.
Знаете, что я поняла за эти два дня? Любовь — это не когда ты жертвуешь собой ради других. Это когда тебя уважают настолько, чтобы спросить: а ты чего хочешь? И когда твой ответ действительно имеет значение.
Мы с Виктором прожили вместе двадцать лет. Но только сейчас, в этот новогодний вечер, я почувствовала: мы начинаем заново. И на этот раз — правильно.
________________________________________________________________________________________
🍲 Если вы тоже обожаете простые и душевные рецепты, загляните ко мне в Telegram — там делюсь тем, что готовлю дома для своих родных. Без лишнего пафоса, только настоящая еда и тепло кухни.
👉Нажать для перехода в Тelegram
👉🍲 Домашние рецепты с душой — у меня во ВКонтакте.