Конституционная жалоба Парфирьева на право суда не реагировать (ст. 226 ГПК), право ВС закрывать глаза (ст. 3907 ГПК) и на угрозы от 498-ФЗ

В 2022 году зоозащитник/веган, лидер «российской» зоозащиты Корецких Юрий Алексеевич — исполнительный директор зоозащитной/веганской НКО МОО «Альянс Защитников Животных» (зоофюрер) — подал на меня в суд о защите своих «чести» и «достоинства». (На самом деле от него и его «АЗЖ» исков было несколько, но сегодня речь пойдет только об одном из них.)

В самом иске он сделал акцент на том, что я выступаю против Федерального закона № 498-ФЗ. Эту мысль его представители в судах упорно повторяли на каждом заседании, что, возможно, изначально сформировало у суда предвзятое отношение ко мне и негативно повлияло на беспристрастность.

В рамках этого дела я предоставил Химкинскому суду доказательства противоправной деятельности самого истца: его публичные материалы, прославляющие нацизм и оскорбляющие чувства верующих и многое другое. Я заявлял ходатайства о вынесении частных определений для их проверки.

Однако суд отказался выносить частные определения, прямо сославшись на ст. 226 ГПК РФ, где это лишь «право суда, а не обязанность», и в решении, вынесенном в пользу Корецких, было указано, что я «не лишён права самостоятельно обращаться в правоохранительные органы», — будто я туда не обращался…

Позже Верховный Суд РФ безмотивно отказал в передаче моей кассационной жалобы, применив ст. 3907 ГПК РФ. Жалоба в адрес Председателя Верховного Суда РФ также результата не принесла. Куда и на что ушли две мной оплаченные пошлины в размере 14 000 рублей, мне до сих пор не понятно…

Можно ли это назвать проигрышем в суде, когда ты напросто поражён в своих правах на правосудие? Наверное, нет, но тем не менее решение суда первой инстанции, вынесенное Именем Российской Федерации от 18 апреля 2023 года в пользу того, кто реабилитирует нацизм и оскорбляет чувства верующих, окончательно вступило в законную силу…

Мои заявления в органы на Корецких не рассматривались, даже те, которые были поданы мной в 2022 году; на мои заявления о его высказываниях против СВО приходили отписки. Я продолжал писать в органы, тем более суд первой инстанции фактически сам мне это рекомендовал в своём решении. Представители правоохранительных органов в личных беседах удивлялись позиции судов, но тем не менее далеко не все из них содействовали привлечению Корецких к ответственности. Тем не менее Бог не покинул меня, и результаты по некоторым моим заявлениям всё же был: Корецких был привлечён к административной ответственности по 11 эпизодам за оскорбление Православия, за разжигание ненависти и вражды в отношении военнослужащих Вооружённых Сил РФ, а следствие с горем пополам установило в его действиях состав преступления (реабилитация нацизма).

Получается парадокс: я доказал в рамках уголовного и административного процесса факты, которые гражданский суд отказался признать существенными для оценки «чести и достоинства» зоофюрера. Суды воспользовались своим «правом не реагировать» (ст. 226 ГПК) и «правом закрывать глаза» (ст. 3907 ГПК), создав неразрешимую ситуацию.

Вся эта цепочка, инициированная спором о моей критике зоозащитного 498-ФЗ, — наглядный пример системного сбоя, где идеологический спор подменяет установление фактов, а процессуальные нормы блокируют восстановление справедливости.

Конституционный Суд РФ не проверяет законность отдельных судебных решений по моему делу. Его задача — проверить, соответствуют ли Конституции РФ сами нормы закона, которые были ко мне применены и, по моему мнению, нарушили мои права. Условие для такой проверки — пройти все ступени обычного правосудия. И вот исчерпав все внутригосударственные средства судебной защиты я получил право обратиться с конституционной жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации.

Подробнее — в полном тексте моей конституционной жалобы:

В Конституционный Суд

Российской Федерации

Заявитель:

Максим Анатольевич Парфирьев

Заинтересованное лицо:

Корецких Юрий Алексеевич

Наименование государственных органов:

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации

Адрес: 103265, г. Москва, ул. Охотный Ряд, д. 1.

Министерство здравоохранения

Российской Федерации

Адрес: 127994, ГСП-4, г. Москва,

Рахмановский переулок, д. 3

Министерство сельского хозяйства

Российской Федерации

Адрес: 107996, Москва, Орликов переулок, д. 1/11.

Министерство природных ресурсов

и экологии Российской Федерации

Адрес: 123995, г. Москва, ул. Большая Грузинская, д. 4/6, корп. 1.

Госпошлина: 450 (четыреста пятьдесят) рублей 00 копеек.

14 декабря 2025

КОНСТИТУЦИОННАЯ ЖАЛОБА

гражданина Максима Анатольевича Парфирьева

на нарушение конституционных прав и свобод

частью первой статьи 226, частью второй статьи 3907 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и положениями Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ

(о проверке их конституционности)

1. КАКИЕ ЗАКОНЫ ОСПАРИВАЮ И ОБЩАЯ СУТЬ СПОРА

Я, Парфирьев Максим Анатольевич, являясь Заявителем, чьи права были нарушены в рамках гражданского судопроизводства, и как гражданин, чья общественная позиция стала предметом судебного преследования, прошу Конституционный Суд Российской Федерации проверить соответствие Конституции Российской Федерации следующих нормативных положений, применение которых в моём деле привело к системному нарушению моих основных прав:

Части первой статьи 226 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая, предоставляя суду право, а не возлагая на него обязанность реагировать на выявленные нарушения законности, создала в моём деле правовую неопределённость и условия для судебного произвола, позволив суду проигнорировать представленные мной неоспоримые доказательства противоправных действий Истца.

Части второй статьи 3907 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая, не устанавливая чётких и проверяемых критериев для отказа в передаче кассационной жалобы на рассмотрение в судебное заседание Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ и не предусматривая возможности её обжалования, санкционировала неограниченное дискреционное усмотрение судьи, что в моём случае окончательно и бесповоротно блокировало доступ к высшей судебной инстанции.

Положений Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными», которые, будучи применены в контексте моего дела, послужили основой для формирования предвзятой оценки моей личности и моих убеждений. Сам факт моей публичной критики идеологии данного закона, лоббируемого Истцом, был использован для создания ложного образа «недобросовестного» гражданина, что привело к судебному преследованию за выражение мнения и грубо нарушило баланс между защитой чести и достоинства и свободой мысли и слова, гарантированной статьёй 29 Конституции РФ.

Данные нормы, применённые в их системной взаимосвязи, не только нарушили мои личные конституционные права на справедливое судебное разбирательство (статья 47), на судебную защиту (статья 46) и на свободу выражения мнений (статья 29), но и выявили глубокие системные пороки в правовом регулировании, которые создают угрозу для прав неопределённого круга лиц. Они порождают порочную практику, при которой:

1. Суд может уклоняться от реагирования на очевидные нарушения закона;

2. Доступ к Верховному Суду РФ становится зависимым от субъективного усмотрения одного судьи;

3. Критика общественно значимых законодательных инициатив может быть приравнена к распространению порочащих сведений и использована как инструмент давления в судебных спорах.

Настоящая жалоба направлена не на пересмотр конкретных судебных ошибок (все внутригосударственные средства защиты мной исчерпаны, включая обращение к Председателю Верховного Суда РФ, отказ от которого от 13 декабря 2024 года является подтверждающим документом), а на устранение выявленных конституционно-правовых дефектов в самих нормах закона, которые делают подобные нарушения возможными и неисправимыми.

В соответствии с п. 3 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод проверяет конституционность федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, примененных в конкретном деле, если исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты.

В Химкинском городском суде в рамках гражданского дела № 2-6352/2022 о защите чести и достоинства Истец Корецких Юрий Алексеевич в самом начале своего искового заявления от 05.09.2022, указывал:

«27.12.2018 года был принят Федеральный закон «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 498-ФЗ (далее – Федеральный закон).

С момента вступления настоящего Федерального закона гражданин РФ Парфирьев Максим Анатольевич (далее – ответчик) выступает за отмену данного Федерального закона.

04.05.2022 года Ответчик в сети информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» опубликовал «Экстренное обращение Максима Парфирьева к Владимиру Путину», в котором просит отменить Федеральный закон «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 27.12.2018 года № 498-ФЗ. (ссылка на публикацию «Яндекс Дзен»: https://dzen.ru/a/YnJWoI-27SyMjnMO ...).

В данном обращении содержатся сведения, порочащие честь и достоинство Корецких Юрия Алексеевича.»

В Решении Химкинского городского суда от 18.04.2023 дело № 2-401/2023, также указанно:

«УСТАНОВИЛ:

Корецких Ю.А. обратился в Химкинский городской суд Московской области с исковым заявлением в Парфирьеву М.А. об обязании опровергнуть сведения, порочащие честь и достоинство, компенсации морального вреда, судебных расходов. В обосновании заявленных требований указано, что 27.12.2018 принят ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», со дня действия закона ответчик выступает за его отмену, в связи с чем 04.05.2022 ответчик в сети интернет опубликовал «Экстренное обращение Максима Парфирьева к Владимиру Путину», в котором просит отменить ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». По мнению истца, данное обращение и публикация «Свидетели Иеговы в общественно-политической жизни» содержат сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь и достоинства истца...»

Таким образом, в рамках конкретного дела о защите чести и достоинства на мою личность и мои убеждения была оказана неправомерное влияние тем, что моё законное публичное несогласие с идеологией Федерального закона № 498-ФЗ было представлено Истцом и воспринято судами как порочащая характеристика, что изначально исказило беспристрастность разбирательства и создало предубеждение против меня как стороны процесса.

2. ФАКТИЧЕСКИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИЗ КОТОРЫХ ВОЗНИКЛА НЕОБХОДИМОСТЬ ОБРАЩЕНИЯ В КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РФ

В основе настоящей конституционной жалобы лежит гражданское дело по иску Корецких Ю.А. к Заявителю о защите чести и достоинства (Химкинский городской суд Московской области, дело № 2-401/2023). Иск был основан на публикации Заявителя, содержавшей критику идеологии Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными», где Заявитель выражал свою принципиальную позицию о необходимости отмены данного закона, полагая, что он нарушает конституционные права граждан.

2.1. Действия Заявителя в суде первой инстанции и позиция суда.

В рамках указанного гражданского дела Заявитель, исполняя свою процессуальную обязанность по доказыванию, представил суду первой инстанции развернутые письменные возражения на 73 листах с приложением доказательств (скриншоты, ссылки), свидетельствующих о том, что Истец Корецких Ю.А. публично размещал материалы, содержащие признаки правонарушений, в том числе реабилитации нацизма (ст. 354.1 УК РФ) и оскорбления чувств верующих (ст. 148 УК РФ). На основании этих материалов Заявитель заявил ходатайство о вынесении частных определений и направлении информации в правоохранительные органы в порядке, предусмотренном статьей 226 ГПК РФ.

Однако суд, рассмотрев данные ходатайства, отказал в их удовлетворении, сославшись в решении от 18.04.2023 на то, что «вынесение частного определения является правом, а не обязанностью суда» (стр. 12-13 Решения), и указал, что «в ходе судебного разбирательства с достоверностью определить, что в действиях Корецких Ю.А. содержатся признаки уголовно-наказуемого деяния, а равно признаки совершения последним административного правонарушения, не представляется возможным» (стр.13 Решения). При этом суд ограничился в решении лишь формальным упоминанием представленных доказательств, не дав им оценки, и переложил бремя дальнейших действий на Заявителя, указав, что он «не лишён права самостоятельно обратиться в правоохранительные органы» (стр.13 Решения).

2.2. Последующее подтверждение обоснованности доводов Заявителя решениями правоохранительных органов. Критически важным для оценки правовой ситуации является то, что обоснованность представленных Заявителем доказательств и ходатайств впоследствии получила прямое объективное подтверждение в рамках административного и уголовно-процессуального производства:

· В отношении Корецких Ю.А. были вынесены вступившие в силу постановления о привлечении к административной ответственности по статьям 20.3.1 КоАП РФ (за разжигание вражды и ненависти в отношении военнослужащих Вооружённых Сил РФ) и по 11 эпизодам по ч. 2 ст. 5.26 КоАП РФ (за осквернение символов Православной веры на общую сумму штрафов — 330 000 рублей).

· По материалам проверок, проведённых по заявлениям Заявителя, следственными органами (Люблинским и Чертановским МРСО по г. Москве) были установлены составы преступлений, предусмотренных ст. 354.1 УК РФ (реабилитация нацизма). Установлено, что в действиях Корецких Ю.А. содержались публичные высказывания, выражавшие положительную оценку, уважение и симпатию к Адольфу Гитлеру, нацистской идеологии и НСДАП. Важно отметить, что часть этой апологии нацизма касалась именно сферы «защиты животных» – Корецких Ю.А. высказывался о положительной роли Гитлера и нацистского режима в принятии соответствующих законов, принятие которых он хотел в России с 2015 года. Таким образом, противоправная деятельность истца, о которой Заявитель информировал суд в ходе гражданского дела, имела не только общий характер, но и прямую идеологическую и тематическую связь с предметом спора: Заявитель критиковал Федеральный закон № 498-ФЗ, а его процессуальный оппонент, как было официально установлено, публично восхищался нацистскими аналогами подобных актов. Это обстоятельство демонстрирует глубину идейного противостояния, лежавшего в основе гражданского дела, и придаёт правовой и фактологической вес историческим параллелям, проводимым Заявителем. В возбуждении уголовных дел было отказано исключительно по нереаребилитирующим основаниям — в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Тем не менее, в материалах проверок и постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела содержится констатация самого факта наличия в его действиях состава данного преступления.

Таким образом, информация, представленная Заявителем суду и оставленная им без реагирования, впоследствии была официально признана правоохранительной системой как соответствующая действительности и свидетельствующая о противоправном поведении Истца.

2.3. Системное блокирование доступа к правосудию процессуальными нормами.

После вынесения решения суда первой инстанции Заявителем были последовательно исчерпаны все внутригосударственные средства судебной защиты:

· Апелляция (Московский областной суд, определение от 12.02.2024 по делу № 33-376/2024) оставила решение без изменения, отказав Заявителю (Ответчику) в его законном праве допросить эксперта.

· Кассация (Первый кассационный суд общей юрисдикции, определение от 17.07.2024) проигнорировала доводы жалобы и оставила судебные акты в силе.

· Верховный Суд РФ (определение от 23.10.2024 по делу № 4-КФ24-3004-К1), сославшись на п. 1 ч. 2 ст. 3907 и ст. 3909 ГПК РФ, отказал в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании, не предоставив мотивированного отказа.

· Последующее обращение к Председателю Верховного Суда РФ также завершилось отказом без мотивации (ответ от 13.12.2024).

В результате действия норм, предоставляющих суду право, а не обязанность реагировать на нарушения (ст. 226 ГПК РФ), и норм, позволяющих высшей судебной инстанции безмотивно отказать в пересмотре (ч. 2 ст. 3907 ГПК РФ), Заявитель оказался в ситуации системной невозможности исправить судебную ошибку. Невозможность ввести в гражданский процесс существенные для оценки личности истца и мотивов его действий обстоятельства (впоследствии подтвержденные) в сочетании с заблокированным доступом к пересмотру в Верховном Суде РФ привела к нарушению конституционных прав Заявителя на справедливое судебное разбирательство и судебную защиту.

Изложенные фактические обстоятельства наглядно демонстрируют, как применение в системной взаимосвязи части первой статьи 226 и части второй статьи 3907 ГПК РФ создало в деле Заявителя неисправимую правовую ситуацию, нарушающую статьи 46 и 47 Конституции Российской Федерации. Ниже приводится правовой анализ указанных норм.

В рамках дела о защите чести суд, оценивая мою личность и мотивы, фактически использовал мою критику Федерального закона № 498-ФЗ в качестве негативного контекста, что поставило под сомнение его беспристрастность. В этой ситуации нормы статей 226 и 3907 ГПК РФ, предоставляющие суду широкое дискреционное право, а не обязанность, по реагированию на нарушения и доступу к пересмотру, были применены таким образом, что системно заблокировали любую возможность исправления данной судебной ошибки и восстановления моих прав. Именно в этой системной взаимосвязи — между предвзятой оценкой, сформированной под влиянием идеологии оспариваемого 498-ФЗ, и дискреционными нормами процесса — и заключается конституционное нарушение.

В рамках данного гражданского дела суд, рассматривая вопрос о порочащем характере моих высказываний, был вынужден дать оценку моей публичной позиции относительно содержания и принципов 498-ФЗ, что являлось одним из обстоятельств, подлежащих установлению по иску о защите чести и достоинства. Тем самым оспариваемый 498-ФЗбыл имплицитно использован как эталон и правовой контекст для квалификации моих действий. В силу этого нормативно-ценностная система, установленная 498-ФЗ, была применена ко мне для формирования негативной оценки, что привело к нарушению моих конституционных прав на справедливый суд (статья 47 Конституции РФ) и свободу мнения (статья 29 Конституции РФ).

Таким образом, критика мною Федерального закона № 498-ФЗ, его идеологии и последствий его принятия стала центральным элементом спора, определившим контекст, в котором действие дискреционных норм статей 226 и 3907 ГПК РФ привело к нарушению моих конституционных прав. Ниже приводится анализ конституционности положений указанных законов, который, по моему убеждению, необходим для устранения системных дефектов, порождающих подобные нарушения.

Таким образом в отношении Заявителя был применен Федеральный закон от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее также – 498-ФЗ), принятый Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации, опубликованный в следующих официальных источниках опубликования нормативных правовых актов:

· Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 27.12.2018.

· «Российская газета», № 295, 29.12.2018.

· «Собрание законодательства РФ», 31.12.2018, № 53 (часть I), ст. 8424.

По гражданскому делу о защите чести и достоинства по иску от гражданина РФ Корецких Юрия Алексеевича к гражданину РФ Парфирьеву Максиму Анатольевичу.

· Номер дела в суде первой инстанции: № 2-401/2023;

· Номер дела в суде апелляционной инстанции: № 33-376/2024 (33-31259/2023);

· Номер дела в суде кассационной инстанции: № 88-23580/2024 (№2-401/2023);

· Номер дела в Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации: 4-КФ24-3004-К1.

3. ПОЛОЖЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА ОТ 27.12.2018 № 498-ФЗ, ПРИМЕНЕННЫЕ В КОНКРЕТНОМ ДЕЛЕ № 2-401/2023 И НАРУШИВШИЕ, ПО МНЕНИЮ ЗАЯВИТЕЛЯ, ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА

3.1 Части 1 и 2 статьи 1 498-ФЗ нарушают конституционные права и свободы Заявителя.

«1. Настоящий Федеральный закон регулирует отношения в области обращения с животными в целях защиты животных, а также укрепления нравственности, соблюдения принципов гуманности, обеспечения безопасности и иных прав и законных интересов граждан при обращении с животными.

2. Положения настоящего Федерального закона не применяются к отношениям в области охраны и использования животного мира, отношениям в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов, отношениям в области аквакультуры (рыбоводства), отношениям в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов, отношениям в области содержания и использования сельскохозяйственных животных и отношениям в области содержания и использования лабораторных животных.».

Приведенная норма 498-ФЗ не соответствует статье 18 Конституции Российской Федерации:

«Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.».

В тексте 498-ФЗ не указывается какие именно права и свободы человека, перечисленные в Конституции РФ, определяют смысл, содержание и применение 498-ФЗ.

Для сравнения – статья 1 Федерального закона от 10.12.1995 № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» определяет, что задачами указанного Федерального закона являются: охрана жизни, здоровья и имущества граждан, защита их прав и законных интересов, а также защита интересов общества и государства путем предупреждения дорожно-транспортных происшествий, снижения тяжести их последствий.

Таким образом, в статье 1 498-ФЗ необходима ссылка на конкретные конституционные права человека и гражданина, которые определяют смысл, содержание и применение данного закона, чего нет в ФЗ-498.

Вместо этого, в ущерб конституционным правам человека и гражданина, указывается, что 498-ФЗ регулирует отношения в области обращения с животными в целях защиты животных.

Таким образом 498-ФЗ не направлен на защиту прав и законных интересов человека, а имеет целью некую «защиту животных». При этом в приведенной норме 498-ФЗ не указывается от чего именно и каких конкретно животных требуется «защищать».

Следует также отметить, что содержание термина «защита животных» ни в одном из российских правовых актов не раскрывается, что говорит об отсутствии в данном случае достаточного правового регулирования.

Приведенные правовые нормы являются фактически неисполнимыми.

Кроме того, Федеральный закон № 498-ФЗ, декларируя в статье 1 регулирование «отношений в области обращения с животными», чётко не определяет собственный предмет правового регулирования. Из действия закона прямо исключено большое количество видов животных — дикие, охотничьи, сельскохозяйственные, лабораторные, а также водные биологические ресурсы. При этом закон не содержит положительного определения животных, на которых он распространяется, и фактически оставляет сферу регулирования неопределённой, выводимой лишь путём исключения иных отраслей права. Такая конструкция создаёт неопределённость для адресатов норм, лишая их возможности заранее понять, к каким отношениям закон применяется, что противоречит принципу правовой определённости, закреплённому в Конституции РФ. Неопределённость усугубляется фрагментарными и прикладными дефинициями статьи 3, которые не формируют логически завершённый объект регулирования. В совокупности это приводит к несоответствию между наименованием закона, его заявленными целями и фактическим объёмом правового регулирования.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать части 1 и 2 статьи 1 498-ФЗ не соответствующими Конституции Российской Федерации.

3.2 Пункт 5 статьи 3 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

«5) жестокое обращение с животным – обращение с животным, которое привело или может привести к гибели, увечью или иному повреждению здоровья животного (включая истязание животного, в том числе голодом, жаждой, побоями, иными действиями), нарушение требований к содержанию животных, установленных настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (в том числе отказ владельца от содержания животного), причинившее вред здоровью животного, либо неоказание при наличии возможности владельцем помощи животному, находящемуся в опасном для жизни или здоровья состоянии;».

Приведенная правовая норма содержит в себе неопределенно широкий перечень действий (бездействия), который выходит за рамки необходимого правового регулирования.

Термин «жестокое обращение с животными», содержащийся в тексте 498-ФЗ, фактически криминализует любое причинение телесных повреждений либо смерти животному, что входит в противоречие с диспозицией статьи 245 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая устанавливает, что под жестоким обращением с животным понимается деяние, совершаемое лишь в целях причинения ему боли и (или) страданий, а равно из хулиганских побуждений или из корыстных побуждений.

Формулировка понятия «жестокое обращение с животными», содержащаяся в Федеральном законе № 498-ФЗ, фактически определяет как наказуемые даже действия в рамках необходимой самообороны при защите жизни и здоровья человека, имущества и других гарантированных конституционных прав человека при нападении животного.

Указанная формулировка определяет, как наказуемые, действия (бездействие), неотличимые от обычной законной хозяйственной деятельности человека. Например, причинение боли и другого объективно необходимого вреда животным является неотъемлемой частью процесса дрессировки и другого обучения служебных животных. Совершенно невозможно использование ездовых животных без причинения последним болевых ощущений.

Также приведенная формулировка понятия «жестокое обращение с животными» определяет, как наказуемые, действия (бездействие) человека очевидно не имеющие злого умысла, например – наезд автомобиля на животное, находящееся на проезжей части. Уже имеются примеры необоснованного привлечения за это к ответственности граждан, которые фактически не совершили никакого заранее сформулированного состава правонарушения.

Установление в качестве наказуемого такого неопределенно широкого перечня действий (бездействия) выходит за рамки необходимого правового регулирования и образует собой нарушение прав Заявителя и неопределенного круга лиц.

Таким образом норма пункта 5 статьи 3 Федерального закона № 498-ФЗ входит в противоречие с положениями статьи 245 Уголовного кодекса Российской Федерации, что порождает правовую коллизию, отмечаемую исследователями в области юридических наук (Статья: Проблемы квалификации жестокого обращения с животными (ст. 245 УК РФ) (Шабалина М.А.) («Уголовное право», 2020, № 6).

Без приведения терминологии 498-ФЗ в соответствие с научной терминологией и нормами Уголовного кодекса Российской Федерации наделение субъектов Российской Федерации любыми декларируемыми полномочиями фактически ничего не изменит в практике обращения с безнадзорными животными, о чем свидетельствуют продолжающиеся многочисленные нападения безнадзорных собак на граждан, в первую очередь – на детей.

В связи с изложенным прошу Конституционный Суд Российской Федерации признать понятие «жестокое обращение с животными» в его редакции, содержащейся в 498-ФЗ, не соответствующим Конституции Российской Федерации, поскольку такое понятие уже содержится в диспозиции статьи 245 Уголовного кодекса Российской Федерации.

3.3 Пункт 6 статьи 3 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

«6) животное без владельца – животное, которое не имеет владельца или владелец которого неизвестен;».

Сам по себе термин «животное без владельца» в действующей редакции несет внутреннее противоречие, поскольку под животным без владельца понимается животное, имеющее владельца, который не известен. В тексте 498-ФЗ не раскрывается кому именно владелец животного должен быть «известен».

Введение термина «животное без владельца» вызвало обоснованные возражения со стороны юридического сообщества, поскольку он содержит значительные правовые коллизии. Так 498-ФЗ без объяснения причин исключен термин «безнадзорные животные», который изначально присутствовал в его проекте при прохождении в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации. Вместо него предложен псевдонаучный термин «животные без владельца», появление которого недостаточно обоснованно в связи с тем, что в законодательстве оба этих термина и их содержание четко не разделены. «Животное без владельца» по сути – это не что иное, как частичное содержание термина «безнадзорное животное». При этом законодатель оставил без изменений термин «безнадзорные животные» в статье 320 Гражданского кодекса Российской Федерации. Никакой объективной необходимости во введении нового термина не имелось и не имеется. Размывание традиционной правовой терминологии может иметь вероятной целью и фактически наступившими последствиями создание питательной среды для совершения мошеннических, коррупционных и иных правонарушений.

В силу изложенного Заявитель считает термин «животное без владельца» антинаучным, не имеющим правового характера и требующим исключения из нормативных правовых актов Российской Федерации. Все правоотношения, связанные с нахождением животного в текущий момент времени вне контроля своего владельца, прекрасно урегулированы гражданским законодательством в рамках термина «безнадзорное животное».

Нахождение в черте населенных пунктов животных, неподконтрольных конкретному человеку, Заявитель считает объективным источником опасности, нарушающим его конституционные права, перечисленные далее по тексту настоящего заявления.

В дальнейшем термины «безнадзорное животное» и «животное без владельца» Заявителем употребляются как по смыслу равнозначные.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать пункт 6 статьи 3 498-ФЗ, не соответствующим Конституции Российской Федерации.

3.4 Пункт 9 статьи 3 498-ФЗ об обращении с животными нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

«9) обращение с животными – содержание, использование (применение) животных, осуществление деятельности по обращению с животными без владельцев и осуществление иной деятельности, предусмотренной настоящим Федеральным законом, а также совершение других действий в отношении животных, которые оказывают влияние на их жизнь и здоровье;».

Сама диспозиция приведенного пункта очевидно противоречива. С одной стороны, устанавливается что обращение с животными – это содержание, использование (применение) животных. С другой стороны – далее устанавливается, что в данном случае также имеется в виду осуществление деятельности по обращению с животными без владельцев. Возникает закономерный вопрос: если у животного нет владельца, тогда кто осуществляет деятельность с ним и как именно его применяет?

Представляется обоснованным утверждение, что если гражданин содержит, использует, применяет животное, то он таким образом осуществляет в отношении этого животного права владельца. Таким образом животное требует лишь надлежащей регистрации права на него и несения его владельцем сопутствующих этому статусу обязанностей, а также несения владельцем неотвратимой ответственности за вред, причиненный таким животным.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать пункт 9 статьи 3 498-ФЗне соответствующим Конституции Российской Федерации.

3.5 Статья 4 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

«Обращение с животными основывается на следующих нравственных принципах и принципах гуманности:

1) отношение к животным как к существам, способным испытывать эмоции и физические страдания;

2) ответственность человека за судьбу животного;

3) воспитание у населения нравственного и гуманного отношения к животным;

4) научно обоснованное сочетание нравственных, экономических и социальных интересов человека, общества и государства.».

Приведенный пункт по сути является антинаучным по следующим основаниям.

«Гуманность (от латинского humanus, дословный перевод – человечность) – это любовь и внимание к человеку, уважение к человеческой личности; человеколюбие. Система установок личности по отношению к человеку, группе людей, обусловленная нравственными нормами и ценностями, представленная в сознании переживаниями сострадания и сорадования и реализуемая в общении и деятельности в актах содействия, помощи.».

Таким образом понятие гуманности с правовой точки зрения – есть содержание и смысл статьи 2 Конституции Российской Федерации: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.».

Приведённая в 498-ФЗ в качестве понятия «гуманность к животным» несостоятельна, которая не может и не должна закрепляться законодательно.

Гуманность является формой мировоззрения, а мировоззрение, используемое в политических целях, по своей сути становится идеологией. В соответствии с пунктом 2 статьи 13 Конституции Российской Федерации никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, следовательно, в России никто не может быть юридически обязан придерживаться определённого мировоззренческого подхода, в том числе так называемого «гуманного отношения к животным». Иначе говоря, если гуманность в её классическом смысле как человеколюбие не представляет угрозы для общества, то её расширенная интерпретация в виде нормативного требования «гуманного отношения к животным» является неприемлемой для людей, придерживающихся традиционных антропоцентристских взглядов, которая нарушает их конституционные права (ст. 2, ч. 2 ст. 13, ст. 19, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 28, ч. 3 ст. 29).

Используемое в 498-ФЗ понятие «отношение к животным как к существам, способным испытывать эмоции и физические страдания» является частью той же идеологической конструкции, что и декларируемая «гуманность к животным». Это псевдопонятие научно необоснованно, вносит правовую неопределённость и противоречит данным биологии. К животным, согласно классификации, относится более 1,6 млн видов — от одноклеточных организмов, насекомых и червей до высших млекопитающих. Межвидовые отношения не могут определяться эмоциями или сублимацией чьих-либо страданий, в том числе идеологических.

Некоторые прямые последствия принятия и реализации 498-ФЗ прямо противоречат истинному принципу гуманности. Представляется очевидным, что мучительная смерть ребёнка от клыков и когтей агрессивных безнадзорных собак ни к коем случае не может рассматриваться как соответствующая принципам гуманности.

Статьёй 4 498-ФЗ, равно как и другими нормами указанного закона не установлен приоритет прав и законных интересов человека при применении закона, что не соответствует статьям 2 и 18 Конституции Российской Федерации.

Утверждение о том, будто животные способны испытывать эмоции и физические страдания, такие же, как и человек, не соответствует действительности.

В современной науке вопрос о наличии, либо отсутствии эмоций у животных является дискуссионным. При составлении текста проекта 498-ФЗ в его основу не были положены никакие научные монографии в сфере биологии, психологии и других смежных наук, не привлекались имеющие ученые степени специалисты.

Утверждение о том, будто животные испытывают эмоции, следует считать недоказанным вследствие отсутствия точных научных данных. Подобные утверждения представляют собой «предположение, основанное на интерпретации поведенческих реакций, сложность описания эмоций у животных в значительной степени зависит от интерпретационных экспериментов, которые опираются на результаты, полученные на людях» (E. Paul. Measuring emotional processes in animals: the utility of a cognitive approach// Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2005. Т. 29, № 3. С. 469–491).

Таким образом утверждение о якобы наличии эмоций у животных является бездоказательным и антинаучным распространением известных свойств человеческой психики на животных, без учета очевидной разницы между человеком и животными.

Утверждение в любом виде каких угодно тождеств между человеком и животным, Заявитель считает формой унижения человеческого достоинства и в этом смысле 498-ФЗ противоречит положениям части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.».

Содержащееся в пункте 2 статьи 4 утверждение об ответственности человека за судьбу животного применительно к предмету правового регулирования – безнадзорному животному, представляется правовым абсурдом. Содержание термина «ответственность» в данном случае может быть раскрыто по аналогии с конкретной отраслью права. Например – гражданско-правовая ответственность – это меры, которые применяются к лицу, нарушившему нормы гражданского законодательства или требование договора.

Следовательно, под ответственностью человека за судьбу животного следует понимать меры, которые применяются к человеку в связи с судьбой животного, в смысле наступления последствий за нарушения законодательства со стороны человека. Представляется обоснованным утверждение, что человек может нести ответственность за судьбу животного только в связи с осуществлением права собственности и владения конкретным животным. Утверждения о некоей «ответственности человека за судьбу животного» вообще, без привязки к конкретному владельцу и конкретному животному, совершенно неприемлемы с точки зрения права.

В качестве примера можно привести ответственность владельца автомобиля за ущерб, который этим автомобилем причинен. При этом никто в здравом уме не станет утверждать, что вообще любой человек несет ответственность за вообще любой автомобиль – ответственность применяется за деликт, наступивший вследствие ненадлежащего несения своих обязанностей собственником и владельцем транспортного средства.

В соответствии с изложенным, утверждение об «ответственности человека за судьбу животного» в данном случае является антинаучным, не соответствующим целям закона и неопределенно широким.

В пункте 3 статьи 4 498-ФЗ в качестве цели закона заявлено «воспитание у населения нравственного и гуманного отношения к животным». Подобная постановка цели закона неприемлема, поскольку противоречит положениям статьи 2 Конституции Российской Федерации. Верной редакцией для изложения указанного пункта представляется: «воспитание у населения нравственного и гуманного отношения к человеку и ответственного отношения к животным».

Прошу Конституционный Суд Российской Федерации признать статью 4 498-ФЗ не соответствующей Конституции Российской Федерации как не основанную на объективных научных данных и противоречащую положениям статей 2, 18 и части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации.

3.6 Статья 10 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

Указанная статья «Особые условия, обеспечивающие защиту людей от угрозы причинения вреда их жизни и здоровью животными» не соответствует своему наименованию. В данной статье нет никаких правовых норм, обеспечивающих защиту людей от угрозы причинения вреда их жизни и здоровью животными.

Фактически данная статья представляет собой пустую декларацию, не содержащую реальных действенных правовых механизмов защиты прав и законных интересов человека.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать статью 10 498-ФЗ не соответствующей Конституции Российской Федерации.

3.7 Статья 12 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

Запрещение пропаганды жестокого обращения с животными с учётом правовой неопределенности данного понятия в тексте 498-ФЗ создаёт неопределенно широкое правовое регулирование, не вызванное никакой необходимостью.

При этом, следует отметить, что все аспекты жестокого обращения с животными были урегулированы законодательством и до принятия 498-ФЗ с животными в силу статьи 245 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Под определение, содержащееся в 498-ФЗ подходят, например, описание возможных действий в рамках необходимой самообороны при нападении животного.

Равным образом чрезмерным является запрет на производство, изготовление, показ и распространение пропагандирующих жестокое обращение с животными кино-, видео- и фотоматериалов, печатной продукции, аудиовизуальной продукции, размещение таких материалов и продукции в информационно-телекоммуникационных сетях (в том числе в сети «Интернет») и осуществление иных действий, пропагандирующих жестокое обращение с животными.

Такой неопределенно широкий перечень делает потенциально невозможным показ и иное распространение практически всех произведений кинематографа, содержащих кадры охоты, применения животных в боевых действиях, при ликвидации последствий стихийных бедствий и так далее.

С учётом доводов о том, что единственным видом животных, реально подпадающим под действие 498-ФЗ, являются только собаки, пропагандой жестокого обращения с животными можно объявить, например, эпизод из фильма «Собака Баскервилей», в котором главные герои умерщвляют собаку методом отстрела, применяемую злоумышленником в качестве орудия преступления.

В действующей редакции статья 12 нарушает право Заявителя и неопределенного круга лиц на свободу высказываний, и право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом гарантированные статьей 29 Конституции Российской Федерации.

Прошу Конституционный Суд Российской Федерации признать статью 12 498-ФЗ не соответствующей Конституции Российской Федерации как противоречащую положениям частей 1, 3 и 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации.

3.8 Статья 13 498-ФЗ с животными нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

Статьей 13 498-ФЗ будто бы установлены требования к содержанию домашних животных. В то же время в данной статье нет указания на какую-либо ответственность владельцев животных за вред, причиняемый принадлежащими им животными.

Данное обстоятельство уже привело к тому, что некоторые фактические владельцы животных отказываются соблюдать любые правовые и нравственные нормы. Так, широко распространен так называемый «самовыгул» домашних животных, главным образом – собак, то есть их бесконтрольное нахождение на территории населенных пунктов. Равным образом владельцы собак не считают необходимым убирать за ними отходы жизнедеятельности, считают совершенно нормальным, когда их питомцы лают или бросаются на других граждан. Для недобросовестных владельцев собак считается в порядке вещей зайти с собакой в продуктовый магазин, на входе в который имеется знак, запрещающий вход с животными. На замечания в свой адрес любители собак, как правило, реагируют агрессивно, порой буквально теряя человеческий облик. За все перечисленные действия 498-ФЗ не установлено никакой ответственности.

Отсутствие четкого механизма ответственности владельцев животных за вред, причиняемый принадлежащими им животными в 498-ФЗ не соответствует целям закона и нарушает конституционные права неопределенного круга лиц.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать статью 13 ФЗ-498 не соответствующей Конституции Российской Федерации.

3.9 Пункт 11 статьи 16 498-ФЗнарушает конституционные права и свободы заявителя.

«11. Животных, содержащихся в приютах для животных, умерщвлять запрещено, за исключением случаев необходимости прекращения непереносимых физических страданий нежизнеспособных животных при наличии достоверно установленных специалистом в области ветеринарии тяжелого неизлечимого заболевания животного или неизлечимых последствий острой травмы, несовместимых с жизнью животного, и соответствующая процедура должна производиться специалистом в области ветеринарии гуманными методами, гарантирующими быструю и безболезненную смерть.».

Подобная формулировка является научно необоснованной и выходит за рамки необходимого правового регулирования.

Данная норма фактически распространяется лишь на один вид – животных – собак, что подтверждается постоянным обсуждением данного обстоятельства в средствах массовой информации и сети «Интернет».

Пожизненное содержание собак в приютах финансово необоснованно и составляет самую крупную статью расходов в работе с безнадзорными животными. При прохождении проекта 498-ФЗ в финансово-экономическом обосновании данного проекта закона отмечалось, что его принятие не потребует дополнительных финансовых расходов бюджетов Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Между тем, повсеместно от властей субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления немногочисленные, но агрессивно настроенные, так называемые «зоозащитники» требуют финансирования строительства и содержания за государственный счёт приютов для собак. В этой части действия инициаторов 498-ФЗ нуждаются в проверке правоохранительными органами на предмет наличия в их действиях признаков мошенничества.

Правовыми актами не установлена аналогичная обязанность пожизненного содержания ни одного другого животного, кроме собак.

Следует отметить, что пожизненное лишение свободы является высшей мерой уголовного наказания в отношении человека и в этом смысле пожизненное содержание в несвободном состоянии собаки подпадает под критерии жестокого обращения с животными, определенными самим 498-ФЗ.

Запрет на умерщвление именно собак, в то время как умерщвление других сельскохозяйственных животных является законной деятельностью, является очевидным абсурдом и производит впечатление наличия в данном случае причин иррационального характера, в силу которых неприкосновенность собак может являться предметом некоего деструктивного культа.

Поскольку естественный процесс размножения собак остановить невозможно, применение пункта 11 статьи 16 498-ФЗ фактически приводит к возникновению у органов государственной власти субъектов Российской Федерации обязанности постоянно строить все новые приюты для собак, либо расширять действующие. Никаких разумных границ у этого процесса не усматривается, и, в силу отсутствия в 498-ФЗ какого-либо ограничительного механизма, положения данной правовой нормы могут породить ситуацию, при которой на реализацию 498-ФЗ может потребоваться бесконечно большая сумма финансовых средств.

Утверждения о том, будто факторы финансово-экономического характера в данном случае не имеют значения в силу неких «принципов гуманности» следует расценивать критически.

Представляется совершенно негуманным бесконечное увеличение финансирования на пожизненное содержание собак в то время как в детских садах и школах не хватает мест для детей, а сами здания детских образовательных организаций порой находятся в состоянии, представляющем опасность для детей.

Заявитель также отмечает, что в тексте Конституции Российской Федерации «конституционные принципы гуманного отношения к животным» отсутствуют.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать пункт 11 статьи 16 498-ФЗ не соответствующим Конституции Российской Федерации.

3.10 Пункт 4 статьи 18 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

«4) возврат животных без владельцев, не проявляющих немотивированной агрессивности, на прежние места их обитания после проведения мероприятий…».

Нормы об обязательном возврате животного в прежнее место обитания выглядят научно необоснованными, поскольку все животные, фактически подпадающие под действие 498-ФЗ, являются домашними либо синантропными и не имеют естественных мест обитания в природе и, тем более, в антропогенном ландшафте городов. В силу биологических особенностей поведения, ряд животных, прежде всего – собаки, являющиеся хищниками, неизбежно образуют стаи, численностью вплоть до нескольких десятков особей. Такие стаи, независимо от прежнего опыта совместной жизни с человеком у отдельных животных, представляют опасность для человека и других животных, поскольку в стае у хищного животного проявляются его природные инстинкты охотника, имеющего врожденную необходимость нападать на любую подходящую цель.

Парадоксальным образом законодатель, на протяжении последних лет постоянно ограничивающий конституционное право граждан собираться мирно, без оружия и выражать свое мнение по актуальным вопросам общественной и политической жизни, гарантированное статьей 31 Конституции Российской Федерации, никак не препятствует образованию на улицах городов неконтролируемых стай безнадзорных хищных животных.

Следует также отметить, что с учётом климатических условий на территории России, возвращение домашних животных на улицы городов, без закрепления их за конкретными владельцами подпадает под критерии жесткого обращения, установленные самим текстом 498-ФЗ.

Так, на территории Московской области в порядке вещей колебания температуры воздуха в течение года от свыше + 30 ℃ летом до – 20 ℃ зимой. В зимнее время все свободное пространство населенных пунктов заносится снегом глубиной более 30 см. При этом частые температурные колебания приводят к образованию в снегу наста, твердого слоя, который делает невозможным использование снега в качестве укрытия от непогоды. В таких условиях гибель животных, находящихся на улицах, является неизбежной даже при наличии корма.

Также Заявитель отмечает, что в тексте 498-ФЗ понятие «прежние места обитания» не раскрывается и в этой части правовое регулирование неопределенно и явно недостаточно.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать пункт 4 статьи 18 498-ФЗ не соответствующим Конституции Российской Федерации.

3.11 Статья 20 498-ФЗ нарушает конституционные права и свободы Заявителя.

При осуществлении общественного контроля в области обращения с животными 498-ФЗ запрещает устанавливать ограничения на осуществление фото- и видеосъемки так называемыми общественными инспекторами. Такой широкий набор прав, предоставляемых к тому же частным лицам, входит в противоречие с правом каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на охрану своего изображения, гарантированные статьей 23 Конституции Российской Федерации. При этом 498-ФЗ не устанавливает обязанности общественных инспекторов, наделяемых такими широкими правами, фиксировать нарушения порядка ответственного обращения с животными со стороны их владельцев.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать статью 20 498-ФЗ не соответствующей Конституции Российской Федерации.

4. ВЕСЬ 498-ФЗ НАРУШАЕТ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И СВОБОДЫ ЗАЯВИТЕЛЯ, А ТАКЖЕ НЕОПРЕДЕЛЁННОГО КРУГА ЛИЦ

Непосредственно Федеральным законом от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» как единым нормативным правовым актом нарушены следующие конституционные права Заявителя и неопределенного круга лиц.

4.1 Нарушение права на жизнь (статья 20 Конституции Российской Федерации) вследствие бездействия органов власти, санкционированного их же официальной позицией. Из последних ярких примеров можно выделить две недавние трагедии, в которых буквально за месяц бродячие собаки расправились с двумя детьми. Десятилетнего Витю Кривошеина из Красноярского края похоронили. Его стая биркованных собак загрызла 25 октября 2025 года на прилегающих к СНТ «Теремок» общедоступных охотничьих угодьях №5 деревни Кузнецово Берёзовского района. Девятилетняя девочка Варя после нападения на неё 11 собак в посёлке Васильево Зеленодольского района Татарстана, по данным СМИ, находилась в реанимации на ИВЛ в крайне тяжёлом состоянии. Критически важным является то, что никаких действенных мер (включая отстрел агрессивных стай) чиновники на местах не принимают. В официальных ответах на запросы (копии которых прилагаются к настоящей жалобе) представители уполномоченных министерств и ведомств прямо указывают, что отстрел бродячих собак подпадает под определение «жестокого обращения с животными» по Федеральному закону № 498-ФЗ и поэтому не может быть применён. Таким образом, трагическая гибель и увечья детей являются прямым следствием сложившейся правоприменительной практики, когда формальное соблюдение одного закона приводит к грубому нарушению высшей конституционной ценности – права на жизнь. Данное противоречие и бездействие властей делают нарушение очевидным. Более того, декларируемая в законе автономность от иных отраслей права является фикцией. На практике нормы 498-ФЗ вступают в системный конфликт с законодательством, в частности с Лесным кодексом Российской Федерации. Этот закон парализует исполнение природоохранных обязанностей, возложенных на органы власти Лесным кодексом, создавая правовой коллапс и угрозу экологической безопасности.

4.2 Дети находятся под защитой государства (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации). Федеральный закон от 27 декабря 2018 года № 498-ФЗ породил общественно опасные последствия, вступающие в прямое противоречие с частью 1 статьи 38 Конституции РФ. Само по себе присутствие в черте населенных пунктов безнадзорных хищных животных порождает опасность для жизни и здоровья детей. Указанный довод прямо подтверждается многочисленными фактами нападений безнадзорных собак на детей по всей территории Российской Федерации.

4.3 Право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации). Проникновение безнадзорного хищного животного на территорию детского учреждения, где дети должны находиться в полной безопасности, само по себе образует вред здоровью детей, которые были напуганы.

4.4 Право на благоприятную окружающую среду (статья 42 Конституции Российской Федерации). Действия так называемых «зоозащитников», которые незаконно подкармливают безнадзорных собак возле мест складирования бытовых отходов, нарушают санитарные нормы и правила и находятся в причинно-следственной связи с принятием 498-ФЗ и наступившими нарушениями прав Заявителя.

Заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать Федеральный закон от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не соответствующим Конституции Российской Федерации в полном объёме.

5. «ЗАЩИТА ЖИВОТНЫХ» И ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ С ВРЕМЕНАМИ НАЦИСТСКОЙ ДИКТАТУРЫ

Следует отметить, что само использование словосочетания «защита животных» не имеет под собой оснований в российском праве, поскольку такой термин отсутствует в нормативных правовых актах и его содержание никак не раскрывается.

Всякие рассуждения о «защите животных» представляются с правовой точки зрения абсурдными, поскольку для достижения благополучного существования одних животных совершенно необходимо причинять объективный вред другим животным. В частности, для целей питания собак необходимо умерщвлять в большом количестве коров, свиней и других продуктивных сельскохозяйственных животных.

Сам по себе термин «защита животных» подозрительным образом похож на аналогичную терминологию закона, принятого в Германии во времена нацистской диктатуры 24 ноября 1933 года, называемого «Законом о защите животных» (Tierschutzgesetz) подписанным рейхсканцлером Адольфом Гитлером, рейхсминистром внутренних дел Фриком и рейхсминистром юстиции доктором Гюртнером.

Политизированная доктрина «защиты животных» имеет исторический прецедент в политике нацистской Германии. Помимо того, что в 1933 году там был принят «Закон о защите животных» (Tierschutzgesetz). Под прямым патронажем Адольфа Гитлера также была учреждена Имперская ассоциация защиты животных (Reichstierschutzbund), а «забота» о животных была возведена в ранг государственной политики. Наглядным символом слияния этой показной «гуманности» с официальной идеологией стала почётная медаль ассоциации с профилем фюрера. Этот вопиющий контраст между человеконенавистнической практикой режима и его демонстративной «опекой» над животными не остался незамеченным и стал одним из объектов разоблачения в советской антифашистской сатире. Легендарные мастера — карикатуристы Борис Ефимов, творческий коллектив «Кукрыниксы» и поэт-сатирик Самуил Маршак — в своих работах периода Великой Отечественной войны беспощадно высмеивали лицемерие и абсурдность нацистской идеологии, включая её претензии на «высокую мораль». Таким образом, данная концепция была подвергнута не только историко-правовой, но и морально-публичной дискредитации как элемент идеологии, осуждённой Нюрнбергским трибуналом. Повторение её базовых терминов и логики в современном российском законодательстве требует самой строгой конституционной оценки.

Содержащееся в 498-ФЗ словосочетание «защита животных», является по сути просто переводом на русский язык части использовавшегося нацистами термина «Tierschutzgesetz».

Установление в российском праве терминологии, повторяющей до степени смешения терминологию нацистской Германии, Заявитель считает очевидным надругательством над памятью жертв нацизма, формой реабилитации нацизма и ревизией материалов одного из Нюрнбергских судебных процессов, а именно процессом над нацистскими юристами («Соединённые Штаты Америки против Йозефа Альтштёттера и других» или Juristenprozess), в соответствии с материалами которого нацистская юриспруденция, частью которой является и законотворческая деятельность, подверглась всестороннему осуждению как системное злоупотребление правом, в результате чего распространялись массовые убийства, пытки, грабежи частной собственности, чему была придана внешняя форма закона.

Приведенная формулировка существа судебного процесса Juristenprozessчастично соответствует практическим результатам принятия 498-ФЗ, в частности, вследствие принятия данного закона по территории Российской Федерации распространились массовые насильственные смерти детей, массовое причинение телесных повреждений детям, совпадающее с последствиями применения пыток, а также уничтожение и повреждение имущества граждан.

Указанные факты уже получили широкий общественный резонанс и требуют надлежащей юридической квалификации.

По неясным причинам текст Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» никак не проверен правоохранительными органами на предмет совпадения части его терминологии с принятым нацистами так называемым «Законом о защите животных» (Tierschutzgesetz)от 24 ноября 1933 года, а действия должностных лиц, допустивших фактическое повторение в российском праве нацистских терминов не получили соответствующей юридической квалификации.

Таким образом весь 498-ФЗ как нормативный правовой акт не имеет своей задачей защиту конституционных прав и законных интересов граждан Российской Федерации. Никакие права человека и гражданина не определяют смысл, содержание и применение 498-ФЗ.

Вследствие этого, со строго правовых позиций следует рассматривать 498-ФЗ не как закон в его конституционно-правовом смысле, а как некий документ, имеющий лишь внешний вид закона, но не его содержание и смысл.

Приведённые правовые нормы 498-ФЗ не соответствуют целям, заявленным в них. В данном случае имеются объективные противоречия между диспозицией правовой нормы и реальным следствием её применения в действительности.

Несмотря на название, предметом правового регулирования Федерального закона от 27 декабря 2018 года № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» являются не все животные, а только собаки.

Нет никаких других видов животных, по отношению к которым возможно применение норм 498-ФЗ. После принятия данного закона по улицам не стали ходить хомячки или черепашки с бирками или происходить тому подобное. Для такой ситуации имеются объективные причины, главная из которых – биологические особенности животных.

В силу биологических особенностей поведения, ряд домашних животных, прежде всего – собаки, являющиеся хищниками, неизбежно образуют стаи, численностью вплоть до нескольких десятков особей. Такие стаи, независимо от прежнего опыта совместной жизни с человеком у отдельных животных, представляют опасность для человека и других животных, поскольку в стае у хищного животного проявляются его природные инстинкты охотника, имеющего врожденную необходимость нападать на любую подходящую цель.

Будучи инвазивным видом хищных животных собаки просто уничтожат всю прочую фауну городов, что уже и происходит в действительности. Утверждения о возможном «дружественном» сосуществовании различных видов животных противоречат объективным научным данным о борьбе животных за существование, наличию межвидовой агрессии у животных, и являются совершенно неприемлемым мракобесием.

Разработка и принятие нормативного правового акта, регулирующего правоотношения, связанные лишь с одним биологическим видом животных, представляется избыточной и абсурдной.

Также прошу Конституционный Суд Российской Федерации при рассмотрении настоящей жалобы учесть следующие обстоятельства.

Введённые Федеральным законом от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» требования к обращению с безнадзорными животными, в настоящее время не обеспечены с точки зрения наличия соответствующей инфраструктуры, финансовых и организационных ресурсов выделение средств, на которые не несут никакой социально значимой нагрузки, наоборот ограничивают финансирования социальных направлений. И причиной здесь является не столько недостаток бюджетного финансирования, но и установленный нормами закона перекос в сторону так называемых зоозащитных требований по ответственному обращению с безнадзорными животными. При этом следует отметить отсутствие в законодательстве самих понятий «защита животных», «зоозащитные требования», «зоозащитная деятельность», содержания указанных терминов, соответствующих видов экономической деятельности в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности и так далее.

Следует отметить практически полное отсутствие в 498-ФЗ требований к владельцам животных, в том числе действенных мер их ответственности.

Административно-правовое регулирование статуса владельцев животных в 498-ФЗ выглядит поверхностно. В 498-ФЗ отсутствует чёткое законодательное закрепление прав и обязанностей владельцев животных, в частности права владельцев животных законодателем вообще не закреплены. Что же касается обязанностей, то они обозначены фрагментарно и не охватывают всех аспектов ответственного обращения с животными.

Необходимо установить некоторые ограничения в отношении владельцев некоторых видов животных, прежде всего бойцовых пород собак и собак иных пород, прошедших специальную подготовку к нападению на человека. Также назрела необходимость в установлении ответственности владельцев, содержащих в домашних условиях чрезмерно большое количество животных, нарушающее санитарные нормы и правила, а также порядок выгула животных в общественных местах.

498-ФЗ содержит ряд других необоснованных норм, порождающих противоречия в законодательстве и влекущих нарушения конституционных прав граждан.

В законе совершенно отсутствуют гарантии соблюдения таких конституционных прав граждан как право на жизнь, на охрану здоровья. Не обозначен приоритет прав и свобод человека перед иными охраняемыми законом правами. Отсутствует право гражданина защищаться от нападения животного, не определены формы ответственности владельцев животных за вред, причиненный этими животными.

За время, прошедшее с момента вступления 498-ФЗ в силу, в России произошло значительное количество нападений безнадзорных животных на людей. Во многих случаях, к сожалению, от нападений животных серьёзно пострадали или погибли люди, в том числе дети. При этом в тексте 498-ФЗ никак не обозначено право человека на самооборону при нападении животного, любое причинение смерти животному устанавливается как однозначно противоправное. Такое положение очевидно содержит в себе существенное нарушение прав человека. В связи с этим предлагается установить случаи, в которых причинение смерти животному со стороны человека не является наказуемым деянием, например, по аналогии с главой 8 Уголовного кодекса Российской Федерации «Обстоятельства, исключающие преступность деяния». Следует отметить, что подобные нормы содержатся в законодательстве ряда развитых стран.

Выглядят совершенно необоснованными ограничения на применение специальных средств при отлове безнадзорных животных, особенно в сравнении с тем, что законодательство практически не ограничивает применение оружия и специальных средств в отношении людей, являющихся участниками несогласованных властями массовых протестных акций.

6. ПРАВОВОЙ КОЛЛАПС В СИСТЕМЕ ОХРАНЫ ПРИРОДЫ

Федеральный закон «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 27.12.2018 № 498-ФЗ, введя декларативное понятие «животные без владельцев», создал системную коллизию, парализовавшую исполнение природоохранного законодательства.

Для понимания глубины противоречия необходимо рассмотреть правовой статус бродячих животных до принятия 498-ФЗ.

До принятия 498-ФЗ бродячие собаки и кошки с точки зрения закона квалифицировались следующим образом:

1. СанПиН СП 3.1.096-96 относил их к «источникам биологического загрязнения среды обитания человека и потенциальным переносчикам инфекции»;

2. Правила охоты, действовавшие на территории РСФСР и в последующий период на территории Российской Федерации до 2010 года, относили их к «опасным и «вредным» хищникам», подлежащим истреблению охотниками;

3. Конвенция о биологическом разнообразии (ратифицирована Россией) относит их к «чужеродным видам» и «измененным организмам», подлежащим регулированию;

4. Лесной кодекс РФ (ст. 60.1, 60.2, 60.8) относит их к «вредным организмам», очаги которых подлежат ликвидации.

Подпункты 1, 2, 4 пункта 1 статьи 17 Федерального закона № 498-ФЗ, декларирующие в качестве целей предотвращение эпидемий, вреда гражданам и ущерба природе, не могут быть реализованы на практике. Это происходит потому, что сам 498-ФЗ, устанавливая в статье 18 обязанность возвращать животных без владельцев в среду обитания, не содержит действенного правового механизма, ограничивающего их бесконтрольное нахождение. Фактически, 498-ФЗ не запрещает, а легализует постоянное присутствие бродячих животных (собак и кошек) в населённых пунктах и природной среде, что создаёт непреодолимое препятствие для достижения заявленных целей охраны здоровья людей и экосистем. В результате оспариваемые нормы приобретают декларативный, фиктивный характер и нарушают конституционные принципы правовой определённости и эффективности законодательства.

Федеральный закон № 498-ФЗ не устанавливает никакой системы регулирования численности безнадзорных животных. В законе полностью отсутствует понятие «регулирование численности», а значит, в нём не может идти речи о реальном сокращении популяции безнадзорных животных (бродячих собак и кошек). Какого-либо программного документа, направленного на сокращение численности и регулирование, также не существует.

Все разговоры о так называемом «методе ОСВВ» лишены правовых оснований. Данный «метод» не описан ни в одном правовом акте, не подтверждён научными работами, доказывающими его эффективность, и не существует в виде утверждённого программного документа, подписанного уполномоченными лицами.

То, что на практике выдают за «программу ОСВВ», представляет собой разрозненные положения, хаотично разбросанные по тексту 498-ФЗ:

• Отлов (ст. 3, ст. 18);
• Стерилизация (ст. 16);
• Вакцинация (ст. 16);
• Выпуск (возврат в среду обитания) (ст. 10).

Таким образом, Федеральный закон № 498-ФЗ не только не создаёт работающего правового механизма для решения проблемы безнадзорных животных, но и своими положениями фактически санкционирует её усугубление. Предлагаемый набор разрозненных процедур (отлов-стерилизация-вакцинация-возврат) легализует постоянное нахождение бродячих животных в населённых пунктах и природных территориях. Вступая в коллизию с иными природоохранными законами, 498-ФЗ системно препятствует регулированию их численности, тем самым способствуя бесконтрольному размножению и создавая постоянную угрозу безопасности граждан и экологическому балансу.

7. СИСТЕМНАЯ КОЛЛИЗИЯ, СОЗДАННАЯ 498-ФЗ

Принятие Федерального закона № 498-ФЗ создало неразрешимую правовую коллизию:

1. Один блок законодательства (природоохранный, санитарный) ОБЯЗЫВАЕТ государство уничтожать, регулировать и ликвидировать бродячих животных как источник угрозы;

2. Другой закон (498-ФЗ), принятый позднее остальных, имеющий правовое преимущество перед остальными законами, ЗАПРЕЩАЕТ это делать, переводя их в статус неприкосновенных «животных без владельцев» и предписывая их возврат в «среду обитания».

Фактически, 498-ФЗ блокирует исполнение:

1. Международных обязательств по Конвенции о биологическом разнообразии (невозможно контролировать чужеродный вид);

2. Лесного кодекса (невозможно ликвидировать очаги вредных организмов);

3. Задач охотничьего регулирования (блокируются методы истребления бродячих собак и кошек как опасных и «вредных» хищников в охотничьих угодьях);

4. Санитарно-эпидемиологических правил (невозможно устранить источник биозагрязнения).

8. ПРЯМОЕ НАРУШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ РОССИИ

Согласно п. (g) и (h) ст. 8 Конвенции о биологическом разнообразии, Россия обязана:

1. (g) регулировать риски, связанные с высвобождением живых измененных организмов, являющихся результатом биотехнологии, учитывая опасность для здоровья человека;

2. (h) предотвращать интродукцию чужеродных видов, угрожающих экосистемам, контролировать или уничтожать такие виды».

Бродячие собаки и кошки подпадают под обе категории: они являются и чужеродными видами, и измененными организмами в контексте современного законодательства.

9. КОНФЛИКТ С ЛЕСНЫМ КОДЕКСОМ РФ

Сложилась абсурдная правовая ситуация:

1. Лесной кодекс обязывает уничтожать очаги вредных организмов (ст. 60.8);

2. 498-ФЗ запрещает умерщвление животных без владельцев и прямо предписывает их возврат в среду обитания, что приводит к их законному нахождению в лесных экосистемах (ст. 18).

10. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ 498-ФЗ: ПОДМЕНА ГУМАНИЗМА АНТИЧЕЛОВЕЧЕСКОЙБИОЦЕНТРИСТСКОЙ ДОКТРИНОЙ

Действующая редакция Федерального закона № 498-ФЗ основана на фундаментальном искажении принципа гуманизма и представляет собой нормативное закрепление чуждой российской правовой системе биоцентристской идеологии:

1. ПОДМЕНА ИСТИННОГО ГУМАНИЗМА: 498-ФЗ подменяет принцип человеколюбия, где высшей ценностью являются жизнь, здоровье и интересы человека, на псевдогуманное отношение к животным, при котором благополучие бродячих инвазивных синантропных хищников ставится выше безопасности граждан и сохранности природных экосистем.

2. БИОЦЕНТРИСТСКАЯ ОСНОВА: 498-ФЗ исходит из биоцентристской концепции, признающей внутреннюю ценность (intrinsic value) всего живого вне зависимости от его пользы или угрозы для человека. Это приводит к возвышению животных над людьми через внедрение в общественное сознание идеи коллективной вины и морального долга перед бродячими инвазивными синантропными хищниками.

3. ПСЕВДОТЕРМИНОЛОГИЯ И ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ОБМАН «ЗООЗАЩИТЫ» КАК УГРОЗА КОНСТИТУЦИОННОМУ СТРОЮ: Слово «зоозащита» — сложносокращённое. Оно является краткой формой от «защита животных», которая, в свою очередь, является сокращённым вариантом полной и идеологически заряженной формулы «защита прав животных». Таким образом, все три варианта обозначают одно и то же биоцентрическое мировоззрение «зоозащита/веганство». На основании вышеизложенного, «зоозащита» не является термином или понятием и не может ими являться. Это слово не научно, не обозначает официальной сферы деятельности в России и, следовательно, не является юридическим. Использование вышеприведённых псевдопонятий, начиная от «гуманного» отношения к животным до «защиты прав животных», в политике и публичной повестке для продвижения конкретной идеологии нарушает часть 2 статьи 13 Конституции РФ, запрещающую установление какой-либо идеологии в качестве государственной. Таким образом, мы имеем дело не с благотворительностью, а с деструктивной политической идеологией, маскирующейся под милосердие. Её инструменты — игра на эмоциях и навязывание коллективной вины за несовершённые действия. Сегодня такая «гуманность» низводит понятие «человек» до кормовой базы бродячих собак. Агрессивное противодействие представителей зоозащитного сообщества любым попыткам защитить граждан от бродячих собак демонстрирует их претензии на политическую обстановку в России и защиту своих политических и финансовых интересов, что по сути создаёт внутригосударственную террористическую угрозу.

При этом ни разу ни на одной из государственных площадок, с привлечением широкой общественности, правоохранительных органов и профильных специалистов, не проводилось открытого обсуждения истинной природы этой идеологии, а именно, что такое зоозащита на самом деле, её философских корней и потенциальной опасности. В результате общество остаётся в неведении о том, что данная идеология, выдаваемая за «гуманность», на деле пронизана экстремизмом, имеет прямые философские и методологические связи с идеями, отрицающими ценность человеческой жизни, и может проявлять признаки, подпадающие под действие Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».

Также ярким примером такой псевдонаучной терминологии является понятие «потенциально опасные собаки», которым оперирует оспариваемый 498-ФЗ в п.10 ст. 3. Данное понятие не является категорией кинологической науки. В кинологии оценивается не абстрактная «опасность» породы, а конкретное поведение особи, формирующееся под влиянием наследственности, условий содержания, воспитания и, что критически важно, уровня контроля со стороны владельца. Таким образом, законодатель вводит в правовое поле искусственный, псевдонаучный конструкт, который подменяет индивидуальную оценку реальной опасности формальным и дискриминационным признаком породной принадлежности. Это не только не решает задачу обеспечения общественной безопасности, но и создаёт необоснованные ограничения, перекладывая ответственность с владельцев отдельных животных на абстрактные группы. Неконтролируемая своим владельцем любая собака представляет потенциальную опасность независимо от породы, что в равной степени относится как к породистым, так и к беспородным животным.

11. АНТИГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ:

Фактически, 498-ФЗ создаёт правовые условия, при которых:

1. Интересы инвазивного биологического вида защищаются в ущерб конституционным правам граждан на благоприятную окружающую среду, жизнь и здоровье;

2. Формируется идеологическая база для оправдания физического и морального ущерба, наносимого населению;

3. Подрываются антропоцентрические основы российской государственности и правопорядка.

Таким образом, 498-ФЗ представляет собой не просто юридический акт, а идеологическую диверсию, направленную на разрушение традиционной системы ценностей и создание правового вакуума в сфере защиты граждан от биологических угроз.

12. УЩЕМЛЕНИЕ ТРАДИЦИОННЫХ ПРАВ И КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ГРАЖДАН

Проблема системного характера норм, принятых под влиянием зоозащитной идеологии, проявляется не только в конфликте с природоохранным законодательством, но и в прямом ущемлении прав и традиций граждан.

Законодатель, приняв Федеральный закон от 07.03.2018 № 54-ФЗ, ввёл в сферу охоты (которую не регулирует 498-ФЗ) норму о запрете контактных притравок охотничьих собак (ст. 55 закона «Об охоте»), тем самым фактически распространив на неё идеологические принципы 498-ФЗ, такие как привнесённый из иной отрасли права запрет «натравливания животных». Данные оспариваемые нормы несоразмерно ограничивают мои конституционные права, закрепленные в статье 21 Конституции РФ, поскольку лишают меня, как охотника-собаковода, возможности профессиональной самореализации в избранной сфере деятельности, что умаляет моё достоинство как специалиста. Кроме того, запрет препятствует сохранению и развитию традиционного культурного наследия и этнокультурной среды (ст. 69 Конституции РФ), частью которой является практика отечественного охотничьего собаководства. Вмешательство государства в этой форме не отвечает требованиям необходимости и пропорциональности в демократическом обществе, поскольку абсолютный запрет не оставляет иных законных способов для полноценной профессиональной подготовки собак к охоте, ставя под угрозу безопасность как животного, так и человека в реальных охотничьих условиях.

13. 498-ФЗ КАК СИСТЕМНАЯ УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Настоящий закон не может быть исправлен поправками, поскольку его пороки носят системный и идеологический характер, что создаёт прямые угрозы:

1. Угроза конституционному строю: 498-ФЗ вводит в правовое поле идеологические конструкции радикального биоцентризма (принцип «внутренней ценности» животного, приоритет его «благополучия»), что создаёт правовые основания для системного противопоставления вымышленных «прав» животных конституционным правам и высшей ценности человека (ст. 2 Конституции РФ). Такое нормативное закрепление конкретной мировоззренческой доктрины, по сути, устанавливает её в качестве государственной, что является прямым нарушением статьи 13 (часть 2) Конституции РФ и создаёт угрозу конституционному строю. В то время, как Президент Республики Беларусь Александр Григорьевич Лукашенко с трёх разных открытых площадок заявлял о том, что попытка госпереворота в 2020-2021 гг. осуществлялась при поддержке фондов «защиты животных», «защиты собак», через которые шло финансирование для этих целей.

2. Угроза экономической безопасности:Декларирование мнимого «гуманного» отношения к животным (а по сути безответственного и садистского отношения к тем же бродячим собакам) представляет собой неэффективное и бесконечное расходование бюджетных средств на строительство приютов, содержание собак в приютах (самая большая статья расходов), программу ОСВВ, не решающее проблему, то есть инструмент бюджетной диверсии.

3. Угроза биологической и экологической безопасности: 498-ФЗ блокирует исполнение международных обязательств по Конвенции о биологическом разнообразии, Лесного кодекса, задачи охотничьего регулирования и санитарных норм, подвергая граждан опасности нарушая их конституционные права в первую очередь право на жизнь и безопасную окружающую среду, способствуя уничтожению биоразнообразия и распространению заболеваний и нанесения вреда экосистемам.

4. Угроза общественной безопасности: 498-ФЗ создаёт правовые условия для постоянного роста числа нападений на граждан бродячих собак, подрывая доверие к государству.

5. Угроза социальной стабильности: 498-ФЗ искусственно консервирует и обостряет социальный конфликт, раскалывая общество.

6. Комплексная угроза: Бюджетное обескровливание, биологическая опасность и коррупционная схема под видом мнимой «защиты животных»

Сложившаяся в рамках исполнения 498-ФЗ инфраструктура — включающая многомиллионное строительство приютов и более дорогую статью расхода содержание в приютах самих отловленных собак, а также программу ОСВВ — сформировала неэффективную и коррупционноёмкую систему. Эта система создаёт три взаимосвязанные угрозы национальной безопасности: 1) неконтролируемое расходование и разворовывание бюджетных средств, 2) провоцирование и поддержание постоянной биологической угрозы для населения, 3) формирование устойчивой среды для коррупционных схем и финансовых махинаций.

1) ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННОЕ ОБЕСКРОВЛИВАНИЕ СОЦИАЛЬНОГО БЮДЖЕТА И АДМИНИСТРАТИВНЫЙ САБОТАЖ: Финансирование «чёрной дыры»: Власти под давлением псевдогуманитарного лобби выделяют средства на абсолютно антисоциальные и экономически бессмысленные цели: строительство и обслуживание так называемых приютов для отловленных синантропных хищников инвазивного вида (бродячих собак), где самая дорогая статья расходов — их многолетнее содержание, а также на цикличное финансирование программы ОСВВ, лишь легализующей проблему. Прямой грабёж социальной сферы: Каждый рубль, потраченный на кормление, лечение и «реабилитацию» несоциализируемых хищников, — это украденный рубль из фондов здравоохранения, образования, поддержки материнства, детства и пенсионного обеспечения. Это государственная политика, при которой интересы инвазивного биологического вида поставлены выше интересов граждан. Саботаж управления: Административный, контролирующий и судебный ресурс государства втянут в обслуживание этой искусственной проблемы, отвлекаясь от решения реальных задач городского развития и социальных нужд населения.

2) СОЗДАНИЕ СИСТЕМНЫХ БИОЛОГИЧЕСКИХ УГРОЗ НАСЕЛЕНИЮ Официальные рассадники заразы: Скученное содержание сотен необследованных животных в приютах и ПВС создаёт антропогенные очаги смертельно опасных зоонозов (бешенство, лептоспироз и т.д.), угрожающие эпидемическому благополучию. Волонтёры как диверсионные каналы: Неконтролируемая деятельность лиц, перемещающих животных, инвентарь и корма, служит активным механизмом распыления патогенов из очагов по всей городской среде.

3) ФИНАНСОВЫЕ МАХИНАЦИИ, КОРРУПЦИЯ И УГРОЗЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: Действующая система создаёт идеальные условия для финансовых злоупотреблений, которые эскалируют до уровня угрозы национальной безопасности. Многомиллионные бюджеты, гранты, субсидии и массовые частные пожертвования (миллионы рублей ежемесячно) функционируют вне действенного государственного надзора. Отсутствие механизмов учёта и контроля провоцирует масштабное нецелевое использование средств и создаёт классическую среду для отмывания денег. Закупка кормов и услуг по завышенным ценам, строительство приютов, продажа квот на отлов — всё это стало источником незаконного обогащения для околовластных группировок и коммерческих структур. Их финансовая заинтересованность превращает их в мощное лобби, которое блокирует любые изменения, направленные на ликвидацию этой выгодной им «кормушки». Полная финансовая неподотчётность приводит к ключевой угрозе — формированию автономных от государства денежных масс, которые могут быть использованы для любых целей. Эти средства уже активно применяются для политического давления, организации незаконных акций и травли инакомыслящих. Международная практика (включая примеры Украины и Республики Беларусь) показывает, что подобные нерегулируемые финансовые потоки могут стать инструментом финансирования деятельности, направленной на дестабилизацию обстановки и посягательство на конституционный строй. Таким образом, сложившаяся схема не просто коррупционна — она создаёт прямые финансовые условия, угрожающие государственному суверенитету и национальной безопасности России.

4) ЭКСПОРТ УГРОЗЫ В ЖИЛИЩА ГРАЖДАН Криминальное пристройство: Бесконтрольная передача в семьи психически нестабильных и потенциально заражённых животных — это завершающий этап мошенничества, где риски и ответственность перекладываются на жертв — граждан, в чьи квартиры внедряется «биологическая мина».

14. ВЫВОД: ПРЕСТУПНАЯ СИСТЕМА, ТРЕБУЮЩАЯ ЛИКВИДАЦИИ

Прямое следствие: рост недоверия к власти и острый социальный конфликт.

Продолжительная и системная неспособность государственных органов решить проблему бродячих собак, заложенная в противоречиях самого 498-ФЗ, привела к ряду острых социальных последствий, подрывающих доверие граждан к власти:

1. Эрозия доверия и социальная напряженность: На протяжении всего периода действия 498-ФЗ нападения бродячих собак на людей, включая детей со смертельными исходами, не только не прекратились, но в ряде случаев участились. Бездействие или явная неэффективность властей в защите жизни и здоровья граждан на фоне этих трагедий закономерно порождают в обществе чувство бессилия и недоверия к государству, которое обязано обеспечивать безопасность.

2. Радикализация общественной дискуссии: Проблема перестала быть узкоэкспертной и вылилась в масштабный социальный конфликт. В публичном пространстве и социальных сетях сталкиваются крайние позиции: требования гуманной эвтаназии как меры обеспечения безопасности людей и обвинения в жестокости. Обсуждение зачастую ведётся в агрессивном, обвинительном тоне, что свидетельствует о глубине раскола. В этой ситуации государство, не предлагающее четкого и работающего решения, теряет роль арбитра и усугубляет конфликт.

3. Иллюзия выбора между человеком и животным: Сформировавшаяся правоприменительная практика поставила граждан перед ложным и недопустимым в цивилизованном обществе выбором, который часто формулируется в публичных спорах: «между собакой и человеком, тем более ребёнком». Сам факт существования такой дилеммы в правовом поле демонстрирует системный сбой, при котором 498-ФЗ де-факто ставит под угрозу конституционное право граждан на жизнь.

4. Обесценивание государственных решений и рост самовольных действий: Неверие в способность власти решить проблему действующими законными методами ведёт к оправданию в общественном сознании незаконных действий по «самоочистке» территорий от стай, что лишь усиливает правовой нигилизм и социальную агрессию. Официальные заявления о снижении количества покусов на фоне очевидной эскалации проблемы воспринимаются населением как откровенное вранье, что дополнительно дискредитирует институты власти.

5. Международный контекст и уроки: Опыт других стран наглядно показывает, что признание одичавших собак и кошек инвазивными хищниками, угрожающими биоразнообразию и безопасности людей, является современной нормой ответственного государственного управления. Например, в Новой Зеландии одичавшие кошки официально включены в национальную стратегию по уничтожению инвазивных хищников как «хладнокровные убийцы», угрожающие уникальной фауне. Игнорирование Россией этого подхода не только наносит ущерб экологии, но и консервирует отсталую и опасную практику, бросающую тень на репутацию государства. Таким образом, 498-ФЗ породил не только правовой тупик, но и глубокий кризис общественного доверия. Продолжающееся бездействие воспринимается гражданами как молчаливое согласие власти с существующим положением вещей, где жизнь и безопасность людей оказываются под вопросом. Это прямой путь к дальнейшей социальной дестабилизации.

6. Сложившаяся практика — это не ошибка, а высокодоходная преступная модель, действующая под прикрытием «милосердия». Она: Обескровливает социальный бюджет, направляя деньги на содержание многоплодных синантропных хищников инвазивного вида. Создаёт искусственные биологические угрозы для населения. Является инкубатором создающим всевозможные условия для коррупции и финансовых махинаций, включая отмывание денег и потенциальное финансирование деструктивной деятельности, что угрожает национальной безопасности. Требуется не реформа, а полная ликвидация данной системы как антигосударственной и антисоциальной. Необходимо: Немедленное прекращение бюджетного финансирования ОСВВ, строительства и содержания приютов для инвазивных хищников. Полная аудиторская и правоохранительная проверка всех финансовых потоков (гранты, субсидии, пожертвования), связанных с данной тематикой, с привлечением Росфинмониторинга. Признание бесконтрольного пристройства собак неизвестного происхождения уголовно наказуемым деянием, вводящим в заблуждение и создающим опасность для жизни и здоровья граждан. Возврат всех изъятых средств в социальную сферу на нужды граждан России.

Все указанные обстоятельства в совокупности указывают на невозможность как-либо улучшить Федеральный закон от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и привести его в соответствие с Конституцией РФ.

В соответствии со статьей 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации вправе выступать с законодательной инициативой по вопросам своего ведения.

Настоящая жалоба составлена с учётом полномочий Конституционного Суда Российской Федерации обладающего правом законодательной инициативы на основании части первой статьи 104 Конституции РФ, а также принимая во внимание, что в данном конкретном случае федеральный закон № ФЗ-498 нарушает конституцию РФ поскольку он ставит под сомнение основополагающий принцип конституции: верховенство прав и свобод человека и гражданина создал ничем не обоснованные ограничения хозяйственной деятельности приписав животным исключительные свойства человека, что несёт в себе признаки унижения человеческого достоинства, таким образом полагаю, что на основании изложенных в настоящей жалобе фактам Конституционный Суд РФ вправе выступить с законодательной инициативной по принятию Федерального закона отменяющего Федеральный закон от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в целях, защиты конституционных прав и законных интересов граждан, устранения перечисленных правовых коллизий. Заявитель самостоятельно разработал соответствующий законопроект федерального закона и просит Конституционный Суд Российской Федерации рассмотреть возможность его внесения в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации.

Согласно ч. 1 ст. 96 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» правом на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают в том числе граждане, чьи права и свободы, по их мнению, нарушаются примененными в конкретном деле федеральным конституционным законом, федеральным законом, нормативным актом Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, конституцией республики, уставом, законом либо иным нормативным актом субъекта Российской Федерации, изданным по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также – в интересах таких граждан и юридических лиц – Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, уполномоченные по правам человека в субъектах Российской Федерации, другие уполномоченные по правам в отдельных сферах или отдельных категорий лиц, предусмотренные федеральными законами, иные органы и должностные лица в соответствии с федеральным законом, общероссийские организации, которые в соответствии с федеральным законом могут представлять интересы таких граждан и юридических лиц.

Исходя из ст. 97 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» жалоба на нарушение нормативным актом конституционных прав и свобод допустима, если:

1) имеются признаки нарушения прав и свобод заявителя или лица, в интересах которого подана жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации, в результате применения оспариваемого нормативного акта в конкретном деле с участием заявителя или лица, в интересах которого подана жалоба;

2) жалоба подана в срок не позднее одного года после принятия судебного решения, которым исчерпываются внутригосударственные средства судебной защиты, а в случае, если в пересмотре дела судом, решение которого обычно исчерпывает внутригосударственные средства судебной защиты по соответствующей категории дел, было отказано в связи с пропуском срока обжалования, – в срок не позднее одного года после принятия последнего судебного решения, в котором был применен соответствующий нормативный акт;

3) исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты прав Заявителя или лица, в интересах которого подана жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации, при разрешении конкретного дела. При этом под исчерпанием внутригосударственных средств судебной защиты понимается подача в соответствии с законодательством о соответствующем виде судопроизводства Заявителем или лицом, в интересах которого подана жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации, кассационной жалобы в суд максимально высокой для данной категории дел инстанции или в случае, если вступившие в силу судебные акты по данной категории дел подлежат обжалованию только в надзорном порядке, надзорной жалобы, если судебный акт, в котором был применен оспариваемый нормативный акт, был предметом кассационного или надзорного обжалования в связи с применением этого нормативного акта, а подача кассационной или надзорной жалобы не привела к устранению признаков нарушения прав таких Заявителя или лица. Конституционный Суд Российской Федерации может признать внутригосударственные средства судебной защиты исчерпанными также в случае, если сложившаяся правоприменительная практика суда, решение которого обычно исчерпывает внутригосударственные средства судебной защиты по соответствующей категории дел, или официальное толкование оспариваемого нормативного акта, данное в разъяснениях по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации, свидетельствует о том, что иное применение оспариваемого нормативного акта, чем имевшее место в конкретном деле, не предполагается.

В соответствии со статьями 193 и 194 Гражданского кодекса Российской Федерации:

Если последний день срока приходится на нерабочий день, днём окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день.

Если срок установлен для совершения какого-либо действия, оно может быть выполнено до двадцати четырёх часов последнего дня срока. Письменные заявления и извещения, сданные в организацию связи до двадцати четырёх часов последнего дня срока, считаются сделанными в срок.

Исходя из вышеизложенного и на основании статей 125 Конституции Российской Федерации, статей 3, 37, 38, 96, 97, 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

ПРОШУ КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ:

1. Признать часть первую статьи 226 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой её дискреционная конструкция в системной связи с частью второй статьи 3907 ГПК РФ допускает в практике применения создание непреодолимых препятствий для реализации гражданами права на справедливое судебное разбирательство (статья 47 Конституции РФ), гарантированного независимым и беспристрастным судом.

2. Признать часть вторую статьи 3907 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой она:

— не обязывает судью Верховного Суда Российской Федерации приводить мотивы отказа в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании;

— и не предоставляет Заявителю возможности эффективного обжалования такого немотивированного отказа, чем нарушает право на судебную защиту (статья 46 Конституции Российской Федерации) и право на справедливое судебное разбирательство (статья 47 Конституции Российской Федерации).

3. Признать не соответствующим Конституции Российской Федерации пункт 1 статьи 55¹ Федерального закона от 24.07.2009 № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 07.03.2018 № 54-ФЗ).

4. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации положения Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а именно:

· статьи 1 (части 1 и 2);

· статьи 3 (пункты 5, 6, 9, 10);

· статьи 4;

· статьи 10;

· статьи 12;

· статьи 13;

· статьи 16 (пункт 11);

· статьи 18 (пункт 4);

· статьи 20.

4. Признать не соответствующим Конституции РФ Федеральный закон от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» опубликованный в следующих официальных источниках опубликования нормативных правовых актов:

Официальный интернет-портал правовой информации:

· http://pravo.gov.ru, 27.12.2018,

· «Российская газета», № 295, 29.12.2018,

· «Собрание законодательства РФ», 31.12.2018, № 53 (часть I), ст. 8424,

по всем, перечисленным в настоящем заявлении пунктам.

Приложения:

1. Документ об уплате государственной пошлины.

2. Копия ответа Конституционного Суда Российской Федерации М.А. Парфирьеву от 05.12.2025 г.

3. Копия искового заявления Корецких Ю.А.

4. Копия решения суда первой инстанции от 18.04.2023 г.

5. Копия апелляционного определения Московского областного суда от 12.02.2024 г.

6. Копия определения Первого кассационного суда общей юрисдикции от 17.07.2024 г.

7. Копия определения Верховного Суда Российской Федерации.

8. Ответ заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации.

9. Копия возражений М.А. Парфирьева на 73 листах от 16.03.2023 г.

10. 11-ть постановлений о привлечении Корецких Ю.А. по ст. 5.26 КоАП РФ.

11. Постановление о привлечении Корецких Ю.А. по ст. 20.3.1 КоАП РФ.

12. Скриншоты публикации Корецких Ю.А. нацистского содержания.

13. Постановление Люблинского МРСО по г. Москве.

14. Постановление Чертановского МРСО по г. Москве.

15. Копия Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

16. Копия нотариально заверенного перевода «Закона о защите животных» нацистской Германии (Tierschutzgesetz) от 24 ноября 1933 года.

17. Копии ответов госорганов.

18. Проект федерального закона «О признании утратившим силу Федерального закона от 27.12.2018 № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными»».

19. Пояснительная записка к проекту федерального закона.

20. Финансово-экономическое обоснование к проекту федерального закона.

21. Перечень актов к проекту федерального закона.

22. Копии документов, подтверждающих направление заинтересованным лицам копии жалобы и прилагаемых к ним документов.

Настоящая конституционная жалоба подается в Конституционный Суд РФ в электронном виде через официальный сайт Суда в соответствии с установленным порядком.

Для обеспечения возможности заинтересованных государственных органов ознакомиться с полным комплектом прилагаемых документов в соответствии со ст. 38 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», электронные копии всех приложений (1-22) размещены для просмотра и скачивания по постоянной ссылке: ........................................................

Данная ссылка предоставляется исключительно в целях информирования в рамках настоящего производства.

М.А. Парфирьев.

14 декабря 2025 г.