Ольгу всегда отличали мягкость, приветливость и безграничное терпение, по крайней мере, так считала её свекровь, Ирина Павловна. А уж свекровь была дамой с характером, несгибаемым и раздражающим, словно старая, скрипучая мебель.
Мужа она звала Вовчиком, хотя тому было уже под сорок. Ольга прожила в браке три года и успела понять: у мужа добрейшее сердце, но ума, как говорится, палата не наблюдается. А у свекрови наоборот, сердце холодное, как металл, а голова – калькулятор, помешанный на деньгах.
За неделю до Ольгиного юбилея Ирина Павловна неожиданно превратилась в саму любезность, звонила невестке почти каждый день, справлялась о самочувствии, планах и, главное, о том, что Ольга желает получить в подарок на свое тридцатилетие. Голос её звучал сладко, даже приторно.
"Оленька, солнышко, у меня для тебя будет особенный сюрприз. Ты будешь в полном восторге!"
Ольга, конечно, догадывалась, что понятие "восторг" у них со свекровью диаметрально противоположные, но решила не расстраиваться раньше времени.
Вечером за праздничным столом, где собрались только самые близкие, Ирина Павловна встала, держа в руках аккуратную папку. На её лице сияла торжественная улыбка.
"Дорогая моя Оленька, – начала она. – Ты для меня, как родная дочь, даже, может, ближе. И поэтому я решила сделать тебе подарок. Не просто приятный, а, можно сказать, судьбоносный. Да, он потребует усилий, но научит тебя уму-разуму, сделает опытнее и практичнее"
Все гости, затаив дыхание, ждали, что же будет дальше. Мужчины поспешили наполнить рюмки, предвкушая скорый тост. Женщины, словно гусыни, вытянули шеи, ожидая чуда.
Ирина Павловна, словно актриса на провинциальной сцене, извлекла из сумки и положила перед Ольгой синюю пластиковую папку, перевязанную красной лентой.
Ольга открыла её и увидела целую гору бумаг: кредитные договоры, банковские печати, подписи, суммы. И в каждой графе заёмщика красовалось имя свекрови.
"Теперь, Оленька, это все твоё, – торжественно произнесла Ирина Павловна. – Пользуйся и учись распоряжаться вашим с Володей семейным бюджетом!" В комнате воцарилась тишина.
"Это… это долги?" – уточнила Ольга на всякий случай.
"Ну да, – радостно подтвердила свекровь. – Я же знаю, ты умница, и вы с мужем неплохо зарабатываете. Я уверена, ты справишься! У тебя будет возможность показать всем, какая ты экономная и хозяйственная. Так давайте выпьем за мою любимую невестку!"
Ольга улыбнулась так, как люди улыбаются на фотографии с нелюбимыми родственниками или когда сдерживают крик.
"Очень оригинально, – протянула она. – Нет, спасибо". Все вежливо похлопали, но в воздухе чувствовалось напряжение, словно вот-вот кто-то сорвется.
Ольга засунула папку в дальний угол комода, где хранились все документы, и постаралась забыть о ней. Но через два месяца вечером в дверь квартиры Ирины Павловны позвонили.
Она посмотрела в глазок и открыла дверь. На пороге стоял курьер с небольшой картонной коробкой.
"Ирина Павловна Скворцова здесь проживает?" – спросил он.
"Нет, она здесь не живёт, – решила схитрить Ирина Павловна. – Но я могу принять за неё. Я её родственница".
Курьер отдал коробку, взял расписку и ушёл.
Ирина Павловна открыла пакет и остолбенела. Внутри лежало приглашение в суд на её имя. Причина: задолженность по кредитным договорам.
Через минуту Ирина Павловна схватилась за телефон и в ярости набрала номер невестки.
"Оленька!" – закричала в трубку свекровь. "Что ты творишь?!"
"Что случилось, Ирина Павловна?" – вежливо поинтересовалась Ольга. "Я же тебе все бумаги отдала, доверенность выписала! Почему ты не платишь по кредитам, которые я тебе подарила? Меня теперь из-за тебя в суд вызывают! Что мне теперь делать?"
Свекровь хотела добавить что-то обидное, но Ольга, словно предвидя ситуацию, медленно и уверенно произнесла:
"Так вот, значит, вы мне на тридцатилетие подарили свои долги по-настоящему. А я ещё подумала: оригинальный подарок! И до сих пор думаю, что с ним делать. Может, подскажете?"
"Платить, бегом платить немедленно! – взвизгнула свекровь. – Там уже штрафы набежали! Меня из-за этих долгов в суд вызывают! Я тебе говорю, еще чего доброго, я могу квартиры лишиться, и дачи, и вообще всего!"
"А я не могу платить, – невинно ответила Ольга. – У нас с Вовчиком планы на будущую зарплату. Хотим в аквапарк сходить, к моим родителям съездить. Да и Вовчику кроссовки новые нужны".
"Ты что, совсем уже? У меня квартиру заберут!" – Ирина Павловна негодовала. Ольга включила режим наивности и наслаждалась беспомощностью свекрови.
"Так давайте я отдам вам ваш подарок".
Ольге очень хотелось смеяться над свекровью, и, не дожидаясь ответа, она бросила трубку и от души расхохоталась.
На следующий день Вовчик вернулся с работы с мрачным лицом. "Олька, мать на меня наорала, – сказал он, тяжело опускаясь на кухонный стул. – Говорит, ты её в гроб сведешь своей глупостью".
"Ну да, – кивнула Ольга, – прямо на первом заседании суда, когда место на скамье подсудимых забронирую!"
"Оленька, ну ты же понимаешь, – начал было он. Видимо, мать через него снова пыталась переложить долги на невестку.
"Я всё понимаю, Вова. Твоя маманя решила, что я для нее банкомат. Но если у неё действительно квартиру отберут, извини, Вова, но это будет её личный опыт. И вообще, прости меня, Вовчик, но мне глубоко пофигу, – отрезала Ольга. – И на тебя также станет, если ты полезешь в эту кашу и нанесешь ущерб нашему семейному бюджету".
Вечером свекровь опять позвонила. "Ольга, ты хоть понимаешь, что такое коллекторы? А у меня же сердце слабое. Сил нет с ними бороться!", – надрывалась она в трубку. "Но они и к тебе придут. Я их направлю".
"Ну и пусть приходят, – спокойно ответила Ольга. – Я им покупателей на вашу квартиру посоветую. Чтобы они время на риелтора не тратили".
Через два дня Ольга обнаружила у подъезда соседку с третьего этажа, тётю Зину, которая с заговорщицким видом сказала: "Ольга, твоя свекровь была здесь, пока вы на работе были, и битый час рассказывала всем на лавочке, что ты её на улицу выгнала и с долгами оставила без сочувствия и помощи".
"Вот ведь наглая какая", – хмыкнула Ольга. "Конечно, с долгами, которые она сама и наделала, и на меня повесить хотела. Надо будет на её юбилей подарить карту с маршрутом в ближайший приют для престарелых и несколько буклетов подобных заведений. Они по ней давно скучают".
Тем же вечером Ирине Павловне передали слова невестки, и она примчалась лично. "А ты что это себе удумала?", – влетела она в квартиру на эмоциях и со злобным лицом. "Я вообще-то мать твоего мужа!"
"И что?", – спокойно спросила Ольга, отставляя недопитую чашку чая.
"Если ты не заплатишь…" – свекровь запнулась.
"Ну и что вы сделаете, Ирина Павловна?", – ласково спросила Ольга. "Пропишите меня в своём завещании?"
"Я… я на тебя проклятие наведу!"
Ольга кивнула. "Коллекторы, проклятия… Я смотрю, у вас для меня богатая программа. Может, ещё танцы с бубном добавите?"
Ирина Павловна побагровела, но сказать ей было нечего. Она хлопнула дверью и ушла.
На следующий день Вовчик снова вернулся домой злой. "Ольга, это никуда не годится! Мама сказала, что никогда больше ко мне в гости не придёт!"
"Да неужели?", – протянула Ольга. "Это будет её лучший подарок! Я даже сейчас позвоню и торт закажу".
"Да пойми же ты, Ольга, – застонал он. – Это же моя мать!"
"Вовчик, это моя жизнь, и я в ней не собираюсь оплачивать чужие долги!" Затем Ольга, понимая, что скандал неизбежен, схватила куртку и выскочила на улицу, громко хлопнув дверью.
Через несколько минут она встретила у подъезда тётю Зину. "Ну что, Олечка? Павловна-то теперь всем рассказывает, что из-за тебя у неё сердце шалит".
Ольга, собрав всю волю в кулак и понимая, что сиденьем у подъезда ничего не добиться, пошла домой к мужу, к чаю и к своей жизни, в которой не было чужих долгов, но было чувство собственного достоинства.
"Вот что, Володя, – сказала она мужу, который встретил её у порога. – Если ещё раз твоя мама скажет мне, что я должна оплачивать её долги, то будете жить с ней вдвоём". Она решительно смотрела на мужа. "Я сейчас заблокирую её номер в своём телефоне и предлагаю тебе сделать то же самое, если, конечно, хочешь, чтобы у тебя была жена".
"Ладно, я понял", – ответил Володя.
"Вот и хорошо".