— Черт, Леша, тормози! Ты что, не видишь?!
Крик Елены разрезал густую тишину салона, перекрывая даже завывание метели за окном. Алексей резко ударил по педали, но не в пол — опыт вождения в Сибири научил его, что резкость на льду равносильна самоубийству. Старенький, но верный «Паджеро» вздрогнул, АБС застрекотала, как перепуганный кузнечик, и тяжелая машина, вильнув кормой, замерла в полуметре от черного сугроба, который еще минуту назад был дорогим седаном.
— Все целы? — выдохнул Алексей, вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев.
— Пап, мы не упали? — с заднего сиденья донесся сонный голос шестилетнего Мишки. Аня, старшая, молча стянула наушники, её глаза в зеркале заднего вида были огромными, как блюдца.
В свете от фар, пробивающем снежную круговерть, было видно, как из кювета, по пояс в снегу, выбирается фигура в легком пальто.
— Кажется, мы нашли приключения, которых так старательно избегали, — мрачно констатировал Алексей, отстегивая ремень.
Эта поездка должна была стать триумфом семейного планирования. Алексей, человек-список и ходячая инструкция по безопасности, готовился к юбилею тестя месяц. Семьсот километров до деревни Сосновка — не шутка, особенно когда прогноз погоды обещает «библейский потоп», только из снега.
— Леш, ну зачем тебе наполнитель для кошачьего туалета? У нас и кота-то нет! — смеялась Лена, когда он загружал багажник два дня назад.
— Смейся-смейся, — бубнил он, укладывая пакет рядом с канистрой омывайки. — Дорога ошибок не прощает.
Алексей был из тех мужчин, кто считает, что лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь. Ему тридцать пять, и седина на висках появилась не от возраста, а от ипотеки и ответственности за троих самых важных людей в мире. Он верил в справедливость: если ты уважаешь дорогу, она уважает тебя. Но сегодня дорога решила устроить экзамен.
Алексей вышел из машины, мгновенно ощутив, как ледяной ветер пытается сорвать с него капюшон. Человек у седана махал руками, что-то крича. Это был парень лет двадцати пяти, одетый так, будто собрался в ночной клуб, а не на трассу М-4 в феврале.
— Дверь! Дверь заклинило! — орал он, перекрикивая ветер. — Я вышел осмотреться, она захлопнулась, а ключи внутри! Там тепло уходит, я замерзну нахрен!
Алексей подошел ближе. Парень, назовем его мажором (хотя лицо у него было скорее испуганное, чем надменное), трясся мелкой дрожью. Замок водительской двери покрылся коркой льда — классика жанра после мойки в мороз.
—Спокойно,, Алексей вернулся к своему джипу и крикнул жене:, Лен, дай санитайзер для рук!
Елена, понимающая мужа с полуслова, протянула флакончик с гелем.
— Смотри и учись, — буркнул Алексей парню. Он обильно выдавил спиртосодержащий гель прямо на личинку замка и на сам ключ, который у парня, к счастью, оказался в кармане (он соврал про «ключи внутри» от паники или это был запасной — неважно).
Спирт в составе геля растопил лед за секунды. Щелчок — и дверь седана поддалась.
— Живой? — спросил Алексей.
— Вроде да... — парень, стуча зубами, нырнул в салон. — Спасибо, мужик. Я Вадим.
— Алексей. Греется машина?
— Да, но я выехать не могу. Шлифует.
Алексей посветил фонариком. Низкопрофильная резина (кто вообще ездит на такой зимой?) превратила снег под колесами в ледяное зеркало. Машина лежала на брюхе, беспомощно вращая колесами.
— Ну что, Лен, — Алексей заглянул в салон своего джипа, стряхивая снег с плеч. — Доставай кота.
— Какого кота? — не поняла Аня.
— Того самого, которого нет.
Алексей вытащил из багажника тот самый пакет с древесным кошачьим наполнителем.
— Вадим, газуй плавно, внатяг! — скомандовал он, щедро сыпанул гранулы под ведущие колеса седана.
Древесина впитала влагу, разбухла и создала то самое трение, которого не хватало пижонской резине. С противным хрустом, но дерзай, седан выполз на твердую поверхность.
— Офигеть... — Вадим вылез из машины, глядя на пакет с наполнителем как на святой Грааль. — Я думал, это только для... ну, ты понял.
— Это для тех, кто хочет домой доехать, — отрезал Алексей. — У тебя фары почему такие мутные? Ты же ни черта не видишь.
Фары у Вадима действительно были желтые и мутные от времени и реагентов.
— Да я полировку хотел сделать, не успел...
— Не успел он. Лен, дай зубную пасту и тряпку.
Пока Вадим отогревался, Алексей нанес обычную отбеливающую пасту на фары и энергично растер тряпкой. Через три минуты пластик просветлел, и свет стал ярче процентов на тридцать.
— Абразив в пасте снимает налет, — пояснил Алексей, видя округлившиеся глаза парня.настенная лампа.
Казалось, самое страшное позади. Они решили ехать колонной до ближайшей заправки. Вадим плелся сзади, Алексей прокладывал колею. Но судьба, все знают, любит троицу.
Километров через двадцать Алексей почувствовал, что глаза начинают слипаться. Монотонное мелькание снежинок гипнотизировало. Кофе из термоса уже не помогал.
— Леш, ты клюешь носом, — тихо сказала Елена, положив руку ему на плечо.
— Нормально... — соврал он, моргнув.
Елена молча достала из ланч-бокса лимон.
— На. Дольку под язык.
— Фу, Лен, кисло же!
— В этом и смысл.
Алексей поморщился, положив ломтик лимона в рот. Резкая кислота ударила по рецепторам, мозг получил сигнал тревоги, и сонливость как рукой сняло. Глаза распахнулись шире, чем у совы. Это было жестко, но эффективно — лучше любого энергетика, который потом заставляет сердце колотиться как бешеное.
Вдруг рация (да, у Алексея была и рация) ожила шипением дальнобойщиков:
«На 45-м километре авария, фуру развернуло, пробка глухая. Объезд через старую грунтовку, но там переметено!»
— Приехали, — выдохнул Алексей. — Нам направо, через лес. Вадим там не проедет.
Они остановились. Вадим подбежал к ним, снова паникуя.
— Я там сяду! У меня клиренс как у таксы!
— Сядешь, — согласился Алексей., Но стоять тут до утра, замерзнем. Топлива у тебя сколько?
— Лампа горит...
— Молодец, — зло усмехнулся Алексей. — Ладно. Слушай сюда.
Алексей открыл багажник и начал доставать свои сокровища.
— 1.. Твой телефон где?
— Разрядился, зарядка сломалась, штекер болтается.
Алексей достал из бардачка обычную канцелярскую резинку.
— Прижми шнур к телефону резинкой, чтобы контакт не отходил. И повесь его на дефлектор обдува той же резинкой — будет тебе держатель и навигатор перед глазами.
Вадим смотрел на него как на фокусника.
— 2.. Ты голодный?
— С утра маковой росинки... У меня пицца ледяная сзади валяется.
— Включи подогрев сиденья пассажира, положи туда коробку с пиццей. Через 15 минут будет горячая. И тепло, и запах еды взбодрит.
— 3., — вмешалась Елена, протягивая Вадиму флакончик с лаком для ногтей. — У тебя на лобовом скол пошел, я видела. Пока стекло теплое, мазни прозрачным лаком. Трещина дальше не поползет, до сервиса дотянешь.
— Вы кто вообще? Секретные агенты? — нервно хохотнул Вадим.
— Мы родители, — просто ответила Елена.
Лесная дорога была адом. Снег, ветки, темнота. «Паджеро» шел давай, пробивая путь. Вадим на своем седане болтался сзади, как шлюпка за ледоколом.
Внезапно впереди, прямо посередине колеи, возникло упавшее дерево. Объехать невозможно — по бокам сугробы по пояс.
Алексей вышел, оценивая масштаб бедствия. Ствол не толстый, но тяжелый. Руками не оттащить, пилы нет (единственное, что он забыл!).
— Ну все, приплыли, — Вадим был на грани истерики. — Я звоню в МЧС.
— Ага, прилетят на голубом вертолете, — хмыкнул Алексей. — У нас есть машина весом две тонны.
Он подошел к багажнику, достал буксировочный трос. Но крюк на тросе был слишком узким, чтобы зацепить его за ствол, а вязать узлы на морозе — то еще удовольствие.
— Пап, а помнишь, как ты брелок мне на ключи вешал? — вдруг спросила Аня, высунувшись в окно.
Алексей хлопнул себя по лбу.
— Точно! Кольца!
Он всегда возил в бардачке антистеплер — странная вещь для машины, но незаменимая, чтобы разжимать тугие стальные кольца для ключей, не ломая ногти. Но сейчас принцип был другой. Он использовал металлический карабин (еще один лайфхак — всегда иметь пару альпинистских карабинов), чтобы быстро защелкнуть петлю троса вокруг дерева, не мучаясь с замерзшими узлами.
— Вадим, в машину! — скомандовал он. — Будешь светить.
Алексей сдал назад, трос натянулся. «Паджеро» зарычал, вгрызаясь шипами в лед. Дерево неохотно, с треском, поползло в сторону. Путь был свободен.
Но тут случилось непредвиденное. Вадим, решив проскочить побыстрее, газанул, его машину кинуло в сторону, и он боком влетел в тот самый ствол, который они только что оттащили. Удар, звон разбитого стекла, тишина.
Алексей подбежал первым. Дверь заклинило намертво — металл смялся. Вадим бился внутри, как птица в клетке. Стекло не опускалось.
— Спокойно! Отойди назад! — крикнул Алексей.
Он выдернул подголовник со своего сиденья.
— Запомни, парень: подголовник — не всегда для удобства. Его штыри сделаны из закаленной стали.
Алексей вставил острый металлический штырь подголовника в щель между стеклом и дверной картой и с силой нажал на рычаг. Каленое стекло с грохотом осыпалось внутрь.
— Вылезай! Живой?
— Да... только испугался... — Вадим трясся, но уже не от холода. — Слушай, мужик... Алексей... Я же тебя подрезал тогда, на трассе, час назад. Еще до метели. Думал, что ты плетешься на своем сарае...
Алексей посмотрел ему в глаза. В них уже не было той столичной спеси. Там был страх и понимание чего-то важного.
— Я знаю, — спокойно ответил Алексей. — Я видел твои номера.
— И ты все равно остановился? Помог? Дал кошачий туалет, пасту эту... пиццу нагрел?
— Дорога одна на всех, Вадим. Сегодня ты подрезал, завтра тебя вырезают из груды металла. Справедливость — это не когда ты мстишь, а когда ты поступаешь по-людски, даже если с тобой поступили как с козлом. Понял?
Вадим кивнул, вытирая нос рукавом дорогого пальто.
— Понял.
Остаток пути прошел без происшествий. Вадим пересел к ним в машину — его «ласточка» осталась ждать эвакуатор в лесу. В тепле, на заднем сиденье рядом с детьми, он уплетал горячую пиццу (лайфхак с подогревом сработал!) и слушал, как Аня рассказывает про школу.
Когда они подъехали к дому тестя в Сосновке, буря начала стихать.
Ворота гаража открылись. Алексей привычно заехал внутрь, ориентируясь на теннисный мячик, подвешенный на веревке к потолку. Как только лобовое стекло коснулось мячика — стоп. Идеальная парковка, чтобы не ударить бампер о верстак и оставить место для прохода. Еще одна маленькая хитрость, сохраняющая нервы.
— Ну, с приездом, — улыбнулась Елена.
Вадим стоял у машины, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Алексей, Елена... Сколько я должен? За помощь, за бензин, за... науку?
Алексей достал из подстаканника силиконовую формочку для кексов, которая служила вкладышем (чтобы не вычищать крошки и грязь из глубины подстаканника), вытряхнул из нее мелкий мусор и поставил обратно.
— Нисколько. Деньги на дороге не главное. Главное — голова и сердце. Купи себе трос, лопату и кошачий наполнитель. И звони родителям чаще.
Вадим улыбнулся — впервые искренне и открыто.
— Я куплю. И позвоню. Прямо
Алексей смотрел, как Вадим идет к крыльцу, где его уже встречал удивленный, но радушный тесть. Он чувствовал приятную усталость в мышцах.
В этом мире, где все меняется с бешеной скоростью, где статус измеряется стоимостью гаджетов, есть вещи, которые остаются неизменными. Взаимовыручка. Смекалка. И старый добрый "Паджеро", в багажнике которого лежит пакет с наполнителем для несуществующего кота.