Продолжение. Начало второго путешествия здесь.
ПУТЕШЕСТВИЯ В МЕСТА ОТДАЛЁННЫЕ ДУБЫНИ НИКИТИЧА ПАКЕТИКОВА, ТЕПЕРЬ УЖЕ ВТОРОЕ - В ШИНАНАЙДАОПИЮ
Глава IV
Государь. Щекотливое место. На авторе пытаются отрабатывать социальные приёмчики, а затем откровенно посылают.
Казалось бы, мои взаимоотношения с шинанайдаоповской властью после приключений в отсобе сошли на нет, ан нет! Всего лишь через три умеренно тихих и уверенно безмятежных денька ко мне подкатила крутая тачка, от неё отделился представительный шинанайдаоповец и безо всяких представлений произнёс:
- С тобой хочет поговорить Государь.
С этими словами шинанайдаоповец кивнул в сторону. Я глянул в указанном направлении и увидел крутые носилки. Рядом с носилками действительно находился Государь. Тот, завидев мой взгляд, тут же призывно махнул рукой. Делать нечего, я отправился.
У Государя была грудь колесом, спина колесом, живот колесом, все четыре ноги колесом... Очень круглый был правитель Шинанайдаопии!
- Здравствуйте, Дубыня Никитич! - сказал Государь, когда я подошёл. - У меня к вам предложение. Давайте где-нибудь присядем в спокойной обстановке, побеседуем. Мне очень хочется послушать, если так можно выразиться, из первых уст то, как воспринимается Шинанайдаопия человеком со стороны, как мыслит и формулирует мысли обладатель совсем иного менталитета и иной культуры. Если удобно, можем переговорить даже прямо сейчас. Если нет, то предлагаю согласовать более подходящее время.
- Могу и сейчас. Всё равно просто так прогуливался.
- Отлично! Тогда, если так можно выразиться, милости прошу к забору!
Мы прошли к изгороди из жердей, взобрались и расселись на самой верхней из них.
- Люблю, знаете ли, сидеть здесь, а вам как? - поинтересовался у меня Государь.
- Чудесно, - ответил я. - У меня в стране, чтоб вот так же посидеть, нужно сначала забор городить, а тут сразу готовый!
- Как я понимаю, у нас много чего оказалось нового и необычного по сравнению с вашей страной. Что вас сейчас больше всего увлекает в Шинанайдаопии?
- Спорт.
- Футбол?
- Не, это не моё. Чересчур много ног для ножного мяча. Да и опыт трудно перенять. Если у меня в стране вдруг удастся команду собрать, то в соперники для неё просто уже людей не останется... Меня больше захватил ваш чемпионат по водным видам спорта.
- Ну и как вам то, что дольше всех не тонул Пантелеймон Красавчиков?
- Он молодец. Но я больше болел за номера четыре. Не помню уже только, как его звали.
- Как вам вообще у нас в Шинанайдаопии? Благополучно ли устроились? Нет ли каких неудобств? Тревожных катаклизмов?
- Всё хорошо.
- А мне вот сообщили, что вас недавно били. Чуть ли не толпой.
- Это да.
- И когда в следующий раз будут бить?
- Четырнадцатого. Потом сразу пятнадцатого.
- Зачем вы над ними так издеваетесь?! Передвиньте хотя бы на семнадцатое!
- Вряд ли кто-то пострадает. Там, как я помню, люди по дням не совпадают. Составы разные!
- А если кто-нибудь из первого состава вдруг всё-таки пожелает поучаствовать и во втором битье, но не успеет восстановиться к следующему дню и окажется чрезмерно уставшим? Прошу чисто по-человечески: передвиньте на семнадцатое.
- Хорошо, передвину.
- Благодарю за понимание. Я, если так можно выразиться, и словом, и делом склонен максимально отстаивать интересы, прежде всего, своих земляков и сограждан, даже если они чуточку не правы, а вы - чуточку правы. Кстати, раз уж такая речь зашла, то я хотел бы и о себе чуть позаботиться. В принципе, мне кое-что доложили о ваших рассказах и многое мне даже понравилось. Например, идея о том, что образование должно быть жизнеориентированным и что поэтому только в глубоко дефектном обществе может существовать возможность проходить за год учебную программу двух лет. Или ваша идея о том, что совместное размещение преступников для отбытия тюремного наказания в корне порочно...
- Но это же не мои идеи! Я всего лишь пересказчик.
- Полноте вам! - укоризненно усмехнулся Государь. - Неужели вы искренне думаете, что я поверю в существование каких-то зелёных человечков, которых никто, кроме вас, никогда не видел, и которые почему-то именно вам надиктовали разных мудростей?
- Про размещение преступников - это не зелёный, а синий, - постарался я быть предельно честным.
- Тем более! Я уверен, что вы и только вы настоящий автор этих выдумок! А все байки про людей другого цвета кожи, если так можно выразиться, это как человеку пятая нога. Может, в каком-то отношении и забавная, но на деле совсем ненужная и искусственная вычурность.
Мне не хотелось спорить с Государем на столь бессмысленную тему, а тот продолжил:
- Но, несмотря на то, что мне многое понравилось, нашлось в ваших рассказах и одно, если так можно выразиться, щекотливое место. Мне доложили, что вы с восторгом и наслаждением упоминали, как в какой-то зарубежной стране правителем стал профессиональный шут и клоун, но в итоге он своей стране принёс не веселье, а одни лишь горести и лишения. Зато в нашей Шинанайдаопии, дескать, всё наоборот. Государь, мол, человек из очень солидных и где-то даже суровых кругов, но из своего переизбрания на второй срок устроил настоящую клоунаду. Вместо настоящих выборов он, видите ли, организовал постановочную сценку с заведомым исходом, расписанными ролями и потешным изображением видимости борьбы... В основном всё так и есть, но эмоциональный посыл вы категорически не угадали. Данные перевыборы были вовсе не для развлечения, а для вполне серьёзной и где-то даже скучной вещи под названием "легитимизация власти". И если вы так ошиблись в эмоциях, то, значит, для баланса потом ошибаетесь аналогично в логике, и, значит, способны нанести серьёзный вред тем, кто вам доверится... Мне теперь даже интересно: а что вы предлагаете изменить в наших выборах, чтоб они стали в ваших глазах серьёзнее?
- Слышал, что вы почитываете и почитаете Сунь Цзы. Тот когда-то утверждал и утвердил: "Держись слабым, когда ты силен, и кажись сильным, когда ты слаб". На выборах за вас проголосовало девяносто восемь процентов избирателей. При такой поддержке, как мне кажется, можно позаботиться о том, чтоб найти хоть какое-то серьёзное обоснование показать всем, насколько вы как правитель слабы или, как минимум, не сильны.
- Спишу вашу претензию на то, что вы просто не знаете, каков истинный уровень поддержки меня населением. Не всё то мажется, что машется, если так можно выразиться, - нахмурился Государь. - Кроме того, обстоятельства иногда складываются так, что необходимо уметь наступить на горло собственным идеалам и принципам. Затем, зачем? Чтобы я - Государь - оказавшись в статусе кандидата в Государи, опускался до уровня других кандидатов?! Пошёл бы на предвыборные дебаты и избиратели смогли бы воочию лицезреть и насмехаться, как я, пусть и временно на один час, выгляжу на равных условиях со всеми остальными? Где ведущий будет прерывать и меня, если я не уложился в отведённое регламентом время? Где оппоненты могут задать мне неудобный вопрос и имеют возможность указать потом на то, что я забалтываю проблему вместо реального ответа? Я такому, может, был бы и рад, но большинство наших людей для подобного ещё не созрело. Стараешься, стараешься, а потом найдётся какой-нибудь очередной олух и обязательно начнёт уговаривать, что из серьёзности устраиваешь клоунаду. И даже, небось, не задумывается проверить, что, возможно, это у него у самого что-то там в мозгу всё неадекватно трансформируется через призму хиханек и хаханек... В общем, если демонстративно не подчёркивать, что я нахожусь к остальным свысока, они распоясываются и категорически перестают воспринимать меня достойно. Нет, я считаю, что нужно уметь чётко разделять, когда человек - Государь, а когда - всего лишь кандидат в Государи, и что соединять их воедино - слишком опасно и чревато!
- У меня вопрос: как чётко разделить, когда вы во время подобных перевыборов - Государь, а когда - кандидат в Государи?
- Мне не хочется продолжать спор на столь бессмысленную тему. Давайте лучше поговорим о том, в чём вы не разбираетесь. Мои советники доложили, что вы, если так можно выразиться, бубликом обросшая дырка. Во всякой второстепенности - как ложку в руке держать или как простые арифметические расчёты в мозгу производить - у вас всё сноровисто, а вот во всём подлинно человеческом, что называется, душевном - вы полностью ни о чём, пустое место. Главное, ещё и не способны ничему обучаться! Идеальнейший вариант для отрабатывания социальных приёмов! Это как в науке ратуют за чистоту эксперимента. Все остальные люди вносят искажения, причём с нарастающим эффектом, а вам удаётся всего этого каким-то удивительным образом избежать. Ну так что, поможете?
Я недоумённо пожал плечами.
- Отлично! - воскликнул Государь. - Отработать на вас я хотел бы свою давнюю мечту - идею национальной идеи. Мне кажется, вот только этого моему народу ещё не хватает! Понимаете ли, мне хочется что-то очень мощное и максимально заметное сделать для моей страны! Типа, поменять всякого рода вывески, но только так, чтоб кардинально ничего не поменялось. Если так можно выразиться, не дай нам бог жить в эпоху действительных перемен! Итак, каковы ваши впечатления, если нашей национальной идеей объявить процветание?
- Государство должно эту национальную идею у себя продвигать или, напротив, стараться, чтоб даже духу её не было?
- Что за странный вопрос? Разумеется, продвигать!
- Разве у вас в Конституции не закреплено, что никакая идеология не должна быть государственной?
- Это вас меньше всего должно волновать. Мы про идеологию, как и про демократию, когда-то туда вписали, просто подражая более передовым странам и не особо заморачиваясь пониманием. Потом, мы всегда можем оправдаться, что понятия "национальная идея" и "идеология" - они формально разные, пусть даже содержанием они оба одинаково и являют упорядоченный набор взглядов об обосновании и поддержке социального строения общества. Ещё можно ввернуть, что национальная идея - она не абы какая, она - специальная, такое должно прокатить. Специалистам всегда дозволено чуть больше, чем простым людям. Если же нас совсем прижмут, то и Конституцию опять поменять, если так можно выразиться, не грех.
- Насколько я помню из энциклопедий, национальная идея - это систематизированное обобщение национального самосознания. Представить систему из одного элемента, в принципе, я могу. Но ещё в тех же энциклопедиях говорится, что национальная идея должна отвечать на целый ряд вопросов: о прошлом народа, о будущем, о взаимодействии с другими народами… Множество вопросов, по-хорошему, требует и множества ответов. Или же я представлю себе умственный уровень людей, которые предпочитают один короткий и ясный ответ на любой вопрос! Таким образом, для меня в вашей идее слишком мало букв.
- Хорошо. А если национальной идеей назвать благоденствие? Сразу на две буквы идея больше!
- Похоже, всё-таки нужен один короткий и ясный ответ... Что ж, тогда идея хороша. К тому же она действительно национальная, так как отражает уникальность вашего народа, ибо больше ни одна другая нация мира себе идею благоденствия никак не вынашивает. Наверное. Но у меня вопрос: эта идея будет только декларироваться или хоть как-то ещё и воплощаться в практику?
- Я понимаю ваш скепсис, - задумчиво обронил Государь. - Воплотить в жизнь такое действительно хлопотно и вряд ли удастся за один присест. Но я уже придумал один реальный план. Надо выбрать в стране какое-то одно место. Лицо страны. Туда сконцентрировать ресурсы и силы на обеспечение благоденствия. Если так можно выразиться, лицо надо по-любому накрасить, а попу пока можно и не мыть.
- Это лицо - изба Государя?
- Ну, с чего-то же надо начинать! И не стоит всем остальным людям огорчаться и мне завидовать. Нужно просто усерднее работать, и тогда всё у них тоже образуется! Вот лично я, если так можно выразиться, пашу как раб на галерах. Знаете, как мне трудно?
- Представляю. Земли на галере нет, но пахать-то что-то надо!
- А сами-то вы чего?
- Я пашу как пол-лошади.
- То есть не слишком утруждаетесь, ясненько... Может, у вас есть что-то своё насчёт национальной идеи?
- Меня волнует, что при появлении человечества никаких наций или тоже таких же совершенно никаких национальностей не было. Причём, как я понимаю, в этом принципиально сходятся и науки, и религии. Потом пошло разобщение людей. Всё больше и больше становилось отделение друг от друга. И раз уж на то пошло, то закономерным должно являться постепенное продолжение данного процесса. Вплоть до обособления на уровне отдельных индивидуумов. Уж не знаю, как там на этот счёт у религий, но с точки зрения науки каждый человек тяготеет соблюдать определённые границы личного пространства, каждый по-своему культурен. Можно было бы ещё упереться в такой атрибут нации как единый язык, однако уже неплохо зафиксировано, как люди иногда формально общаются на одном и том же языке, но психологически совершенно не понимают друг друга. У них разные психологические языки! Отсюда естественно следует, что в идеале каждый должен быть сам так себе народец. А ещё выходит, что всякая национальная идея худа тем, что пытается вертеться вокруг промежуточной сиюминутной невнятности и никак не ориентирует на полновесное будущее. Разве что ещё можно испугаться такого будущего и попытаться повернуть историю вспять, но тогда и вместо национальной идеи должна быть идея интернациональная.
- А это хорошо! Нашей национальной идеей станет объединение и сплочение! Как вам?
- Лучше всего людей сплачивает общая беда. Просто интересно: а существует ли хоть где-нибудь политическое движение, которое ставит своей целью сплочение народа вокруг своего Государя?
- Знаете, если так можно выразиться, вы мне очень здорово помогли с национальной идеей! Предлагаю вам теперь пойти ко мне во враги. Если вдруг не знаете, существуют в нашей стране революционеры-бунтовщики, которые жаждут скинуть меня с вершины власти. Скажу откровенно: вот вы теперь лучше им так же помогите, а лучше даже лучше!
- Я никого из них не знаю.
- Давайте я вам сейчас укажу их явки и пароли. Вроде бы, ещё с моих времён не менялись.
Государь тут же осуществил объявленное, сказал напоследок "А хорошо всё-таки, что вы никогда не станете Государем!", и я отправился.
* * *
Продолжение здесь