Сегодня письмо поразительно увлекательное, поэтому без предисловий и комментариев)
ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ
Владикавказ, в 90 верстах от Моздока
6 ноября 1811г.
Между Моздоком и Тифлисом 250 верст и любой согласится, что этот маленький маршрут тягостнее, чем все остальные тысячи верст в пути. Мы прибыли сюда вчера, проехав 90 верст за три дня; сначала добрались из Моздока до Константиновской крепости, 35 верст, затем до Елизаветинского редута, 50 верст, и вчера, наконец, Владикавказ, еще 25 верст, все время с тем же эскортом ввиду непрекращающейся опасности быть атакованными чеченцами.
Мне показали некоторые места, где большое число русских воинов погибло от руки варваров. Я содрогнулась и уверяю Вас, что 90 верст в таких краях - это до ужаса длинная дорога. Я дышала спокойно разве что при приближении к крепостям. Да и там проводила неприятные ночи, превозмогая мысли о разбойниках и их атаках. Эх! Как же не размышлять об опасности, что мы недавно избежали, что приключится и на следующий день, тем более, что еще и крики караульных и патрулей напоминают об этом беспрестанно?
Немного живого воображения и тем, кому, кажется, нравится затемнять краски по любому поводу, будет, чем заняться здесь. Мое, хоть и настолько активное, предлагало мне лишь мрачные картины. Покинутая крепость, что называлась Потемкинская, особенно вселила в меня самый живой страх. Услышав сказание, обогащающее историю этого места, и прибытие туда было сопровождено страхом. Я не рассказываю Вам сказок. История гласит, что сей редут лет двадцать назад был атакован многочисленной бандой чеченцев; русский командир предпочел погибнуть с саблей в руке со всем своим гарнизоном, нежели сдаться. Этот пример смелости нации не удивит Вас больше, нежели меня. На месте, где раньше стоял редут, я вижу лишь груду камней, грустных останков форта и гробницу ее бравых защитников.
Наш марш, след в след друг за другом, напоминал погребальную процессию. Даже посыльные движутся только так. Существуют два особо опасных места на дороге во Владикавказ - в начале маленький лесок и затем долина, прозванная долиной разбойников. Офицер конвоя отсылает туда обычно небольшой авангард, чтобы разведать местность и врага, вдруг он устроил засаду. С глубоким страхом наблюдаем, как отправляется отряд и до момента его возвращения малейший шум заставляет меня вздрагивать. Я путешествую с детьми - мои опасения были бы Вам понятны.
Ничто не сравнится с ужасом, что я испытала вчера утром. Дозорные были с двух сторон, далековато от нас. Вдруг четверо казаков летят в нашу сторону, один из них стреляет из ружья.
Конвойный, который скакал подле кареты, принимает выстрел за сигнал, что враг приближается; и как только бьет барабан, солдаты встают в квадрат, пушку вперед и в жуткой тишине мы ждем, что появится враг. Неизвестность, вероятно, не длилась и трех минут, но каким длинными они мне показались!
По возвращении казаки сообщили, кто это был. Погнались за оленем. Страх нас отпустил, и живыми и здоровыми мы прибыли во Владикавказ.
Лишь здесь я смогла спокойно отдать дань восхищения, что требует вид на Кавказ; я видела его в отдалении в Ставрополе, и я была настолько охвачена страхом встретить чеченцев, что я была будто невосприимчива к величественным красотам сих волшебных колоссов, что с каждым шагом вырисовывались точнее и предлагали все более радующий обзор. Равнина, что мы пересекли от Моздока до этого места, - всего лишь необработанные пустоши, но там начинается новая жизнь, пробивается свежая растительность, другой климат. Взгляд приятно отдыхает на зеленом ковре, усеянном прекраснейшими цветами, хоть на дворе и ноябрь; пока Вы, ma chère amie, погребены под снегами, мы, кажется, оказались в разгаре лета. Такой местности стоило бы иметь других жителей.
Степь изобилует дикими животными, весьма приятно видеть их, несущимися сотнями, казаки с пиками пытаются из завалить. Временами я была очарована тем, как животное благодаря скорости уносилось от охотника.
Владикавказ - это крепость, считающаяся главной на Кавказе, что отражено в названии. (*Владеть по-русски означает главенствовать). Ее Командующий, старый и почтенный Генерал, фортифицирует и усовершенствует беспрестанно это место. Он гроза чеченцев и горцев. Это самый любезный суровый человек, кого можно встретить.