Глава 12. Последний кадр
Обыск в «Волжском береге» начался в шесть утра.
Олег узнал об этом из новостей — сидел у Марины, смотрел телевизор. На экране — знакомое здание, машины с мигалками, люди в форме.
«По подозрению в финансовых махинациях задержан известный нижегородский предприниматель Виктор Шустов», — говорил диктор. — «По данным нашего источника, обыски связаны с журналистским расследованием, опубликованным накануне...»
Финансовые махинации. Не убийства. Но — начало.
— Это только первый шаг, — сказала Марина. — Убийства сложнее доказать. Но теперь — копнут глубже.
Олег кивнул. Смотрел на экран, где Шустова выводили из здания. Руки в наручниках, лицо непроницаемое. Ни страха, ни паники.
Уверен в себе. Думает, что выкрутится.
Может, и выкрутится. Связи, деньги, адвокаты. Система защищает своих.
Но не сегодня.
Следующие дни были безумными.
Телефоны не замолкали. Журналисты, блогеры, следователи. Все хотели комментариев, интервью, подробностей.
Олег отказывался от большинства. Давал показания полиции, остальное — игнорировал.
Марина взяла на себя медийную часть. Выступала, объясняла, показывала доказательства. Её канал вырос до ста тысяч подписчиков за неделю.
— Ты теперь знаменитость, — сказал Олег.
— Мы оба, — ответила она. — Но ты прячешься лучше.
Он усмехнулся. Прятался — да. Не хотел славы. Хотел одного: чтобы всё закончилось.
На пятый день позвонил Седов.
— Лариса Рогова дала показания.
— Что?
— Вдова. Та, что отдала вам записку. — Седов говорил устало, но с удовлетворением. — Она пришла сама. Рассказала всё. Оказывается, она знала больше, чем говорила.
— Что знала?
— Её муж был клиентом Шустова. Не жертвой — клиентом. Заказал убийство бизнес-партнёра два года назад.
Олег замер.
— Рогов был заказчиком?
— Был. А потом — сам стал жертвой. Кто-то заказал его. Возможно, тот самый партнёр, который выжил. Или его родственники. — Седов вздохнул. — Круговорот смерти. Все виноваты, все жертвы.
— И Лариса знала?
— Подозревала. Но боялась. А теперь — решила говорить. Говорит, ваша публикация дала ей смелость.
Олег молчал. Переваривал.
Рогов был заказчиком. Человек, с которым он курил на террасе, — убийца. Не напрямую, но — причина чьей-то смерти.
Мир оказался сложнее, чем он думал.
— Что дальше? — спросил он.
— Дальше — суд. Шустова обвиняют в финансовых преступлениях, организации преступного сообщества и — теперь — в организации убийств. Лариса — ключевой свидетель. Без неё — было бы сложнее.
— А Марат?
Пауза.
— Исчез. Как сквозь землю провалился. Мы ищем, но... — Седов не договорил.
Олег понял. Марат — профессионал. Он не попадётся. Исчезнет, сменит имя, уедет. И, может быть, снова появится — где-то, когда-то.
— Он опасен, — сказал Олег.
— Знаю. Будьте осторожны. Оба.
Прошёл месяц.
Шум улёгся. Дело Шустова двигалось медленно — следствие, экспертизы, бесконечные заседания. Журналисты переключились на другие темы.
Олег вернулся к работе.
Первая съёмка после всего — корпоратив в каком-то офисе. Маленький, скромный, без размаха. Олег снимал на автомате — лица, улыбки, тосты. Всё как раньше.
Но не совсем.
Теперь он смотрел внимательнее. На каждом мероприятии — искал. Конверты, странные передачи, знакомые лица.
Не находил. И не знал — радоваться или бояться.
В канун Нового года он поехал к маме в Балахну.
Забрал Настю — она жила там весь декабрь, «на каникулах». Правду он рассказал ей позже, когда всё улеглось. Она слушала молча, потом обняла крепко и долго не отпускала.
— Ты герой, пап, — сказала она.
— Нет. Просто сделал то, что должен был.
— Это и есть герой.
Они встретили Новый год втроём — Олег, Настя, бабушка Галина. Маленький праздник в маленьком доме. Оливье, телевизор, бенгальские огни.
В полночь Олег вышел на крыльцо.
Стоял, смотрел на небо. Звёзды, тишина, снег. Обычная ночь, обычный мир.
Но мир изменился. Или он изменился.
Телефон завибрировал. Сообщение от Марины:
«С Новым годом. Спасибо, что ты есть»
Он улыбнулся. Набрал ответ:
«С Новым годом. Спасибо, что поверила»
Дверь скрипнула. Настя вышла на крыльцо, закутанная в плед.
— Пап, ты чего тут?
— Думаю.
— О чём?
— О том, что было. И о том, что будет.
Настя подошла, встала рядом.
— Знаешь, — сказала она, — я раньше думала, что ты просто фотограф. Ну, снимаешь свадьбы, такое... обычное.
— А теперь?
— Теперь знаю, что ты — человек, который делает правильные вещи. Даже когда страшно. — Она посмотрела на него. — Я хочу быть такой же.
У Олега сжалось горло.
— Будешь, малыш. Обязательно будешь.
Они стояли на крыльце — отец и дочь — и смотрели на звёзды.
Где-то в городе Шустов ждал суда. Где-то — Марат скрывался от правосудия. Где-то — готовились новые преступления, плелись новые заговоры.
Но здесь, сейчас — была тишина.
И надежда.
Эпилог.
Март. Три месяца спустя.
Олег снимал свадьбу. Обычную, тихую, в маленьком ресторанчике на окраине. Молодожёны — учителя, скромные, влюблённые.
Он работал спокойно. Ловил моменты, искал ракурсы. Делал то, что умел лучше всего.
В перерыве вышел на улицу, закурил.
Достал телефон, проверил новости. На первой странице — заголовок:
«Бывший ресторатор Виктор Шустов приговорён к 18 годам колонии строгого режима».
Олег перечитал дважды.
Восемнадцать лет. Не пожизненное — но много. Достаточно.
Он затянулся, выдохнул дым.
Справедливость. Медленная, неполная, но — справедливость.
Телефон завибрировал. Марина:
«Видел новости?»
«Видел»
«Мы сделали это»
«Да. Сделали»
Он убрал телефон. Докурил, вернулся в зал.
Невеста танцевала с отцом. Жених смотрел на неё — с любовью, с нежностью. Гости улыбались, аплодировали.
Обычная свадьба. Обычное счастье.
Олег поднял камеру.
И сделал кадр.
КОНЕЦ