Суть истории
В деле о банкротстве ООО «КОВЧЕГ» кредитор и конкурсный управляющий решили сделать «крайними» почти всех, кто когда-либо был рядом с компанией, – в том числе и нашего доверителя (далее по тексту - ССН) как контролирующее лицо. Требование – привлечь к субсидиарной ответственности «ССН» по статье 61.11 Закона о банкротстве за сделки с аффилированными компаниями А1 и А2 (условные обозначения), которые уже были признаны недействительными.
При первом рассмотрении спора суды первой и апелляционной инстанций отказались привлекать нашего доверителя ССН к субсидиарке. Но кассационная инстанция (Арбитражный суд Московского округа) отменила данные решения и отправила дело на новое рассмотрение.
На новом рассмотрении дела суды первой и апелляционной инстанций привлекли ССН к субсидиарке. После этого к нам и обратилась ССН за юридической помощью.
Мы подготовили кассационную жалобу и направили в суд кассационной инстанции. По результатам рассмотрения нашей жалобы кассация вновь отменила судебные акты нижестоящих судов и направила дело на очередное рассмотрение.
На третьем круге рассмотрения дела суды первой и апелляционной инстанций отказались привлекать ССН к субсидиарной ответственности. Кассация оставила все это в силе.
Давайте теперь разбирем, за счёт чего это получилось и как повторить её путь в своём деле.
В чём обвиняли
Истец строил позицию по классической схеме:
- Ссылался на ст. 61.11 Закона о банкротстве: если требования кредиторов в деле о банкротстве компании погасить полностью нельзя, считается, что виноваты контролирующие лица.
- Подключает презумпцию виновности: «существенный вред» считается причинённым, если должник совершал сделки в пользу аффилированных лиц (61.2, 61.3), в том числе в пользу компаний, где ССН – участник/директор.
- Показывал платежи должника: в пользу ООО «А1» – миллионы по займу, совместной деятельности, купле-продаже; в пользу ООО «А2» – займы и оплата услуг; отдельный платеж в адрес самой ССН, который пытались представить как «вывод денежных средств».
План кредитора был простой: раз сделки с аффилированными уже признаны подозрительными – значит, ССН виновата по умолчанию.
Шаг 1. Жёсткая хронология: когда она вообще была «контролирующим лицом»
Мы же вместе с доверителем ССН сделали наоборот. Для начала построения позиции защиты были разложены каждый элемент состава субсидиарки – и по ним отдельно была выстроена аргументация и доказательства «ССН».
Начали не с эмоций, а с календаря.
Суды установили:
• ССН принадлежало 50 % доли в уставном капитале должника с 09.08.2017 по 15.08.2018;
• после 15.08.2018 статус контролирующего лица у ССН прекратился.
При этом:
• спорные платежи в пользу ООО «А1» и «А2» шли уже после 01.11.2018, когда ССН не была ни участником, ни руководителем должника;
• платеж в её пользу – это возврат займа по договору № 1 от 05.12.2017, который судом по отдельному спору недействительным не признавался.
Что это дало? Сместился фокус: вместо абстрактного «она бенефициар» суд должен был ответить на конкретный вопрос – могла ли вообще ССН своими действиями в указанный период довести компанию до банкротства, если ключевые платежи шли уже после её ухода?
Шаг 2. «Это не вывод активов, а работающий бизнес»: 500+ страниц доказательств возмездности
Ключевая идея ССН: спорные платежи – это не «обнал» и не подарки, а оплата реальных сделок с нормальной встречкой.
ССН принесла в дело:
• договор о совместной деятельности с ООО «А1», по которому «КОВЧЕГ» обслуживал бизнес «А1»;
• договор купли-продажи мебели и оборудования на миллионы рублей;
• договор займа с лимитом 5 млн руб., где займы выдавались в том числе через оплату расходов за должника и отсрочку оплат по договору купли-продажи;
• акты сверки за несколько кварталов: видно, как задолженность «КОВЧЕГ» перед «А1» постепенно уменьшается и в итоге обнуляется – то есть деньги уходили не в никуда, а закрывали реальные обязательства.
По «А2» – аналогично:
• договор займа;
• два договора оказания услуг, по которым общее количество услуг, оказанных «КОВЧЕГ», превышало сумму займов;
• документы о зачёте: суммы займа были зачтены в оплату реальных услуг.
Плюс квитанции к приходным кассовым ордерам, подтверждающие, что деньги ей действительно возвращались как займ, а не «подарок» из кассы.
В кассационной жалобе ССН прямо указала:
- суды не установили существенную убыточность и существенный вред от сделок в пользу «А1» и «А2», а её доводы о реальном характере и возмездности сделок просто проигнорировали.
Что это дало? Вместо образа «пылесоса, который высосал деньги» суд увидел нормальные хозяйственные операции: имущество, услуги, взаиморасчёты, обнуление задолженностей. То есть нет дырки в балансе – нет и «существенного вреда», на котором держится презумпция вины контролирующего лица.
Шаг 3. «Настоящие виновники» и причины банкротства
ССН не ограничилась защитой «это были честные сделки». Она сделала ещё два важных шага:
1. Потребовала от суда установить причины банкротства и момент объективной несостоятельности, указав, что нижестоящие суды этого вообще не сделали.
2. Указала, что причиной банкротства были действия уже других контролирующих лиц – в первую очередь КАА, который стал КДЛ после её выхода.
Плюс она сослалась на Пленум ВС РФ № 53 и позицию Верховного Суда по аналогичному делу: суд обязан устанавливать причинно-следственную связь между действиями конкретного лица и банкротством, а не ограничиваться формулой «была аффилированность – значит, виноват».
Что это дало? Кассация увидела, что суды по сути «подтянули» её под субсидиарку только потому, что были какие-то сделки с аффилированными структурами, но не разобрались, повлияли ли именно её действия на банкротство.
Шаг 4. Указание на процессуальные ошибки судов – языком самого суда округа и ВС
ССН построила кассационную жалобу как чек-лист того, что суды не сделали:
• не оценили 500+ страниц доказательств возмездности и встречного предоставления;
• не исследовали, были ли сделки убыточными в масштабах деятельности должника;
• не установили причин банкротства и момент объективной несостоятельности;
• по сути, просто «подтянули» выводы из дел об оспаривании сделок, где ССН вообще не участвовала.
Округ с этим согласился и прямо указал:
• при новом рассмотрении суд обязан оценить возмездность перечислений в пользу «А1» и «А2» и установить, есть ли убыточность и существенность этих платежей в масштабах бизнеса;
• отказ в привлечении к ответственности лиц, не участвовавших в спорах об оспаривании сделок, возможен только после проверки того, причинён ли вред кредиторам.
Именно эти указания и стали рамкой для третьего круга рассмотрения спора.
Что сделал суд при новом рассмотрении (и почему это победа ССН)
На третьем круге суд первой инстанции уже не мог просто «махнуть рукой» на наши аргументы – ему пришлось выполнять указания округа.
В определении от 04.06.2024 суд указал:
• сделки между ООО «А1» и ООО «КОВЧЕГ» были реальными, оформлялись документально, исполнялись в рамках хозяйственной деятельности и не были направлены на вывод активов – должник получал встречное предоставление;
• платежи в пользу ООО «А2» совершались в период, когда «ССН уже не была участником должника; при этом между сторонами существовали договор займа и договоры оказания услуг;
• таким образом, вред кредиторам от этих сделок не доказан, а роль «ССН» как контролирующего лица в спорный период не подтверждена.
Фактически суд принял нашу логику: нет статуса КДЛ в нужный период + нет убыточности сделок + нет причинной связи ⇒ нет субсидиарки!
Чек-лист директора: как повторить стратегию моего доверителя
Если вы директор/участник компании, которая ушла в банкротство, то вам скорее всего грозит дело по субсидиарке – вот рабочий план действий, который реально «выстрелил» в деле нашего доверителя.
Шаг 1. Соберите хронологию вашей роли
• Когда вы были участником?
• Когда – директором/бенефициаром?
• Когда возникли долги перед ключевыми кредиторами?
• В какие даты совершались спорные сделки?
Цель – показать, что в самые токсичные периоды (массовый вывод денег, возникновение задолженности, признаки объективного банкротства) вы уже не были контролирующим лицом – либо не влияли на операции.
Шаг 2. Докажите реальность и возмездность сделок
По каждой спорной операции соберите:
• договоры (займы, услуги, поставка, совместная деятельность);
• акты, накладные, отчёты об оказанных услугах;
• акты сверки взаиморасчётов по кварталам;
• платежки и зачёты;
• переписку, подтверждающую реальные хозяйственные цели.
Задача – чтобы из документов было видно:
деньги уходили не в чёрную дыру, а в обмен на имущество/услуги, и в некоторых случаях компания даже получала больше, чем отдавалась.
Шаг 3. Посчитайте «масштаб бедствия»
Суды смотрят не только на факт сделки, но и на её значимость для бизнеса. Покажите:
• какую долю от выручки/активов составляют спорные платежи;
• был ли у должника параллельный нормальный операционный поток;
• не перекрывались ли спорные платежи выгодными контрагентами или доходными контрактами.
Это помогает выбить у кредитора аргумент про «существенный вред».
Шаг 4. Покажите настоящие причины банкротства
• потеря ключевого контракта;
• блокировка счетов;
• действия другого КДЛ, который управлял компанией позже;
• внешние шоки (пандемия, санкции и т.п. – если это подтверждается цифрами).
Логика простая:
без этих обстоятельств объективное банкротство не наступило бы, даже если бы ваши сделки вообще не совершались.
Шаг 5. Найдите и зафиксируйте ошибки судов
При подготовке жалоб обязательно:
• укажите, какие факты суд не установил (причины банкротства, момент объективной несостоятельности, убыточность конкретных сделок);
• какие доказательства не оценены (конкретные тома и листы дела);
• какие разъяснения Пленумов суд проигнорировал.
Так вы превращаете жалобу из «прошу пожалеть» в технологичный документ, которым судам удобно отменять решение.
Шаг 6. Не молчите
Когда суд округа отправляет спор на новое рассмотрение – это не «второй шанс судьям», это второй шанс вам:
• приносите все документы ещё раз;
• подавайте письменные пояснения с чёткой структурой;
• просите суд прямо в решении ответить на ваши ключевые аргументы (по убыточности, причинной связи, статусу КДЛ).
Что делать не стоит?
• Надеяться, что «и так видно, что я честный» – без документов суд видит только цифры списаний.
• Игнорировать отдельные споры об оспаривании сделок, где вас нет в составе сторон: потом эти акты используют как базу для вашей субсидиарки.
• Бросать дело после первого неудачного определения: в истории «ССН» её спасло упорство и профессионализм поверенного.
Вывод
Победа ССН – это не чудо и не «хороший судья». Это результат системной работы:
• она разобрала по кирпичику состав субсидиарной ответственности;
• принесла массу доказательств, которые ломали презумпцию вины;
• заставила суд говорить не общими фразами про «аффилированность», а отвечать на конкретные вопросы:
– были ли сделки реальными?
– был ли убыточный эффект?
– была ли она контролирующим лицом в нужный период?
Для директора/участника это главный урок:
в банкротстве побеждает не тот, кто громче кричит, а тот, кто лучше управляет фактами, документами и хронологией.
Если вы сейчас в похожей ситуации – начинайте с чек-листа выше. Это ровно тот путь, который в нашем деле превратил «приговор» в оправдание.
Игорь Зиневич, адвокат, эксерт по защите от субсидиарной ответственности: https://zinevich.info
В Телеграме: @subsidiarke_net
Во "Вконтакте": https://vk.com/zinevich.partners
"Одноклассники": https://ok.ru/group/59654691684584
Поставьте лайк, чтобы статья нашла новых читателей! Одно нажатие - вам не сложно, а каналу важно;-)