Котёнок пропал в воскресенье. Валентина Григорьевна заметила это лишь когда на её призывы идти есть, из комнаты никто не выбежал. Котёнка не было ни под ванной, ни в шкафу среди старых свитеров и пуховых платков. Его не было нигде. Валентина Григорьевна тысячу раз прокляла себя и свою привычку болтать с соседкой у открытой двери квартиры. Выбежал. Выбежал, а она, дура слепая, и не заметила.
Стояли последний дни ноября, и котёнок непременно замерзнет, если его не найти в ближайшее время. Вот только где его искать? Обошла Валентина Григорьевна вокруг дома, позвала котёнка, но так и не нашла его. Расстроенная она побрела домой. Пусто в квартире, одиноко, словно кто-то выключил лампочку. Да и был котёнок, всего-то ничего, недели не прошло, а Валентина Григорьевна успела нему привязаться. А ведь не хотела, отказывалась, когда дочка принесла его, со словами "Вот, мама, тебе дружок, чтобы не скучала".
А что теперь? Вот стоит миска с нетронутой едой, вот мышка-игрушка лежит рядом с креслом. Валентина Григорьевна взяла её в руки, на глазах выступили слёзы. Дымок, Дымок, где же ты сейчас?
Она посмотрела в окно. На улицу опускались густые, осенние сумерки.
***
Ночь выдалась особенно холодной и сырой. Ветер срывал с деревьев остатки листвы и гнал их куда-то вдаль по пустым улицам. Котёнок сидел за мусорными баками, недалеко от продуктового магазина. Ему повезло, что вечером продавец вынес картонную коробку из-под печенья. Внутри хоть как-то можно было укрыться от пронизывающего до костей холода. А ведь ещё вчера он спал клубочком на коленках у Валентины Григорьевны, в воздухе витал запах лекарств, в правом углу комнаты шумел телевизор, а над ушком ритмично позвякивали металлические спицы. Клубок ниток заманчиво подпрыгивал в небольшой плетёной корзинке, но котёнку так сладко было лежать, так тепло, что он лишь изредка приоткрывал один глаз, чтобы посмотреть на него, но с места не двигался.
Эх, оказаться бы сейчас снова на коленях у Валентины Григорьевны. Пусть нос щекочет запах лекарств и над ухом позвякивают спицы, а клубок так и прыгает в маленькой плетёной корзинке, словно вот вот выскочит и покатится по комнате. В этот раз котёнок бы точно не поленился и поймал бы его своими цепкими лапками...
Холодно. Котёнок съёжился, подогнул под себя лапки. И если бы он умел думать, то наверняка бы задался вопросом, почему холод называют собачьим, и почему он, маленький котёнок, а совсем не собака, должен от него страдать? И если бы он умел говорить, то обязательно бы сказал Валентине Григорьевне, что больше ни за что не выбежит на улицу, а будет смотреть на эту самую улицу из окна квартиры. Только бы снова встретить Валентину Григорьевну, только бы встретить. Она бы обязательно обрадовалась, протянула свои сухие, узловатые руки, взяла бы его и засунула за пазуху старого, местами изъеденного молью, пахнущего дёгтем и старостью пальто.
Но Валентины Григорьевны нет, есть только картонная коробка и холод, пробирающий до костей. Котёнок замер где-то между сном и явью, ему слышался лай собак, капли дождя о стенку коробки и порывы ветра, срывающего листву с деревьев. И возможно, среди этих чужих и враждебных звуков он слышал один родной и знакомый звук — голос Валентины Григорьевны. Этот звук, как маяк в темноте, как колыбельная, под которую потерянный и одинокий котёнок, наконец, заснул.
Утром выпал снег. Много снега. Котёнок вышел из своего укрытия, с любопытством нюхая морозный воздух. Снежинки падали на нос, на ушки и мягкую шерстку. Холодно. Он поочередно поджимал маленькие лапки, чтобы хоть как-то согреться. Послышались чьи-то шаги и голос. Незнакомый голос. Затем маленькие руки подхватили котёнка и засунули под куртку. Запах чужой, непривычный, но зато тепло. Куда его несут? Неважно. Главное. подальше от этого белого холодного нечто.
— Доброе утро, Валентина Григорьевна!
— Здравствуй, Мишенька! Кого это ты там несёшь?
— Котёнка нашел, хочу маму уговорить оставить, — ответил мальчишка и приоткрыл ворот курточки. Оттуда выглянула серая мордашка и жалобно пискнула.
Сердце Валентины Григорьевны ёкнуло.
— Батюшки, это же Дымок! — воскликнула она. — Я уже думала, сгинул он. Холодно-то как! А ты нашел его!
— Это точно ваш котёнок? — недоверчиво спросил мальчик.
— Мой, мой, — ответила Валентина Григорьевна, — вчера убежал, не уследила, дура старая.
— Ну ла-а-а-дно, — Мальчик вздохнул, погладил котёнка и отдал Валентине Григорьевне. Старушка засунула его за пазуху и поспешила домой.
— Дымочек, маленький мой, больше я тебя не упущу. Замёрз, бедненький, голодный небось. Ничего, сейчас тебя отогрею, накормлю, — приговаривала Валентина Григорьевна, а котёнок слушал её голос и ему было так спокойно за пазухой старого, местами изъеденного молью пальто, что всё плохое, что с ним приключилось его больше не тревожило.
И вот он снова дремлет на коленях у Валентины Григорьевны, нос щекочет запах лекарств, в углу шумит телевизор, а над ушком ритмично позвякивают спицы. Клубок ниток так заманчиво прыгает в маленькой плетеной корзинке. Ну и пусть себе прыгает, он ещё успеет его поймать, может быть завтра, а может через неделю.
За окнами пошёл снег, но котёнку на него было совершенно всё равно.
Спасибо за прочтение! Буду рада лайку, комментариям и, конечно же, подписке 🤗❤️