Рынок такси в России в последние месяцы балансировал на грани абсурда. С одной стороны — курс на локализацию, списки «разрешённых» моделей и красивые отчёты. С другой — сотни тысяч самозанятых водителей, которые выходят на линию не каждый день, а подрабатывают вечерами и по выходным на личных автомобилях. И вот здесь закон чуть было не свернул не туда. К счастью, ситуацию вовремя притормозили.
Почему вопрос вообще встал ребром
Изначально предполагалось, что с весны требования к локализации в такси станут обязательными для всех. В реестрах фигурировали в основном автомобили отечественной сборки — Lada, УАЗ, «Москвич», Evolute, Sollers, Voyah. Для крупных таксопарков это неприятно, но решаемо: лизинг, обновление парка, переговоры с производителями.
А вот для самозанятых водителей — тех самых, кто ездит на своей машине и берёт заказы от случая к случаю, — такие правила означали фактический запрет на работу. Большинство из них ездят на обычных иномарках, купленных несколько лет назад, и менять автомобиль ради подработки никто бы не стал.
Чем это грозило рынку на практике
Если бы закон вступил в первоначальном виде, последствия были бы предсказуемыми и неприятными. Самозанятые просто ушли бы из легального поля. Кто-то пересел бы в арендованные машины с водителем, кто-то стал бы работать «по старинке», без приложений и реестров. Серый рынок вырос бы буквально за считанные месяцы — с падением качества сервиса, ростом конфликтов и приветами из конца 90-х.
В регионах эффект был бы ещё жёстче: там такси во многом держится именно на частниках, а не на больших парках.
Что в итоге изменили ко второму чтению
Во втором чтении закон заметно смягчили — и это, пожалуй, одно из самых здравых решений за последнее время. Самозанятым таксистам разрешили продолжать работать на тех автомобилях, которые у них уже есть. Без обязательного срочного перехода на «глубоко локализованные» модели.
Ключевые изменения выглядят так:
• для самозанятых вводится квота — до 25% нелокализованных автомобилей;
• требование использовать только машины из регионального реестра такси не будет распространяться на частников вплоть до 2033 года;
• разрешается повторно включать автомобиль в реестр, если он временно из него выпал — из-за окончания лизинга или смены региона;
• снимается жёсткая привязка к региону регистрации, что упрощает работу между субъектами.
По сути, закон признал очевидное: такси — это не только корпоративные парки, но и огромный пласт частных водителей, без которых система просто не работает.
Почему это решение можно считать разумным
Во-первых, рынок получил переходный период, а не шоковую терапию. Никто не вынужден срочно продавать автомобиль и брать кредит ради формального соответствия.
Во-вторых, сохраняется предложение. Для пассажиров это означает меньше дефицита машин, более стабильные цены и привычный уровень сервиса, особенно в небольших городах.
В-третьих, снижается риск ухода водителей в тень. Закон, который невозможно выполнить массово, всегда провоцирует обходные пути. Здесь этот сценарий удалось предотвратить.
Локализация никуда не делась, но стала мягче
Важно понимать: курс на локализацию никто не отменял. Он просто стал более реалистичным. Таксопарки по-прежнему будут обновлять парки, закупать локальные модели и подстраиваться под новые требования. Но самозанятым дали время — и это ключевое слово.
Рынок такси слишком сложный и живой, чтобы ломать его через колено. И в этот раз законодатели, к удивлению многих, это учли.
Итог простой
Разрешение самозанятым таксистам работать на иномарках — это не уступка, а попытка сохранить баланс. Между идеологией и реальностью, между отчётами и улицей, между красивыми планами и тем, как такси действительно работает в стране.
Если бы этого шага не сделали, мы бы очень быстро увидели альтернативную реальность — без реестров, без контроля и с хорошо знакомым словом «бомбила». Сейчас этого удалось избежать. А значит, редкий случай, когда здравый смысл всё-таки победил.